«Нас ждет череда банкротств»: как коронавирус повлиял на бизнес в России

Пандемия коронавируса стала испытанием для бизнеса.

Предприниматели говорят, что этот кризис — самый серьезный за последние десятилетия. Компании по всей России закрылись или перешли на удаленный режим. Прибыль упала в разы, но нужно платить зарплату сотрудникам и за аренду. Многие в растерянности и надеются только на скорое окончание карантина.

Мы поговорили с семью предпринимателями из разных регионов и городов: Горного Алтая, Петербурга, Саратова, Красноярска и Карелии. Они рассказали, как пытаются сохранить бизнес: переоборудуют рестораны под службы доставки и работают через интернет.

Когда КНР объявила о вспышке коронавируса, туристы вместо Поднебесной полетели в Арабские Эмираты и другие страны. Всем казалось: то, что произошло в Китае, в Китае и останется. Многие говорили, что коронавирус — это обычный грипп. Туров в Китай в феврале и марте у нас было мало, поэтому на работе ситуация не сказалась.

Как только СМИ начали наводить панику из-за коронавируса в Европе, клиенты стали аннулировать туры на июль и август. Из каждого утюга звучало: туроператоры обанкротятся. Тем не менее до марта мы работали относительно спокойно. В начале месяца пришлось вывозить туристов из-за границы. Через несколько дней, 11 марта, ВОЗ объявила пандемию, и люди стали возвращать туры.

Путевки в Сочи можно было купить до последнего момента. О том, что в гостиницах нельзя жить, стало известно только после введения недельного карантина.

Моих клиентов среди них не было. Я отказалась продавать путевки после того, как 13 марта закрылась Индия. Стало понятно: скоро запретят все поездки.

Со второй половины марта работа полностью встала. Все отечественные курорты закрылись до 31 мая. Мы больше не продаем туры, а только рассматриваем заявления на возврат и аннуляцию. Консультируем клиентов из дома по телефону: работаем как психологи.

Вернуть деньги за туры мы пока не можем: у туроператоров пустые счета. Чтобы туристы смогли получить средства, например, за аннулированную бронь отеля в Париже, нужно, чтобы кто-то во Франции принял заявление и нажал кнопку «Вернуть». Но это невозможно, потому что все на карантине.

Некоторым клиентам авиакомпания Air France аннулировала билеты в одностороннем порядке. Туристы отправили заявку на возврат и в ответ получили номер обращения: 422 192. Если повезет, после окончания карантина во Франции письма клиентов закончат читать разве что к Новому году. Скорее всего, авиакомпания предложит туристам ваучеры на полеты вместо денежной компенсации.

7 апреля наше правительство распорядилось выделить туроператорам помощь в размере 3,5 млрд рублей. Когда это произойдет, пока неизвестно. Надеемся, что этих денег хватит на возвраты клиентам за туры. Вообще, вся ситуация говорит о том, что туротрасль надо пересматривать.

Им неинтересно, как мы будем собирать деньги для возврата. Я работаю на агентском вознаграждении, плачу аренду, налоги, зарплату. У меня есть подушка безопасности, но надолго ее не хватит. И никого не волнует, что мне скоро будет не на что жить.

У меня два офиса в торговом центре. Из-за карантина оба закрыты до 30 апреля — туда даже доступа нет. Думаю, что будет сложно договориться об арендных каникулах. Я пока не обсуждала детали с арендодателем, но рассчитываю на скидку. Мои коллеги в Москве и Петербурге говорят, что арендодатели практически не идут навстречу бизнесу и никто ничего не компенсирует. Арендодатели считают, что мы уедем и придут новые арендаторы. Но сейчас не та ситуация.

План у меня такой: один офис закрою насовсем и попытаюсь арендовать помещение у города на льготных условиях. Туры проданы до октября — нужно работать с клиентами.

Что касается помощи государства, то налоговая отсрочка не имеет смысла. Я буду заниматься возвратами — откуда у меня возьмется налог на прибыль? Малому бизнесу предложили отсрочку по выплате страховых взносов, но на вопрос, будут ли начислены пени, в налоговой ответили, что примут решение только при изменении законодательства.

Если до 30 июня истерия с коронавирусом не закончится, придется переориентироваться на российский рынок.

