Как я вылечил аневризму артерии головного мозга по ОМС

В 41 год у меня случайно обнаружили аневризму внутренней сонной артерии.

Однажды у меня заболел зуб, боль усиливалась, стоматолог не нашел никаких отклонений и посоветовал пройти обследование у невролога по поводу невралгии тройничного нерва. Обследование показало, что у меня есть проблема намного серьезнее боли в лице: на одной из артерий головного мозга была аневризма, которая теоретически могла разорваться.

Расскажу, что это за диагноз, а также какой путь мне пришлось пройти и сколько потратить денег, чтобы выздороветь.

Аневризма — выпячивание участка артерии из-за слабости ее внутреннего мышечного слоя. Такое может случиться в любом кровеносном сосуде, однако опаснее всего аневризмы артерий головного мозга, а также аневризмы аорты — самой большой артерии, отходящей от сердца и спускающейся через грудную и брюшную полости.

Внутричерепные, или церебральные аневризмы обычно находятся в основании головного мозга. Частота их выявляемости по разным данным — от 2 до 22 случаев на 100 000 населения в год.

Считается, что к образованию сосудистых аневризм могут привести такие факторы:

• наследственная предрасположенность, в том числе генетические заболевания, такие как поликистоз почек или некоторые болезни соединительной ткани;
• длительное повышение артериального давления — например, при нелеченой гипертонической болезни;
• курение и злоупотребление алкоголем;
• врожденные аномалии строения сосудов;
• травмы сосудов.

Заболевание чаще встречается у женщин, чем у мужчин, и чаще в пожилом возрасте, чем в молодом. Считается, что аневризма может какое-то время расти, а потом или разрывается, или стабилизируется, после чего вероятность разрыва снижается.

В месте аневризмы стенка артерии может разорваться. Это приведет к кровоизлиянию в головной мозг. Разовьется геморрагический инсульт — опасное состояние, которое часто приводит к тяжелым последствиям для здоровья: параличам, нарушениям речи, мышления, памяти.

После инсульта требуется длительное восстановление, при этом часто человек получает инвалидность и уже не может вернуться к полноценной жизни. Только треть людей после разрыва аневризмы восстанавливаются в достаточной мере.

Также сильное кровоизлияние может сразу привести к коме или смерти.

Считается, что чем больше аневризма, тем выше вероятность того, что она разорвется. Также особо опасными считают растущие аневризмы. Кроме того, риск разрыва зависит от других факторов: где находится аневризма, есть ли у человека такие факторы риска, как гипертония или курение.

Аневризму артерии головного мозга можно обнаружить на компьютерной томографии, КТ, или магнитно-резонансной томографии, МРТ. Часто их находят случайно, во время обследования по другому поводу, как произошло и со мной.

Чтобы оценить состояние сосудов, КТ обычно проводят с введением контраста. Такое исследование называется КТ-ангиография. Также может быть назначена МР-ангиография — с контрастом или без него, в специальном режиме.

Обследование рекомендуют проходить, только если есть основания заподозрить наличие аневризмы. Здоровым людям в большинстве случаев такие исследования не назначают.

В 2018 году перед Новым годом у меня заболел зуб — на верхней челюсти, слева. Боль была периодическая, ноющая, но не острая, я даже не пил таблетки. На новогодние каникулы мы с женой поехали на машине в Геленджик. Прямо в дороге ночью случился первый приступ сильной боли: левую половину лица как будто разламывало на части, болели все зубы сразу. Через полтора часа все прошло.

Две следующие недели я принимал обезболивающие, как только чувствовал боль. Так я протянул до конца января, когда меня накрыл второй приступ — обезболивающее не помогло, даже в лошадиной дозе.

Я был уже дома и обратился в ближайшую платную стоматологию. Доктор осмотрел меня, направил на компьютерную томографию. На снимке все было в порядке, врач сказал, что, скорее всего, у меня невралгия тройничного нерва и нужно сходить к неврологу. Купировать болевой приступ стоматолог отказался, объяснив это тем, что при невралгии обычные анальгетики бессильны. За этот визит я заплатил 3580 ₽.

Утром следующего дня я был уже у невролога в платной «Семейной поликлинике». К неврологу по ОМС было не попасть. Врач осмотрел меня, согласился с тем, что у меня невралгия, направил на рентген околоносовых пазух и консультацию лора. А также выписал рецепт на простейший противоэпилептический препарат, который прописывают и при невралгиях. Он рекомендовал начать прием с минимальной дозы, постепенно ее увеличивая. За визит к неврологу я заплатил 1450 ₽.

