«У вас ринолалия»: мы потратили на коррекцию речи у ребенка почти миллион рублей

До двух лет словарный запас моей дочери состоял из единственного слова «мама».

Когда дочь наконец заговорила, понять ее было невозможно: тембр был гнусавым, а звуки — неразборчивыми. Тогда я не знала, что так проявляет себя ринолалия. И не все врачи знали — нам пришлось изрядно помотаться по разным клиникам, прежде чем все прояснилось.

Расскажу, из-за чего возникли речевые нарушения и как мы уже четыре года исправляем ребенку произношение.

Ринолалия — это искажение звукопроизношения и изменение тембра голоса при нарушениях нёбно-глоточного смыкания. Речь человека с ринолалией еще называют носовой, потому что она приобретает характерную гнусавость.

Для нормального звукообразования мягкое нёбо в процессе речи должно то подниматься, то опускаться, причем степень его поднятия и сила смыкания мышц при произношении тех или иных звуков разные. Когда работа нёбно-глоточного затвора нарушена, звуки искажены.

По причине появления ринолалия бывает функциональной и органической.

Функциональная ринолалия возникает из-за нарушения функционирования речевого аппарата, например при отеке во время аллергического ринита или сезонного ОРВИ. Чтобы избавиться от нее, нужно, соответственно, вылечить аллергию или насморк. Потом могут понадобиться логопедические занятия.

Органическая ринолалия развивается из-за анатомических дефектов артикуляционного аппарата. Ее могут вызвать параличи и парезы мягкого нёба, расщелины мягкого и твердого нёба, аденоиды, травмы, опухоли и полипы носоглотки.

Ринолалия бывает разных форм: открытая, закрытая и смешанная.

Если между носовой и ротовой полостями слишком широкое сообщение и воздух во время произношения проходит через рот и нос одновременно, ринолалию называют открытой. А если в полости носа и носоглотке возникает слишком узкий просвет или непроходимость, которые перекрывают пространство для воздушного потока, ринолалию считают закрытой. Смешанная форма развивается при сочетании первого и второго вида ринолалии.

Для лечения органической ринолалии нужно устранить анатомический дефект. После этого пациентам всегда требуется логопедическая коррекция. Именно такой вариант был у моей дочери.

Можно сказать, ринолалия — это следствие. Устранишь причины — избавишься от нее самой. Но это в теории просто, а на практике — задержка речевого развития, долгие попытки установить диагноз и работа с логопедом в течение нескольких лет.

Беременность проходила спокойно, без намеков на какие-то проблемы. Дочь родилась здоровой, развивалась по всем медицинским нормам. В три месяца стала держать голову, в шесть села и начала ползать, в восемь сделала первые шаги. Всегда была активна и любознательна. Простудами болела как все — не больше и не меньше. Но проблемы с речью начали проявляться с раннего детства.

Не было лепета. Когда ровесники дочери в четыре-шесть месяцев начали произносить свои первые «агу», она молчала. Но я не заподозрила ничего плохого, потому что дочь была активной и улыбчивой, познавала мир и в остальном развивалась как все дети.

Да и врачи были спокойны. Наш участковый педиатр и невролог при осмотре говорили, что все хорошо и надо подождать.

Единственное, они заметили мышечный гипертонус — непроизвольное напряжение мышц ребенка в состоянии покоя. Такое случается у младенцев. Например, малыш может сильно сжимать кулачки и сопротивляться, если вы попытаетесь развести его ручки в стороны.

Не скажу, что я видела проявления гипертонуса у дочери, — просто доверилась специалистам. Они посоветовали делать массаж и плавать, показываться на прием раз в месяц. Я очень дисциплинированная мама: к врачам ходила по графику, все рекомендации соблюдала. Раз в квартал мы делали дочке курс массажа в течение десяти дней. На плавание ходили дважды в неделю.

Мало слов. Примерно в восемь месяцев дочка сказала свое первое слово — «мама» — четко и понятно. Я прыгала от радости. Потом появилась всего пара неразборчивых звуков. Сейчас я уже даже не воспроизведу их — что-то похожее на лепет, как будто на иностранном языке. И на этом все.

