Сколько зарабатывают экскурсоводы на Соловках

В мае 2010 года я согласилась стать экскурсоводом в Соловецком музее-заповеднике.

С туристами до этого никогда не работала и на Соловках не бывала, но через полтора месяца уже вела экскурсию по монастырю для своей первой группы финских туристов. Всего на Соловки я приезжала 4 раза. В 2010 и 2011 годах работала летом по 2 месяца, а в 2012 и 2013 приезжала на три дня по приглашению музея.

Соловецкие острова расположены в Белом море. В Т⁠—⁠Ж уже писали, как организовать поездку на Соловки. Я расскажу, как работают экскурсоводы на Соловках, где они живут и сколько зарабатывают.

В 2010 году мне было 20 лет и я училась в Петрозаводском университете на кафедре истории стран Северной Европы исторического факультета. В числе обязательных предметов был финский язык. В мае в университете объявили, что Соловецкому музею нужны два экскурсовода со знанием финского языка. Хотя финский никогда не был моей сильной стороной, я сразу согласилась. Родители идею одобрили: «Хоть на Соловках побываешь».

Никаких предварительных курсов для экскурсоводов до поездки не проводилось. Для знакомства с темой нам на электронную почту выслали тексты экскурсий на русском языке — 70 страниц мелким шрифтом. Предполагалось, что эту информацию мы выучим за полтора месяца — в конце июня нас уже ждали на островах. Это было сложно, потому что параллельно надо было сдавать сессию. Наизусть текст я не учила, но прочитала его и запомнила хронологию событий.

Сразу после экзаменов мы с одногруппницей приехали на Соловки. Там познакомились с другими будущими экскурсоводами — студентами и преподавателями из Архангельска. Большой отпуск или каникулы позволяли работать почти все лето, когда на Соловки приезжает больше всего туристов.

Музей проводит бесплатные курсы экскурсоводов в разных городах северо-запада России: Архангельске, Мурманске, Петрозаводске, Санкт-Петербурге, Пскове. Можно пройти эти курсы, сдать экзамен и поехать на Соловки, даже если раньше экскурсоводом вы никогда не работали. В 2019 году курсы пройдут в апреле, информацию о них опубликуют на официальном сайте музея-заповедника в разделе «Новости».

В музее говорят, что экскурсоводом может стать любой человек, независимо от профессии. Однако предпочтение отдают тем, кто моложе, потому что на экскурсиях придется много ходить. Нужно уметь хорошо говорить и четко отвечать на бесконечные вопросы туристов, нельзя мямлить и заикаться. Огромный плюс для экскурсовода — знание иностранных языков, потому что на Соловки приезжает много иностранцев. Я водила экскурсии на финском, а еще всегда нужны экскурсоводы со знанием английского, немецкого и французского.

Еще придется запоминать много, очень много информации. Для хорошей экскурсии недостаточно просто выучить текст. Туристы часто задают вопросы не по теме, а гид обязан на них ответить — или как-то выкрутиться, если ответа не знает. Были случаи, когда во время обзорной экскурсии по монастырю мне приходилось дополнительно рассказывать про археологию и древние лабиринты, про строгие скиты Анзера и даже про то, как живут зимой местные жители.

Уже приехав на Соловки, экскурсоводы продолжают все время учиться и сдавать зачеты для допуска к экскурсиям. В музее для этого работает научно-методический отдел. Там выдают тексты экскурсий и материалы, а потом приглашают на сдачу зачета.

Зачет похож на университетский экзамен: билеты, комиссия, дополнительные вопросы. Для одной экскурсии обычно надо сдать несколько маленьких зачетов. К примеру, чтобы водить обзорную экскурсию по монастырю, я сдала четыре зачета: история и архитектура, военная история, монастырская тюрьма, промыслы и ремесла Соловецкого монастыря. Кто не сдал зачет с первого раза, отправляется на пересдачу. Если сдал — экскурсию по этой теме могут назначить уже на следующий день.

К экскурсиям на иностранном языке мы готовились полностью самостоятельно. Никакого готового текста не было: на финский мы с коллегой переводили его со словарем и интернетом. Было много ошибок и непонятных слов, а спросить было не у кого.

