У моей дочери задержка развития речи: как мы получаем бесплатную помощь в Москве

Когда я ложилась в роддом, уже была готова к тому, что придется заниматься здоровьем дочери.

Беременность проходила с осложнениями, и это сказалось на психоречевом развитии ребенка. Сначала мы ходили к платным логопедам. Потом я нашла медицинские службы, где детям помогают бесплатно.

Расскажу, как туда попасть и какие специалисты занимаются с дочерью.

Еще на первом скрининге врачи обнаружили редкую патологию пуповины. В норме кровь между плодом и плацентой движется по двум артериальным сосудам, а у нас в пуповине был только один.

Этот порок выявляют примерно в одном случае из 200 беременностей. Он протекает бессимптомно и обычно не влияет на развитие ребенка, но иногда все же приводит к осложнениям, в частности к задержке роста плода. Так было у нас: на втором УЗИ мне сказали, что дочь отстает от норм по весу, росту и другим параметрам, а на третьем скрининге в обменной карте появился диагноз «задержка роста плода» — ЗРП.

Случается, что ЗРП ставят детям, родители которых тоже родились с небольшим весом, — тогда речь идет о наследственном факторе. Малыши появляются на свет здоровыми и быстро нагоняют других детей в физическом развитии. Но в моем случае задержка роста плода была именно патологической, поэтому могла проявиться не только отставанием в росте, но и перинатальными проблемами. Из-за плацентарной недостаточности во время беременности возникала гипоксия плода — нехватка кислорода, а это опасно неврологическими нарушениями.

Кроме того, врачи обнаружили еще одну аномалию — истинный узел пуповины. Он образуется, когда места в животе еще много и ребенок может перевернуться так, что пуповина образует петлю, а потом сам через нее проходит. Также в конце беременности у меня периодически повышалось давление, и мне поставили артериальную гипертензию. Это тоже создавало риски для ребенка: плаценте может не хватать крови, а плоду — кислорода и питательных веществ.

В результате я попала под пристальное наблюдение медиков. В третьем триместре долго лежала в роддоме на сохранении. Мне чаще, чем другим, делали УЗИ: врачи отслеживали состояние кровотока плаценты и плода, а также его параметры. Чтобы оценить активность ребенка и вовремя заметить возможные признаки кислородной недостаточности, я постоянно ходила на кардиотокографию, КТГ, — исследование для измерения частоты сердечных сокращений ребенка.

Было страшно и морально тяжело: я понимала, что ребенок, скорее всего, родится нездоровым, но не знала, насколько все будет критично. Больше всего боялась, что из-за всех наших бед у дочери будет детский церебральный паралич — расстройство, которое вызывает нарушения движения и осанки. К счастью, опасения не подтвердились.

Я родила сама. Дочь появилась на свет с весом чуть более 2700 граммов.

По шкале Апгар у нее были неплохие баллы, несмотря на ЗРП: 8/9. Это система оценки состояния новорожденного на первой и на пятой минуте после рождения по пяти критериям: частоте сердцебиений в минуту, цвету кожи, дыханию, мышечному тонусу и рефлекторной возбудимости. По каждому из этих критериев дают от 0 до 2 баллов. Лучшая оценка — 10/10, но результат дочери тоже считается хорошим.

Врачи в роддоме отмечали только маленький вес и слабый сосательный рефлекс. Из-за этого кормить грудью ее не получилось, и я стала давать дочери смеси.

При выписке мне выдали направление в консультативно-диагностический центр роддома.

Педиатр КДЦ, к которому мы попали через месяц, провел осмотр и не нашел ничего страшного. Визуально ребенок был полностью здоров, все рефлексы были в норме.

В детской поликлинике дочку наблюдали педиатр, невролог, эндокринолог и даже генетик. На каждом приеме невролог писал в карте «перинатальная энцефалопатия» — так обозначают факт поражения нервной системы в перинатальный период. Тем не менее на тот момент развитие ребенка ни у кого из специалистов вопросов не вызывало. Все, кроме веса и роста, соответствовало возрасту.

Но ближе к году я стала замечать, что дочь отстает от сверстников: она не показывала на предметы пальцем и не говорила самых простых слов.

