Как мы лечили дочери астигматизм с дальнозоркостью

Моей дочери 11 лет, и сейчас у нее отличное зрение, но так было не всегда.

Когда дочке было пять, я случайно обнаружила, что она плохо видит вблизи, а проверка у офтальмолога показала всего 40% остроты зрения. Расскажу, с какими диагнозами мы столкнулись, какие назначения делали врачи и как в итоге изменилось зрение.

Гиперметропия, или дальнозоркость, проявляется тем, что человек начинает хуже видеть вблизи. Например, ему может быть сложно читать. У совсем маленьких детей она бывает нормой, а с возрастом проходит.

Детскую дальнозоркость не всегда выявляют вовремя: дети умеют фокусировать взгляд лучше, чем взрослые. Из-за этого нечеткость предметов вблизи может компенсироваться, жалоб на зрение у ребенка нет. Но это приводит к напряжению глаз, повышенной утомляемости, головным болям.

В большинстве случаев причина дальнозоркости неизвестна. Она может быть связана с наследственностью: у детей, чьи родители страдали гиперметропией с детства, вероятность столкнуться с ней выше.

Дальнозоркость относят к нарушениям рефракции, как и близорукость, то есть нарушение зрения вдаль, которая встречается чаще.

Рефракция — это процесс преломления света. Свет проходит через роговицу и хрусталик, преломляется и попадает на сетчатку глаза. Она реагирует на него и отправляет в мозг сигналы о том, что мы видим.

При дальнозоркости пучок преломленного света попадает не на сетчатку, а за нее, при близорукости, наоборот, фокусируется перед ней.

Астигматизм — нарушение зрения, при котором человек нечетко видит предметы и вдали, и вблизи из-за неправильной формы роговицы или хрусталика.

При этом световые лучи преломляются неоднородно, пучки света как бы расходятся в двух направлениях. В итоге формируется два изображения, которые накладываются друг на друга, делая общую картинку нечеткой.

Ребенок может с трудом читать, плохо видеть информацию на доске, жаловаться на усталость или дискомфорт в глазах.

Астигматизм, как правило, сочетается с близорукостью или дальнозоркостью. То есть один или оба пучка преломленного света могут фокусироваться не на сетчатке, а впереди или позади нее.

У моей дочери сначала обнаружили дальнозоркость небольшой степени, а потом выявили еще и астигматизм.

Первый осмотр офтальмолога. Я стараюсь следить за здоровьем детей: посещаю профилактические осмотры, делаю прививки, регулярно вожу на прием к стоматологу. Поэтому плохое зрение дочери для меня стало неожиданностью — я заметила это случайно.

Однажды, когда дочери было пять лет, я читала ей книгу и попросила малышку прочитать простое слово в названии сказки. Я точно знала, что она знает все буквы и справится с просьбой. Но дочь сначала пыталась шутливо угадать название по картинке, а потом расплакалась и сказала, что не видит букв.

К этому возрасту ее уже четыре раза проверяли офтальмологи на профилактических осмотрах и при стационарном лечении, и всегда врачи говорили, что все в порядке.

К тому же дочь никогда не жаловалась: гуляя по городу, она спокойно находила буквы на вывесках, считала цифры на светофоре, рисовала, лепила, выполняла задания в детских пособиях.

Примерно через неделю я обратилась к детскому офтальмологу, с которым уже была знакома. Это врач республиканской клинической больницы, она наблюдала и оперировала младшего сына с дакриоциститом новорожденных — непроходимостью слезных каналов. Я доверяла ее мнению. Прием был платным, стоил около 1000 ₽.

Доктор была спокойна и ласкова, но дочь почему-то нервничала. Ей проверили зрение по таблице с картинками, там она назвала только четыре верхние строчки. При попытке рассмотреть строку ниже залилась слезами: говорила, что изображения расплывчатые и ничего невозможно различить.