Зимой между сезонами я переписывала текст своих собственных экскурсий, упрощала фразы и пыталась найти правильные названия храмов и построек. Я с 2013 года не практикую финский язык, но некоторые фразы помню до сих пор. Разбудите меня ночью и спросите, как по-фински будет Успенский трапезный комплекс, — отвечу: «Мариан Куолонунеен Нуккумисен Руокаларакеннус», — и снова усну.

Задача экскурсовода в Соловецком музее — провести группу по маршруту, познакомить туристов с историей, архитектурой, природой островов. Это в теории. На практике экскурсовод постоянно работает в режиме многозадачности. Он рассказывает, показывает, ведет группу по маршруту, отвечает на вопросы, фотографирует, следит за безопасностью, считает туристов и смотрит, чтобы никто не потерялся, не отстал и не зашел куда не следует.

В зависимости от количества туристов в группе экскурсии делятся на сборные и индивидуальные. Сборными у нас были группы от туристических агентств, иногда к ним присоединяли частных туристов. Индивидуальные экскурсии проводились под закрытые группы, к ним частных туристов не присоединяли. Иногда индивидуальная экскурсия проводилась для одного или нескольких человек, при этом они оплачивали билеты как за полную группу из 15 туристов. В 2019 году обзорная экскурсия по Соловкам на русском языке будет стоить 600 ₽ с человека. Соответственно, за индивидуальную группу придется заплатить минимум 9000 ₽.

600 ₽

стоит обзорная экскурсия по Соловкам на русском языке с человека

Оплата. Независимо от количества человек в группе, экскурсовод получает за экскурсию фиксированную сумму. Она рассчитывается по количеству отработанных часов, а еще зависит от квалификации. Часы делятся на «говорение» и «сопровождение». Говорение — непосредственное ведение экскурсии, а сопровождение — это когда гид едет вместе с группой на автобусе или корабле к месту начала маршрута.

В 2010 году я начала работать экскурсоводом на низшей, третьей квалификационной категории. За час экскурсии получала 100 ₽, за час сопровождения — 50 ₽. За экскурсию на финском доплачивали 30 ₽ в час. В месяц выходило около 23 тысяч. В 2011 году ставка выросла на 30 ₽ в час по каждому пункту. Время в ведомостях для расчета зарплаты считается по академическим часам, то есть 1 час — это на самом деле 45 минут.

Такая оплата меня устраивала. Я чувствовала себя счастливой: жила в интересном месте, вокруг — потрясающей красоты природа, регулярно общалась с новыми людьми да мне еще и платили за это.

Прослушка. Иногда к нам на экскурсии приходили сотрудники методического отдела. Это называлось прослушкой. Они смотрели, что мы говорим, как поставили группу и как отвечаем на вопросы. После прослушки был разбор полетов: нам рассказывали о всех плюсах, а чаще о минусах экскурсии. Бывали случаи, когда экскурсовода снимали с маршрута после неудачной прослушки.

У меня прослушек было две. Об обеих предупредили прямо перед началом экскурсии, поэтому времени лучше подготовиться не было. От стресса я плохо говорила, сбивалась с мысли. Но методист меня похвалила, сказала, что важные факты я не упустила, несмотря на волнение.

Признаюсь: некоторые мои экскурсии были откровенно провальными: рассказ не шел, к объектам были очереди из других групп, на улице лил дождь, а в монастыре было холодно. Туристы всегда чувствуют, когда экскурсовод нервничает, плохо слушают и разбредаются.

Всего за 2010 и 2011 год я получила доступ к проведению пяти маршрутов:

1. Обзорная экскурсия.
2. История и архитектура Соловецкого монастыря.
3. Гора Секирная и Свято-Вознесенский скит.
4. Ботанический сад и Макарьевская пустынь.
5. История Соловецких лагерей особого назначения.

В день у меня обычно было две экскурсии, каждая длилась от 3 часов. Первая начиналась в 10—11 утра, вторую обычно ставили на 16:00. Это могли быть разные экскурсии, а могли и одинаковые. Поездку на Секирную гору часто соединяли с заездом в Ботанический сад. Какие экскурсии предстоит вести, мы узнавали только накануне — из графика.

Почти все экскурсии начинались из экскурсионного бюро, мы его называли экскурсионкой. Там мы встречались с группой и получали документы. Сюда же приходили туристы для записи и покупки экскурсий.