Невролог в поликлинике поставил задержку речевого развития, и мы начали проходить обследования, чтобы понять, насколько серьезны изменения в плане неврологии и нет ли у задержки речи других причин, помимо неврологических.

Вот какие исследования мы сделали:

1. Электроэнцефалограмму дневного сна — ЭЭГ.
2. УЗИ сосудов головы и шеи.
3. Комплексное обследование на слух.

На ЭЭГ можно заметить признаки эпилептиформной активности. Такое обследование делают в среднем раз в полгода-год, мы сделали дважды. УЗИ сосудов головы и шеи назначают, чтобы обнаружить возможные нарушения кровообращения сосудов. Диагностика органов слуха позволяет выявить проблемы даже на ранней стадии и у самых маленьких детей, которые еще не умеют говорить. Для этого проводят, например, тимпанометрию. Это исследование, при котором определяют участок слухового анализатора, где есть патология.

Результаты диагностики показали, что у дочери все в норме.

Психиатр в частной клинике поставил дочери задержку психоречевого развития, ЗПРР, когда ей было примерно год и семь месяцев. Я показала ребенка нескольким неврологам, психиатрам, педиатрам и дефектологам, чтобы получить альтернативное мнение. Но все врачи с этим диагнозом согласились.

Для медикаментозной коррекции нам предложили ноотропы. Я дала их дочери несколько раз — под строгим контролем врача и ЭЭГ. После одного препарата она наконец начала повторять слова и звуки. После другого стала лучше запоминать названия предметов и выполнять простые просьбы. Однако я считаю, что таблетки, от которой вдруг появляется речь, не существует.

Логопед. Впервые я привела дочь на занятия в полтора года. На сайте «Профи-ру» по отзывам я нашла специалиста по запуску речи у детей раннего возраста. Но спустя несколько месяцев перестала замечать результаты, и мы ушли к другому логопеду.

У него дочь занимается с двух лет — уже около пяти месяцев. Мы приходим два-три раза в неделю. Я полностью довольна работой с ребенком и расскажу, как она происходит.

Сначала с помощью специалиста дочь осваивала:

1. Правильный речевой выдох. Он продолжительный, и во время произношения воздух нужно направлять через рот. Чтобы научиться правильно дышать, дочь дула через трубочку и играла на дудочке.
2. Артикуляционную гимнастику. Нужно водить языком в разные стороны, поднимать его вверх и вниз, толкать языком бусину на нитке. Гимнастика развивает силу и подвижность языка, губ и неба.
3. Моторное подражание, когда ребенок подражает действиям взрослого без просьбы это сделать. Допустим, логопед стучит молоточком по столу, и дочка должна интуитивно сделать так же в ответ. Чем старше ребенок, тем сложнее действия, которые надо повторить. Вслед за моторным подражанием приходит артикуляционное — ребенок начинает подражать речи взрослого.
4. Логоритмику. Нужно петь простые песенки: «Ляля, засыпай, бай-бай». Я заметила, что такие занятия очень эффективны. Логоритмика помогла запустить звукоподражание и первые слова.
5. Слуховое внимание и фонематический слух. Для этого логопед показывала дочери картинки и включала соответствующий звук. Если на картинке корова, то мы слушали мычание. Если молоток — стук.

Позже перешли к визуально-ритмическим рядам. Предметам присваивают определенные звуки, и нужно выстроить предметы в ряд и повторить эти звуки. Например, кубик — это звук [по], камень — [ка]. Выкладываем кубик, камень, кубик, камень, и получается «пока, пока». Тоже очень помогает в развитии речи.

Еще работает фразовый конструктор. Есть две картинки, например существительное и глагол, и с помощью этой визуальной подсказки ребенок учится произносить первые фразы. Так изображение мамы и идущего человека превращается в предложение «Мама, иди!».

Занятия у нейропсихолога подключили параллельно. Нейропсихологи дают задания исходя из определенного возраста, запроса и проблемы. Наша проблема заключалась в том, что помимо отсутствия речи у ребенка была расторможенность, сенсорная недостаточность и моторная неловкость. Поэтому специалист посвящал много внимания развитию сенсорики и баланса. Дочь ощупывала мешочки с предметами из разных материалов и фактур, стояла на балансировочной доске, преодолевала всяческие полосы препятствий.