До полутора лет словарный запас дочери не стал больше, хотя обычно к этому времени малыши уже осваивают простые глаголы: «дай», «ди», то есть «иди». Еще им легко даются существительные из повторяющихся открытых слогов: «дя-дя». И звукоподражания: «би-би».

Дочка не бибикала, но при этом прекрасно понимала нашу речь и реагировала на нее, слышала, когда к ней обращаются, выполняла просьбы и показывала на называемые предметы. Это вселяло надежду, что с ней все хорошо и чуть позже она разговорится.

На всякий случай педиатр отправила нас к хирургу проверить уздечку под языком у нижних зубов. У некоторых детей уздечка короткая, и это вызывает нарушения дикции, а в сложных случаях влияет на прикус и улыбку. Чаще всего короткую уздечку замечают до года и ее подрезают. Врачи говорят, все происходит быстро и безболезненно, в тот же день ребенка отпускают домой.

Хирург сказал, что с уздечкой все в порядке, и ничего больше не заподозрил.

Проверить уздечку можно и дома. Для этого надо посмотреть на подвижность языка — может ли он доставать до верхнего нёба и нижней губы.

Примерно в 1,6—1,8 года у большинства детей случается так называемый лексический взрыв: в обиходе малышей появляется много новых слов. У дочери никаких слов, кроме «мама», по-прежнему не было. Педиатр и невролог предложили подождать до двух лет.

Я уже волновалась, но еще доверяла врачам.

К двум годам отсутствовала фразовая речь. В этом возрасте дети увязывают слова в небольшие фразы вроде «Мама, на!». У дочери никакого прогресса не случилось: не было не только фраз, но и новых слов. Она активно жестикулировала, чтобы что-то нам сказать.

В медкарте появилась запись «Задержка речевого развития» — ЗРР. Это значит, что ребенок медленнее осваивает устную речь по сравнению с возрастной нормой.

Какие выделяют симптомы ЗРР:

1. Ребенок мало гулит и лепечет.
2. В возрасте одного года не реагирует на речь взрослого, не произносит простые слова: «папа», «баба» и другие.
3. К полутора годам с трудом имитирует звуки.
4. Не строит диалог, вместо слов использует жесты и мимику.
5. Не говорит фразами к двум годам и в этом же возрасте имеет необычный тембр голоса — гнусавый или хриплый.
6. Не говорит короткими предложениями к трем годам.

Педиатр и невролог предложили подождать до трех лет. Я почувствовала, что ожидание уже не поможет и надо разбираться, в чем проблема.

Прежде чем мы выяснили диагноз, обошли с полтора десятка врачей. Я не сразу поняла, к кому обращаться: сначала попытки разобраться в проблеме были хаотичными. В основном я просто ходила от одного врача к другому — либо по рекомендации кого-то из докторов, либо по своей инициативе. Специалистов некоторых профилей даже пришлось посещать несколько раз, потому что я собирала разные мнения. К примеру, мы были у нескольких логопедов-дефектологов и неврологов.

В первую очередь были у психолога, невролога и педиатра — с них обычно начинают все, у кого есть проблемы с речью. Почему мой ребенок не говорит, они тоже не поняли, но кто-то из врачей посоветовал обратиться к остеопату. Это специалист, который использует мануальные методы, — мягко воздействует руками на определенные точки в организме. Я решила попробовать.

Остеопат. К выбору специалиста я подошла серьезно: изучила отзывы в интернете, спросила у друзей и знакомых, кого они могут порекомендовать. Самого врача расспросила об опыте, попросила показать дипломы и проверила его в реестре врачей-остеопатов.

Остеопат сказал, что у дочки пережат подъязычный нерв и что-то еще на шее. По его словам, такое случается по разным причинам. Повлиять могут и генетика, и последствия родов. Предложил походить к нему, чтобы снять пережатие.

Во время сеансов дочка лежала на кушетке, а врач слегка нажимал руками в разных местах. Все делал очень мягко, бережно, и к концу сеанса дочка засыпала.

Нам понадобилось всего два визита, и она заговорила. Причем очень активно, полными предложениями. Было ощущение, что она выговаривает все, что не могла сказать за это время. И я вместе с ней радовалась такому успеху. Но звуки были неразборчивыми, понять ребенка мы не могли. Чтобы что-то объяснить взрослым, дочка по-прежнему обходилась жестами и мимикой. Удивительно, но дети при этом прекрасно с ней общались и все понимали, — у них никакого барьера в коммуникации не было вообще.

