«Последние метры до дома преодолевала на такси»: как я живу с болью в тазобедренном суставе

Мне 39 лет, в подростковом возрасте у меня диагностировали левосторонний коксартроз.

Это заболевание тазобедренного сустава, из-за которого его хрящевая ткань постепенно разрушается. Периодически левое бедро болит — с годами все сильнее и чаще. Последние шесть лет я уже не представляю жизни без обезболивающих. Проблему можно решить кардинально — заменить больной сустав искусственным. Но ортопеды говорят, что показаний к операции пока нет.

Расскажу, как развивалась болезнь, как я справляюсь с ней сейчас и сколько денег на это трачу.

Предпосылки заболевания возникли еще в детстве. Через несколько месяцев после рождения педиатр обнаружила у меня врожденный вывих левого бедра. В полгода вывих вправили под наркозом в больнице. Какое-то время я провела в гипсе, а после его снятия продолжила наблюдаться у ортопеда в детской поликлинике. Родители водили меня к врачу раз в год.

До 16 лет в моей карте значился диагноз «состояние после закрытого вправления врожденного вывиха левого бедра». Но я это «состояние» никак не ощущала. Жила как все дети — нормальной активной жизнью. Только в школе не ходила на физкультуру, у меня было освобождение от занятий.

С годами к основному диагнозу добавились новые. В пять лет ортопед обнаружил плоскостопие и рекомендовал носить специальные стельки. Пару раз мне изготавливали их на заказ на ортопедическом предприятии. Потом родители стали покупать готовые, потому что индивидуальные стоили дорого, а нога в детстве росла быстро и менять стельки приходилось часто.

В 10 лет у меня диагностировали укорочение левой ноги и асептический некроз головки бедренной кости — это разрушение кости, не связанное с инфекцией. Оба диагноза прозвучали как пустой звук: я все так же чувствовала себя здоровой. Никакого лечения тогда не назначили. Укорочение ноги, по словам врача, было незначительным и коррекции не требовало.

В том же возрасте во время летних каникул меня начали отправлять в санатории по ОМС. Там «оздоравливали» с помощью физиопроцедур: накладывали грязи, делали массажи, парафинотерапию и прочее. На лечении я обычно проводила месяц. Только однажды путевку дали на все лето.

В 1999 году меня перевели во взрослую поликлинику. В ней хирург, глядя на мои снимки, впервые поставил диагноз «коксартроз». Жалоб у меня по-прежнему не было.

Лет в 20 я стала замечать, что бедро начинает ныть после долгой ходьбы. Но особого беспокойства это не доставляло. Боль проходила после небольшого отдыха.

В тот период обращаться к врачу я не стала. Во взрослой поликлинике с этим все оказалось сложнее, чем в детской. Чтобы получить направление к ортопеду, сперва нужно было записаться к хирургу. Я не хотела тратить время на хождения из кабинета в кабинет, да и «болячка» тогда показалась незначительной.

В 25 лет я забеременела. Помню, что, когда еще была подростком, мама спрашивала у врачей, не помешают ли проблемы с ногой родить ребенка. Специалисты отвечали по-разному. Одни говорили, что в моей ситуации лучше вообще не беременеть. Другие — что один раз как-нибудь рожу. Третьи — что родить смогу только с помощью кесарева сечения. В реальности все оказалось куда радужнее. Я благополучно выносила ребенка и родила естественным путем. Нога на протяжении девяти месяцев не беспокоила.

Проблема усугубилась к 30 годам. Бедро начало болеть сильнее и чаще. Вдобавок ко всему то ли из-за проблем с суставом, то ли из-за плоскостопия у большого пальца левой ноги появилась косточка — вальгусная деформация. Стопа не болела, но мне стало труднее подбирать комфортную обувь.

В 2017 году я все же обратилась к хирургу по ОМС. Он назначил рентген и направил в Центр ортопедии и травматологии. Там ортопед посмотрел снимок и сказал, что степень коксартроза небольшая — первая или вторая, поэтому операцию делать рано.

Мне рекомендовали принимать при болях нестероидные противовоспалительные средства, НПВС. Врач сказал, что при длительном приеме препараты могут плохо влиять на желудок, поэтому их лучше сочетать с омепразолом: он снижает выработку кислоты и защищает слизистую желудка.

Мелоксикам. Я начала покупать отечественный НПВС мелоксикам за 100—250 ₽ и омепразол за 100—120 ₽. Беда в том, что НПВС не спасают сустав от разрушения. Поэтому болезнь продолжала прогрессировать.