Благодаря этим занятиям появился прогресс: улучшилось понимание речи, дочь стала выполнять простые просьбы, показывать на предметы, моторно подражать действиям в быту и выучила смысл некоторых глаголов: дай, положи, принеси, открой, постучи.

Но мне хотелось, чтобы коррекции было больше. Кроме того, занятия по развитию речи обходились довольно дорого. Так, средняя стоимость визита к логопеду в Москве составляет 1750 ₽, к дефектологу — 1500 ₽, нейропсихологу — 3000 ₽. В итоге на то, чтобы разговорить ребенка, мы тратили по 15 000 ₽ в месяц.

Так я задумалась, можно ли получать какую-то помощь бесплатно. Слышала, что в детском саду с детьми, у которых есть проблемы с речью, занимаются логопеды и дефектологи. Еще можно устроить ребенка в логопедический детский сад или группу компенсирующего вида. Но оказалось, все это актуально с трех лет, а дочери на тот момент было всего год и девять месяцев. Я не знала, на что можно рассчитывать в раннем возрасте, и решила разобраться. А пока она пошла в ясельную группу обычного сада.

В сообществе «Алалия ЗПР ЗРР» для родителей, которые столкнулись с психоречевыми патологиями у детей, мне подсказали, что можно обратиться в городской психолого-педагогический центр Москвы. Там оказывают бесплатную помощь логопед, дефектолог, психолог и другие специалисты. Попасть туда можно по личному обращению после комиссии, которую проводят на месте. Всего в городе работает 26 отделений центра.

На сайте не указано, с какого возраста помощь оказывают на безвозмездной основе. Я слышала, что есть смысл обращаться туда ближе к двум годам. На платные занятия берут уже с года.

Как попасть. Дочери еще не было двух лет, но я все-таки решила попробовать добиться бесплатных занятий. Выбрала ближайшее отделение и записалась туда через сайт центра. Ждала приема около недели.

При первом визите присутствие ребенка не требуется. Надо подписать договор на оказание психолого-педагогической помощи, а для этого представить документы. Я собрала:

1. Паспорт.
2. Свидетельство о рождении дочери.
3. Ее СНИЛС.

Также я заполнила несколько анкет со сведениями о беременности, родах, проблемах у ребенка. Женщина, которая меня оформляла, со скепсисом заметила, что вряд ли в таком возрасте нам предложат занятия. Однако все получилось.

В назначенный день нас встретили три специалиста: логопед, дефектолог и психолог. Они побеседовали со мной, посмотрели медицинские документы и осмотрели ребенка. Поиграли с дочкой и дали ей несколько заданий по возрасту: собрать сортер по цветам и фигурам, показать нужное животное и сказать, какой звук оно издает, дать по просьбе игрушку. Все задания, кроме речевых, моя дочь выполнила. Комиссия длилась около 15 минут.

Нам предложили групповые занятия с дефектологом раз в неделю. Я согласилась.

Как проходят занятия. В нашей группе семеро детей в возрасте двух — трех лет. Когда дочка в нее попала, то была самой младшей — ей был год и десять месяцев. Занятия идут раз в неделю, без родителей, длятся 45 минут. Работают два преподавателя, поэтому они успевают уделить внимание каждому ребенку: занимаются логоритмикой, мелкой моторикой, вызовом гласных букв, слогов и звукоподражаний, творчеством.

Так, на одном тематическом уроке малыши слушали в записи голоса птиц для тренировки фонематического слуха, а потом угадывали, кому они принадлежат, и подражали птичьим голосам. А те дети, кто уже хорошо произносил простые звуки, пытались повторить названия птиц и показывали, какие их действия, помимо пения, тоже громкие. Например, стучали как дятел и клевали зернышки как курица. Эти упражнения развивают моторное и артикуляционное подражание. Также дети разобрали строение птиц и поработали над мелкой моторикой — сделали поделку на тему занятия.

Часто тематика занятий связана с каким-то праздником или памятным событием. На занятиях не только работают над речью, но и расширяют кругозор детей. Дочь всегда выбегает из кабинета довольная, с поделкой и наклейкой. Важно, что педагоги кратко рассказывают родителям, о чем был урок, и дают домашнее задание — так дети закрепляют полученные навыки.