Но когда в 2015 году не было Египта и Турции, а многие госслужащие стали невыездными, россияне начали путешествовать по югу: Крыму, Краснодарскому краю. В отпуск-то хочется, а на даче пять лет не просидишь.

Даже если границы откроют, люди будут бояться ехать: сейчас все отменяют туры, а по телевизору показывают ужасы про зарубежье. У тех, кто потеряет работу, возникнут проблемы с визами: чтобы их получить, нужна справка о трудоустройстве. Спрос на внутренний туризм вырастет, поэтому российские гостиницы явно не сбросят цены. Все турагенты попытаются перейти на внутренний рынок, и будет высокая конкуренция. Нас ждет череда банкротств: немногие смогут выдержать работу в убыток на протяжении 3—4 месяцев.

Я пережила все кризисы в туризме. По сравнению с тем, что происходит сейчас, 2008 год — ерунда. Кризис был незатяжной, а спрос на туры — высокий. В 2014 году можно было делать какие-то прогнозы. Сейчас ничего нельзя предугадать.

С самого начала рестораторы просили правительство нас закрыть. Сделать это сами мы не могли: пришлось бы платить арендодателям и по обязательствам без какой-либо выручки. В итоге мы работали до последнего. Всем говорили: «Сидите дома», а рестораны работали. Две недели мы потихоньку умирали.

Спад начался, когда в Красноярске выявили первого заболевшего коронавирусом. Клиентов становилось все меньше и меньше, продажи упали на 45%.

Я понимал, что нас ждут трудные времена: у ресторанов нет подушки безопасности, мы открываемся на кредитные деньги, платим за поставки и работу персонала за прошедший период с текущей выручки. Поэтому я сразу начал вести переговоры с банками и арендодателями. Некоторые банки предоставили отсрочки по кредитам до шести месяцев. Арендодатели тоже пошли на уступки: снизили стоимость аренды или дали каникулы на время закрытия.

Когда рестораны закрыли, наша команда устроила мозговой штурм. Мы собрались вместе и придумали запустить доставку замороженных пельменей ручной работы из ресторана «0.75 please». У нас их четыре вида: с олениной, говядиной и обжаренным луком, с телячьими щечками, северной рыбой, копченым картофелем и зеленью. Они крупные, и, чтобы насытиться, достаточно 5—6 штук. Упакованы в коробку, как конфеты. Гостям нравится.

За неделю до закрытия начали выпускать пиццу шоковой заморозки в Mike & Molly. Пиццу выпекаем в дровяной печи, замораживаем при −47 °С и закладываем в вакуумную упаковку. Такая пицца будет востребована и не в карантинные дни, например семьями с детьми. По себе знаю, что дети не любят ждать доставки. Когда продукт лежит у тебя в морозилке, достаточно достать его, подержать 7 минут в духовке при 220 °С, и получится отличная пицца с хрустящей корочкой, как будто только что из печи.

Доставляем и ресторанные блюда. В Mike & Molly до закрытия у нас была налажена доставка, в «0.75 please» — нет. Во втором ресторане не все блюда подходили для транспортировки. Например, пенистый соус эспума живет 10—15 минут. Его готовят под давлением при помощи сифона. Мы заменили его другим соусом и переписали рецептуру еще ряда блюд. Теперь можем доставлять все.

Доставка бесконтактная. Сборщики укладывают еду в пакеты, а затем в специальный контейнер или сумку. Курьер ставит контейнер, отходит на безопасное расстояние, после чего клиент сам достает пакет. В итоге курьер вообще не касается пакетов. С собой в машине у него дезинфектор, сменные перчатки и маски.

Доставку мы организовали своими силами. Официанты переквалифицировались в операторов, сборщиков, курьеров. Один повар тоже стал курьером. Заказы сотрудники отвозят на личных автомобилях по городу и в пригород.

В ресторанах мы соблюдаем все меры предосторожности. В одну смену выходит меньше людей, чем раньше. На каждой рабочей станции стоят санитайзеры, между поварами — дистанция в два метра. В зале работники тоже сидят на большом расстоянии друг от друга. Все носят перчатки и маски, которые мы покупаем у красноярских предпринимателей. Каждый день измеряем сотрудникам температуру.