После детального осмотра врач меня успокоила: никаких проблем с глазами не видно, теоретически дочь должна была бы видеть 100%. Еще она отметила, что дочь была не в настроении и плохо шла на контакт, что тоже могло помешать объективно оценить остроту зрения.

Решили наблюдать ребенка в динамике. Также доктор посоветовала соблюдать режим дня и много гулять на свежем воздухе.

Повторный осмотр офтальмолога. На него мы пришли спустя год, снова платно, примерно по той же стоимости. Он прошел спокойно: дочь не нервничала и хорошо контактировала с врачом. Однако даже в уравновешенном состоянии она видела всего шесть верхних строчек. В этот раз ей закапывали специальные капли для расширения зрачка.

После закапывания мы около часа погуляли, подождали, пока вещество подействует, а затем вернулись в кабинет доктора. Врач осмотрела дочь на диагностических аппаратах, посмотрела глазное дно. Появился первый диагноз — гиперметропия слабой степени. Так как в целом динамика была положительной, а дочь не жаловалась на дискомфорт, врач решила продолжить наблюдение.

Третий осмотр офтальмолога. Через пять месяцев я повела дочь на бесплатный профосмотр по возрасту в государственную поликлинику, ей как раз исполнялось семь лет.

Тут она впервые показала разную остроту зрения глаз: правый видел 50%, а левый — всего 30%. Диагноз был все тот же — гиперметропия слабой степени.

Врач на профосмотре сказал, что надо вновь дообследоваться с каплями для расширения зрачка. Также посоветовал делать упражнения для глаз, хотя никаких доказательств их эффективности для улучшения зрения нет.

Еще он рекомендовал соблюдать зрительный режим, чтобы глаза не уставали: смотреть мультфильмы максимум 30 минут в день, не играть на телефоне, следить за освещением в комнате при чтении.

Обследование у офтальмолога. Я была встревожена и растеряна. Судя по последнему обследованию, положительная динамика сошла на нет и видела дочь совсем плохо, хотя диагноз вроде был нестрашным.

К тому же дочь начала жаловаться на утомляемость глаз и головные боли, а через полгода начиналась школа — с повышенными зрительными нагрузками.

Я обратилась за советом к педиатру в нашу поликлинику — она порекомендовала мне сходить к офтальмологу там же.

Через месяц после профосмотра мы пришли на обследование в поликлинику. Врач сразу нашла общий язык с ребенком, и прием прошел в комфортной обстановке. Большинство моих знакомых избегают визитов в обычную поликлинику, но на самом деле там много прекрасных специалистов.

На приеме дочь опять увидела всего шесть строчек. К предыдущему диагнозу добавился астигматизм. Врач посоветовала носить очки, чтобы дочь лучше справлялась со зрительными нагрузками и комфортнее чувствовала себя в школе.

Новость про необходимость носить очки я восприняла двояко. С одной стороны, обрадовалась, что не нужно делать никаких операций для коррекции зрения. С другой стороны, переживала, что дочь будут дразнить в школе.

Видя мои сомнения, врач отправила дочь погулять на полгода до сентября — порекомендовала больше прогулок на свежем воздухе, спать не меньше девяти часов, не переутомляться. Я спросила также про витамины и БАДы — она ответила, что нет никаких исследований, подтверждающих эффективность пищевых добавок для улучшения зрения.

В положенный срок мы снова пришли к врачу поликлиники — уже для подбора очковых линз для коррекции. И снова при проверке зрения один глаз выдавал 50% остроты зрения, а второй — всего 30%. Это еще раз убедило меня в правильности решения носить очки, а не просто ждать, что ребенок перерастет болезнь.

Чтобы точнее подобрать линзы, врач осматривал дочь дважды — сначала с расширенным зрачком, а ровно через неделю — на узком зрачке. Уточненный диагноз — «сложный гиперметропический астигматизм».

Покупка очков. Мы купили дочери симпатичные очки в стильной оправе — вместе с линзами и работой они обошлись в районе 4000 ₽. Линзы, которые ей назначили, считаются достаточными слабыми, носят их только при зрительных нагрузках.

