Как украденный аккаунт в соцсетях помог создать мне коммуникационное агентство

В 2017 году я открыла маркетинговое агентство полного цикла SPAGE. А вдохновила меня на это потеря собственного аккаунта в Instagram. Столкнувшись с необходимостью очень быстро, с нуля восстановить свою страницу и вернуть миллион подписчиков, я изучила массу информации как технической, так и на тему продвижения, познакомилась с огромным количеством людей, IT-шников и маркетологов. Все это стало основой для создания успешного агентства, с которым сейчас работают: Сбер, МТС и Газпром.

Изначально я не планировала создавать маркетинговое агентство. Моя работа в медиа начиналась с карьеры модели и телеведущей. Параллельно я развивала собственную страницу в Instagram. К 2016 году в ней насчитывалось более миллиона подписчиков. Это были те золотые времена, когда для популярности страницы достаточно было качественного интересного контента. А далее, как говорится, не было бы счастья да несчастье помогло.

В 2015 году я стала одной из победительниц конкурса красоты «Краса России». Призом была поездка в Лондон для заключения рабочего контракта. Одной из причин, по которой выбрали меня, была моя активная страница в Instagram. Она же на тот момент являлась и основным источником дохода, так как на ТВ платили мало, и работа ведущей была скорее имиджевой историей. Параллельно я развивала несколько IT-программ по массфоловингу и масслайкингу, в которых у меня также набралось внушительное число подписчиков.

И вот, буквально за 2—3 месяца до поездки в Англию, мою страницу в Инсте* взломали и удалили. Организаторы прямо мне сказали, что без аккаунта с миллионом подписчиков я им не интересна, и мне было предложено в рекордно короткий срок либо восстановить мою страницу, либо создать новую и, конечно же, вновь набрать внушительную аудиторию. И я полностью окунулась в эту работу, отменила новогоднюю поездку в Перу с друзьями, стала искать людей, программистов, ЛОМов, которые могли бы хоть как-то мне помочь. Пришлось продать мою машину, Porsche Macan. И эти деньги я пустила на поиски решения.

Конечно же, поездку в Лондон я потеряла, невозможно было вновь собрать миллион подписчиков за такой короткий срок. Зато я собрала вокруг себя классную команду IT-шников, познакомилась с множеством интересных людей, хорошо разбирающихся в технических и маркетинговых сторонах вопроса, даже наладила контакт с самими работниками Instagram. Не говоря уже о том, что я изучила тонны материалов и сама стала экспертом по вопросу. В процессе я привлекла IT-специалистов, чтобы решить, как «перелить» мою аудиторию из сервисов по массфолловингу и масслайкнигу в Инсту, далее мы стали разрабатывать способы автоматизации сбора подписчиков. Около года ушло на то, чтобы понять, как работать с алгоритмами соцсетей. В эту работу я вложила порядка 6—8 миллионов, вырученных с продажи машины. Еще год понадобился, чтобы автоматизировать процессы. Но в результате мы разработали целую систему инструментов, которая позволяет быстро раскручивать продукт или человека в соцсетях.

И хотя моей задачей было вернуть собственные охваты, стало понятно, что проблема, с которой столкнулась я, совсем не редкая. И мои наработки и знания можно применять, чтобы помочь другим людям восстановить их аккаунты, а также для того, чтобы продвигать персон и бренды с нуля. В этой сфере есть сложности и связаны они с тем, что мы работаем на сторонних площадках и зависим от их политики и технологических изменений. Если говорить об Instagram, там постоянно меняются алгоритмы и подходы к продвижению контента. И вот, стоит нам разработать какой-то инструмент, автоматизировать его, как система меняется, приходится находить новые решения и автоматизировать их, потому что ручной труд, во-первых, дорогостоящий, а во-вторых, его сложно масштабировать.

На нас влияют политические, экономические факторы. Например, когда началась пандемия COVID, все резко сократили траты на продвижение, отказываясь от маркетинга и заботясь о выживании. Произошел резкий отток клиентов. Но, справедливости ради, стоит отметить, что потом был период взлета.