Избавляться от дефектов речи мы решили с помощью логопеда.

Логопед заметила, что во время произношения струя воздуха у дочери частично проскальзывает через нос. В норме речь формируется на выдохе, воздух идет через рот. Для коррекции логопед предложила поработать с дыханием, научиться произносить слова на выдохе.

Сдвиги были, но мизерные. Дочка начала более четко произносить звуки [к], [г] и [п], научилась говорить на выдохе по два-три слова. И все-таки речь по-прежнему была малопонятной. Логопед разводила руками: ребенок старается, а дела в гору не идут.

К этому времени я уже сильно переживала и стала много читать о речевых нарушениях. Узнала, что причин задержки речевого развития очень много:

• внутриутробная гипоксия плода;
• генетические заболевания;
• родовые травмы;
• нарушения слуха;
• внутриутробные аномалии развития и другое.

Все было как снежный ком: чем больше я узнавала о проблеме, тем больше было вариантов, где искать правильный диагноз. Но в итоге более-менее стало понятно, что нужно проверить работу тех органов и структур, от которых зависит нормальное речевое развитие: нервной системы, органов слуха, мышечного аппарата, челюстно-лицевой структуры.

Мы как будто обнулились в своих поисках и начали заново. Пришли к очередному неврологу.

Невролог изучил весь анамнез, проанализировал развитие ребенка.

Чтобы исключить поражения головного мозга, дочке сделали доплерографию сосудов шеи и головы: исследовали сосуды, кровоток и питание мозга. Проверили активность мозга с помощью электроэнцефалограммы. Никаких отклонений врач не нашел.

Отоларинголог проверил аденоиды — глоточную миндалину. Она, как и другие миндалины, задерживает бактерии и вирусы, которые попадают в организм с воздухом или пищей. Во время болезни аденоиды у детей могут увеличиваться, а после обычно возвращаются к своему привычному размеру. Но бывает, лимфоидная ткань разрастается и тогда больше вредит: с аденоидами самой высокой, третьей, степени мозг получает недостаточное количество кислорода, нарушается дыхание и, как следствие, произношение звуков.

Дочери поставили диагноз «аденоиды второй степени». Это не могло вызвать таких затруднений с речью. Врач назначил консервативное лечение — капли и ингаляции — и предложил операцию по удалению. Позже, примерно в четыре года, мы ее сделали, но лимфоидная ткань снова разрослась. Продолжаем бороться с аденоидами с помощью лекарств.

Еще отоларинголог посоветовал провериться у сурдолога — специалиста, который занимается нарушениями слуха. Оказывается, даже если кажется, что ребенок хорошо слышит, лучше перестраховаться: снижение слуха может проходить бессимптомно, приводить к тугоухости и проблемам с речью.

Сурдолог проблем со слухом у дочери не выявила, но сказала периодически наблюдаться, в том числе потому, что аденоиды могут в любой момент дать осложнения на уши.

Психолог оценила общий уровень психического развития. Здесь у дочери тоже все было в норме. Доктор посоветовала развивать моторику, больше разговаривать, поддерживать хорошую эмоциональную обстановку в семье.

Логопед-дефектолог диагностирует уровень понимания речи, оценивает словарный запас ребенка, звукопроизношение, фразовую речь. Он посоветовал развивать дыхание, учиться говорить на выдохе — с этим мнением соглашались и другие специалисты.

Челюстно-лицевой хирург при проблемах с речью проверяет, нет ли дефектов строения речевого аппарата.

В нашем городе такого специалиста нет, поэтому мы поехали к челюстно-лицевому хирургу в Москву, за 325 км от дома, в Российскую детскую клиническую больницу им. Н. Пирогова. Хирург поговорил с дочкой, послушал ее речь, провел осмотр с помощью зеркал. И заметил у дочери расщелину твердого и мягкого нёба — из-за нее возникли гнусавость и звукоискажение, которые не давали нам понять ребенка.

Всего на визиты к врачам и диагностику мы потратили примерно 45 тысяч рублей.

