Как я дважды стала суррогатной матерью и смогла заработать на квартиру мечты

Меня зовут Юля, и я вынашиваю детей за деньги.

Многие думают, что в России это запрещено. На деле все законно, хотя в последнее время спрос на услуги суррогатных матерей сильно снизился.

В 2017 году я родила двойню для пары из Германии. В 2020 — ребенка для жителей Китая. Сейчас снова беременна. При этом у меня двое своих сыновей.

Расскажу, почему я решила стать суррогатной матерью, как это организовано в нашей стране и сколько бездетные пары готовы платить за такие услуги.

В 2011 году я впервые стала донором яйцеклеток. Подробно о том, что это такое и как проходит процедура, рассказывали в другой статье в Тинькофф Журнале.

Заплатили мало — всего 40 000 ₽. И это явно того не стоило: от гиперстимуляции яичников постоянно тошнило, ломило тело, было невозможно шевелиться без боли. Но я хотела быстро заработать, поэтому еще дважды становилась донором — уже за 50 000 ₽. Чувствовала себя лучше, чем в первый раз.

Тогда же я узнала о возможности заработать на суррогатном материнстве. Долго раздумывала — уже толком не помню, что именно останавливало. Сейчас жалею: упустила много времени. Надо было начать еще в 2012 году, когда муж ушел к другой женщине и оставил меня с двумя маленькими детьми на руках.

Мы жили в комнате общежития в небольшом городе в 50 километрах от Екатеринбурга. Отсутствие душа, пьющие соседи, толпы тараканов — за пять лет все это опротивело мне настолько, что в конце 2016 года я все же решила попробовать.

К сожалению, тогда еще не было множества чатов для сурмам, как сейчас. Я сидела на не слишком активном форуме «Мама-кенгуру» и в какой-то группе во «Вконтакте». Информации было мало, поэтому я пошла по самому легкому пути — написала в объявлениях на сайте «Мама-поиск», что готова стать сурмамой.

Мне ответили из агентства суррогатного материнства и предложили участие в анонимной программе — это означало, что знакомиться с биологическими родителями мне не придется. Гонорар обещали 800 000 ₽, а если будет двойня, то доплатят еще 150 000 ₽. Позже я узнала, что это мало. Плюс ежемесячно суррогатной матери полагались 20 000 ₽ на питание и предоставлялась квартира в Санкт-Петербурге.

Я зацепилась за это, по сути, первое попавшееся предложение и согласилась.

Многие думают, что в сурмамы берут только полностью здоровых женщин с идеальными анализами. На деле можно искать такую очень долго, а в итоге так и не найти: почти у всех есть дефицит чего-либо и какие-нибудь болезни. Главное, чтобы все это поддавалось корректировке и лечению.

Кто может стать сурмамой. Вот требования в РФ:

1. Возраст от 20 до 35 лет. Мне на момент первой программы было 30. Добавлю: в жизни репродуктологи охотнее работают с молодыми сурмамами, поэтому некоторые агентства отказывают даже 33-летним.
2. У кандидатки есть по крайней мере один свой здоровый ребенок. У меня было двое.
3. Нет ряда серьезных болезней и состояний. Речь, например, о туберкулезе, сахарном диабете, психических расстройствах  . В этом плане я здорова.
4. Кандидатка готова пройти медицинское обследование, предусмотренное Минздравом  . Об этом я расскажу дальше.
5. Супруг кандидатки согласен на процедуру и готов подтвердить свое согласие у нотариуса. Я была одна, поэтому этот документ мне не понадобился.

Как я проверяла здоровье. Перед заключением договора с потенциальной сурмамой агентство должно быть уверено, что она подходит на эту роль. Для этого нужно сделать УЗИ органов малого таза, сдать кучу анализов, собрать справки.

Я сделала УЗИ в своем городе — оно было отличным. Тогда мне оплатили поездку в Москву, чтобы я сдала там анализы. Меня встретил какой-то парень и отвез в офис «Инвитро». После я сразу поехала домой. Обратно меня уже никто не сопровождал. До сих пор помню, как стояла в московском метро и не понимала, как мне добраться до аэропорта.

Результаты анализов тоже порадовали: все было хорошо, кроме небольшой анемии. Чтобы поднять гемоглобин, я пару месяцев пила препарат, восполняющий дефицит железа. А еще взяла справки у психиатра и нарколога — их выдают только по месту регистрации. Это часть медобследования суррогатной матери.

