«Моя активность только разозлила судью»: как я судился с государством из-за земли

В 2020 году моя семья получила земельный участок в деревне Шейно Истринского района.

Я понимал, что он будет неликвидный, но все оказалось хуже: не было ни коммуникаций, ни какой-либо инфраструктуры поблизости. Поэтому я решил обязать администрацию Истры сделать участок пригодным для жизни через прокуратуру и суд. Вот что из этого вышло.

В 2018 году после рождения третьего ребенка наша семья получила статус многодетной. На разных уровнях существуют меры социальной поддержки таких семей. Например, на федеральном уровне тем, у кого в собственности еще нет земли, выдают участки. А на региональном — компенсируют траты на оплату жилищно-коммунальных услуг.

У нас земли не было, и я решил получить ее, как только появилась такая возможность. Для этого мы обратились в администрацию городского округа Истра.

Сама процедура постановки на учет за участком несложная и наполовину электронная: заявка подается через сайт. После ее одобрения мы принесли оригиналы заявления и необходимых документов в администрацию, и в течение месяца нас внесли в лист ожидания. В очереди мы были трехсотые и простояли в ней два года.

У нас в семье три дочери: две ходят в детский сад, а старшая оканчивает школу. Поэтому вопрос с инфраструктурой для нас важен.

Мы рассчитывали получить землю в уже готовом поселке для многодетных семей, проект которого нам показывали в администрации. Но участок, который нам выдали, находился просто в поле, и дорога заканчивалась за два километра до него. Ближайшая школа, детский сад и магазин находились в 10 километрах. Кроме того, в границах населенного пункта, где расположен участок, не было водоснабжения, водоотведения и газоснабжения, пожарного пруда или гидранта. Использовать нашу землю для проживания было просто невозможно.

Чтобы полноценно пользоваться участком, нужно было искать дополнительные деньги для строительства и обустройства дорог, бурить скважину или возводить колодец, покупать биотуалет и так далее.

По данным Минтруда, 82% из общего числа бедных в России — это именно семьи с детьми. Ни секунды не пожалел о рождении дочек, но на собственном опыте могу сказать, что в финансовом плане это очень обременительно.

Я считаю, что выделение земли должно помогать многодетным семьям, ведь это одна из мер соцподдержки. А участки без инфраструктуры только усугубляют положение многодетных в обществе и создают для них дополнительные сложности. Поэтому я хотел объединить усилия семей, которые так же, как и мы, получили участок в Шейне. Но, к сожалению, из 300 семей только три-четыре были готовы куда-то обращаться и что-то отстаивать.

Уже потом, когда я начал общаться с активистами из других массивов и районов, мне все как один говорили одно и то же: деятельных людей единицы, а основная масса чего-то ждет. Но не везде ситуация такая. Например, в Химках многодетные семьи написали около 400 обращений в прокуратуру, и результатом этого стало решение суда в их пользу — они добились пригодных для жизни земельных участков.

Еще одной семье удалось получить от прокуратуры представление о недопустимости нарушения прав многодетных семей — в разумные сроки администрация должна была принять меры по возведению инфраструктуры. Местные власти согласились, но ничего не сделали, поэтому прокуратура обратилась в суд. В итоге администрацию обязали построить дорогу и организовать водоснабжение к участку в течение двух лет с момента вступления решения в законную силу.

В надежде защитить права своей семьи я тоже решил обратиться в прокуратуру. Мое обращение перенаправили в администрацию Истры. Они сказали, что в течение трех лет при первой возможности постараются что-то сделать с земельными участками, — никакой конкретики. Такой ответ меня не устроил.

Судиться в моих интересах прокуратура не стала, поэтому я решил бороться самостоятельно.

Я работаю юристом, и у меня есть опыт ведения судебных дел. Поэтому я сам подготовил исковое заявление и в декабре 2020 года обратился в Истринский городской суд — по месту нахождения земельного участка. На заседания тоже ходил сам, к помощи представителя не обращался.

В иске я требовал организовать и построить инфраструктуру в течение года с даты вступления решения в законную силу. Кроме этого, просил взыскать с администрации компенсацию морального вреда и судебную неустойку — 5000 ₽ за каждый день неисполнения решения. Эта был ориентир для суда, потому что он сам определяет размер неустойки. Я руководствовался простым принципом: лучше попросить что-либо и получить любую реакцию суда, чем самому себе придумать ограничения и потом сожалеть.

Моральный вред я обосновал тем, что как собственник лишен права пользоваться земельным участком из-за отсутствия коммуникаций, а строительство инфраструктуры слишком обременительно для моей семьи — это нарушает наши права и доставляет нравственные страдания.

