Сколько я трачу, чтобы работать частным психологом

Окончив факультет психологии, я мечтал сидеть в кабинете, помогать людям и получать за это деньги.

Я хотел стать частным психологом с 9 класса. Любил читать про методы, которые помогают справляться со страхами, общаться и быть счастливее. А друзья говорили, что я отзывчивый и умею слушать. Так пазл и сложился.

Я бесплатно поступил на факультет психологии. После вуза хотел сразу начать собственную практику, но быстро понял, что вузовских знаний для этого мало. Тогда я смог устроиться только психологом в МЧС с зарплатой 10 000 ₽ в месяц.

Чтобы исполнить мечту о частной практике, пришлось учиться дополнительно за свой счет. Я проходил тренинги, выбирал специализацию, посещал другого психолога как клиент, сам делал и продвигал сайт. И только через 4 года после вуза, в 2017 году, начал вести свою практику.

Приемы у психологов довольно дорогие. И многие думают, что при как будто непыльной работе мы купаемся в деньгах. Но психологам постоянно нужно повышать квалификацию: учиться, ходить на супервизию и личную терапию, посещать супервизионные группы и участвовать в профессиональных конференциях. На это уходит значительная часть дохода. Я написал эту статью, чтобы рассказать, сколько времени, сил и денег приходится тратить, чтобы вести частную практику.

Я поступил на факультет психологии сразу после школы — в 2008 году. Чтобы пройти на бюджет в Воронежский государственный университет, ходил к репетиторам по биологии, математике и русскому. Мне повезло: тогда конкурс был меньше, а проходной балл ниже, чем годом раньше или позже. В итоге я поступил на бюджет и за обучение не платил.

В 2008—2013 обучение в моем вузе стоило бы мне 30 000 ₽ в год, или 150 000 ₽ за 5 лет. Сейчас, в 2023 году, всего один год в моем вузе стоит уже 114 000 ₽. В других городах обучение еще дороже: в Новосибирском государственном университете — 220 000 ₽ в год, в МГППУ — 228 800 ₽, а в Высшей школе экономики в Москве — 540 000 ₽.

Первые два курса учеба была скучной. Математика, история, экономика не имели отношения к психологии. Были и профильные предметы: зоопсихология, психогенетика и психофизиология. Но по ним была одна теория, а мне хотелось практики. Я механически писал конспекты и ходил на семинары. Как пошутил один доцент: «Зачем вам курс общей психологии? Чтобы сдать его и забыть».

На третьем курсе нужно было выбрать направление — психологию личности или социальную психологию. Первая подходила для будущей работы в школах и больницах. А вторая — для работы в крупных компаниях. Штатный психолог там тестирует кандидатов на собеседованиях, помогает адаптироваться новым сотрудникам и проводит тренинги.

Я подумал, что если не стану частным психологом, то работать в компаниях будет прибыльнее. И выбрал социальную психологию.

С третьего курса предметы стали полезнее. Сейчас мне помогают знания, которые остались в голове с курса основ психологического консультирования. А на частной психодиагностике я научился анализировать психологические тесты. Позже я делал это уже платно: клиент заполнял тест, а я писал заключение.

Остальные курсы было просто интересно слушать: нам рассказывали про психические расстройства, психологию семейных отношений, психологию группы.

Каждое лето я проходил практику: работал в двух школах, воинской части и СИЗО. И понял, что это не то, чем я мечтал заниматься. Там я не общался с людьми и не проводил консультаций, а просто бесконечно давал и обрабатывал психологические тесты.

В 2013 году я получил диплом психолога. Я знал, как работает психика, умел писать научные работы и анализировать тесты. Но консультировать людей меня не научили. Недавно моя одногруппница написала в своем блоге, что на самом деле название специальности в дипломах психологов должно звучать как «Заготовка психолога. Требует доработок для дальнейшей практики». В чем-то я с ней согласен.

Формально я имел право вести консультации. Но понимал, что моих знаний мало для работы с людьми. При этом не считаю, что потратил время впустую. Сейчас я часто читаю фундаментальные труды по психологии, которые в университете казались бесполезными. Просто тогда мне хотелось больше практики.

Я думал, что получу практические знания, если поработаю по профессии в какой-нибудь организации. И что это потом позволит мне начать частную практику.