Если бы у меня нашли болезни посерьезнее, но не ставящие крест на суррогатном материнстве, вариантов было бы три:

1. меня лечат за счет биологических родителей — бывает, что им настолько нравится конкретная сурмама, что они готовы в нее вкладываться;
2. я лечусь за свой счет;
3. от меня сразу отказываются, и я жду другую пару, которую устроит состояние моего здоровья.

На этом этапе все зависит от результатов обследования и договоренностей.

Что написано в договоре. Юридическая основа сурматеринства — договор. Он очень напоминает договор возмездного оказания услуг. Как правило, основные пункты такие:

• согласие суррогатной матери на регистрацию рождения ребенка биологическими родителями;
• обязательство сурмамы проходить медобследования, следить за здоровьем, придерживаться рекомендаций врачей, правильно питаться;
• размер вознаграждения сурмамы в случае успешной беременности и если что-то пойдет не так;
• информация о том, какие расходы компенсируют биологические родители: на медобследования, лекарства, питание;
• штрафы за нарушение условий договора для обеих сторон.

Я всегда относилась к договорам невнимательно и смотрела только на итоговую сумму, которая придет на мою банковскую карту. А еще торопилась и соглашалась на не самые выгодные для себя условия. Сейчас понимаю, что была слишком легкомысленной: здоровая женщина моложе 35 лет вполне может диктовать свои требования, потому что адекватных молодых кандидаток с крепким здоровьем, желающих стать сурмамами, на деле не так много.

О рисках я не задумывалась вовсе: мне и в голову не приходило, что в какой-то момент что-то может пойти не так. Хотя сейчас считаю, что пункт про возможные неудачные сценарии чуть ли не главный в договоре. Во время беременности и родов случается всякое, поэтому нужно прописывать каждый неблагоприятный вариант развития событий и соответствующие суммы компенсации. Речь идет:

1. Про внематочную беременность.
2. Выкидыш.
3. Потерю матки или яичников.
4. Кесарево сечение.
5. Преждевременные роды.
6. Смерть ребенка или суррогатной матери во время родов.

Со своей стороны биологические родители должны прописывать штрафные санкции для сурмамы, если считают нужным. Например, в моем втором договоре было указано, что, если во время беременности у меня обнаружат ВИЧ или гепатит, я буду должна вернуть потраченные на меня деньги плюс уплатить штраф.

Зачем нужны агентства. Суррогатная мать может подписать договор с агентством или напрямую с биологическими родителями. Я работала только с агентствами: так точно знала, что получу свои деньги, ведь биородители изначально вносят на депозит полную сумму.

Зачастую агентства закрепляют за сурмамой куратора, который всегда на связи и контролирует все на протяжении девяти месяцев:

1. Ходит вместе с ней на приемы к врачам, следит за назначениями и анализами.
2. Ежемесячно переводит деньги на питание и другие расходы — из тех денег, что биородители внесли на депозит.
3. Заключает контракт с роддомом и оплачивает его.

Кураторы бывают разные: кто-то дружит с сурмамой, а кто-то только руководит. Забегая вперед, скажу, что мои кураторы всегда были несколько отстраненными и, например, на прием к гинекологу со мной не ходили. Но меня это устраивало.

Какие отношения у сурмамы и биородителей. Так как я сотрудничала с агентствами и участвовала в анонимных программах, как правило, знакомилась с парами только перед родами. Но слышала, что биологические родители бывают очень вовлеченными: тепло общаются с суррогатными матерями, вместе посещают приемы и УЗИ, дарят друг другу подарки. В каком-то смысле я даже завидую таким отношениям.

Я прошла полное обследование в декабре 2016 года, а в апреле 2017 нашлась пара, нуждающаяся в моих услугах. Мы с агентством дистанционно подписали договор — мне прислали его курьером. Так я вступила в свою первую программу по суррогатному материнству. Ее курировал репродуктолог из Санкт-Петербурга.

Со второго дня менструального цикла по назначению врача я начала принимать препараты для роста эндометрия — это нужно для успешного прикрепления оплодотворенной яйцеклетки. Лекарства довольно дорогие, но, повторюсь, расходы ложатся на биологических родителей. Чтобы понимать, как идут дела, меня периодически направляли на УЗИ. Я делала его в своем городе и отсылала результаты куратору в мессенджере.

На 13—15-й день цикла репродуктолог назначил свечи, которые снижают сократительную способность матки и сохраняют нужное качество эндометрия. Кроме того, я пила таблетки, которые подавляют иммунитет, чтобы после переноса эмбриона организм его не отверг.