Расщелина нёба, или хейлосхизис, — это разрыв в средней части нёба, который возникает из-за того, что во время эмбрионального развития не срослись две половины нёба или два отростка верхней челюсти. Часто такие дефекты называют заячьей губой или волчьей пастью.

Расщелина может поражать небольшую часть нёба, а может проходить по всей длине, сочетаясь с расщелиной в передней части верхней челюсти и затрагивая верхнюю губу.

Дети с расщелиной нёба не только страдают ринолалией, но и испытывают сложности во время грудного вскармливания. Все дело в том, что из-за патологии они не могут создать во рту отрицательное давление, которое необходимо для всасывания молока.

У нас были проблемы с ГВ — я не смогла наладить кормление грудью ни сама, ни с помощью консультантов. В итоге кормила дочку сцеженным молоком из бутылочки, а в три месяца ввела смесь. Но, конечно, в тот момент я и не представляла себе, что у наших затруднений с грудным вскармливанием такие серьезные причины.

У дочери расщелина была маленькая, затрагивала только часть нёба, но для меня все равно остается загадкой, как ее не заметили педиатры и лоры.

Единственный вариант лечения такой патологии — операция. Челюстно-лицевой хирург сразу выдал нам направление на госпитализацию. Слово «операция», конечно, пугало. Тем не менее я была рада, что теперь у дочери есть диагноз.

Пациентов с таким диагнозом оперируют только челюстно-лицевые хирурги. Я не знаю, проводят ли подобные операции в регионах, но в больницах Москвы есть специализированные отделения. Помимо больницы им. Н. Пирогова с расщелинами работают в Морозовской детской клинической больнице.

Оптимально проводить операцию малышам до года, чтобы к моменту, когда они начнут разговаривать, с речевым аппаратом уже все было в порядке. Дочке на тот момент было больше двух лет.

Подготовка к операции. Нам выдали список анализов, которые надо было сдать до операции. Потребовались стандартные исследования:

1. Клинический и биохимический анализ крови.
2. Анализ крови на ВИЧ, гепатиты, сифилис.
3. Коагулограмма — гематологическое исследование на оценку свертываемости крови.
4. Анализ мочи и соскоб на энтеробиоз.
5. ЭКГ.
6. Проба Манту.
7. Моя флюорография, потому что я ложилась в стационар с ребенком.

Все это нам сделали бесплатно по полису.

Еще потребовалась справка об эпидокружении, которая подтверждала отсутствие контактов с инфекционными больными за последние три недели. Ее получили в поликлинике по месту прописки в день обращения. Дочери справку выписал педиатр, а мне — терапевт.

В больницу им. Н. Пирогова мы вернулись через полтора месяца. До операции провели в отделении пять дней — просто ждали своей очереди.

Операция и реабилитация. Лечащим врачом дочери был хирург, который и поставил диагноз. Я объяснила дочке, что ее заберут в операционную, но мне туда нельзя, потому что я не доктор. Сказала, что врачи у нас самые хорошие и я им доверяю. Предупредила, что ей там дадут подышать в маску, а я в соседнем кабинете жду ее и, когда она проснется, буду рядом.

Операцию проводили под общим наркозом. На место расщелины хирурги пересадили кусочек другой ткани и все зашили.

Оперировали дочку бесплатно, по полису ОМС. Всего мы провели в стационаре три недели. Первые дни после операции самые тяжелые: все болит, сильная слабость, больно глотать и течет слюна. Дочери ставили капельницы для поддержания водного баланса и с глюкозой, проводили антибактериальную терапию. Через три дня она уже бегала по коридору как ни в чем не бывало.

Следующие два месяца длился восстановительный период: дочери можно было питаться только жидкой едой с ложечки, все активные физические нагрузки и логопедические занятия были запрещены. Есть протертую пищу дочка очень не любила: после блендера даже самое вкусное блюдо превращается в кашу и выглядит неаппетитно. В остальном все было хорошо.

Когда закончилась реабилитация, мы поехали к хирургу на проверку. Он сказал, что все зажило хорошо и теперь успехи в речи зависят от стараний дочери. Операция на нёбе, которую провели дочери, только создала нормальные анатомические условия, а дальше надо было оттачивать звуки с помощью логопедических упражнений, развивать глоточное смыкание, учиться правильному речевому дыханию.

