«Не обязательно ежедневно страдать»: во что вложиться, чтобы избежать эмоционального выгорания

Выгорание на работе подступает незаметно, а выйти из этого состояния бывает очень непросто.

Но иногда можно «подстелить соломки»: вложиться во что-то, что сделает жизнь лучше, позволит избавиться от накопившейся усталости и, возможно, избежать эмоционального выгорания. Собрали несколько историй читателей Т⁠—⁠Ж, опытных в этих вопросах.

Вложения: 💃

Мне 31 год. Уже девять лет я работаю в известном ретейле. Сейчас я директор магазина, а начинала с самой низкой должности.

Причины моего выгорания всегда стабильны — переживания и проблемы на работе. Его легко распознать: вообще ничего не хочется, кроме как спать и есть. Все, что казалось интересным, перестает привлекать. Обычно в свободное время я хожу в спортзал и на танцы. Но в этом состоянии не хочется заниматься спортом. Жизнь становится блеклой и серой, ничего не радует. Срываешься на коллег, испытываешь проблемы со сном, ощущаешь общую разбитость.

Обычно я стараюсь отдыхать каждые два-три месяца, это реально спасает. Но отпуск дома — не отпуск, обязательно нужна смена обстановки. Даже съездить в соседний город уже помогает перезагрузиться.

Чтобы избавиться от выгорания, хорошо внедрить какое-то новое занятие в свою жизнь: пойти на курсы английского, танцы или просто начать изучать что-то, не связанное с работой. Еще помогает общение с друзьями — не с коллегами — на отвлеченные темы. В общем, смена деятельности, окружения и занятий.

Вложения: 💸

Мне 48 лет, я уже третий год занимаюсь юриспруденцией. В детстве мечтал стать военным, но с окончания среднего учебного заведения вся моя жизнь проходила в предпринимательской среде. Одно время я даже жил за границей, где моей основной сферой деятельности тоже была коммерция.

Приближение выгорания я почувствовал за пару-тройку лет. Пропал интерес практически ко всему. Мне приходилось заставлять себя делать все то, чем до этого я мог с удовольствием заниматься часами. В новом состоянии я перестал видеть перспективы, и мир стал однообразным.

Есть целый ряд причин, почему все это со мной случилось. За несколько лет непрерывной работы накопилась усталость, экономическая ситуация в стране моего проживания с каждым годом только ухудшалась, и с семьей у меня был полный разлад и непонимание.

Сейчас кризис миновал. Но скольких мне это стоило сил — особенно моральных! Вначале было что-то сродни депрессии, затем наступил период анализа и переоценки, переходящей в самоедство, потом я избегал всякого рода общения: был замкнут и хотел одиночества. Так продолжалось почти год. Но благодаря воле и характеру я смог не сойти с ума от всего, что на меня разом навалилось. Каким-то чудом мой организм выстоял и подал первый положительный сигнал — желание учиться.

Период был нелегким в основном из-за подавленности духа. В материальном плане все это время ситуация была более-менее стабильной. Я продал бизнес и сделал вложения в недвижимость, которые по сей день приносят мне пассивный доход.

Вложения: билеты за мили и 10 000 ₽ за короткую поездку, >300 000 ₽ на долгую поездку

Мне 24 года. Раньше я работала журналистом и писала в основном о политзаключенных, а теперь занимаюсь поддержкой и развитием сотрудников в той же правозащитной организации.

Так как по работе я много писала о насилии, в какой-то момент я сама начала ощущать себя жертвой: мне снились кошмары, я постоянно ждала нападения и боялась незнакомых людей. Сейчас понимаю, что, вероятно, столкнулась с викарной травмой, — это состояние, которое возникает, когда ты имеешь дело со слишком большим количеством боли. Например, когда говоришь с людьми, которые пережили пытки, изнасилования и избиения, или регулярно смотришь жестокий видеоконтент.

Еще я была слишком вовлечена в работу: ставила ее на первое место, забыв обо всем радостном и приятном, что есть в жизни. Плюс тогда в принципе был тяжелый период: я работала без выходных часов по десять в день, потому что меня банально некому было заменить. В какой-то момент я вообще не могла думать ни о чем, кроме работы, и винила себя за каждую секунду, потраченную на отдых. Я постоянно срывалась на близких и коллег, плохо спала, много плакала, почти не ела, и у меня впервые возникло обострение атопического дерматита. В итоге я пошла на марафон для сотрудников НКО по работе с выгоранием. Тогда-то психолог и помог мне понять, что все совсем плохо.

Я уволилась, но от этого в первое время было еще тяжелее. Я оказалась просто в пустоте — ведь я заполнила работой всю свою жизнь. Помню, как я просыпалась, шла на кухню и начинала плакать, потому что не знала, чем в жизни еще можно заниматься, кроме работы.

И постепенно начала вспоминать, что в жизни есть всякие маленькие удовольствия и что можно хорошо жить даже без работы. Поездка была бюджетной. Я купила билет на мили, а в Берлине жила в квартире знакомых и питалась в дешевых столовках. Думаю, за две недели я потратила не больше 10 000 ₽.