Мои страхи по поводу того, что дочь будут дразнить в школе, не оправдались. Некоторые девочки из класса, наоборот, говорили, что носить очки — круто. На переменах они с удовольствием примеряли очки дочери и делали селфи. Думаю, не последнюю роль в такой толерантности сыграл Гарри Поттер — популярный герой книг Джоан Роулинг и их экранизаций.

В школе у детей с плохим зрением есть небольшие преимущества — они сидят не дальше третьей парты. С учетом того, что в классе учатся 30—40 человек, это неплохо. Мне кажется, чем дальше сидит ребенок, тем больше он отвлекается.

После школы в первом классе дочь занималась хореографией. Когда я приводила ее на занятия, периодически оставалась попить кофе с мамами из нашей группы.

Однажды мы заговорили про зрение — и оказалось, что в нашем городе есть центр реабилитации, где обещают восстановить зрение.

Я решила сходить туда. Но подождала, пока закончится учебный год, ведь центр специализировался на аппаратном лечении, которое надо было посещать шесть раз в неделю, и записалась на прием.

Первичный прием в центре реабилитации мог быть как бесплатным по ОМС, так и платным. Он стоил относительно недорого, 500 ₽, что в два раза дешевле, чем средняя цена в платных клиниках. Лечение же было только платным.

Бесплатные окошки на консультации нужно было ждать неделю-две, платно можно было записаться уже на следующий день. Я записалась бесплатно по ОМС.

В назначенный день мы с дочкой пришли на первичную консультацию и осмотр. Прием был разделен на несколько этапов. Сначала я оформила ребенка в регистратуре, затем заняла очередь в кабинет врачей-диагностов.

Очередь была общая: в одном кабинете диагностировали как детей, так и взрослых. За счет того, что одновременно диагностировали три врача, ожидали мы недолго. Пока дочь обследовали и заполняли диагностическую карту, я сидела в этом же кабинете на стуле. Ее смотрели на разных аппаратах, мне показалось, что их было больше, чем обычно.

За год очковой коррекции зрение у дочери улучшилось: правый глаз видел 80%, левый — 75%. Эти цифры обнадеживали. Тогда я надеялась, что аппаратное лечение доведет зрение до 100%. Начав работать над этой статьей, я поняла, что нет достоверных исследований о том, что аппаратное лечение действительно помогает. И с нами чуда тоже не случилось.

После диагностики нас направили к лечащему врачу. Он оценивает результаты диагностики, делает заключение и подбирает лечение на аппаратах, которые есть в центре.

Есть базовый набор аппаратов — на них занимаются все. В зависимости от диагноза назначают дополнительные аппараты. Врач сделала назначения в карте, мы подобрали удобное время и оплатили в кассе сразу все процедуры за 12 дней. Вышло около 7500 ₽.

7500 ₽

мы заплатили за аппаратное лечение

Дочери выдали специальную книжечку — процедурную карту. В ней отмечался каждый день аппаратного лечения. Кроме занятий, дочери еще прописали электростимуляцию и массаж глаз.

Занятия на аппаратах занимали около 30 минут. Дочь хорошо воспринимала их, говорила, что там показывают мультфильмы. Первые несколько дней она жаловалась на нагрузку — немного болели глаза.

После окончания курса дочь вновь отправили на диагностику. Цифры поменялись незначительно: правый глаз стал видеть на 10% больше, а левый так и остался со своими 75%. А вот с очками она стала видеть лучше: 100% правым глазом и 90% левым, до аппаратного лечения эти цифры составляли 95% и 75% соответственно. Очки оставили прежними.

После курса дочь перестала жаловаться на утомляемость глаз и головные боли. Я была очень рада этому. Однако сейчас думаю, что результаты, возможно, были связаны с тем, что наступило лето: зрительных нагрузок стало значительно меньше, а вот здорового сна и прогулок — гораздо больше.