Дело в том, что здоровый человек произносит слова на выдохе, и воздух при этом идет только через рот. У детей с расщелиной в связи с физиологическими особенностями воздух во время произношения проскальзывает и через нос — отсюда гнусавость. Эту утечку воздуха заметила еще наш первый логопед.

Если закрыть нос рукой и произнести звук [б], например, то можно услышать, как он звучит у людей с расщелиной, — это что-то среднее между [б] и [п].

На формирование правильного речевого дыхания и верного произношения звуков нужно время. Приходится переучиваться.

Мы справились с делами в Москве за один день и вернулись домой с настроем работать.

Занимались с логопедом дважды в неделю. Занятия продолжались 45—60 минут, пока дочка могла сохранять концентрацию. Расскажу о нескольких упражнениях, которые мы делали.

Чтобы поставить звук [н], логопед предложила произносить его немного высунутым и как будто прикусанным языком, а также повторять сочетания звуков: [а-а-а-а-на], [а-а-а-а-но], [а-а-а-а-ну]. Постепенно звук получался четче и язык вставал за верхними зубами, как и должно быть.

Дыхание тренировали так:

1. Футбол с ваткой. Стол — это футбольное поле, кусочек ватки — мяч. Надо подуть на ватку и забить гол противнику.
2. Взлет ракеты. Кладешь ватку на кончик носа и потоком воздуха пытаешься сдуть ее вверх. Получится, только если правильно направить воздух ртом. Дочери это упражнение долго не давалось, оно отнимало много сил, еще и мотивации повторять не было, потому что не было результата. Но в конце концов она научилась.
3. Плавающая книга. Ложишься на пол, кладешь на живот книгу. На вдохе наполняешь живот воздухом, и книжка поднимается, на выдохе книга опускается. При этом выдох должен быть более продолжительным, чем вдох.

Улучшения не случаются одномоментно, обычно какие-то успехи становятся заметны месяца через три. Так произошло и у нас. Дочку стали понимать не только домашние, но и незнакомые люди.

Чтобы отмечать любые сдвиги, я придумала систему: просила дочку рассказать небольшое стихотворение и записывала ее на видео, а спустя время просила повторить то же стихотворение и снова записывала. Когда сравниваешь записи, сразу видишь прогресс.

Повторяли упражнения дома. Работа с речью требует постоянства. И все эти четыре года мы терпеливо выполняем домашние задания, чтобы закрепить успех. Берем те же упражнения, что использует логопед.

Признаюсь, заниматься с ребенком в течение нескольких лет очень сложно. Это занимает время — минимум 30 минут каждый день.

А еще на это нужно много сил и терпения. Первое время мы часто ссорились: дочь уставала и не хотела что-то повторять, а я злилась и не понимала, что в этом сложного. В итоге я поняла, что от занятий в такой напряженной обстановке не будет толку и это испортит наши отношения. Тогда я поменяла подход.

Мы ввели режим, чтобы занятия в одно и то же время вошли в привычку, и стали делать перерывы внутри одного занятия. Отвлечься полезно и ребенку, и родителям: это расслабляет, дает силы на новый шаг. Также я хвалю дочку за любые успехи и не ругаю, если не получилось. Не сравниваю ее с другими и не говорю что-то вроде «Все уже могут, а ты нет».

Пробовали другие способы наладить дыхание. В работе над звуками не нужно зацикливаться на упражнениях от логопеда. Мы читаем сказки и пересказываем их, распеваем звуки, много разговариваем.

Хорошо стимулирует речь мелкая моторика. Правильному дыханию способствует вокал — мы занимаемся пением дважды в неделю по часу. Еще играем на дудочке по совету преподавателя по вокалу.

По-прежнему ходим в бассейн. Плавание у дочери практически с рождения и уже вошло в привычку. Оно подходит в качестве дыхательной гимнастики и полезно для общего укрепления организма.

Подключили нейрогимнастику. Это комплекс физических упражнений, которые активизируют работу мозга: развивают память, чувство ритма и речь, улучшают координацию и моторику, снимают напряжение и усталость. Можно сказать, что нейрогимнастика — это зарядка для мозга.

Наверняка все когда-то проделывали такое. Одну руку кладешь на живот, другую — на голову. Гладишь себя по животу и прихлопываешь ладонью по голове. Потом меняешь руки и делаешь то же самое. Вот это упражнение как раз из нейрогимнастики.