Перед каждой экскурсией экскурсовод получает путевку. В ней написана фамилия экскурсовода, маршрут экскурсии, количество часов, группа и ее численность. Путевка состоит из двух листов. Один мы отрывали на охране, чтобы получить ключ для входа на закрытые объекты: крепостную стену, в хозяйственные помещения, монастырскую тюрьму. На второй части путевки ставят отметки о посещении объектов.

После экскурсии путевку надо сдать обратно в экскурсионное бюро — по ней в бухгалтерии будут считать зарплату.

Однажды на экскурсии мы с туристами посмотрели монастырскую тюрьму — темное и холодное помещение внутри крепостной стены. Тюрьма закрывалась на замок магнитным ключом — такие были только у экскурсоводов и охраны. Когда мы с группой вышли оттуда, я услышала жалобный крик: «Выпустите меня!» Оказалось, что один очень самостоятельный турист решил осмотреть каждый уголочек тюрьмы, увлекся фотографированием и не слышал, как я спросила, все ли вышли. Впрочем, подобную историю расскажет, наверное, каждый экскурсовод.

Иногда после экскурсии группа давала мне чаевые. Однажды я закончила экскурсию для финнов на паперти Спасо-Преображенского собора и группа из десяти человек решила собрать мне один евро на чай. Выглядело это так, будто я милостыню собираю. Моему коллеге группа из Италии за полный день работы дала сто рублей чаевых. Он купил на них 10 стаканчиков мороженого и положил их в общий холодильник.

В целом могу сказать, что чаевых экскурсоводам на Соловках дают мало.

Главная сложность в работе экскурсовода — севший голос. Говорили мы по 6—7 часов в день, зачастую в холодных помещениях. По вечерам приходилось делать ингаляции из соды и йода и дышать над морской водой.

В первую свою поездку на Соловки я не была готова к холодному климату. В конце августа натягивала на себя пару свитеров, куртку, шарф, джинсы под юбку и иногда сверху еще музейную куртку. Выглядело это ужасно, мне до сих пор стыдно перед туристами. В следующем году взяла с собой теплое пальто и демисезонные сапоги.

Тяжелее всего мне дался маршрут по истории Соловецких лагерей особого назначения. Зачет по этой теме сдала только с третьего раза. Экскурсию по маршруту о ГУЛАГе я провела только один раз, и она получилась худшей из всех. Было морально тяжело рассказывать, я сбивалась с мысли и даже немного путала факты.

Поначалу было сложно адаптироваться к жизни в общежитии. До этого я жила дома с родителями и не сталкивалась с очередями в душ, к плите или к стиральной машинке. В домике мы устанавливали дежурство: каждую неделю одна комната отвечала за чистоту. Генеральную уборку делали по воскресеньям, а в течение недели убирали со стола и мыли посуду за теми, кто этого не делал. Разбор грязной раковины с чужой посудой, которую кто-то не помыл сам, сначала тоже казался дикостью. Потом привыкла.

Лето — активный сезон, когда на острова приезжает много туристов. Это частники, туристические группы и огромные теплоходы. Выходных у экскурсоводов в это время года практически не бывает.

Взять выходной — означает перегрузить работой другого, поэтому мы этим не злоупотребляли. В 2010 и 2011 году я работала по два месяца — июль и август. За это время у меня было два полных выходных. Выпросила их, чтобы съездить на экскурсии: мечтала увидеть остров Анзер и архипелаг Кузова. В остальные дни у меня была хотя бы одна трехчасовая экскурсия.

В свободное от работы и учебы время мы ходили в лес за ягодами, купались и катались на велосипедах. На Соловках работают несколько точек проката велосипедов, час стоит 80—150 ₽. Экскурсоводам давали скидку: мы брали велосипеды за 50 или 100 ₽ на полдня. Ездили на Зеленые озера и в поселок Ребалда — это в 20 километрах от монастыря. Летом там живут заготовители водорослей, которые добывают и сушат ламинарию.

Еще мы много гуляли. Однажды с другими экскурсоводами пошли пешком на мыс Печак — самую южную точку Большого Соловецкого острова, это 10 километров в одну сторону.