Через год я вновь записала дочь в реабилитационный центр с желанием повторить курс аппаратного лечения. Мы даже успели пройти диагностический и консультационный этапы. В этот раз я записалась на платный прием — он стоил 550 ₽.

По сравнению с предыдущим годом зрение дочери за год немного упало: правый глаз видит 80%, левый — 70%. В итоге начать лечение на аппаратах у нас не получилось из-за того, что появилось много других проблем, более актуальных.

Еще через год я предприняла еще одну попытку пройти аппаратное лечение. Мне все время казалось, что просто носить очки недостаточно. Я искала центр поближе к дому, чтобы сэкономить время. Недалеко от нас есть два офтальмологических центра с аппаратами, но очередь на них была расписана на несколько месяцев вперед.

В итоге я все-таки записалась на прием к врачу в частный офтальмологический центр, но попали мы туда только через четыре месяца. Дочери тогда было десять лет. Все потому, что врач заболела коронавирусной инфекцией и очень долго восстанавливалась после болезни. Стоил прием 1700 ₽.

Там мы выяснили, что острота зрения дочери стала выше — 100% остроты зрения правым глазом и 95% левым. Без всяких аппаратов и другого лечения.

Врач также сказала, что стоит поменять очки, а никакое аппаратное лечение не нужно. Диагноз поменялся: вместо сложного стал простой гиперметропический астигматизм.

В этом же офтальмологическом центре мы сразу подобрали новую оправу и заказали очки. Все вместе с аксессуарами стоило 6200 ₽.

Через несколько месяцев я попыталась попасть к офтальмологу в поликлинике по ОМС. Это тот еще квест: в августе-сентябре многие врачи уходят в отпуск, кто-то болеет, да и в саму регистратуру бывает сложно дозвониться — постоянно занято. В некоторые дни я набирала регистратуру более чем 20 раз.

Мне удалось записать дочь к офтальмологу только на конец сентября, но накануне приема врач ушла на больничный, поэтому пришлось перезаписываться на октябрь.

Как раз в это время у детей появилась страховка ДМС — я воспользовалась ею и записалась в частный медицинский центр рядом с домом. Дочери уже было 11 лет.

Прием врача в центре стоит 1700 ₽, но по страховке вышло бесплатно. К слову, записалась я к тому же самому врачу, что и в своей поликлинике.

На осмотре врач впервые зафиксировал остроту зрения дочери 100% на обоих глазах. Надеюсь, дочь как можно дольше сохранит такой результат. Сказать, что я счастлива — это ничего не сказать.

Наши основные затраты — это двое очков, на которые ушло около 10 000 ₽, и ненужные аппараты для восстановления зрения. Лечение на них вместе с платной консультацией в центре, когда я хотела повторить курс, стоило около 8000 ₽.

Первые очки были немного дешевле, 4000 ₽. К ним я купила футляр и салфетку для чистки, это обошлось примерно в 300 ₽. Вторые очки вместе с работой стоили 5900 ₽.

Оправу мы подбирали по принципу удобства и красоты, металлическая оправа черного цвета Mario Rossi стоила 3300 ₽. Линзы — 2000 ₽ за обе. Работа мастера-оптика — 600 ₽. Я также купила футляр для очков за 250 ₽ и салфетку из микрофибры для протирания за 50 ₽.

1. Дети могут не осознавать, что у них есть проблемы со зрением. Именно поэтому важно проходить диспансеризацию по возрасту и обращать внимание на жалобы детей.
2. Для диагностики близорукости, дальнозоркости и астигматизма обычно не нужны сложные обследования. Достаточно оценить рефракцию, остроту зрения и осмотреть глаза после специальных капель.
3. Не стоит бояться очковой коррекции — сейчас носить очки даже модно. А еще это простой и эффективный способ сохранить здоровье глаз.
4. Аппаратные методы лечения не работают, у них нет доказанной эффективности, поэтому не стоит тратить деньги.
5. В детстве астигматизм может исчезнуть почти полностью, но так бывает далеко не всегда.