Я тщательно соблюдала рекомендации и пила все назначенные лекарства. Не по будильнику, как некоторые сурмамы, но тоже ответственно: все-таки я была заинтересована в результате. Спустя еще несколько дней вылетела в Санкт-Петербург, где мне должны были перенести эмбрион.

Примерно на 15—20-й день менструального цикла мне подсадили два эмбриона: так делают, чтобы увеличить шансы на беременность. Процедуру выполняют специальным тонким катетером — обычно это безболезненно и анестезия не нужна.

На следующий день я улетела домой. Были неприятные ощущения: потягивания, покалывания, незначительные кровянистые выделения. Это хорошие признаки, которые говорили об успешном процессе имплантации. Я и сама чувствовала, что все получилось.

Первый тест на беременность рекомендуют делать спустя пять дней. Но я начала делать уже со второго дня: для меня это волнительный и приятный процесс. Еще через какое-то время сдала кровь на ХГЧ — он был гигантским. Спустя еще две недели меня направили на УЗИ, где подтвердили сердцебиение сразу двух малышей. Я отнеслась к этому положительно: больше заплатят.

Только после того, как врач зафиксировал сердцебиение, мне перевели первую зарплату — 20 000 ₽. Сейчас суррогатные матери уже не соглашаются на такие условия — в договоре прописывают, что оплата должна начинаться с первой таблетки, которую примет сурмама. В моей второй программе все было уже так.

Переезд и обустройство. По условиям договора я должна была жить в Санкт-Петербурге и наблюдаться в местной частной клинике. Я решила, что старший сын останется с бабушкой, — не хотелось выдергивать его из привычной жизни — а младший поедет со мной.

Обычно сурмамы, которые сотрудничают с агентствами, живут в двух- или трехкомнатных квартирах, каждая — в своей комнате. Я бы на это не согласилась: и так пять лет жила на двадцати двух общажных квадратах. Поэтому была рада, что для меня сняли однокомнатную квартиру в Купчине, на улице Олеко Дундича. Многие критикуют это место, но мне нравилось: до метро 20 минут пешком, рядом банк, почта, магазины и даже роддом с женской консультацией.

В квартире был неплохой ремонт, стояли диван, телевизор, стиральная машина, скромный кухонный гарнитур. Из дома я взяла только одежду для себя и сына, так что пришлось докупать необходимый минимум: одеяло, чайник, кастрюлю, сковороду. После скинула фото чека куратору, и мне вернули потраченные деньги.

В Санкт-Петербурге сын пошел в новую школу. Она оказалась далеко — каждое утро мне приходилось везти его туда на автобусе, потом возвращаться домой, а ближе к обеду забирать. Я быстро устала ездить туда-сюда. Попробовала решить проблему с помощью продленки, но сын ходил на нее всего неделю — больше не захотел. В итоге стал возвращаться пешком сам, хотя ему было всего восемь лет.

Бюджет. Ежемесячно я получала зарплату суррогатной мамы — 20 000 ₽. Это уже тогда было очень мало, даже мяса особо не купишь. Может быть, поэтому в какой-то момент у меня вновь понизился гемоглобин — я даже ходила к гематологу. Но зарплату не прибавили, а просто прописали капельницы с железом.

Экономить приходилось сильно: я ходила в магазины с низкими ценами, покупала только самое необходимое. Помню, агентство компенсировало стоимость такси от дома до клиники — надо было только прислать фото квитанции. Я даже тут хитрила: брала у таксиста квитанцию, а сама ехала на метро.

Часто ежемесячную выплату еще и задерживали на несколько дней, хотя я объясняла, что это мой единственный источник дохода. Тогда помимо основных трат мне приходилось гасить кредит за лыжи, которые купила ребенку, и за пластиковое окно, которое пришлось установить перед отъездом. Денег не оставалось совсем.

Я немного подрабатывала написанием статей про дизайн интерьеров, но это был сплошной рерайт: на деле я ничего не смыслю в дизайне. Еще получала крошечное детское пособие — что-то около 1500 ₽. Единого пособия на детей до 17 лет в 2017 еще не было. В месяц выходило максимум 25 000 ₽.

Забегая вперед, скажу, что суррогатная мать, как и любая беременная женщина, вправе получить пособие по беременности и родам — правда, только если трудоустроена. Я тогда не работала, поэтому ничего не получила, а идею с устройством на работу даже не рассматривала: у меня быстро стал заметен живот — вряд ли бы меня куда-то взяли.