У нас работает примерно 100 человек. Часть из них ушла в неоплачиваемый отпуск. Менеджеры с высокой зарплатой сами предложили это сделать еще до закрытия: все понимают ситуацию.

Мы стараемся выйти в ноль, чтобы не было убытков. Главная задача — сохранить рабочие места и дать людям возможность хоть что-то зарабатывать.

Коронавирус — не самое страшное, что может случиться. Вирус-то пройдет, а вот что будет дальше? Если все затянется, у людей просто не будет денег на еду. Мы переживаем один из самых больших ущербов экономике за всю историю кризисов, начиная с 1990-х.

Я надеюсь, что люди будут соблюдать режим самоизоляции — тогда все закончится быстрее. Каждый день делаем рассылку клиентам и просим их сидеть дома.

Я не хочу, чтобы рестораны открыли в ближайшее время. Это не имеет смысла. Гости к нам не пойдут: они напуганы. Выручки не будет. А арендодатели скажут: «Раз вас открыли, платите полную ставку». С этим лучше не спешить. Но мы не можем ничего планировать, потому что сейчас живем одним днем.

Пациентов стало меньше примерно на 90%. Причин три. Люди сознательные предпочитают оставаться дома. Страховые компании присылают к нам клиентов только с острой болью. Мы не можем лечить многих пациентов из-за постановления главного санитарного врача. Например, под запрет попало протезирование. Еще нельзя обтачивать зубы под коронки, начинать имплантацию, устанавливать брекеты, лечить поверхностный кариес, проводить профессиональную чистку зубов и многое другое.

Зато можно помогать пациентам с болью и воспалениями в полости рта, продолжать лечение, без которого пострадает здоровье человека. Например, если зубы уже обточили под коронки, значит, нужно доделать начатое и установить их. Без зубов человека оставлять нельзя. Еще мы можем изготавливать и устанавливать обычные съемные протезы, если для этого не нужно обтачивать зубы.

Главный внештатный стоматолог Петербурга сказал, что ответственность за продолжение лечения принимает лично врач. Стоматолог должен указать в медкарте, почему пациенту срочно необходима процедура.

Некоторые специалисты ушли в оплачиваемые и неоплачиваемые отпуска. Когда нерабочие дни закончатся, мы будем платить им две трети от среднего заработка.

Доктора не боятся принимать пациентов, но мы беспокоимся о здоровье сотрудников и клиентов. Везде установили дозаторы с дезинфицирующей жидкостью, для врачей и ассистентов заказали защитные полнолицевые маски FFP3 со сменными фильтрами. Ультрафиолетовые облучатели работают, как и в обычное время, — убивают бактерии.

Всех офисных сотрудников мы перевели на удаленку. Иногда им приходится приезжать в офис. Мы это заранее обсуждаем и дополнительно все дезинфицируем.

Помещение у нас в собственности — за аренду платить не нужно. По состоянию на конец марта в минус мы не работаем. В таком режиме можем продержаться месяца два. Как будет дальше, пока не знаем: каждый день появляется много новых постановлений и распоряжений.

Мы закрыли фитнес-клубы в 27 городах России. Многие филиалы перестали работать еще до того, как президент объявил недельный перерыв, потому что местные власти в разных городах вводили свои ограничения. Например, 31 марта мы получили распоряжение о том, что в Перми все закрывается до 1 июня. Позже пришло исправление — до 30 апреля. Скорее всего, ни один клуб раньше не откроется.

Все абонементы наших клиентов мы бесплатно заморозили — даже тех, у кого такой опции не было. Чтобы не терять связь с клиентами и дать им возможность тренироваться, мы проводим бесплатные онлайн-занятия в Инстаграме. Еще запустили фитнес-марафон — уроки с поддержкой тренеров, консультациями по питанию и призами для лидеров. Сейчас участие стоит 100 ₽.

В ближайшее время запустим групповые и персональные тренировки через платформу Zoom. Они будут платными. К сожалению, это не приносит даже минимального дохода: максимум заработаем 1% от прибыли. В интернете и без того много видеотренировок: люди не привыкли ими пользоваться и платить за это.