Поначалу препарат почти не помогал, поэтому я практически сразу начал принимать максимальную дозу — шесть таблеток в день. Боль до конца не ушла, но это позволило мне ходить на работу и даже встречаться с зарубежными партнерами.

Позже я сходил на консультацию к лору, сделал рентген пазух, который показал, что с ними все хорошо. Это обошлось мне еще в 2750 ₽.

На повторном приеме невролог направил меня на МРТ головного мозга в режиме FLAIR в Медицинский институт им. Березина Сергея. Такой режим используют для диагностики рассеянного склероза — его нужно было исключить, так как эта болезнь в редких случаях может быть причиной невралгии. Повторный прием у невролога стоил 1100 ₽.

В начале февраля я сделал МРТ, заплатил 3600 ₽. Когда я подошел за заключением, лицо доктора мне не понравилось. Тщательно подбирая слова, он сообщил, что МРТ в таком режиме не дает четкой картины, но, по всей видимости, у меня мешотчатая аневризма левой внутренней сонной артерии размером около 1 см — это считается большой аневризмой. Мешотчатые аневризмы встречаются чаще всего, до 90% от всех случаев аневризм.

Для более точной диагностики нужно было сделать еще одно МРТ в режиме TOF — на нем лучше видны сосуды. Я спросил, может ли аневризма быть причиной невралгии, доктор ответил, что маловероятно, и добавил: «Молодой человек, на вашем месте я бы сейчас забыл обо всем, даже о невралгии, и занимался только этой проблемой».

Второе МРТ я сделал через неделю в том же институте, оно стоило 3330 ₽. Поставленный диагноз подтвердился.

Последний визит к платному неврологу был бесплатным, он посочувствовал мне и дал общие рекомендации: не нервничать, не пить алкоголь, больше гулять и подумать насчет операции. На этом мои походы в частные клиники закончились.

После того как стал понятен диагноз, я, конечно, полез в интернет и прочитал все об аневризмах артерий головного мозга и их лечении. Кроме того, скачал пару медицинских 3D-программ по визуализации черепа и головного мозга, посмотрел несколько видео и освоил программу по чтению МРТ. По всему выходило, что мне нужна операция — и операция не из дешевых. Я решил попробовать пойти другим путем и достать свой полис ОМС, которым не пользовался никогда в жизни.

Попытка взять талон к неврологу Пушкинской городской поликлиники сразу же потерпела фиаско — талонов не было совсем. Тогда моя жена воспользовалась опцией обратной связи на портале госуслуг и написала там, что у мужа аневризма, срочно нужен талон к неврологу. Мне позвонили из поликлиники буквально через 15 минут и тут же назначили прием через час.

Преимущество моей ситуации было в том, что я шел на прием к врачу уже с результатами исследований и конкретным диагнозом. По полису ОМС я бы проходил обследование несколько месяцев. А так больных с аневризмой сразу же ставят на учет, и с дальнейшими талонами проблем нет. Мне даже показалось, что мой диагноз чуть шире открывает обычно запертые двери — во всяком случае, врачи точно понимают, что лампочка в твоей голове может погаснуть в один миг.

Невролог в поликлинике даже не стала смотреть мои бумаги, а сразу же оформила талон на консультацию к нейрохирургу в МОНИКИ — это Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. Владимирского, а также дала свой личный номер телефона.

В МОНИКИ съезжаются больные со всей Московской области. Визит к неврологу мне назначили только на 13 марта. Первый корпус МОНИКИ — огромная поликлиника, но все хорошо организовано. Человек приезжает уже с талончиком, в конкретный кабинет и к конкретному времени.

Доктор произвел приятное впечатление, он отбросил все заключения предыдущих врачей, потребовал диски, долго их изучал, параллельно расспрашивая меня. Через 20 минут выдал направление на контрастное КТ с ангиографией сосудов головного мозга — во время такого исследования можно детальнее оценить состояние аневризмы и принять решение о необходимости операции.

КТ мне сделали в конце апреля, операция была нужна: аневризма большая, включена в кровоток, а мой возраст и состояние здоровья позволяли провести вмешательство.