Наблюдение у врачей. Некоторые биологические родители экономят и не желают оплачивать ведение беременности и роды в частной клинике. Тогда сурмама ходит на приемы и рожает в обычном роддоме по ОМС — так можно. Но чаще пары предпочитают, чтобы сурмама наблюдалась и рожала платно. Это был мой случай.

Так как я ждала двойню, посещала гинеколога чаще, чем другие беременные. Как я уже сказала, мой куратор не ходил со мной на приемы — меня это устраивало. Беременность протекала гладко, за исключением одного случая.

Однажды началось странное недомогание и постоянно чесалось все тело. Да так, что я даже спать не могла. Просыпалась посреди ночи и часто принимала ванну: это немного снимало зуд. В частной клинике, где я наблюдалась, выписали таблетки, которые нисколько не помогли, — пришлось идти в бесплатную женскую консультацию по соседству. Там врач поставил капельницу, после которой я почувствовала себя человеком. Помню, это удивило: мою проблему не решили за деньги, зато по ОМС быстро помогли.

За месяц до предполагаемой даты родов куратор заключил и оплатил контракт с одним из петербургских роддомов. Знаю, что роды стоили 150 000 ₽, за отдельную палату с питанием биородители заплатили дополнительно — эта сумма мне неизвестна.

У меня не было никаких предвестников родов, но по настоянию врача на 38-й неделе я легла в отделение патологии: все-таки вынашивала двойню, а это более высокие риски. Пока была в роддоме, за сыном присматривала моя мама — она специально прилетела из Екатеринбурга в Санкт-Петербург. Билет я оплатила сама.

В роддоме я все-таки познакомилась с биородителями — это была пара из Германии. Сейчас, кстати, услуги российских сурмам уже недоступны иностранным семьям — хотя бы один родитель должен быть гражданином РФ  . Мы общались через онлайн-переводчик. Пара намекала врачу на медикаментозную стимуляцию, но, к счастью, он не согласился. Я пережила такой опыт, когда рожала первого сына, и помню, что мне было очень больно.

Чтобы ускорить начало родов, мы с другой сурмамой бродили по лестницам, пока врач не объяснил, что это бесполезно и лучше поберечь силы. В итоге я родила в 38 недель без анестезии естественным путем. После подписала соглашение, которое дает биородителям возможность зарегистрировать ребенка на свое имя, получила гонорар, и, по идее, мы должны были расстаться.

Пара попросила провести с малышами еще три дня — за дополнительную плату. Я согласилась и пожалела. Днем дети спали, зато ночью беспрерывно плакали — это выматывало физически и морально. С тех пор мне всегда жалко мам, у которых двойня: я понимаю, как им тяжело.

Добавлю: сразу после родов агентство обычно оплачивает все необходимые для здоровья женщины процедуры. Так, у меня после рождения двойни сильно упал гемоглобин, и мне ставили капельницу с дорогим препаратом. А еще купили витамины и препарат для подавления лактации.

После родов суррогатную мать, как и любую другую женщину, может настичь послеродовая депрессия. У меня она тоже была. За три дня в роддоме я неоднократно жалела малышей и плакала вместе с ними, хотя толком не понимала почему. Все-таки видела, что родители — приличные и обеспеченные люди и нет повода переживать.

Еще три месяца я была сама не своя: часто думала о двойняшках, хотела снова вернуться в то время и просто немного побыть с ними. Думаю, из-за того, что провела с ними несколько дней и привязалась. Все-таки было бы правильнее, если бы малышей забрали сразу после родов. Обычно так и бывает, но случаются исключения, как у меня.

Мысли оставить чужих детей себе ни разу не появлялись. Во-первых, это невозможно по условиям договора. А во-вторых, зачем? Я шла на это ради денег, воспитывать еще одного ребенка я не планировала.

В сурмамских чатах периодически встречаю дискуссии на тему «Как быть, если по каким-то причинам биородители не заберут ребенка?». Некоторые женщины готовы забрать чужого малыша и воспитывать как своего. Лично я бы не стала. А вообще, все форс-мажоры должны быть прописаны в договоре.

Мой гонорар по условиям договора составил 800 000 ₽. Еще 150 000 ₽ я получила за то, что выносила двойню. Кроме того, перед отъездом биологические родители малышей подарили мне 100 000 ₽. В итоге на банковскую карту пришли 1 050 000 ₽.

Сейчас гонорары значительно выросли. В среднем сурмамы получают от 1,5 до 1,7 млн рублей, в Москве — около 2 млн. Видела даже объявление с гонораром 3 млн рублей. Ежемесячные выплаты тоже подросли — сейчас суррогатным матерям платят около 40—50 тысяч.