За месяц до того как я получил диплом, в местной пожарной части появилась вакансия психолога. Мой вуз сотрудничал с МЧС, и один преподаватель написал мне рекомендацию. Там были хорошие перспективы: военное звание, льготная ипотека, зарплата 30 000 ₽ и ранняя пенсия.

Но трудоустройство затянулось на год. Я прошел военно-врачебную комиссию, полиграф и 4 собеседования. И несколько месяцев бесплатно работал на полставки, чтобы «познакомиться с профессией».

А когда меня официально взяли на работу в 2014 году, оказалось, что я не получу погоны и бонусы для военных. И зарплата у меня будет не 30 000 ₽, а 13 000 ₽. Но мне нужна была практика, другой работы не было, и я все равно согласился.

13 000 ₽

я получал в МЧС

Через три месяца мою должность вообще сократили. Меня перевели в другой отдел на зарплату еще ниже — 10 000 ₽, но я остался работать. Сейчас забавно это вспоминать, но тогда меня еще поддерживали родители, а доход был не так важен.

Вопреки ожиданиям, я никого не консультировал — только проводил тесты. Давал их кандидатам на собеседованиях, а пожарным — когда они выдвигались на вышестоящие должности. Проверял эмоциональное состояние пожарных и психологический климат в части. Работа была рутинная: я мог целыми днями просто сидеть и писать заключения по тестам.

Хуже всего было то, что к психологу в МЧС никто всерьез не относился. Порой я буквально упрашивал сотрудников заполнить свои тесты. Интересными были только учения: это была имитация пожара, а мы выезжали на место для тренировки.

В мои обязанности входило разговаривать с жертвами ЧП. Однажды мы приехали на реальный взрыв бытового газа. Но пострадавших не было, и мое присутствие было формальностью.

А один раз я сопровождал донбасских беженцев из Новочеркасска в Калугу. В Воронеже для них были пункты временного размещения. В одном из них ко мне подошла женщина. Она беспокоилась, что стала вспыльчива и это отражается на ее детях. Думала, с ней что-то не так. Но я не смог тогда провести полноценную консультацию, потому что у меня не было опыта. Просто объяснил, что это нормальное поведение в ситуации такого стресса. Посоветовал быть к себе внимательней: стараться замечать напряжение сразу, когда оно появляется, — так вспышку злости легче предотвратить.

Я проработал в МЧС год. В 2015 году почувствовал, что эмоционально выгораю, понял, что не получаю нужного опыта, и уволился. Зато убедился, что хочу заниматься только консультированием и что для этого мне нужно дополнительное образование.

Чтобы было на что жить, до 2017 года я работал не по специальности. Сначала был оператором кол-центра в банке, потом отвечал за аттестацию персонала в торговой компании. А параллельно пошел учиться.

После вуза я думал, что дополнительное образование необязательно и можно все освоить в процессе работы. А поработав в МЧС, понял, что ошибался.

В 2015 году я стал учиться гештальттерапии — это один из методов психотерапии. Если очень упрощать, то гештальттерапия изучает, как человек обходится со своими потребностями: замечает их или игнорирует, удовлетворяет или бездействует.

Иногда человек вообще их не осознает и потому мешает себе их удовлетворить. А от неудовлетворенных потребностей возникают переживания и проблемы. Гештальттерапия помогает избежать этого.

В основном такому учат не вузы, а профессиональные сообщества. Есть общество практикующих психологов «Гештальт Подход». На базе него работает «Московский Гештальт Институт» — это программа подготовки гештальттерапевтов. В Воронеже был филиал общества, можно было учиться без поездок в Москву.

Программа, которую я выбрал, состояла из двух ступеней: 1,5 года длился курс «Основы гештальтподхода», 2,5 года — курс «Теория и практика». Я учился с 2015 по 2019, за это время заплатил 567 000 ₽.

567 000 ₽

я потратил на образование с 2015 по 2019 год

В отличие от вузовского, это образование включало тренинги, личную терапию, супервизию и интенсивы. Параллельно я прошел две специализации — работу с симптомами и телом и невротические расстройства. Каждая длилась по году. Все оплачивал отдельно и поэтапно, так что зарплаты 20 000—30 000 ₽ в месяц мне хватало.

Дальше расскажу подробнее, как проходило все это обучение.

