«Не считаю себя звездным учителем»: как я стал преподавать математику и получил грант

С 2010 года я готовлю школьников к олимпиадам по математике и стараюсь заинтересовать ребят своим предметом.

Я вел математические кружки в нескольких московских школах и преподавал на выездных сборах. Также я несколько раз становился победителем и призером творческого конкурса учителей математики от Московского центра непрерывного математического образования, МЦНМО. В материале расскажу, как любовь к предмету привела меня в преподавание, организацию тематических кружков и создание авторских методик.

Математикой я заинтересовался в начальной школе и плотно ею занимался, в четвертом классе даже участвовал в городской олимпиаде. Мне было интересно решать нестандартные задачи и придумывать приемы, отличные от тех, что давал на уроке учитель.

После пятого класса, к сожалению, родители перевели меня в юридический лицей, и я на четыре года выпал из мира математики. Я не мог полноценно заниматься любимым предметом, так как не было необходимой литературы и педагога, а интернет был дорогим и недоступным.

Вернулся в школьную математику, когда в 2006 году поступил в школу-интернат СУНЦ МГУ и познакомился со своими великими учителями. Несмотря на то что я выбрал химический класс, математика у нас была на очень достойном уровне. С момента поступления в интернат я осознал, что математика — это совсем не то, что мне рассказывали в прошлой школе, а отдельный интересный мир. Особенно меня увлекали уроки алгебры, геометрии и математического анализа. Я уже тогда начал допускать, что когда-то приду в эту школу работать преподавателем. Позже так и случилось.

В десятом классе я начал посещать кружок по олимпиадной математике. Честно признаюсь, после нескольких упущенных лет на факультативе было тяжело, но я понимал, что он раскроет передо мной новые горизонты. Сильнее всего меня увлекала геометрия, и за год я набрал приличный уровень, мог уверенно решать задачи с устной олимпиады по геометрии и регионального этапа Всероса. Остальные разделы освоил достаточно для поступления в вуз, но не на олимпиадном уровне. Благодаря фундаментальным знаниям, полученным в СУНЦ, в 2008 году я поступил на мехмат МГУ.

На факультете приветствовалась самостоятельность студентов. Можно было регулярно ходить на пары, выполнять задания и закрывать сессии или же самостоятельно изучать материал по согласованию с педагогом и просто приходить на экзамены. На мой взгляд, программа мехмата сбалансирована. Можно спорить, устарела она или нет, но то, что в ней точно нет сдвига в ту или иную сторону, — однозначно. Кто-то злится на то, что на мехмате много счета и мало науки, но мне так не показалось.

В том же 2008 году я вернулся в СУНЦ — меня позвали работать вторым педагогом. Такая практика развита в интернате, когда на уроке одновременно присутствует несколько учителей. Эта система невероятно полезна для молодых специалистов: они на практике учатся у более мудрых наставников.

Я начал с преподавания геометрии в химических классах вместе с одним из моих любимых наставников, но быстро переключился на предметы в физико-математических классах, на старших курсах и даже в одногодичном потоке интерната.

Когда я работал в СУНЦ МГУ, мне казалось, что я познал всю мудрость педагогики, но это не так. Настоящим боевым крещением себя как учителя я считаю 2014 год, когда я пришел работать в московскую школу № 2101. Мне досталось то, что многие называют «обычными» классами.

Сначала я был полон самонадеянности и непонимания. В результате только 19 человек смогли преодолеть порог ОГЭ. Проанализировав свои ошибки, на следующий год мы с коллегами сосредоточились на новом «обычном» классе, и у нас не сдал всего один человек из 25.

Со временем мы запустили в школе математический профиль, в который устраивали отбор. Но нашей основной задачей была возможность учить ребят, которые не смогли поступить в спецклассы и спецшколы, но у которых явно имелись способности и желание учиться.

В рамках нашей школы математические классы считались элитой, но по меркам города отбор считался смехотворным. Каждого ребенка собеседовал руководитель параллели или я. Нашей задачей было понять, зачем ребенок идет к нам и есть ли у него пробелы.