Чтобы оценить эффективность работы в центре, нужно периодически проходить повторную комиссию. В конце мая 2023 года, спустя 12 месяцев после начала занятий, мы как раз это сделали. Порядок комиссии был тот же: дочку осмотрели, спросили меня, нравятся ли нам занятия и хотим ли продолжать. Я хотела.

Какие есть недостатки. Меня немного смущает, что занятия групповые. Все-таки развитие детей сильно различается. Когда мы пришли впервые, некоторые малыши из группы уже говорили длинными фразами, а дочка произносила только несколько гласных звуков — [а], [у], [и] — и не могла сказать ни одного слога. Индивидуальная работа, на мой взгляд, была бы полезнее.

Еще я рассчитывала на помощь нескольких специалистов, а нам предложили посещать только дефектолога. Сначала я думала, что так случилось в силу возраста: все-таки дочка была очень маленькой. Но спустя год нам снова назначили одного дефектолога и только в группе. Впрочем, я благодарна и за это.

От мам из сообщества я узнала, что во многих городах есть служба ранней помощи, где работают именно с детьми до трех лет, у которых есть особенности развития. В Москве оказалось больше 10 таких центров. В основном они занимаются реабилитацией детей-инвалидов.

На сайте службы ранней помощи указаны категории детей, которым здесь помогают. Моя дочь подходила под категорию детей с речевыми расстройствами.

Как попасть. Я оставила заявку на сайте, указав сведения о себе, ребенке, диагнозе. Вскоре мне перезвонили, расспросили про дочь и сказали, где находится ближайший к нам центр. Предложили записаться на комиссию.

Мы пришли туда на следующий день. В комиссии были логопед, коррекционный педагог, психолог, специалист по альтернативной физической культуре. Я принесла стандартный пакет документов и обследования дочери с врачебными заключениями.

Беседовали около часа. Все это время специалисты играли с дочкой, а в конце предложили мне заключить договор на безвозмездную помощь и дали анкету о развитии ребенка. Ее я заполнила дома.

В анкете было несколько таблиц о том, какие навыки самообслуживания, коммуникации и поведения должны быть у ребенка в разном возрасте. Я отметила, есть ли они у дочери и что хотелось бы развить. Так, в два года ребенок должен использовать большую часть игрушек по назначению: куклу — кормить и укладывать спать, машинку — катать. Также в этом возрасте у малышей начинает развиваться фантазия и они могут замещать один предмет другим в игре. Допустим, воображая себя певцом, использовать вместо микрофона расческу или флакон. Еще с двух лет возникают игры по ролям: в доктора, дочки-матери, магазин. В этом у нас как раз был пробел.

Через две недели мне написала куратор из службы ранней помощи. Рассказала, что нам назначили занятия с коррекционным педагогом и специалистом по альтернативной физической культуре дважды в неделю. Время для нас оказалось очень удобное. Мы стали приходить туда после дневного сна в детском саду и занимались час. Урок поделен на две части: сначала с дочкой работает один педагог, потом — второй.

С учетом анкетных данных для дочери составили индивидуальную программу ранней помощи, в которой прописали цели, задачи и ожидаемые результаты. Каждые три месяца она обновляется.

Как проходят занятия. Программу составили так, чтобы в первую очередь закрыть те потребности, которые я указала в анкете. Коррекционный педагог работает над крупной и мелкой моторикой, речью, общим развитием, помогает дочери освоить сюжетно-ролевую деятельность. Вместе они изучают цвета, формы и свойства предметов, виды животных и место их обитания, сопоставляют картинки с реальным объектом, определяют положение в пространстве, чтобы разобраться в понятиях «за», «под», «над»: расставляют в нужном порядке фигурки и кубики с животными. Такие упражнения еще и тренируют слуховое восприятие и память.

Логоритмика, танцы, сюжетно-ролевые игры тоже часть занятий с ребенком.

На физкультуре у дочери развивают ловкость и координацию движений: она залезает на разные препятствия, ползает, бросает и пинает мяч, учится прыгать и ездить на трехколесном велосипеде.

