«Есть уверенность в завтрашнем дне»: 5 историй врачей, которые любят свою профессию

Почти половина выпускников медвузов уходят из профессии.

Но есть те, для кого медицина становится призванием. Собрали истории врачей, которые не жалеют о выбранном пути. Они рассказали, как находят общий язык с пациентами, за что любят свою работу и почему не стали бы менять ее на более прибыльную.

Я анестезиолог-реаниматолог. В профессии с 2012 года, на текущем месте, в сосудистом центре Ленинградской области, работаю с 2015 года. Работу свою люблю. Нравится этот адреналин в реанимации, коллектив прекрасный. Конечно, не все пациенты относятся к врачам с уважением, но большинство уважает.

У анестезиологов есть рабочие вредности. Мы работаем с наркотическими препаратами в операционной, с резистентной флорой, кровью и подвергаемся повышенным психоэмоциональным нагрузкам. За это нам положены преференции: отпуск семь недель, сокращенный рабочий день, стаж считается по принципу «год за полтора».

Я работаю на полторы ставки, примерно 200 часов в месяц. Получаю 120 000 ₽. Это средняя зарплата для Петербурга и Ленинградской области. Аккредитацию, обучение и прочее оплачивает больница.

Большинство моих коллег работают больше и получают больше. Но я менять ничего не хочу. Мне предлагали работу в питерских больницах, где зарплата чуть выше, но и нагрузка там больше. В моем отделении она умеренная.

Мне нравится, что по моей специальности практически в каждой больнице есть вакансии. Сегодня уволюсь — завтра найду новую работу. Благодаря этому есть уверенность в завтрашнем дне. Для меня это очень важно. Из дополнительных плюсов: когда работаешь в больнице, многие проблемы со здоровьем родственников и друзей удается решать быстрее, чем если бы они пошли официальным путем — через поликлинику.

Глядя на знакомых-немедиков, которые жалуются на сложности в поисках работы, очень требовательное отношение начальства, систему штрафов и серую зарплату, зависящую от продаж или других факторов, я понимаю, что не ошиблась в выборе профессии.

У меня была возможность уйти в продажи медоборудования и препаратов, с большей зарплатой и лучшими условиями труда. Но я не представляю жизни без реанимации.

У меня несколько медицинских специальностей. На заре туманной юности работала на скорой — такого драйва не испытывала больше никогда. И это несмотря на то, что денег на еду не хватало. Потом ушла в частную медицину, работала ассистентом стоматолога и позднее — гигиенистом. Мне нравилось помогать людям. Да, работа была совсем не такой, как на скорой: жизни я не спасала. Но очень улучшала качество жизни. Люди в большинстве своем были благодарны.

Думаю, сейчас медик может заработать на средний уровень жизни. Хотя иногда приходится работать на две ставки или осваивать высокооплачиваемые специальности. Когда мне захотелось что-то поменять, я сменила специальность, но осталась в медицине. Сейчас у меня, на мой взгляд, лучшая работа в мире — я эмбриолог. «Делаю» детей — что может быть прекраснее!

Иногда, конечно, встречаются отвратительные пациенты. Но все, кто работает с людьми, сталкиваются с этим. Если ты хороший специалист, люди тебя все равно любят — и это здорово.

Мне нравится моя работа. Нравится видеть результат своего труда, все время учиться и приносить людям пользу.

Я работаю врачом УЗИ с 2005 года. До этого два года работала педиатром в школе, потом переучилась за свой счет.

Были периоды, когда свою работу не любила. Особенно когда работала в больнице РЖД: там была скучная рутина на комиссиях.

Переоценка ценностей случилась во время карантина. Люди шли на УЗИ с последствиями ковида — больными животами, сердцами и прочим. Я вдруг поняла, что врач с моей специализацией будет востребован всегда. Именно в 2022 году, несмотря на сложности, мы с мужем решили открыть маленький УЗИ-кабинет. Продали квартиру в центре города и добавили свои накопления. Уточню: продали не последнее — живем в своем доме.