Сейчас комплексов, которые можно выполнять, полно в интернете. Но мы пользуемся книгой с заданиями: так нам удобнее.

К сожалению, волшебной таблетки для постановки речи нет. И не все, что кому-то было полезно, подойдет тебе. Надо просто пробовать. А еще, что бы ты ни делал, делай это постоянно. Терпение и труд реально работают.

Как-то я решила дать дочке отдохнуть. Подумала: пусть она поживет с месяц нормальной жизнью, без упражнений и занятий. Может быть, расслабится и результат придет сам собой. Но нет, не сработало. Более того, думаю, если бы перерыв был более продолжительным, произношение бы ухудшилось.

С двух с половиной лет дочка ходила в обычный детский сад. Но сначала это было нерегулярно: она то болела, то не хотела идти, и мы пропускали. Примерно в три с половиной стали посещать сад постоянно, а еще через год перешли в логопедический. Попасть в такой сад могут дети с различными нарушениями речи.

Чтобы узнать, какие логопедические сады работают в нашем городе и есть ли там места, я лично обратилась в местный департамент образования. Бывает, что эту информацию размещают на сайте департамента или другой структуры с теми же функциями.

Попасть в логопедический сад просто по желанию нельзя. Надо получить заключение психолого-медико-педагогической комиссии — ПМПК. Она определяет, нужны ли ребенку особые образовательные условия и какие именно. Это могут быть не только занятия с логопедом, но и помощь психолога или дефектолога. Направляют на ПМПК педиатры и неврологи. Нам направление дала педиатр.

Также понадобились свидетельство о рождении, мой паспорт, справка от психиатра и выписка из истории болезни ребенка, ее тоже подготовил педиатр.

Документы мы отнесли в центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи. Через пару недель нас пригласили туда на комиссию, которая состояла из трех специалистов: логопеда, психолога и дефектолога. Они задавали дочери вопросы и оценили ее общее и речевое развитие. Все заняло полчаса, и нам сразу выдали заключение.

С ним я пришла в логопедический сад, куда хотела устроить ребенка. И через полтора месяца дочь туда зачислили.

У логопедических садов есть преимущества и недостатки. И тут родители сами решают, что для них более весомо.

В группах меньше детей. Это, безусловно, плюс, потому что каждому ребенку воспитатели и педагоги уделяют больше времени. Кроме того, в узком коллективе малыши реже болеют. В нашей группе 15 человек, а ходит каждый день около 10. Для сравнения: в обычном саду было 27 человек.

Персональная работа с логопедом. В специализированных садах больше возможностей для индивидуальных занятий с ребенком. Для меня это главное преимущество. Дочь занимается с логопедом дважды в неделю. Вау-эффекта от этих занятий нет: с детьми все-таки работает логопед широкого профиля, а не узкий специалист. Но я все равно садом довольна: занятия в любом случае полезны для развития.

Есть риск регресса в речи. Если остальные детсадовцы в группе говорят хуже, вероятно, ребенок начнет копировать их произношение. Поэтому при выборе логопедического сада я советую обращать внимание на то, с кем в группу попадает ваш ребенок. Окружение очень важно.

У нас обошлось без регресса.

Сейчас дочери шесть лет. Несколько месяцев назад остеопат, к которому мы периодически ходим, посоветовал нам еще раз съездить к челюстно-лицевому хирургу: ему показалось, что с нёбом не все идеально. Учитывая, сколько времени мы тратим на исправление речи, я сама не вполне была довольна произношением. Поэтому решила, что визит к врачу на самом деле не будет лишним.

На этот раз я обратилась в Морозовскую больницу. Она современнее, и мне показалось, что к нам отнеслись внимательнее. Нас приняла заведующая отделением. Я показала ей выписку с первой операции и рассказала, что хочу убедиться, все ли в порядке. Призналась, что надеялась на лучшие результаты в речи.

Она посмотрела дочку и ответила, что нужна вторая операция, которая улучшит исход первой. Дети с расщелиной часто нуждаются в повторном хирургическом вмешательстве.

В феврале 2023 года дочери сделали операцию по пластике нёба — сфинктерную фарингопластику. Челюстно-лицевые хирурги взяли два кусочка ткани с горла и перешили их в нёбо.