Мы часто брали ребят, которые не блистали знаниями, но очень хотели учиться. Многие спрашивали, почему я создал профиль, а не остался вести свой предмет в обычных классах. Ответ простой: есть огромный спрос на углубленное изучение математики и смежных дисциплин, но мест на всех в спецшколах не хватает. Этот спрос мы и старались удовлетворить. При этом объективно не хватало времени в сутках, чтобы вести уроки и у непрофильных классов.

Мы видим выдающиеся успехи лицеев и гимназий, в которых конкурс по десять человек на место, но забываем, что большая часть школ страны не такая. Я снимаю шляпу перед региональными школьными учителями, которые берут по 30—40 часов нагрузки и показывают приличные результаты. На мой взгляд, они настоящие герои.

Научить класс, который отобрали и постоянно учат, угрожая отчислением, может даже средний студент мехмата. А взять обычных ребят, которые пришли после начальной школы, и довести их до девятого класса, чтобы все сдали ОГЭ, — вот задача настоящего профессионала. Я не считаю себя звездным учителем, но моя сильная сторона — это возможность вести занятия как у спецклассов или на выездных сборах у олимпиадников, так и у обычных детей.

Параллельно с преподаванием в школе я вел кружки. Первым стал факультатив в школе № 179 в Орлово-Давыдовском переулке. Еще вел дополнительные занятия в родной школе № 2101, Физтех-лицее и на большом количестве выездных школ. На каждом факультативе у нас была разная образовательная траектория: где-то готовились к Всеросу и Московской математической олимпиаде, а где-то — к перечневым соревнованиям.

Занятия строились таким образом: сначала я рассказываю теорию или какие-то важные вводные вещи, а затем выдаю ученикам листок с задачами. На кружках виды деятельности чередуются: я что-то рассказываю, выдаю задания, слушаю устные ответы, подсказываю с решением, в следующий раз дослушиваю и обязательно разбираю листок с задачами.

В последнее время я скорее занимаюсь методической и организационной работой, чем преподаванием на уроках и кружках. В будущем хочу передавать накопленный опыт, а также выстраивать связи между образовательными организациями в разных регионах России. Мне кажется, что сейчас как никогда нужны мостики между крупными компаниями, вузами, школами, образовательными центрами, колледжами. Важно, чтобы школьные педагоги чувствовали поддержку, особенно в тех вопросах, на которые у других экспертов есть ответы.

Уроки и кружки. На них я применял индивидуальный подход — пытался понять, что происходит с моим учеником в жизни, а не только на уроках: чем он увлекается, ходит ли на спорт или в музыкальную школу, какие книги читает. Я старался выстраивать доверительные отношения, и это давало мне преимущество на занятиях. Убежден, что между учителем и учеником не должно быть стены.

Я всегда старался ставить планку ученику на 5—10% выше, чем его реальный уровень знаний. Главное — не упустить момент, когда школьник пытается сдаться: важно его поддержать и объяснить, почему ему сложно.

Одним из моих фирменных педагогических приемов было прохождение тяжелой темы в октябре-ноябре, на фоне которой все остальные до конца года казались ученикам простыми. Такая хитрость позволяла использовать страх во благо.

На кружках мы делали целые игровые дни: математические регаты, домино, перестрелки. Ребята обожали играть в бои, особенно между параллелями. Самые сильные параллели мы ставили на матбоях против учителей, причем педагоги стремились не просто выиграть, а все-таки чему-то научить. Умышленно пытались придумывать какие-то решения с «дырами», чтобы ребята учились искать ошибки в чужих рассуждениях.

Я не жалел времени на такие мероприятия для учеников, как сбор конструктора или решение головоломок. Здесь важна именно коллективная работа, и это поднимает командный дух для предстоящих математических соревнований.

Устные зачеты. Я регулярно проводил их по геометрии — в среднем три раза в год — начиная с седьмого класса. Они были отличной тренировкой для ребят перед будущими сессиями в вузе.