Кстати, именно ковид убедил меня в том, что формат работы без физического офиса для нас наиболее комфортный и целесообразный. Далее случилась СВО, запрет на Instagram и Facebook* в России. Многие клиенты испугались, что соцсетями нельзя будет пользоваться совсем, и также отказались от наших услуг. Но и здесь мы нашли для себя положительные стороны и стали развивать свое присутствие на международном рынке. Наконец, еще одна сложность — скорее наших клиентов, нежели наша — в том, что маркетинговые агентства ориентируют заказчиков на процесс больше, чем на результат. И клиентам сложно довериться кому-то, не понимая, что именно они получат в итоге. Мы также столкнулись с тем, что заказчики периодически начинают отваливаться через 1—2 месяца, не видя мгновенных результатов.

Мы приняли решение работать только поквартально. Три месяца — минимальный шаг, который позволяет гарантировать какие-то промежуточные итоги. Сегодня мы одни из немногих, кто в договоре прописывает четкие и понятные результаты.

Большинство людей, которые работают со мной сегодня, в команде с тех времен, когда я искала способы решения своей проблемы, то есть уже практически 10 лет. У нас совсем нет текучки, только несколько контент-менеджеров сменились за последнее время. Сегодня в штате 30 человек, также периодически мы привлекаем дополнительных сотрудников на конкретные проекты. В основе штата — контент-менеджеры, IT-специалисты, маркетологи. Когда-то я в своих мечтах видела уютный офис с его особенным вайбом. Но реальность оказалась такова, что большинство из нас работают из разных точек мира, и собираться на очные планерки, конечно же, не получается. Впрочем, ничего плохого сегодня я в этом не вижу. Благодаря онлайн-конференциям мы все равно остаемся на связи, разделяем общие ценности и остаемся на одной волне.

Основные затраты агентства — это фонд оплаты труда. На сегодняшний день большинство наших сотрудников получают процент от прибыли, это наиболее оптимальный и мотивирующий формат взаимодействия. Размер ФОТ варьируется от 2,5 до 4 миллионов рублей в месяц в зависимости от проектов. Когда задачи очень масштабные, мы привлекаем фрилансеров.

В кризисные периоды, например, в COVID или в начале СВО, чтобы поддержать команду и удержать людей, я переводила их на зарплату, что помогло нам пережить непростые времена. Также регулярно необходима оплата сторонних подрядчиков: фотографов стилистов или аренда студий для съемки. Это суммы могут составлять от 300 до 700 тысяч рублей в месяц.

Несмотря на то, что большинство наших сотрудников работает удаленно, периодически офис все же нужен, на его аренду уходит 300 тысяч рублей в месяц. Зато мы практически ничего не вкладываем в продвижение. Привлечение новых клиентов происходит через мой собственный сильный личный бренд и «сарафанным радио».

Мы работаем в основном с крупными клиентами. Действуем по принципу: пусть заказов будет меньше количественно, но они будут проработанные, комплексные, интересные. Так как мы ведем квартальную отчетность, то в среднем стоимость наших услуг для клиента от 1,5 миллионов рублей за квартал. Можно сказать, что это программа коммуникационного сопровождения «все включено». В числе наших заказчиков такие международные бренды, как McDonalds, BMW, Lay’s. Из числа селебрити это Анна Семенович, Айрине Самохина.

Сегодня в планах усилить наше присутствие на международном рынке. Недавно мы реализовали PR-стратегию по сопровождению выхода в российское инфопространство приложения Picsart, работали по расширению присутствия в американском медиаполе сервиса Buyk. И мы хотим развивать это направление.

Также в числе ближайших планов усиление интеграции с искусственным интеллектом. Я вижу у ИИ огромный потенциал с точки зрения автоматизации и повышения качества услуг. Он позволяет масштабировать бизнес-процессы, сократить человеческий фактор. В последний год мы уже начали использовать этот инструментарий и планируем только наращивать объемы.