Чтобы лечь в стационар, мы принесли результаты тех же исследований, что и в первый раз. Дочь прооперировали уже на следующий день после госпитализации и выписали с положительными прогнозами: никаких физических препятствий для четкого произношения больше не было. Осталось насовсем избавиться от привычки говорить неправильно, которая вырабатывалась годами.

Уже сейчас я вижу: когда дочь следит за речью, она делает огромные успехи. Как только перестает себя контролировать, произношение ухудшается. Но она старается, и я терпелива к неточностям. Не могу описать, какую радость я испытываю, когда ее без моей помощи понимают незнакомые люди.

А еще у дочери появилась мотивация говорить понятно. В ее возрасте уже хочется в чем-то проявлять самостоятельность, а для этого ей надо, чтобы ее понимали. Этот стимул помогает нам тренироваться дальше. Работать над произношением нужно до полного восстановления речи.

Через два месяца после второй операции мы продолжили упражняться дома и заниматься со специалистом. На этот раз я нашла нового логопеда в Москве — доктора медицинских наук с нашей специализацией. После стольких лет работы над произношением я готова отвезти ребенка куда угодно, только бы добиться результата.

Занятия проходят интенсивами: десять дней подряд продолжается курс с логопедом, а потом нужны один-три месяца самостоятельной работы для закрепления навыка. В апреле мы прошли первый интенсив. Он хорош тем, что ребенок активно занимается каждый день: по часу в день дочка тренировалась со специалистом, урок записывали на видео, а вечером мы с ней повторяли упражнения.

Теперь тренируемся дома. Возможно, летом придется ехать в Москву на второй интенсив, но пока неизвестно. Зависит от результатов, которых мы к тому времени добьемся. Но я вижу, что теперь дочка действительно способна говорить правильно.

Еще мы планируем и дальше ходить на вокал. Это полезно делать постоянно, пока есть речевые нарушения, а после можно заниматься по желанию ребенка. Возобновим бассейн: после операции плавать было нельзя. И время от времени ходим к остеопату. Перед школой поработаем над осанкой.

Мы боремся с речевыми проблемами уже четыре года. Обе операции нам сделали по полису ОМС. Во время комплексного обследования каких-то врачей мы посетили бесплатно, а за другие визиты платили, чтобы не ждать очереди на прием. Например, к челюстно-лицевому хирургу попали за деньги.

Логопеды, бассейн, массаж, пение — все это, разумеется, платно. Но наш бассейн достаточно бюджетный, потому что он работает в госучреждении. А вот массаж, напротив, потянул больше чем на 100 000 ₽. Правда, мы делали его несколько лет по три-четыре раза в год.

Затратным получился и интенсив в Москве. Мы были там 12 дней и потратили больше 80 000 ₽. 30 000 ₽ из них — на занятия, столько же — на гостиницу. Питание и дорога в совокупности обошлись в 21 000 ₽.

Всего на диагностику, занятия с логопедом, массаж, вокал и другие услуги для восстановления речи у нас ушло около миллиона рублей.

Итоговая сумма вырастет, потому что вокал и бассейн мы будем продолжать. И возможно, понадобятся занятия с логопедом.

1. Если вас беспокоит речевое развитие ребенка, а врач говорит, что все нормально, прислушайтесь к себе. Лучше оказаться паникером, чем упустить время.
2. Нормальное развитие речи зависит от работы многих систем и органов. Чтобы выяснить причину речевых нарушений, пройдите обследование у невролога, отоларинголога, сурдолога, психолога, хирурга, челюстно-лицевого хирурга, логопеда.
3. Ищите логопеда со специализацией, если знаете точный диагноз. Занятия с универсалами менее эффективны.
4. Выйти на ценных узких специалистов можно через государственные центры психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи. Они работают с детьми, у которых есть задержка речевого развития и другие проблемы.
5. Работайте над произношением и дома. Сделайте тренировки регулярными и проводите их в одно время: это поможет выработать привычку.
6. Поддерживайте своего ребенка и постарайтесь сохранить доверительные отношения. Он должен видеть в вас маму или папу, а не злобного тренера.
7. Отдыхайте сами. Чтобы помочь ребенку, вам надо быть в ресурсе.