Тренинги проходили раз в 1,5—2 месяца и занимали вечер пятницы, всю субботу и воскресенье. Их еще называли трехдневками. Каждый тренинг был посвящен какой-то теме: работе с группами, кризису и травме, отношениям между психотерапевтом и клиентом.

Занятия проходили в группе. За время учебы группа будто прожила целую жизнь. Мы ругались, мирились, боролись за власть и лидерство, благодарили, поддерживали, становились ближе. Это происходило естественно, ведь любая группа развивается по определенным законам. То есть мы учились на своем же опыте.

Каждый день начинался с шеринга — участники рассказывали про свое настроение, делились переживаниями, желаниями и планами на день. Потом была лекция по гештальттерапии и упражнение. Оно помогало проверить на себе то, что услышали на лекции.

Мне запомнилась лекция и упражнение о взаимосвязи тела и психики. Упражнение было такое: мы разделились на пары — один рассказывал историю, а второй слушал и отмечал свои реакции. Потом менялись. Истории были самые обыкновенные: как мы провели время на выходных, о чем говорили утром с близкими. В конце мы обсуждали свои реакции в таком формате: «Когда ты говорил, мои щеки покраснели и я втянул плечи. Мне стало неловко и захотелось спрятаться, чтобы ты меня не видел». Так мы учились замечать связь телесного и психического и лучше себя понимать.

Многие вещи так удивляли, что я потом неделями о них говорил. Я узнал, что если нарисовать непонятную мазню, то узнаешь о себе интересные вещи. Что даже молчащий клиент сообщает психологу многое о себе. И что если примерить на себя роль человека, который тебя бесит, может стать легче.

В целом я прошел 25 тренингов и потратил на них 125 000 ₽.

Во время обучения мне нужно было пройти специализацию. То есть углубленно изучить какое-то направление в психологии: кризисы, травмы, психосоматику, сексуальные нарушения, зависимости, работу с подростками или семьями.

Я прошел две специализации — работу с симптомами и телом в 2016—2017 и невротические расстройства в 2017—2018. Каждая состояла из 9 семинаров. За них я платил по 4500 Р. Всего за 2 года потратил 81 000 Р.

Специализации походили на тренинги: в них были лекции, упражнения и работа в группах.

Была еще практика в психиатрической клинике: там я научился работать с депрессиями, тревогами и паническими атаками. На практике я понял, с какими клиентами можно работать самому, а каких надо направлять к врачу-психиатру. Потом ко мне дважды приходили люди с тяжелыми психическими расстройствами. Я сразу перенаправлял их к нужному специалисту, а они благодарили, что я сэкономил им время.

Интенсив — это что-то вроде долгого тренинга. Он длится 12 дней и включает лекции, супервизию, индивидуальную и групповую психотерапию.

Интенсивы проходят в отелях и на туристических базах — можно совместить обучение и отдых. Когда и где будут проходить интенсивы, я узнавал на сайте программы «Московский гештальт институт». На первый интенсив ездил в Коктебель, на второй — в Курскую область.

Я добирался до интенсивов на своем автомобиле и жил в отелях, где они проходили. Можно было доплатить за трехразовое питание, но я от него отказывался: хотелось посетить разные кафе в округе.

Интенсивы длились по 12 дней, через каждые 3 дня был выходной. Занятия начинались в 9—10 утра и шли до 6—7 вечера. По утрам была лекция, потом все расходились по процесс-группам. Цель таких групп — разделить переживания с другими. Процесс-группы собирались в начале и в конце дня. Еще каждый день у нас было по 3 часа групповой терапии с перерывом на обед.

В остальное время мы общались, в Коктебеле ходили на море, а вечером веселились. На выходных ездили на экскурсии.

Все эти тренинги и образовательные программы были только началом: психологам надо постоянно осваивать новые знания. За последние три года я прошел еще несколько программ общей стоимостью 150 000 ₽.

Бывает, что частные образовательные учреждения делают скидки на свои программы, и все перечисленные выше я как раз покупал во время скидок, поэтому мне удалось хорошо сэкономить.

Например, переподготовка по клинической психологии в 2020 году обошлась мне в 50 000 ₽, сейчас же стоимость этой программы в том же образовательном учреждении начинается от 135 000 ₽.

Личная терапия — это когда психолог ходит на консультации к другому психологу. Это нужно, чтобы узнать о собственных проблемах. Без личной психотерапии психолог может навредить своим клиентам.