Наш фитнес-клуб в Сан-Франциско тоже закрыт уже три недели. В городе карантин, людей не выпускают на улицу. Почти всех сотрудников пришлось сократить и отпустить: там другие правила и условия, нежели в России. Мы опечатали помещения и даже не можем туда попасть, чтобы проверить, все ли в порядке. Сейчас ведем переговоры с собственником о плате за аренду.

У нас в штате 3270 сотрудников. Кроме них — огромное количество контрагентов, самозанятых, предпринимателей, людей на аутсорсе. В общей сложности на нас работает около 5500 человек. Тренеры, массажисты, сотрудники кафе, спа и многие другие остались без работы и зарплаты.

Консультанты по продажам трудятся и сейчас, только на удаленке. Но это могут делать не все. В столице порядка 80% наших сотрудников не москвичи. Они снимают квартиры или платят ипотеку и оказались в сложной ситуации. Часть из них уехала домой в другие города.

В марте мы выплатили зарплату штатным сотрудникам. Сейчас пытаемся собрать деньги на зарплату на время карантина — продаем абонементы. Предлагаем клиентам купить или продлить абонемент сейчас, а начать им пользоваться, когда будет удобно. Продавать абонементы сможем еще две-три недели. Потом клиентов, готовых их приобрести, не останется. Долго продержаться без поддержки государства мы не сможем. Денег нет, дохода нет, зато куча обязательств.

Если государство нам не поможет, есть только два выхода: перестать платить сотрудникам зарплату, то есть поступить незаконно, или обанкротить организацию.

То, что сложившаяся ситуация — форс-мажор, признала торгово-промышленная палата. Это значит, что мы имеем право не платить аренду. Мы остановили все расчеты: обстоятельства непреодолимой силы были прописаны в контрактах.

Но ведь и собственники помещений находятся в сложной ситуации: им нужны деньги на выплату кредитов и зарплату сотрудникам. Их источник дохода — наша арендная плата. За последнее время у меня с ними были десятки переговоров. Им тоже не справиться самим — нужна поддержка властей. Чтобы спасти нашу отрасль, мы сейчас участвуем во всех комиссиях и комитетах.

Наша отрасль уйдет в тень, небытие или возродится в каком-то непонятном виде. По моим подсчетам, индустрия фитнеса в этом году потеряет порядка 100 млрд рублей.

Все меры поддержки со стороны государства направлены на малое и среднее предпринимательство. Но мы, как и большинство топовых компаний российской фитнес-индустрии, ни по количеству сотрудников, ни по обороту в эту категорию не вписываемся: мы крупный бизнес.

Прежде всего, нам нужны субсидии или займы для выплаты зарплаты сотрудникам. У нас работают сотни профессионалов. Мы не можем их сократить, потому что понесем ответственность за это перед государством. Но и потерять своих сотрудников тоже не готовы: мы много лет растили их как профессионалов, вкладывали в это деньги.

Второе по важности — реструктуризация долгов. Все компании закредитованы, и очень важны отсрочки по этим кредитам. Отсрочки по налогам сейчас не настолько принципиальны. Доходов никаких нет, поэтому налоги и так минимальные.

В конце апреля в Горном Алтае начинается высокий туристический сезон и расцветает маральник. Этот кустарник с розово-фиолетовыми цветами — такой же символ Алтая, как в Японии сакура. Туристы приезжают к нам, чтобы подняться на радиовышку — Акташский ретранслятор — и с высоты 3000 метров над уровнем моря насладиться видами на снежные горные вершины и склоны, усыпанные цветами.

У меня три туристические базы: «Расул» в Акташе и Кош-Агаче, а также «Кок-Коль» высоко в горах на границе с Монголией. По приказу министерства туризма Республики Алтай с 28 марта по 1 июня все базы отдыха пришлось закрыть. При этом только на турбазе в Акташе в апреле и мае не было ни одного свободного дня: туристы забронировали номера на 3 млн рублей.

Сначала нам разрешили размещать только командировочных, но их было очень мало. Затем запретили принимать даже их. Как будет дальше, я не знаю. Периодически приходит участковый, проверяет, есть ли на территории машины, и спрашивает о наличии гостей.

Часть сотрудников мы отправили в очередной оплачиваемый отпуск. Некоторые сами решили взять отпуск без содержания, чтобы не тратить положенное на отдых время впустую.