Администрация Истры несколько раз за процесс меняла свою позицию, приобщала судебную практику, которая не имела никакого отношения к делу. По их просьбе в качестве третьих лиц привлекли восемь госорганов: Главное управление МЧС России по МО, Комитет по архитектуре и градостроительству МО, Министерство ЖКХ МО, Министерство имущественных отношений МО, Министерство транспорта и дорожной инфраструктуры МО, Министерство экономики и финансов МО, Министерство энергетики МО и Правительство МО. Все эти действия только мешали рассмотрению дела по существу.

Я возражал против экспертизы: никакого правового смысла в ней не было. Перед началом процесса я изучил судебную практику по Московской области, и мой иск был основан на решениях судов, тексты которых есть в открытом доступе. Ни в одном из дел о необходимости экспертизы речи не было.

Целью назначения экспертизы было все так же затянуть процесс по максимуму, и у администрации это получилось: вместо месяца экспертиза длилась полгода. Сначала суд тянул с направлением дела эксперту. Затем эксперт просил представить дополнительные документы. К сожалению, когда мне наконец предложили прийти на исследование земельного участка, я заболел ковидом и не смог участвовать в экспертизе.

В своих выводах эксперт указал, что сейчас нет технической возможности подключиться к водоснабжению, водоотведению и газоснабжению, а работы по строительству этих систем и дороги обойдутся примерно в 179 млн рублей.

С затягиванием процесса я пытался бороться: за полгода написал два обращения на имя председателя суда и Высшей квалификационной коллегии судей. В них просил рассмотреть дело в разумные сроки. На мои обращения председатель суда отвечала, что нарушений нет, все идет в рамках процессуального кодекса. А Высшая квалификационная коллегия судей вообще никак не отреагировала.

Моя активность только разозлила судью — это было понятно по ее реакции на мои доводы в последнем судебном заседании. Она была хладнокровна и отказала в удовлетворении всех ходатайств: об объединении дела с другим, где участвовал прокурор, о допросе эксперта и прочих.

Результат был очевиден: в августе 2021 года в удовлетворении иска мне полностью отказали, мотивировав это недостаточным сроком для строительства инфраструктуры.

Иногда судам первой инстанции проще отказать в иске с позиции «в апелляции и кассации вас услышат». При этом первая инстанция самая трудная и важная, потому что только в ней можно представлять доказательства, изменять предмет или основание иска.

Меня не устроило решение Истринского городского суда, и я решил обжаловать его в Московском областном суде. До этого я уже в нем судился и скажу, что это конвейер по рассмотрению дел, к этому надо быть готовым. Вам дают условно три минуты, за которые нужно кратко, емко, четко и понятно изложить суть вопроса и объяснить, почему исковые требования должны были удовлетворить.

Важно помнить, что суд не устанавливает истину, а выносит решение на основании доказательств, которые стороны ему представили.

В заседании апелляционного суда присутствовали все стороны, оно длилось не более 15 минут. Администрация и третьи лица просили оставить решение суда в силе, а мне — отказать.

В итоге решение суда первой инстанции отменили частично: администрация обязана организовать и построить всю инфраструктуру в течение трех лет с даты вступления решения в силу. Компенсацию морального вреда и неустойку мне не присудили.

Три года — это, конечно, долго, но зато какое «обилие» инфраструктуры. Хотя я думаю, что даже по истечении этого срока у нас не будет обещанных коммуникаций и дорог, если не продолжать стимулировать администрацию. В любом случае благодаря судебным разбирательствам я получил документ, который закрепил обязательства администрации Истры перед моей семьей.

Это был еще не конец. Весной 2022 года я подал кассационную жалобу и просил суд взыскать с администрации компенсацию морального вреда и установить судебную неустойку: без нее администрация вряд ли будет торопиться что-то строить.

По результатам рассмотрения жалобы мне отказали. Суд указал, что если в течение трех лет администрация не исполнит свою обязанность возвести инфраструктуру, то я смогу потребовать неустойку за просрочку.

То есть теперь у меня на руках есть не только судебный акт с точными сроками строительства инфраструктуры, но и право на компенсацию в случае их нарушения, которое подтвердил кассационный суд.

На все суды ушло больше полутора лет. Я получил бесценный опыт и создал прецедент по Московской области. Фактически сделал работу прокурора.

Теперь нашей семье предстоит еще три года ждать строительства инфраструктуры вокруг земельного участка. Но лучше знать точный срок и потом требовать компенсацию за его нарушение, чем просто гадать, когда же администрация сделает участок пригодным для жизни.