Допустим, психолог злится на родителей, но удерживает эту злость внутри. И к нему приходит клиент с такой же проблемой. Психолог может неосознанно подтолкнуть его к тому, что хочет сам, например ссориться с родителями. А если у психолога проблемы с выражением агрессии, он будет транслировать клиенту такой же тип поведения.

Я начал личную терапию через год после начала обучения — в 2016 году. Должен был пройти минимум 60 часов. Но понимал: чем лучше я знаю себя, тем эффективнее будет моя работа. Поэтому до завершения обучения с 2016 по 2019 я прошел 120 часов личной терапии. На сентябрь 2023 года — 186 часов.

Вначале я ходил 4 раза в месяц и платил по 1000 ₽ за встречу, потом 1500, 2000, а сейчас — 2500 ₽. С 2019 по 2020 год у меня был перерыв в личной терапии. С 2020 года продолжил, хожу регулярно каждые 2 недели. За 6 лет потратил 288 000 ₽.

288 000 ₽

я потратил на личную терапию

Во время личной терапии я примерил на себя роль клиента и понял, что чувствует человек на консультации. Терапия помогла мне стать увереннее в себе и меньше конфликтовать с окружающими. Я научился рисковать и стал спокойнее относиться к неопределенности.

Например, без личной терапии я бы так и не отказался от стабильной работы не по специальности. Я бы не справился с тревогой, побоялся подвести близких и не заявил о себе как о психологе. Я вспоминаю, каким был на первой консультации и как потом изменился. И боюсь представить свою жизнь, если бы не терапия.

Супервизия — это когда психолог обсуждает свою работу со специально обученным коллегой, или супервизором. С ним можно обговорить сложные случаи из практики, поделиться догадками насчет клиентов, расспросить о чем-то из теории психологии. Супервизор дает советы, как дальше развивать свою практику, помогает бороться с неуверенностью и страхами, подсказывает, как взаимодействовать с коллегами в психологическом сообществе.

Я начал супервизию в 2017 году, когда у меня появились первые клиенты. Я уже знал, какие супервизоры есть в Воронеже, и быстро нашел подходящего. Но это были редкие визиты, потому что клиентов у меня тогда было мало. Регулярно, то есть дважды в месяц, я стал ходить на супервизию во второй половине 2018 года.

Сначала я спрашивал у супервизора, как начинать терапию, заключать с клиентом контракт, укладываться во временные рамки и сколько денег брать за консультацию. Сейчас обсуждаю запутанные ситуации из практики и свое профессиональное развитие.

229 900 ₽

я потратил на супервизию

За время обучения нужно пройти минимум 60 часов индивидуальной супервизии. Как и личная терапия, это стоит 1000—8000 ₽ за час в зависимости от города. Стоимость моей супервизии постепенно росла: с 1300 ₽ в 2017 до 2500 ₽ в сентябре 2023 года. За время обучения с 2017 по 2019 годы потратил на супервизию 78 000 ₽, а всего на данный момент — 229 900 ₽.

Пока я учился, стал увереннее в себе как в психологе. И осенью 2016 года, еще работая в банке, решил начать искать клиентов для консультирования. В это время я уже полтора года получал дополнительное образование, полгода проходил специализацию по работе с симптомами и телом и съездил на интенсив в Коктебель.

Преподаватели говорили, что нужно рассказывать о себе ближайшему окружению, тогда первый клиент найдется. Но все мои знакомые и так знали, что я психолог, а клиентов почему-то не было. Тогда я создал группу во Вконтакте, всех пригласил в нее и стал репостить статьи, которые мне нравились.

Потом сделал рассылку воронежцам, которых не было у меня в друзьях. Писал: «Здравствуйте. Я профессиональный психолог. Если вам или вашим близким нужна психологическая помощь, готов помочь». Рассылка была наглая, но ко мне обратились 4—5 человек.

В это время моя одногруппница Юля предложила собрать людей и провести встречи на тему эмоционального выгорания. Сотрудничать нам понравилось, и мы придумали совместный проект — «Психологическую студию Pastel». Сделали еще одну группу во Вконтакте и предлагали записываться к нам на консультации. Правда, за год к нам обратились только несколько человек.