Я вернулась домой и через полгода купила однокомнатную квартиру за 1 150 000 ₽. Была так счастлива, что стены была готова целовать от радости: у меня наконец-то появилась своя благоустроенная жилплощадь.

Через три года я вступила во вторую программу суррогатного материнства. Долго искала, потому что у меня обнаружили аденомиоз  , — не каждый репродуктолог одобрит такую кандидатку. Хотя, как показала практика, это заболевание не сильно влияет на беременность: когда я все-таки попала в программу, забеременела с первого раза.

На этот раз я сотрудничала с другим агентством из Санкт-Петербурга. Гонорар был выше — 1,1 млн рублей, а условия — комфортнее: я прилетела только на процедуру переноса эмбриона, а потом вернулась домой, где жила до 30-й недели. Работала охранником на заводе, поэтому даже получила минимальные декретные — 60 000 ₽.

Рожала у того же врача, что и в первый раз. Все прошло спокойно, и даже послеродовой депрессии не было. Наверное, потому, что малыша сразу забрали. На этот раз я выносила ребенка для пары из Китая. Подробно об этом писала в дневнике трат.

Гонорар положила на вклад. Спустя два года продала свою однушку в областном городе: все-таки жить в ней с двумя сыновьями было тесно. Сложила все деньги и купила квартиру побольше и уже в Екатеринбурге за 2,2 млн рублей — это был самый дешевый вариант, который я нашла.

Новое жилье не порадовало. Во-первых, район оказался неудачным: тяжело добираться на работу, общественный транспорт всегда переполненный. Во-вторых, замучили тараканы — избавиться от них было просто невозможно! В-третьих, не нравилась планировка со смежными комнатами.

Примерно в то же время у младшего сына диагностировали сахарный диабет. Я оставила работу, чтобы следить за его состоянием и регулярно измерять сахар в крови. Пенсии по инвалидности и детских пособий хватало на жизнь, но меня и детей не покидало желание сбежать из этой квартиры.

Я неоднократно подавала заявку на ипотеку, но ее одобрили только в 2023 году. Из хорошего: теперь мы счастливые обладатели большой двухкомнатной квартиры с раздельными комнатами и крытым балконом. Купили за 3,2 млн рублей. Из плохого: на мне висит долг 980 000 ₽ с ежемесячным платежом 11 800 ₽.

Ипотека давит на меня финансово и морально. Чтобы избавиться от долга, я решилась на третью программу. На «сдачу» надеюсь купить старенькую машину: в Екатеринбурге тяжело с общественным транспортом.

В силу возраста — мне 36 лет — в России на роль суррогатной матери я уже не подхожу. С помощью агентства приехала в Грузию и несколько месяцев жила в ожидании третьей программы. Условия тут хуже: аренда дорогая, поэтому снимать квартиру для одной сурмамы никто не будет. Живу с соседками из Армении.

Недавно прошла процедуру переноса эмбриона и вновь беременна. Пока не уверена, что все хорошо, поэтому подробности писать не буду. Но знаю, что эта программа будет последней: сурматеринство плохо сказалось на здоровье — у меня опущение матки и недержание мочи. После того как уйду на сурмамскую пенсию, планирую сделать операцию. Кем буду работать, пока не думала, — вакансий полно, что-нибудь найду. Но точно не охранником или оператором кол-центра: надоело.

О том, что стала суррогатной матерью, ни капли не жалею. В свое время моя мать не смогла получить квартиру от государства, и мне до сих пор за это обидно. Мне было неоткуда ждать бесплатных квадратных метров, а всю жизнь снимать жилье не хотелось. Плюс мне небезразлично будущее детей: сейчас у них в собственности есть хотя бы доли — у меня не было и этого.

Сыновьям 14 и 17 лет. Когда я дважды вынашивала чужих малышей, они еще не до конца понимали, что к чему. А потом быстро забыли. Сейчас, конечно, спрашивали, куда и зачем я уезжаю. Ответила, что просто надо, и все. Об истинной цели знают только мама, сестра и мой партнер. Воспринимают спокойно: понимают, что мое решение не изменить. Есть еще отчим, но мы с мамой не стали посвящать его в мои дела. Он до сих пор недоумевает, откуда у меня берутся деньги на покупку квартир.

Жалею только об одном — что не решилась на это сразу после развода: упустила много времени. Но сейчас рада, несмотря ни на что: я хотела нормальную квартиру в Екатеринбурге — и она у меня есть. Вряд ли я смогла бы заработать на заветную мечту в своем провинциальном городке.