Примерно через две недели невролог из областной поликлиники оформил заключение и направил меня в отделение нейрохирургии в 11-м корпусе МОНИКИ на прием к заведующему.

Наблюдение. Иногда за аневризмой просто наблюдают — такое возможно, если риск разрыва низок либо риск операции слишком высок. Если операция не показана, нужно будет регулярно проходить обследование.

Хирургическое вмешательство. При некоторых видах аневризм требуется относительно срочная операция, при других вмешательство проводят в плановом порядке.

Есть два возможных способа оперативного лечения:

1. Клипирование с прямым доступом — для этого нужна трепанация черепа, операцию проводят с использованием микрохирургических технологий. Нейрохирург находит нужный сосуд и перекрывает кровоток к аневризме маленькой металлической клипсой. Кровь в аневризму больше не поступает, а значит, она уже не опасна.
2. Эндоваскулярная операция — сосудистый хирург вводит специальный катетер через бедренную артерию, добирается таким образом до нужной артерии в мозге практически через все тело. Череп при этом не вскрывают. Внутрь аневризмы через катетер хирург помещает мягкую проволоку из платины, она перекрывает кровоток в сосуде.

Какая процедура лучше для больного, решают врачи. У обоих вариантов есть свои риски, как и при любой операции. При эндоваскулярном вмешательстве выше вероятность того, что будет необходима повторная процедура из-за возобновления тока крови к аневризме.

Заведующий отделением нейрохирургии с коллегами очень быстро изучили мои бумаги и направили к старшей медсестре оформлять госпитализацию. Она назначила ее через пять дней, сопроводив меня листом с инструкциями и перечнем анализов, которые нужно привезти: туда входил расширенный анализ крови и анализы на инфекции.

За все это время я ни разу не почувствовал тени страха или необходимости в психологической поддержке. Психологическая поддержка была нужна моей жене, родителям и родственникам, которые переживали за меня. Я верил, что исход моего лечения мог быть только положительным.

В середине мая рано утром я прибыл в приемный покой МОНИКИ. Настроение было приподнятым: старшая медсестра обещала минимум две недели санаторного режима и незабываемых ощущений, в конце которых долгая жизнь. Меня довольно быстро сопроводили в нейрохирургическое отделение.

Заселили меня в трехместную палату. Уточнили, натощак ли я приехал — это было так, и меня отправили на анализы. Перед операцией надо было повторно сдать почти все то, что я сдавал перед госпитализацией.

В больнице мне понравилось: все чисто, четко и культурно. Кормили вполне прилично. Персонал нейрохирургического отделения — от врачей до медсестер и санитарок — реально милые люди. За все время я не слышал ни одного грубого слова или замечания, сделанного в резкой форме. В общем, я оказался в бесплатном санатории в пределах Третьего транспортного кольца и воспринимал все как неожиданный отпуск.

Знакомство с лечащим врачом состоялось в тот же день. Доктор сообщил, что операция будет не так скоро, как хотелось бы: врачи будут определяться с видом оперативного вмешательства, это может занять неделю и дольше. Решение об операции всегда принимают коллегиально после обсуждения и составления полной картины.

Операцию назначили на 28 мая, оперировал заведующий отделением. Тип операции выбрали такой — клипирование аневризмы. Способ оперативного вмешательства — супраорбитальный чресбровный доступ. При этом надрез делают прямо по линии брови, кожу поднимают наверх, затем выпиливают необходимый кусок кости, и доктор получает доступ к мозгу.

Перед операцией мне все объяснили, я сбрил себе левую бровь и лег спать с напутствием утром не вставать с кровати. Уснул сразу и спал хорошо, абсолютно не соотнося с собой огромный список возможных последствий, за который расписался в бумажке у врачей.

В 08:30 пришла медсестра и натянула мне на ноги специальные компрессионные чулки, препятствующие образованию тромбов, которые я купил заранее в аптеке, привезла каталку, и мы поехали в операционную.

Проснулся я в реанимации в 13:00 того же дня от слов: «Алешка, просыпайся!» Вот так, по-домашнему, как мама в детстве. Быстренько осознал себя и понял, что все хорошо: голова не болит, глаза видят, руки-ноги шевелятся. Попытался заговорить и понял, что не могу. Глотать могу, рот открываю, а говорить нет — звуки просто не рождаются. Оказывается, в носу у меня были две трубки: одна подавала воздух в легкие, потому я не мог говорить, вторая дренировала желудок. Подошли два доктора, попросили пожать им руки, вытащили трубки, поговорили со мной и отключили реанимационное оборудование за ненадобностью.