Часть людей работают: охраняют здания и территорию, занимаются отоплением. Мы живем в Сибири, в высокогорной местности, приравненной к условиям Крайнего Севера, поэтому на турбазах свои автономные котельные на газе и дизельном топливе. Еще мы сами провели электричество, сделали собственную автономную систему водоснабжения и пробурили артезианскую скважину глубиной больше 200 метров. Чтобы коммуникации не пострадали и все это бесперебойно работало, нужны люди, которые будут поддерживать тепло.

4,5 млн ₽

уйдет на зарплату и содержание турбаз за 1,5 месяца

Мы подсчитали расходы на зарплаты сотрудникам и обслуживание турбаз. В Акташе за 1,5 месяца потратим 3 млн рублей, в Кош-Агаче — 1,5 млн. И это при том, что мы не платим за аренду: здания у нас в собственности.

Мы несем огромные убытки, потому что не можем принимать гостей и вынуждены возвращать деньги туристам и туроператорам. Люди оплатили бронирование на весну еще в декабре — феврале, и эти деньги мы вложили в развитие предприятий. Новых поступлений у нас нет.

Мы извиняемся перед клиентами, ссылаясь на приказ Минтуризма, и делаем все возможное, чтобы вернуть деньги.

Сейчас нам остается только ждать. Очень надеемся, что к середине лета ситуация наладится и мы снова сможем работать. Кредиты брать не хотелось бы: это основной принцип компании уже многие годы.

Если бы в стране ввели карантин и объявили режим ЧС, то предпринимателям стало бы намного легче. Тогда государство возместило хотя бы часть расходов. Сейчас эта обязанность лежит на бизнесе. При этом основной опорой экономики Алтая являются предприниматели: других источников в регионе нет.

В Республике Алтай объявили режим повышенной готовности до 30 апреля. На федеральной трассе стоит патруль, все автомобили останавливают и проверяют у водителей и пассажиров местную регистрацию. Несмотря на это, в регион все равно как-то приезжают туристы. Неизвестно, где они живут, потому что все турбазы и гостиницы закрыты.

Нынешняя ситуация с бизнесом как езда на велосипеде. Пока он едет, вроде все нормально. Но чем меньше скорость, тем сложнее удержаться. Как только скорость совсем замедлится, легко навернуться.

У меня три проекта в Саратове: хостел, квест-комнаты и музыкальная школа. Сейчас все закрыто.

Проблемы с квест-комнатами начались в марте: стало в 2—3 раза меньше посетителей. Детские квесты массово отменялись из-за карантина по ОРВИ, взрослые клиенты боялись приходить из-за новостей о вирусе в Европе. С 30 марта все семь локрумов закрылись, а 12 сотрудников сидят без работы.

С арендой я вроде разобрался. Собственники помещений, где мы проводим квесты, пошли навстречу: разрешили не платить аренду, снизили стоимость в два раза или сделали хорошие скидки. Арендодатели говорят: «Мы прекрасно вас понимаем, потому что все в сложной ситуации».

Музыкальная школа тоже закрыта. Учителя проводят уроки по скайпу для тех студентов, кто уже купил абонемент. Полностью переходить на онлайн-занятия я не вижу смысла: нет времени, опыта, а конкурентов в этой сфере слишком много. Надеюсь, что удастся вернуться к прежней работе после того, как вспышка коронавируса пойдет на спад. Но это зависит от того, будут ли у людей деньги на занятия.

С арендодателем помещений для школы мне повезло. Мы нашли общий язык и договорились о снижении платы. С расходами на зарплату проблем нет, потому что все учителя — почасовики-внештатники. В компании на полную ставку трудится всего один управленец. Ему выплатили оклад плюс минимальные проценты, поскольку учеников нет.

Для тех, кто вынужден ездить на работу, администрация города ввела пропускную систему. Получить такой пропуск для сотрудников оказалось целым квестом, потому что трудно даже дозвониться до городской администрации. Но запросов от бизнесменов было очень много, и в итоге местные власти продлили получение пропусков до 20 апреля.

Сложнее всего ситуация с хостелом. Он продолжал работать даже во время карантинной недели, потому что гостиницы в Саратове не закрыли. Я не мог расторгнуть договор на проживание клиентов: для этого не было оснований. Так сказал мой юрист.