Постепенно ученики привыкали к таким условиям, и к 8—9 классам зачет для них становился таким же обычным делом, как и контрольная. Также я давал задание старшеклассникам проверять знания у 7—8 классов. Формат оказался полезным для всех: принимая задачи у ребят помладше, школьники из старших классов чаще замечали ошибки в своих рассуждениях и повторяли пройденный материал.

Игровые уроки. Приведу пример одного интерактива: ученики в начале урока получают 30 задач, по десять на силу, ловкость и интеллект — навыки взяты из когда-то популярной у детей игры «Варкрафт». Правильно решая задачу под определенным номером, школьник переходит на следующий уровень. Выполнять задания нужно в порядке возрастания. Задачи на интеллект сложнее, чем на ловкость, а на ловкость сложнее, чем на силу. В такой игре кроме решения примеров важно выбрать правильную стратегию. Состязание прекращается с окончанием урока или если кто-то достигает высшего уровня.

Выигрывает ученик с лучшим результатом. При равенстве в первую очередь считается, кто решил больше заданий на интеллект. Если двое учеников к концу урока дошли до девятого уровня, но первый решил восемь задач на интеллект и одну на силу, а второй — семь на интеллект и две какие-то еще, то победил первый.

Я несколько раз участвовал в творческом конкурсе учителей математики от Московского центра непрерывного математического образования: дважды — в 2015 и 2019 годах — стал победителем, а в 2017 году — призером.

Участие в конкурсе добровольное и открытое. Единственное условие — преподаватель должен вести не менее девяти часов уроков в неделю. Для меня самое важное, что полагается победителям, — признание коллег, так как это профессиональный конкурс высокого уровня. Также победитель получает сертификат на книги МЦНМО и денежное вознаграждение — когда я участвовал, оно составляло около 35 000 ₽. Но для меня победа в конкурсе имела репутационное значение.

Формат конкурса не меняется: в назначенные день и час в одном пространстве собираются педагоги по математике и 4,5 часа решают задачи. В первой части пять заданий проверяют знание предмета, другие пять — методику предмета. На втором этапе кроме задачи написано решение, и участнику нужно либо найти в нем ошибку, либо понять, в чем заключается противоречие условия и решения — например, некорректная или неоднозначно трактуемая формулировка.

Недавно я узнал о грантовом конкурсе Т-Образования, но решил, что не буду подавать заявку. Причина проста: не хочу отнимать место у коллег, которым это нужнее. Я советую поучаствовать всем педагогам, которые не боятся вызовов и видят в себе силы вырваться из бесконечной нагрузки повседневных уроков.

Надеюсь, что учителя в регионах, которые ведут по 30 и более часов в неделю, не проигнорируют эту возможность и поучаствуют в конкурсе. Мне кажется, это отличный шанс попробовать свои силы и получить обратную связь.

Сейчас у преподавателей есть приемы, с помощью которых они могут показать ученикам, почему в современном мире математика — это не только интересно, но и жизненно необходимо.

Я часто читал ребятам лекции, приводя примеры из книги Николая Андреева «Математическая составляющая». На основных уроках показывал, как конкретная тема помогает при решении задач здесь и сейчас. Приводил примеры, почему без знаний математики нечего делать ни в программировании, ни в финансах, ни в биоинженерии, ни даже в социологии. Я отношусь к занудам, которые считают, что гуманитарий — это следующая ступень эволюции после математики. Сначала — математика, затем — уже другие науки.

Не верю, что учитель в одиночку способен заинтересовать ребенка, это всегда совместная работа с родителями, другими учителями. Например, мы часто просили литераторов потратить уроки на разбор текста: ребята читали какую-нибудь научную статью и рассказывали, что из нее усвоили. Среда может создать интерес, отдельная личность не может этого сделать. Многие мои ученики, получив хорошую математическую школьную базу в 7—9 классах, переключались на кружки по лингвистике, физике, информатике, биологии. И для меня как для педагога по математике это было большей победой, чем если бы они оставались только в моем предмете.