Затем я еще на полгода уехала из страны, чтобы сменить декорации и отстраниться от российской новостной повестки. Благодаря накоплениям и выплаченной после увольнения премии три месяца я вообще не работала. Потом меня несколько месяцев спонсировали родители. Подозреваю, что всего я получила от них около 300 000 ₽. Эти деньги позволили не устраиваться сразу на работу, а только зарабатывать какие-то небольшие деньги на фрилансе и заниматься личным проектом. Затем я еще четыре месяца работала курьером — и чувствовала себя намного лучше, чем в периоды интеллектуального труда.

Спустя полтора года после увольнения я вернулась в ту же правозащитную организацию и теперь занимаюсь заботой о других сотрудниках. Новостей больше не читаю, тексты не пишу и чувствую себя хорошо.

Вложения: 80 000—90 000 ₽

Мне 26 лет. Я работаю в банке, автоматизирую процессы тестирования. В какой-то момент моя работа стала меня очень раздражать. Я всегда был любителем поспорить, но в то время я скорее просто ссорился с коллегами, дома тоже был максимально раздражителен. Я перестал верить в себя. Мысли о том, что я тупой и ничего не могу, были со мной постоянно.

Изначально я хотел стать разработчиком, но мне постоянно чего-то не хватало. На тот момент я уже полтора года шел к этой цели. Еще я довольно долго изучал английский, но тоже почти без успехов. Все это стало первым звоночком. Потом я перестал чувствовать поддержку на самой работе. Мне прямо говорили — мне так казалось, — что моя деятельность бесполезна для команды, и я сам начинал в этом убеждаться. Это была моя первая работа, и я еще не понимал, как должно быть на самом деле. Наиболее неприятным стал момент, когда начальники решили собраться и обсудить мою полезность на проекте. Все это вместе загнало меня в депрессивное состояние. Работа разбудила абсолютно всех тараканов в моей голове.

Параллельно мы с друзьями делали вечеринку на большое количество человек. Нужно было написать сценарий, продумать бюджет, закупиться и всех организовать. Думаю, эта активность тоже повлияла на то, что я выгорел. На меня давил неудачный организаторский опыт в прошлом и полный провал на личном фронте. В школьные и студенческие годы, когда особенно хочется близости с противоположным полом, я был, пожалуй, одним из главных неудачников.

Я довольно закрытый человек и поэтому впервые о своем состоянии начал открыто говорить лишь полгода спустя. Хотя, возможно, другие и раньше заметили, что я стал более агрессивным, но ничего не говорили. Идти к специалисту у меня просто не было времени — но, возможно, помешала лень, — поэтому справлялся в основном сам. В какой-то степени мне помогла та самая встреча с руководителями. Они не помогли мне психологически, но мы тогда четко проговорили, какие именно показатели я должен улучшить, и обозначили конкретный дедлайн. Честно говоря, когда я соглашался с поставленными целями и задачами, я верил в их успех лишь наполовину. Но поставил все на зеро, надеясь, что справлюсь и выберусь из психологической ямы.

Параллельно я нашел новую программу обучения: мобильные разработчики начали переходить на новый язык программирования.

Я наконец-то смог поставить себе новую перспективную цель и поверить в ее успех. На это повлияло и то, что раньше я изучал все небольшими частями, а теперь выбрал иную стратегию обучения и сферу, где было меньше специалистов.

Это решение мне очень помогло: фаза, когда я был на психологическом дне, продлилась порядка двух-трех месяцев. Затем я начал медленно возвращаться в прежнее состояние. Мой перевод в другую команду ускорил этот процесс, потому что я увидел, что знаю то, чего не знают коллеги, и мои знания имеют спрос. А конечной точкой возвращения в нормальное состояние стал момент, когда благодаря новым полученным знаниям меня взяли в другую компанию и сильно увеличили зарплату.

Вложения: 300 000 ₽

Мне 26, я работаю учителем английского в Китае. Три года назад я стал понимать, что жизнь ускользает и дни пролетают, не оставляя никаких приятных ощущений. Вроде бы только что справляли Новый год, как скоро уже снова пора будет праздновать. Стало казаться, что конец жизни гораздо ближе, чем я всегда считал, и я приближусь к нему, даже глазом не успев моргнуть.

В то время я работал экономистом в крупной компании с госучастием, получал зарплату выше средней по региону. Это казалось очень перспективным началом для молодого специалиста. Было много возможностей для роста — надо было лишь усердно работать. И я работал. Чтобы зарекомендовать себя перед начальниками, брался за разного рода проекты, которые приходили им в голову. В результате все эти задачи создавали такой рабочий поток, что мне не удавалось с ним справиться в свое рабочее время, даже при получасовом обеде, безотрывной работе и переработке по часу-два. Приходилось бывать в офисе даже в выходные — разумеется, бесплатно, я же сам взялся.

Однажды я наткнулся на предложение поехать в Китай преподавать английский за зарплату в четыре раза выше моей и был уверен, что это либо развод, либо вообще похищение людей для перепродажи.

К счастью, это оказалось реальное предложение. А принятое мной решение поехать в Китай стало одним из лучших в моей жизни.

На переезд я потратил около 300 000 ₽. Первые две недели в Китае меня не покидало ощущение, что время тянется невероятно долго, будто я прожил тут целых полгода. Дело было в культурном шоке, но именно это мне и было нужно.

Сейчас я регулярно общаюсь с психологом, чтобы не допустить повторения той ситуации с выгоранием. После пережитого я понял, как важно понимать собственные ожидания от жизни и отделять их от возлагаемых на тебя надежд окружающих людей. И на работе не обязательно ежедневно страдать и приносить себя в жертву.