В 2018 году мы с Юлей сделали сайт. Несколько месяцев думали: назваться центром или студией, сделать одностраничный сайт или нет, что писать в начале, а что в конце, какой сделать шрифт и логотип. Будто делали сайт один раз и на всю жизнь. Потом за две недели собрали его в конструкторе «Тильда», а еще через неделю все там поменяли. Сейчас у нас на сайте, наверное, уже 25-й вариант. Теперь смешно вспоминать наши абстрактные тексты и цветочки на первом логотипе.

Сайт мы сделали сами, на это не тратились. «Тильда» вначале обходилась в 9000 ₽ в год, затем мы перешли на новый тарифный план, на котором каждый мог сделать в дополнении к общему сайту еще и персональный, и оплата выросла до 15 000 ₽ в год. Мы платим на двоих, поэтому с 2018 по 2023 я потратил 32 875 ₽.

32 875 ₽

я потратил на сайт

Мы запустили рекламу сайта в «Яндекс-директе» и «Гугл-адвордсе». Платим тоже пополам и по минимуму — 30 000 ₽ в год. То есть за полтора года я потратил на рекламу 22 500 ₽.

Первые полгода сайт неплохо работал и приводил нам 1—2 клиентов в неделю. Но потом количество заявок упало. Мы переделали оформление, изменили концепцию, но это не помогло. Я понял, что реклама работает плохо и нужно активнее продвигать себя в соцсетях. Поэтому после 2020 года контекстную рекламу мы больше не запускали: ни на общем сайте, ни на персональном.

Сейчас сайт практически не поддерживаю, только добавляю новые статьи и изменяю информацию о стоимости, когда повышаю ее.

Группа во Вконтакте у нас уже была. В 2019 году я создал еще две — в «Фейсбуке»* и «Инстаграме»*. Уже не репостил чужие статьи, а сам писал посты о выгорании, стрессе и панических атаках.

Но чем больше клиентов становилось, тем сложнее было заставлять себя писать: сначала перешел на посты раз в две недели, затем раз в месяц, и с августа 2021 практически перестал что-либо публиковать.

О продвижении в соцсетях я ничего не знал, но и платить за него не хотел. Я изучил информацию в интернете и стал делать все сам.

Сначала купил два онлайн-курса за 5000 ₽. Один — о настройке рекламы в «Фейсбуке»*, второй — об «Инстаграме»*. Они дали общее представление о продвижении.

Потом я организовал в Воронеже бесплатный мастер-класс, чтобы привлечь клиентов. Потратил на его рекламу в соцсетях 20 000 ₽. Но на мастер-класс люди пришли, а клиентами не стали, и подписчиков не прибавилось.

Свои посты я распространял по разным психологическим порталам. Некоторые продвигал платно через «Инстаграм»*. Тратил на это 1000 ₽ в месяц и за полтора года заплатил 18 000 ₽.

Весной 2019 года я потратил 20 000 ₽ на рекламу трех бесплатных вебинаров. Продвигал их через «Фейсбук»* и «Яндекс-директ». После этого ко мне пришли 6 клиентов.

Еще один вебинар я продвигал через известного врача-блогера в «Инстаграме»*. За 8 сторис заплатил ему 14 000 ₽. Вебинар был бесплатный, а видеозапись с него я продаю на сайте за 500 Р. Ее купили 7 человек.

4 894 000 ₽

я заработал на консультациях с 2017 по 2023 год

Эти усилия постепенно приносили результат. К 2020 году у меня было 30 консультаций в месяц: с действующих клиентов я брал 1200 ₽, а с новых — 1500 ₽. Но тратить деньги на продвижение я перестал: клиенты сами находят меня через сервисы подбора психологов.

Сейчас, в 2023 году, в месяц в среднем я провожу 77 консультаций. Стоимость варьируется от 2000 до 3950 ₽.

Летом 2020 года я случайно зашел в «Фейсбук»* и увидел сообщение с предложением сотрудничества от сервиса «Ясно».

Я согласился. Затем мне назначили собеседование. На нем я рассказал о себе: какое у меня базовое образование, какому психотерапевтическому методу учился, продолжаю ли личную терапию, беру ли супервизию, как давно начал работать с клиентами, какой объем работы сейчас, как я рассматриваю те или иные случаи.