Я много слышу от коллег о неуважении пациентов. Согласна, люди встречаются разные — есть те, кто откровенно выказывает пренебрежение. Почему-то они до сих пор пребывают в иллюзии, что клятва Гиппократа означает круглосуточную, безотказную и бесплатную помощь. Но таких мало. Большинство ведет себя адекватно, несмотря на все растущую тревожность в связи с известными событиями.

В работе с пациентом я реально стараюсь помочь, выявить причину болевого беспокойства. Много слушаю, много объясняю. Рассказываю, к какому врачу обратиться после УЗИ, какие анализы надо сдать, а какие не надо. Ну, и обратную связь, как правило, вижу — люди благодарны.

Может, если бы жизнь началась сначала, я бы и выбрала другую профессию. Но сейчас понимаю, что зарабатывать и получать удовольствие я могу и с теми умениями, которыми владею.

Я окончила СПбГПМУ в советское время, 40 лет назад. Тогда он еще назывался ЛПМИ — Ленинградский педиатрический медицинский институт. С трепетом вспоминаю студенческие годы. Учеба нравилась. Мы преподавателей любили, уважали. Они к нам тоже относились достойно, хотя и строго. До 12 ночи закрывали в анатомичке, заставляли учиться.

После третьего курса я начала работать в Куйбышевке. После дежурства шла на занятия, дремала на задворках. Иногда были пропуски, отработки. Но мы были молодые — сил и энергии хватало. А главное — было желание выучиться и начать лечить. Институт окончила с одной тройкой.

С одногруппниками до сих поддерживаем отношения. Общаемся в чате в «Вотсапе». В 2021 году собирались и отмечали 40 лет окончания ЛПМИ.

В институте нас пугали: говорили, что врачами остаются работать всего 30% выпускников. Но я считаю, что изначально попала на свое место — в участковые педиатры. После окончания института по распределению поехала в Череповец. Отработала там пять лет. Во время эпидемии случалось по 45 вызовов, но выдержала.

Из Череповца мы с мужем-хирургом поехала домой — на Камчатку. Работали в районной больнице, жили на бюджетную зарплату. Муж постоянно брал подработки: наши дети иногда не видели папу по двое суток. В 90-е бывало такое, что зарплаты обоим не давали по полгода. Хорошо, что мои родители-пенсионеры выращивали овощи на приусадебном участке. В итоге выжили.

Своих пациентов безмерно люблю. Отчасти работаю на альтруизме: уважаю себя за то, что служу людям. Рублем профессию никогда не мерила. Раньше могла убежать на работу в туфлях разного цвета и заметить это только к обеду — было не до себя.

С родителями пациентов всегда удавалось находить общий язык. Считаю, что с основной массой можно договориться: люди чувствуют, когда к ним относятся с душой.

Сейчас мне 63 года. В родном селе отработала 36 лет и пока не собираюсь уходить. Подрабатываю в соседних поселках — приходится ездить за 80 км. Педиатров не хватает: кто-то в отпуске, кто-то болеет. До сих пор считаю, что профессия у меня замечательная.

Всю жизнь работаю в медицине. Врач-педиатр с 2002 года, окончила Челябинскую государственную медицинскую академию.

После выпуска из академии 10 лет работала в детской поликлинике на участке. В зимнее время было до 40 вызовов на дом, а потом нужно было принять в поликлинике человек 35—50. Через 10 лет ушла работать в детскую областную больницу, в которой чувствовала себя уверенно, так как получила опыт работы на участке: умела контактировать с больными, собирать анамнез и хорошо ориентировалась в инфекционных заболеваниях.

Сложности в работе бывают — я общаюсь не только с детьми, но и с родителями, бабушками этих детей. Но я ни разу не пожалела, что окончила педиатрический факультет.