Как я сделала опе­рацию на тазобед­ренном суставе по квоте

Мне 34 года. Три года назад меня начали беспокоить ноющие боли в паху.

Постепенно они усиливались, и я обратилась к травматологу. Обследование показало, что проблему спровоцировала врожденная аномалия в тазобедренном суставе. Расскажу, как развивались события, какую операцию мне провели и как чувствую себя сейчас.

Я всегда была стройной и подтянутой, а после рождения сына в 2017 году набрала лишние килограммы. Чтобы прийти в форму, стала бегать и записалась в спортзал. Но самостоятельные тренировки продлились недолго: не хватило дисциплины и мотивации. К тому же у меня не было базовых знаний, как нужно тренироваться. Раньше я не увлекалась спортом, только в студенчестве иногда ходила на фитнес.

Бросив зал, я поняла, что хочу заниматься чем-то более интересным. Желательно с тренером, в маленькой группе единомышленников и за не сильно большие деньги. Осенью 2018 года нашла то, что искала. Один фитнес-тренер открыл свое дело и набирал группу девушек для занятий функциональными и силовыми тренировками.

Мы занимались в небольшом спортивном клубе три раза в неделю. Учились правильно приседать, делать становую тягу, подтягиваться, отжиматься. Прокачивали силу и выносливость.

Ходить на тренировки мне нравилось. После них я чувствовала нереальный прилив энергии и жизнелюбия. За несколько месяцев здорово привела себя в форму. Работала с весами порядка 40—50 кг. Особенно полюбила упражнения на выносливость, после которых от изнеможения падала на пол — потная, уставшая, но счастливая.

За три года занятий у меня ни разу не было травм. Тренер всегда контролировал технику выполнения упражнений, и я безоговорочно его слушалась.

Неприятности начались весной 2021 года. Я стала ощущать легкую ноющую боль в паху по вечерам после тренировок. Поначалу значения этому не придала: решила, что виной всему забитые мышцы и невнимание к растяжке. Я продолжила ходить в зал и вела активный образ жизни. Вдобавок к тренировкам нахаживала не меньше 12 000 шагов день.

Несколько раз жаловалась на ноющие ощущения тренеру. Он посоветовал больше внимания уделять растяжке и делать миофасциальный релиз по вечерам. Еще сказал, что нужно показаться травматологу. Но эту рекомендацию я проигнорировала: боялась, что врач запретит заниматься спортом.

Постепенно симптомы нарастали. Боли стали возникать не только в дни спортивных занятий, но и после долгого сидения на работе. Иногда, вставая со стула, я прихрамывала. По своей инициативе решила пропить «Нимесил». На фоне терапии боль немного стихла, но не прошла полностью. В итоге весной 2022 года я прервала тренировки и записалась к травматологу-ортопеду в питерскую больницу РАН.

Консультация стоила 1300 ₽. Мне провели тесты на подвижность тазобедренного сустава и поставили предварительный диагноз — фемороацетабулярный импинджмент правого тазобедренного сустава. Травматолог рекомендовал сделать МРТ на аппарате мощностью 3 тесла и обратиться с результатами к хирургу в НМИЦ им. Вредена.

После приема я полезла в интернет посмотреть, что такое фемороацетабулярный импинджмент. Ничего хорошего не нашла. Писали, что лекарствами эту проблему не решить, помогает только операция — артроскопия.

Я стала искать клинику с мощным МР-томографом. Выбрала медицинский центр им. Березина. Мне повезло: пройти обследование удалось уже на следующий день. Цена вопроса — 5700 ₽.

МРТ подтвердила диагноз. В заключении написали, что правая бедренная кость имеет врожденный аномальный выступ. Из-за этого в определенных положениях ноги кости тазобедренного сустава ударяются друг о друга, а покрывающие их хрящи травмируются.

После МРТ я приехала домой и снова полезла в интернет. Искала людей с таким же диагнозом, в том числе тех, кто уже прооперировался. К моему разочарованию, информации было очень мало. Ни одной похожей истории я не нашла.

В расстроенных чувствах я поделилась переживаниями с коллегой. В разговоре выяснилось, что совсем недавно ее знакомая сделала артроскопию у того же хирурга, к которому меня направил травматолог. В тот же день я написала этой девушке. Весь вечер мы общались в соцсетях. В итоге она дала номер телефона хирурга и посоветовала связаться с ним напрямую.

Я была немного в шоке от того, насколько быстро развивались события. Только в пятницу я посетила травматолога, в субботу утром мне сделали МРТ, и вот вечером того же дня я держу в руках номер хирурга, который оперирует тазобедренные суставы.

Утром в понедельник написала врачу в мессенджер. Он попросил прислать на почту результаты МРТ и пообещал перезвонить. Через два часа мы уже разговаривали по телефону. Врач описал область поражения сустава, рассказал, как проводится артроскопия, какие у нее риски и как проходит реабилитация. Пообещал помочь с получением квоты и дал время на размышление.