В последние годы артроз обострялся каждую весну, осень и в дождливую погоду летом. Как только за окном становилось сыро, бедро начинало ощутимо болеть. Иногда настолько сильно, что к вечеру я не могла ходить. С утра добиралась до работы, отрабатывала день, а вечером, стоило сделать 200 шагов, замирала от боли. Приходилось вызывать такси, чтобы как-нибудь преодолевать последние метры до дома.

Обычно при обострениях я пять дней принимала мелоксикам. Как-то пробовала другие НПВС — «Ксефокам» и «Кеторол», но от них сильно болел желудок. Иногда еще мазалась диклофенаком в виде геля, но больше для самоуспокоения. Сомневаюсь, что он способен добраться до тазобедренного сустава.

Целекоксиб. В последнее обострение мелоксикам не помог. Я сходила с ума от боли и купила диклофенак для инъекций за 50 ₽. Муж делал по уколу в день. После третьего стало полегче, и я перешла на новый НПВС в таблетках — целекоксиб. Прочитала, что он хорошо помогает при болях в суставах и минимально воздействует на слизистую желудка. Упаковка препарата обошлась в 800 ₽. Но мне он не подошел: спустя несколько дней началась чудовищная аллергия. Лицо покрылось высыпаниями и жутко чесалось.

Я бросила терапию и обратилась к дерматологу в частную клинику. Лечение обошлось в 1650 ₽: 1000 ₽ стоила консультация, 500 ₽ — мазь, 150 ₽ — антигистаминные таблетки.

Ортопедические стельки я ношу, сколько себя помню. Они корректируют нагрузку на стопу. Это помогает уменьшить боль и усталость в ногах, связанные с плоскостопием, а еще — разгрузить суставы, которые расположены выше, в том числе тазобедренный.

Считается, что индивидуальные стельки лучше. Но я беру готовые — они стоят в два-три раза дешевле. Покупаю две пары: для обуви на плоской подошве и обуви на каблуках — такую я ношу крайне редко, только по праздникам. При интенсивной носке стелек хватает на пару лет. Одна пара обходится в 1500—2500 ₽.

С некоторой обувью носить стельки не получается. Например, летом я хожу в сабо Rieker. Они очень удобные, но открытые. Стельки в них не зафиксировать.

В 2017 году ортопед рекомендовал мне пользоваться межпальцевой силиконовой вставкой. Она удерживает большой палец в прямом положении и не позволяет ему отклоняться. Это уменьшает дискомфорт, вызванный вальгусной деформацией. Вставка стоит 200 ₽ и практически не изнашивается. Проблема в том, что она мелкая и часто куда-то девается. За шесть лет я покупала вставки три раза, потому что дважды их теряла.

Я продолжаю принимать НПВС и носить ортопедические стельки. Еще несколько раз побывала у ортопедов и хирургов по ОМС, но ничего нового не узнала. Пару раз врачи рекомендовали пройти физиотерапию, но я не верю в ее эффективность. Когда-то давно у меня болело колено, и я две недели ходила на физиопроцедуры, которые ничем не помогли. К тому же сеансы физиотерапии назначают в будни в рабочие часы — брать отгулы на работе неудобно.

Последний раз на консультации у врача я была в 2022 году. Бедро сильно разболелось, ничего не помогало. Я пошла в поликлинику в субботу к дежурному хирургу. В кабинете сидел мужчина с бейджем «заведующий эндоскопическим отделением». Погуглив мои симптомы, он радостно выдал назначение — кеторол и омепразол. Я поблагодарила и ушла. С тех пор стараюсь обходиться своими силами.

Как бы ни были сильны боли в ноге, со временем они проходят. Но в период обострений мне сложно быть жизнерадостной и активной.

Угнетает еще то, что предсказать обострения невозможно. Помню, как однажды утром я чувствовала себя хорошо и договорилась с друзьями сходить в торговый центр после работы. К вечеру нога неожиданно разболелась, но признаться в этом было стыдно. Кое-как я доковыляла до центра и всю прогулку скрипела зубами от боли.

Знаю, что когда-нибудь мне придется сделать операцию по замене сустава. Но пока врачи этого не предлагают. Да и сама я не хочу. Операция накладывает ряд ограничений — например, после нее нельзя бегать, прыгать, класть ногу на ногу. Я боюсь, что забудусь, сделаю что-то не так и наврежу себе.

Все консультации врачей я проходила по ОМС, за исключением одного приема у дерматолога. Исследования тоже делала бесплатно — мне назначали только рентген.

Покупать приходилось лекарства и ортопедические изделия. Думаю, с 2017 года на НПВС я потратила не меньше 5000 ₽, на межпальцевые разделители — 600 ₽. На стельки за последние 20 лет ушло порядка 100 000 ₽.