Мы старались обеспечить безопасность гостей: закупили санитайзеры, маски, перчатки, проводили дополнительную уборку. На все это ушло примерно 5000 ₽. За неделю до начала вынужденных каникул по всей стране мы переехали на новое место и начали принимать клиентов там. Как только начался карантин, почти все клиенты съехали.

Мы отменили мероприятия в хостеле. Потом компании аннулировали договоры на командировочных. Кому-то мы вернули аванс, а кто-то попросил сохранить депозит на будущие брони.

Роспотребнадзор сказал, что я не могу принимать новых гостей. Могу только обслуживать тех, кто уже у нас поселился. На прошлой неделе в хостеле оставались два человека, которые ежедневно ездили на работу: они жили по контракту от организаций.

Я хотел, чтобы арендную плату отменили: я ничего не зарабатывал. Изначально арендодатель предложил отсрочку только на месяц. Меня это не устроило. В Москве эта ситуация подпадает под форс-мажор, а в Саратове — нет. Решения принимают местные администрации. Почему так, не знаю. Наверное, потому, что в столице больше заболевших.

Если бы так произошло, я бы лишился опытных сотрудников, а люди остались без работы. В итоге ситуация разрешилась. Собственник сделал скидку 50% на аренду. Потом два жильца съехали, и мы временно закрыли хостел.

Чиновники и политики неоднократно обещали поддержку, но механизмов для нее нет. Кредитные каникулы мне не нужны: мой бизнес не закредитован. В налоговой отсрочке я тоже не нуждаюсь. А вот с арендой и зарплатой сотрудникам мне помочь не могут. Остается только ждать, что будет дальше. Пока я на перспективу не думаю. Разгребаю те вопросы, что есть: каждый день на местном уровне появляется новое предписание, на которое мне нужно реагировать.

У нас с мужем есть магазин-мастерская, где мы производим посуду и декор, и интернет-магазин. Мы продаем качественные изделия ручной работы и немного заводских. Еще проводим мастер-классы по созданию посуды.

Сложности начались в марте. Запись на мастер-классы уменьшилась на 80%, а продажи упали на 70%.

В такой ситуации нужно быть гибким и быстро меняться, иначе рынок тебя просто выплюнет, поэтому мы сразу решили перейти на удаленную работу. Первым делом записали видеоуроки по домашней лепке. Еще собрали боксы с необходимыми материалами и инструментами, чтобы любой человек мог разнообразить свой досуг на карантине. На все товары в магазине сделали скидку 20% и организовали бесплатную бесконтактную доставку по России и Петрозаводску.

Боксы для мастер-классов в онлайн-формате тоже доставляем бесплатно. Заказчик получает коробку с материалами и инструментами, лепит дома изделие по видеоуроку и неделю его сушит. Потом мы забираем изделие в мастерскую, обжигаем, покрываем глазурью и снова обжигаем. Инструменты оставляем клиенту в подарок.

Мы арендуем помещения для магазина и мастерской. Когда мы поняли, что тучи сгущаются, попросили собственника снизить аренду. Он человек старой закалки и воспринимает любые организационные вопросы как «что-то нечистое», но сам по себе добрый. Он не отнесся к этому всерьез, но согласился уменьшить платеж на 15% на один месяц. Думаю, что нам придется вернуться к этому вопросу. Тем более что теперь магазин закрыт.

Сотрудники были на каникулах до 5 апреля с сохранением заработной платы. Сейчас мы их перепрофилировали, чтобы хоть как-то поддерживать и платить им деньги. Очень не хочется никого терять, поэтому придумываем для персонала новые задания. Что будет дальше, мы не знаем. Каждый день мониторим новости.

Например, введения ЧС или карантина: в этом случае финансовые риски ложатся не только на предпринимателей.

Постепенно мы начали уходить в минус. Если ситуация станет критической, нам придется распустить работников, арендовать склад и на время работать полностью через интернет, чтобы минимизировать убытки. Когда ситуация уляжется, откроемся заново и будем работать с новыми силами.

Сейчас мы входим в зону турбулентности, но нужно помнить, что этот кризис когда-нибудь закончится, а наша задача — выйти из него с наименьшими потерями.