В 2010—2011 годах экскурсоводы получали зарплату наличными в кассе музея. Сейчас переводят на карту. На Соловках есть маленькое отделение Сбербанка, но наличные там особо и не нужны — разве что на сувениры и на ярмарку. В магазинах и кафе принимают банковские карты.

В месяц у меня получалось заработать около 23 тысяч рублей. Не могу сказать, что это была средняя сумма для всех, потому что оплата напрямую зависела от категории экскурсовода и от самих экскурсий.

23 000 ₽

я зарабатывала на Соловках в месяц в среднем

4—5 тысяч уходило на еду за два месяца. Еще 3—4 тысячи тратила на сувениры: привезла с Соловков мягкую игрушку, кожаную сумочку, серьги, шаль ручной работы.

У меня день рождения в конце августа, на него тоже нужны были деньги. Большую часть продуктов и вкусностей мне привозила мама из города. В 2011 году я заказала на пару часов баню и заплатила за нее 3 тысячи.

По итогам двух месяцев работы в 2010 и 2011 годах я привозила с собой около 35 тысяч рублей.

В 2018 году минимальная зарплата экскурсовода («говорение» по третьей категории) — 200 ₽ в час. Час сопровождения — 100 ₽. Если стараться, за месяц реально заработать около 35 тысяч. Чтобы повысить зарплату, надо сдать побольше экскурсий, пройти прослушку и наработать стаж. Тогда переведут на следующую категорию. Обычно вопросы перевода обсуждаются в межсезонье, решение принимают сотрудники методического кабинета и заместитель директора музея по экскурсионному обслуживанию.

Соловецкие острова — это архипелаг в Белом море. Туристы и местные жители добираются туда поездом и кораблями через карельские города Беломорск и Кемь или на самолете через Архангельск.

Я жила в Петрозаводске, мне удобнее было ехать через Кемь. Дорога заняла 11 часов: 8 часов на поезде, час ожидания в порту и 2 часа на теплоходе. Я оплачивала только поезд и такси — в 2010 году это стоило около 1000 ₽. На корабль нас пустили бесплатно. Сейчас экскурсоводы оплачивают проезд полностью: плацкарт от Петрозаводска до Кеми стоит от 686 ₽, теплоход — 1600 ₽ в одну сторону.

На Соловках нас сначала поселили в музейном общежитии «Петербургская гостиница», в комнате на четверых. В номере были кровати, шкаф и тумбочки, позже нам принесли электрическую плитку. Душ и туалет были общими на всю гостиницу. За жилье мы не платили.

Когда через две недели мы сдали зачеты и получили допуск к экскурсиям, нас переселили в домик к остальным экскурсоводам. В нем было три комнаты: две для девочек, одна для мальчиков. Одна комната рассчитана на восемь человек и разделена на две части. Кухня в домике общая, там стоят электрические плиты, чайники и микроволновка. Холодильники были в комнатах. Из удобств — две душевые, два туалета, стиральная машина и утюг. Постельное белье экскурсоводам выдавали и меняли в музейном общежитии.

За проживание в домике экскурсоводов мы тоже не платили. А вот готовить приходилось самостоятельно, так же как и покупать продукты — они на островах чуть дороже, чем на материке. Например, осенью 2018 года цены были такие:

• буханка белого хлеба — 39 ₽;
• литр молока — 80 ₽;
• замороженный куриный окорочок — 80 ₽;
• килограмм груш — 210 ₽;
• сыр «Российский» — 450 ₽.

В 2010—2011 годах за два летних месяца я тратила на еду 4—5 тысяч. Когда я работала на Соловках, продукты завозили раз в неделю. Все знали: четверг — день привоза, очереди иногда выходили даже на улицу.

Часть продуктов мы привозили с собой: макароны, крупы, тушенку. Иногда к кому-то приезжали родители, им тоже можно было заказать еды. Например, я просила у мамы привезти полукопченой колбасы — в городе она дешевле. Потом я ее нарезала, морозила и добавляла в каши и супы. Еще просила сгущенку — с ней геркулес на воде был похож на настоящую молочную кашу.

К сожалению, больше работать на Соловках я не буду — переехала из Петрозаводска в Подмосковье, обзавелась семьей и ребенком, да и долгого летнего отпуска у меня теперь нет. Но я знаю, что когда-нибудь обязательно привезу мужа и сына на Соловки и покажу им то, что так полюбила и вряд ли забуду.