Спустя некоторое время со мной связались и сказали, что готовы сотрудничать. Я отправил подтверждающие документы о пройденных обучениях, меня зарегистрировали в качестве психолога сервиса «Ясно», выслали инструкции, создали личный кабинет, показали, как им пользоваться, и осенью 2020 года я открыл первые слоты для новых клиентов.

В 2021 году я также начал сотрудничество еще с двумя сервисами — «Альтер» и «Мета».

Модель взаимодействия с сервисами следующая: сервис берет на себя работу по привлечению клиентов для психолога, психолог работает с этими клиентами и отдает часть заработка сервису в качестве комиссии.

Процедура отбора была идентичной, а условия сотрудничества разные. Например, в одном сервисе стоимость сессий фиксированная и назначается платформой, а комиссия, начиная с первой сессии, всегда одинаковая. В другом стоимость своих услуг психолог назначает сам, но за первые пару сессий отдает повышенную комиссию, после чего переходит на стандартную.

Сотрудничество с сервисами подбора психологов значительно облегчило жизнь: количество клиентов увеличилось, можно было меньше тратить время на продвижение и больше заниматься тем, что приносит удовольствие, — работать с людьми. В краткосрочной перспективе это очень удобно.

До конца 2018 года мы с Юлей снимали кабинет с почасовой оплатой. Отдавали по 200 ₽ в час. Это выгодно, когда клиентов мало. Например, в 2017 году я проводил по 3 консультации в месяц и тратил на аренду кабинета всего 600 ₽.

А в январе 2019 года мы арендовали собственный кабинет недалеко от центра Воронежа. Он находился в новом офисном здании с хорошим ремонтом. Еще там бесплатная парковка, а на ней всегда много свободных мест.

В кабинет мы купили кресло, диван, столик, вешалку и пару подушек. За все отдали 20 000 ₽, платили пополам. Потом из-за ковида арендодатель снизил стоимость вдвое. Такая цена сохранялась до 2022 года, после чего вновь вернулась к изначальным 8500 ₽.

Но постепенно из-за пандемии и сотрудничества с сервисами подбора психологов практика переходила в онлайн-формат. К осени 2022 года у меня осталось 1—2 человека, с которыми работал очно, и я принял решение прекратить аренду кабинета. Для работы с теми клиентами, с которыми встречаемся вживую, я арендую кабинет у коллеги и плачу 200 ₽ за один час.

Чтобы работать в онлайн-формате, мне нужно было сделать ремонт на балконе. Он был застеклен, но стекло было тонким и защищало только от ветра и пыли. Зимой температура на балконе была как на улице.

Я обратился в компанию, которая продает и устанавливает окна. Они заменили оконный профиль на более широкий и установили однокамерный стеклопакет, сказали, что в нашем регионе этого достаточно. Но это оказалось просчетом: нужно было брать более широкий профиль и стеклопакет, так как зимой окна и рама промерзали. Замена окон обошлась в 100 000 ₽.

Следующим этапом было утепление и отделка балкона, для этого обращался в другую компанию. Ремонт обошелся в 140 000 ₽.

Сейчас на балконе комфортно в любое время года. Летом можно открывать два окна и поддерживать оптимальную температуру. Зимой, когда на улице сильный мороз, включаю конвектор.

С осени 2023 года у меня началось несколько программ. Есть шестидневный семинар по нейрофизиологии травмы и работе с ней с помощью десенсибилизации и переработки движением глаз. Он обойдется в 22 000 ₽.

С начала своей практики я много работал с тревожными состояниями. Некоторое время назад понял, что мой интерес к этому угасает, но появляется новый — работа с семейными парами. Пока только ориентируюсь в том, что предлагает рынок в этой теме, но уже есть одна программа, с которой планирую начать: когнитивно-поведенческая психотерапия пар. Она обойдется в 60 000 ₽.

791 500 ₽

планирую потратить на образование в ближайшие годы

И также с ноября 2023 года у меня начнется самое длительное и дорогое обучение из запланированных на данный момент — 3-я ступень программы «Московский гештальт институт». Она углубляет знания по гештальттерапии, позволяет создавать профессиональные связи с коллегами, вести супервизию и учебные программы по этой теме. Если говорить проще, то по окончании программы я стану супервизором и преподавателем гештальттерапии. Обучение длится 4 года и обойдется в 670 000 ₽.

Еще планирую записаться на программу профессиональной переподготовки по сексологии за 39 500 ₽.