«Не всегда могу купить что хочу из еды»: как я живу на пенсию с болезнью легких

У меня хроническая обструктивная болезнь легких, ХОБЛ, — при ней возникают проблемы с дыханием.

Я пенсионер. Болезнь появилась из-за работы на разных предприятиях в молодости. Она никак не лечится, но с ней можно жить, если вовремя принимать необходимые препараты. Государство выделяет бесплатные лекарства, но они не всегда помогают. Поэтому приходится самому покупать дорогие препараты — на это уходит вся пенсия. Выживать помогает мизерная пенсия жены.

В 2021 году я узнал о благотворительном фонде «Цветы добра», который поддерживает людей с инвалидностью, ветеранов войны и пожилых малообеспеченных людей. Я обратился туда, и теперь мне каждый месяц выдают продукты. В статье расскажу, как нашу семью поддерживает фонд и как я живу с ХОБЛ.

Я родился в 1954 году в городе Кимры Тверской области. Отец был военным, мама — закройщицей. Я рос крепким и спортивным, мне нравилось гонять целыми днями на улице с ребятней и помогать соседу — у него была большая голубятня. Мы с друзьями чистили загоны, приносили корм, общались с пернатыми — делали все бесплатно.

Я ходил в обычную школу, учился средне. Задатки имелись, но я был неусидчив — не хотел делать уроки, за что часто получал выговоры от отца: он воспитывал меня в строгости.

Когда мне исполнилось восемь лет, мы с родителями переехали в Таджикистан, в Душанбе. Там я окончил десятилетку. Во время учебы нас возили на сбор хлопка: школьники помогали колхозам. Климат мне не нравился — слишком жаркий. Я мечтал поездить по всему Союзу, посмотреть новые места.

После школы мы с семьей переехали в Казань, где я поступил на геофизический факультет в техникум. Во время учебы меня в качестве молодого специалиста распределили на предприятие МАШ наладчиком электрооборудования.

На здоровье в молодости я никогда не жаловался, профессионально занимался вольной борьбой и любительски — другими видами спорта. Обливался холодной водой — закаливался по утрам.

После техникума я ушел в армию — служил в Беларуси, в Минске. После срочной службы мне предлагали остаться в рядах Вооруженных сил, даже обещали перевести в Москву. Но я выбрал романтику: завербовался в Норильск по комсомольской путевке, где работал на добыче никелевой и медной руды.

Город меня сразу очаровал: зима долгая, холодная, но вот весна и лето — ни с чем не сравнимые. Когда наступал полярный день, мы с друзьями ходили в тундру отдыхать: купались, загорали, катались на льдинах, играли в снежки. Мне нравилась ни на что не похожая природа в Норильске.

В 1970-х годах меня послали в командировку в поселок Гаурдак в Туркменистане — строить завод по подземной вытравке серы. Это был цех гранулированной серы, которую потом отправляли на экспорт. Завод находился в пустыне, поэтому работа была в невыносимых условиях — на жаре более +40 °C. Воду привозили раз в несколько дней со станции, за 60 км.

Там и начали появляться первые проблемы с дыханием: одышка, небольшой кашель с постоянным отделением мокроты. Я пошел к врачу: он обнаружил хрипы, сделал снимок, который показал сужение сосудов в легких. Затем просто прописал лекарства для расширения сосудов — на этом лечение закончилось.

В 1980-х я работал на химкомбинате в городе Житикара в Казахстане. Потом там же строил цех по первому производству длинных макарон. Тогда же познакомился с будущей женой, с 1981 года мы живем вместе. Спустя год у нас родился сын, а в 1984 году мне дали звание «Ударник коммунистического труда».

После распада СССР мы с семьей переехали в Липецк, где у супруги были родственники.

В Липецке я устроился на работу в милицию. Но работа на химических вредных объектах давала о себе знать — обострились легочные заболевания. Болезнь долго протекала бессимптомно, но со временем появились проблемы с дыханием. Это проявлялось так: легкие как будто постоянно находились в состоянии вдоха и в них всегда, даже во время выдоха, оставалось много воздуха.

В 1990-х годах врач поставил мне диагноз ХОБЛ. Эта болезнь как раз возникает из-за воздействия пыли, дыма или ядовитых паров на рабочем месте. Чаще всего она появляется у курильщиков, но не в моем случае.

По данным на 2019 год, в мире 212 миллионов человек с ХОБЛ. Эта болезнь — третья главная причина смертности: только в 2019 году из-за нее умерли 3,2 миллиона людей. А еще ХОБЛ — седьмая по значимости причина плохого состояния здоровья у людей во всем мире.

Болезнь неизлечима, но симптомы можно купировать лекарствами, кислородом и реабилитацией легких. Я часто просиживал на больничных, трижды ездил в санаторий, чтобы немного облегчить состояние, но в итоге в 1993 году пришлось уволиться из органов. До выслуги лет не доработал полтора года и не выработал северный стаж, поэтому пенсия небольшая — 19 500 ₽.

Сейчас я болею по любому пустяку: если ноги чуть замерзли или продуло от форточки, начинается жуткое першение в горле и мучительный кашель, который не дает отдыхать и спать. Во время коронавируса было особенно тяжело: я старался реже бывать в общественных местах, всегда носил маску.

У меня первая группа инвалидности. В месяц на лекарства уходит от 20 000 до 35 000 ₽. К сожалению, у меня нет возможности подрабатывать из-за состояния здоровья.

Мы с женой живем в простой двушке, но я не люблю сидеть без дела: ремонтирую электротехнику себе, друзьям, знакомым, в сезон работаю в саду на даче. Там же мы живем в теплое время, провели туда воду и свет, выращиваем овощи, фрукты, зелень. Это помогает сэкономить: кормимся со своего огорода.

Наш сын уже взрослый, работает шофером на транспортном предприятии. Сейчас всю свою любовь и заботу отдаем пушистому питомцу, 11-летнему коту Барсику.

Я член Всероссийского общества инвалидов в Липецке. В 2021 году сотрудники организации рассказали мне о фонде «Цветы добра», где помогают людям с инвалидностью и выдают им продукты.

Я обратился в НКО, заполнил заявление и стал ее подопечным. И теперь фонд каждый месяц помогает нам с женой продуктами и бытовой химией. В паек входят молочные продукты, курица, свежая и соленая рыба, консервированные овощи, колбаса, сосиски, крупы, сахар и прочее.

Я не всегда могу себе позволить зайти в магазин и купить что хочу из еды. Тем более — на рынке, где все еще дороже.

Сотрудники фонда круглосуточно на связи и поддерживают нас не только продуктами, но и своим участием. Они могут просто поговорить с нами и даже оказать юридическую поддержку. Например, нам помогли составить заявку в социальный фонд для санаторного лечения.