Я раздумывала несколько дней. Врач объяснил, что срочности в операции нет — ее можно отложить на несколько лет. Мы с мужем планировали второго малыша, поэтому такой вариант казался подходящим. Но я переживала, что восстанавливаться после операции с ребенком на руках будет трудно, поэтому решила прооперироваться до беременности и родов.

Отправила врачу документы для получения квоты: сканы паспорта, СНИЛСа, полиса, результаты МРТ и заключение травматолога. Через три месяца квоту одобрили.

Хирург прислал список исследований, которые нужно было пройти перед операцией:

• анализы крови и мочи;
• флюорография;
• ЭКГ;
• гастроскопия;
• УЗИ вен нижних конечностей.

Большую часть я сделала в поликлинике по ОМС. Только гастроскопию и УЗИ вен прошла у частных специалистов. В сумме потратила 5310 ₽. Флеболог, которая делала УЗИ вен, рекомендовала купить для операции чулки из трикотажа второй степени компрессии. В ортопедическом магазине мне подобрали чулки немецкого производителя Venoteks за 3432 ₽.

Еще в больницу нужно было взять костыли. Их я взяла у родственников. В общей сложности подготовка к операции заняла две недели.

Меня госпитализировали в пятницу, а вмешательство назначили на понедельник. Вышло не очень удобно: выходные в больнице прошли впустую. Но таковы порядки.

Перед госпитализацией я обошла несколько кабинетов, чтобы оформить документы. У меня взяли анализы крови, мазок на ковид и заселили в палату. Отделение мне понравилось: чистое, уютное — видно, что персоналу не наплевать на пациентов. На этаже было много поручней для тех, кого прооперировали.

Палата была рассчитана на четверых. Когда я пришла, в ней лежали три девушки, которым только провели операции на тазобедренных или коленных суставах. Они как раз приходили в себя и начинали двигать ногами. Я помогала им по мере возможностей: то чай наливала, то что-то подавала. Мы болтали и знакомились с медперсоналом.

В тот же день меня проконсультировали хирург и анестезиолог. Мы обсудили, как будет проходить операция. Меня подробно расспросили о перенесенных вмешательствах, аллергиях и хронических болезнях.

Анестезиолог предупредила, что анестезия будет комбинированной: мне сделают эпидуральную анестезию плюс глубокую седацию — во время операции я буду спать, ничего не увижу и не услышу. Я пожаловалась, что мне уже делали эпидуральную анестезию во время кесарева сечения и она вызвала у меня сильную дрожь. Врач пообещала, что погреет меня электрическим одеялом, чтобы уменьшить тремор. Я почувствовала, что нахожусь в опытных руках, и успокоилась.

В понедельник я ничего не ела и не пила. С утра надела чулки и ждала, когда меня увезут в операционную. Я немного нервничала и не могла усидеть на месте.

Часов в двенадцать меня попросили раздеться, укрыли простыней и повезли в операционный блок. Там поставили спинальную анестезию. Она была практически безболезненной, я почувствовала только небольшое давление в области спины.

Хирург с ассистентом собрали стол для операции и подготовили оборудование. Мне установили мочевой катетер и катетер в вену на руке. Затем уложили на операционный стол и ввели седативный препарат. Анестезиолог поднесла к лицу маску — через три секунды я ощутила легкое жжение в горле и мгновенно уснула.

В ходе операции деформированный участок бедренной кости удалили, а по краям вертлужной впадины установили маленькие шурупы — импланты. К ним с помощью нитей прикрепили поврежденную суставную губу. Манипуляции заняли три с половиной часа.

В больнице. Проснулась я уже в реанимации. Мне вытащили трубку из горла, спросили, чувствую ли я ноги, не болит ли у меня что-нибудь. Самочувствие было как после ночи глубокого сна. Болей не было, но пошевелить ногами я не могла: сохранялось онемение после анестезии.

Я еще немного поспала в реанимации, а в 19:30 меня переложили на каталку и отвезли обратно в палату. Я начала потихоньку шевелить ногами, пить воду и есть. Чувствовала себя нормально: ни тошноты, ни тумана в голове не было.

Из палаты позвонила мужу и маме. Успокоила их, что со мной все хорошо. Ближе к ночи нога начала немного ныть. Мне сделали укол с сильнодействующим анальгетиком трамадолом и велели отдыхать. Что я и сделала.

На следующее утро пришел хирург. Сказал, что операция прошла хорошо, осмотрел бедро и сделал перевязку.

У меня пропала чувствительность в области промежности и бедра. Но врач уверил, что все придет в норму в ближайшее время. Показал несколько простых упражнений и велел выполнять их в кровати как можно чаще. Нужно было немного подтягивать правую ногу к себе и разгибать обратно и делать «полубабочку» — отводить согнутую в колене ногу в сторону.