В реанимации я оставался на ночь. Свет там горит постоянно, оборудование вокруг пищит, шипит, щелкает. Палата была на шесть коек, все были заняты, но в сознании я был один. Особое впечатление на меня произвел банный процесс, который начался в 10 вечера и закончился ночью. Сестры мыли пациентов, находящихся без сознания, переодевали им памперсы, радовались, что памперсы не пустые, значит, процессы идут. И все это с какой-то искренней заботой и без тени недовольства или брезгливости.

Утром меня уже перевезли обратно в мою палату. После операции во мне оставались два вшитых катетера — через них подавались необходимые лекарства.

Очень забавно было звонить с самого утра друзьям и будничным голосом интересоваться, как у них дела. Каждый из них был уверен, что после такой операции человек больше похож на овощ.

На третий день я встал, а на четвертый лег снова — начались послеоперационные осложнения, а действие анестезии полностью прекратилось. Появилась ломота в затылке, не хватало воздуха и постоянно хотелось запрокинуть голову и держать глаза закрытыми.

У меня взяли спинномозговую пункцию. Она показала, что может начаться менингит, но врачи справились с этим довольно быстро. Всего в больнице я пробыл около 12 дней, после контрольного КТ меня выписали домой с рекомендацией явиться на осмотр у нейрохирурга через месяц.

Сразу же после выписки из стационара я встал на учет к местному неврологу в городской поликлинике и дисциплинированно ходил отмечаться каждую неделю в течение полутора месяцев, а также принимал прописанные таблетки. Мне был показан полный физический и психоэмоциональный покой, а также тотальный запрет на алкоголь.

Это был необычный опыт, который во многом предопределил мою дальнейшую жизнь. Впервые за 20 с лишним лет я не принимал никаких решений и ничего не делал. Жизнь вокруг меня будто остановилась, а я превратился в созерцателя, который наслаждается возможностью дышать, видеть и слышать.

Восстановиться после операции, хотя и не полностью, я смог только к середине осени. Через неделю после выписки у меня резко упало зрение на левый глаз, что заставило меня серьезно понервничать.

Я не стал записываться к окулисту в поликлинику, а сразу же поехал в МОНИКИ, где меня еще все помнили, вплоть до вахтеров, и можно было пройти без всяких направлений. Мой лечащий врач отправил меня с запиской в офтальмологическое отделение, где меня два часа обследовали и определили нижнюю гемианопсию левого глаза — частичное выпадение полей зрения. Врачи сказали, что такое бывает, так как оперированная артерия находится недалеко от глазного нерва.

В первые пару месяцев из-за нарушения зрения было тяжело, особенно за рулем. К осени зрение стабилизировалось, поля зрения восстановились не полностью, но дискомфорта я не замечаю.

Сейчас об операции напоминают только небольшие вмятины над левой бровью. Все лечение и наблюдение после было по ОМС, я ни за что не платил. Никакой невралгии у меня тоже не оказалось — через некоторое время челюсти снова стали ныть, я опять пошел к стоматологу. Доктор сделал рентген и в этот раз обнаружил на самом кончике корня злосчастной верхней левой «тройки» гранулему — воспалительное образование. Он вылечил ее за один сеанс. Возможно, причину боли можно было бы устранить и в прошлый раз, но тогда я так бы и не узнал про аневризму.

1. Аневризмы артерий головного мозга обычно протекают бессимптомно. Они опасны тем, что могут внезапно разорваться, что приведет к кровоизлиянию в мозг.
2. Основные факторы риска развития аневризм — это наследственная предрасположенность, нелеченая гипертония, курение.
3. Скрининговые обследования нужны людям, у которых близкие родственники столкнулись с кровоизлиянием в головной мозг или неразорвавшимися аневризмами.
4. Иногда аневризму можно не оперировать: если она небольшого размера и риск ее разрыва невысок.
5. Есть два варианта хирургического лечения аневризм сосудов головного мозга: с помощью микрохирургии на открытом черепе и эндоваскулярным способом без открытых разрезов.
6. После операции обязательно нужно наблюдаться у врача и регулярно проходить обследования.
7. Сделать операцию и наблюдаться у врача можно по ОМС.