Часов в двенадцать в палату пришел реабилитолог. Помог мне сесть и встать с помощью костылей. Затем обучил новым упражнениям для верхней части корпуса и ног. Во время гимнастики ощущалась ноющая боль, но она была несильной, терпимой. Вечером я уже смогла самостоятельно встать и подойти к умывальнику, чтобы почистить зубы.

С каждым днем сил прибавлялось. Хирург объяснил, как правильно передвигаться на костылях, — я расхаживалась по коридору. Мне кололи антибиотики, обезболивающие и кроворазжижающие препараты. Никаких осложнений в послеоперационном периоде не возникло.

На шестой день мне сделали рентген, на седьмой выписали из больницы. В целом чувствовала я себя нормально, беспокоили только слабость, потливость и немного повышенная температура.

Муж приехал за мной на машине. Персонал больницы заботливо усадил меня на переднее кресло — это было очень приятно.

Дома. Было непросто. Я с трудом залезала в ванну, надевала носки, трусы и штаны. Позже выяснила, что для этого есть специальные приспособления, — знала бы раньше, купила.

После выписки я обратилась к хирургу в районную поликлинику. Он осмотрел раны, продлил больничный, а через неделю снял швы.

Первый месяц на больничном я просто отдыхала. Много спала, смотрела сериалы. Это был самый сложный период реабилитации: приходилось постоянно лежать, а я очень активный по жизни человек. По рекомендации хирурга принимала нестероидное противовоспалительное средство целекоксиб, кроворазжижающий препарат ривароксабан, глюкозамин с хондроитином и еще несколько препаратов. В сумме на них ушло 10 526 ₽. Также делала гимнастику для тазобедренного сустава, которой обучили в больнице.

Через месяц я съездила на консультацию к реабилитологу в НМИЦ им. Вредена. Заплатила 1100 ₽. Врач показал новый комплекс упражнений на коврике и с эластичной лентой. Еще посоветовал пройти курс ударно-волновой терапии в этой же больнице. Он был платным. Один сеанс стоил 2200 ₽. Я прошла пять сеансов, после чего физиотерапевт сказал, что у меня все хорошо и лечение можно закончить.

Дома я продолжала добросовестно выполнять гимнастику. Нога не болела — скорее, немного ныла. На дворе было лето, мы часто выезжали на дачу. Муж и родственники, помогали чем могли. Очень им за это благодарна.

Через два месяца я посетила своего хирурга. Он сделал инъекцию гиалуроновой кислоты в сустав, чтобы восполнить объем потерянной суставной жидкости. Лекарство стоило 15 847 ₽, инъекция — 2000 ₽. Вводить препарат было не больно, хотя и немного страшно: игла показалась гигантской. Но я безоговорочно доверяла врачу, поэтому была уверена, что все пройдет хорошо.

После осмотра хирург разрешил беременеть. Но просил питаться умеренно и не набирать лишний вес. В поликлинике мне закрыли больничный, и я вернулась к работе.

В 2023 году я родила второго ребенка. Во время беременности и после родов, несмотря на продолжительные прогулки с коляской, сустав вел себя нормально. Не могу сказать, что совсем его не чувствовала. Бывало, он ныл без видимых причин, и это выбивало из колеи.

Несколько лет я не занималась спортом, только много ходила и каталась на велосипеде. Мечтала вернуться в зал — снова бегать, прыгать, приседать.

Когда малыш подрос, я прошла обследование: сделала МРТ за 5900 ₽ и рентген за 1900 ₽. Плюс повторила инъекцию гиалуроновой кислоты в сустав — она обошлась в 19 077 ₽. Хирург изучил результаты исследований и одобрил мое возвращение к тренировкам. Но запретил поднимать больше 20 кг и делать упражнения, в которых тазобедренный сустав находится в крайнем положении.

Я с осторожностью вернулась в зал. Поначалу, конечно, было тяжело и морально, и физически. Я боялась делать многие упражнения. Тренеры помогали, заменяли опасные движения в ходе тренировок.

Большой перерыв, беременность и роды ослабили тело, но через три месяца я почувствовала, как вновь становлюсь сильной. Мышцы ног и ягодиц окрепли, дыхание стало ровнее и спокойнее.

Я снова получаю огромное удовольствие от спорта, счастлива приседать, делать выпады, прыгать на скакалке. Заметила, что примерно через два месяца занятий бедро стало меньше спонтанно поднывать, я почувствовала себя значительно лучше. С радостью сообщила об этом хирургу. Он похвалил и сказал всем известное выражение «движение — это жизнь».

Операцию сделали по квоте. Перед ней я потратила 10 000 ₽ на консультацию травматолога, обследования и компрессионные чулки.

После операции самой дорогой статьей расходов стали инъекции гиалуроновой кислоты. Две процедуры с периодичностью в пять лет обошлись почти в 37 000 ₽. Еще около 23 000 ₽ ушло на другие лекарства, курс физиотерапии и консультацию реабилитолога.