Занятия индивидуальные, и это огромный плюс. Я тоже в них участвую, чтобы понять, как заниматься с дочерью дома. Кроме того, вижу, что у специалистов действительно много опыта. Они знают, что делают, умеют найти подход к каждому ребенку и хотят помочь.

Через несколько месяцев я попросила нашего куратора включить в новую трехмесячную программу занятия с логопедом, и наши пожелания учли. Мы продолжаем ходить в службу ранней помощи и очень довольны.

Какие есть недостатки. Иногда возникают незначительные проблемы из-за расписания или на месте не оказывается нужного специалиста, но наш куратор всегда находит выход из ситуации. Я полностью довольна и программой занятий, и отношением людей к своей работе и к нам.

Когда дочери было еще полтора года, невролог пообещала, что, как только девочка подрастет, она даст направление в центр патологии речи и нейрореабилитации — ЦПРиН. Там помогают детям с различными речевыми проблемами. С ними работают логопеды, психиатры, неврологи, нейропсихологи, физиотерапевты, врачи лечебной физкультуры.

Я не уточнила у врача сразу, с какого возраста туда можно попасть, а позже узнала, что родители обращались в ЦПРиН лично, без направлений, и их детям помогали. Тоже захотела попробовать.

Как попасть. Чтобы устроить туда ребенка, надо оставить заявку на сайте, записаться на прием и пройти специалистов консультативно-диагностического центра. Это тоже своего рода комиссия. Они принимают решение о том, нужны ли ребенку занятия.

Чтобы оставить заявку, медицинские заключения и выписки не нужны. Они требуются уже на диагностике. В анкете я только указала данные ребенка и свои.

Через некоторое время со мной связались и объяснили, что бесплатную помощь оказывают детям старше двух лет и шести месяцев. Для этого у ребенка должна быть московская регистрация. Платно можно обратиться с двух лет, иногородним в том числе.

Мою заявку сохранили и предложили прийти в центр летом, когда дочери будет два с половиной года.

Мы продолжаем занятия в городском психолого-педагогическом центре и службе ранней помощи.

Дочь научилась произносить более 50 слов и звукоподражаний — самых простых, но тем не менее. Среди них — мама, папа, отдай, би-би, топ-топ и другие. Она также освоила несколько фраз: «Кто там?», «Мама, иди», «Ляля ам». И поняла, как вести диалог в формате ответов «да-нет». Сейчас дочь уже реагирует на бытовые просьбы и выполняет их, подражает действиям взрослых.

Наши педагоги продолжают работать с ее речью: расширяют словарный запас и усложняют речевые конструкции. А также развивают моторику и корректируют эмоционально-волевую сферу: учат ребенка понимать свои чувства и эмоции, справляться с ними. Например, если во время сложных заданий, которые не даются дочери, она начинает злиться, коррекционный педагог говорит ей что-то вроде: «Да, сейчас ты расстроена и тебе сложно выполнить задание, но нужно научиться это делать. Давай мы вместе попробуем его разобрать, а потом порисуем».

Специалисты дают благоприятные прогнозы, но придется много работать. Нам рекомендуют пройти психолого-медико-педагогическую комиссию, чтобы устроить дочь в спецгруппу детского сада. ПМПК определяет, требуются ли ребенку особые условия для получения образования. Если комиссия порекомендует, уже с сентября возможны занятия с психологом. А что касается школы, тут все будет зависеть от дальнейшего развития.

Дочь посещает бесплатные индивидуальные занятия с логопедом, коррекционным педагогом, педагогом по альтернативной физической культуре, а также групповые — с дефектологом. Если бы все это время я обращалась к таким специалистам за деньги, то в неделю тратила бы 6000—8000 ₽, а в месяц — по меньшей мере 24 000 ₽.

Платно я вожу ребенка только к логопеду-дефектологу. Он специализируется на поведенческой терапии, и такой услуги в наших центрах нет. Раньше я думала, что поведенческая терапия больше нужна детям с расстройствами аутистического спектра, но сейчас понимаю, что она актуальна при любых психологических, психиатрических и поведенческих проблемах. Наш специалист занимается и запуском речи, но делает это с учетом поведенческих нарушений дочери: гиперактивности, негативизма. Будем продолжать. Остальную коррекцию эти занятия не замещают, наоборот, гармонично дополняют ее.

Надеюсь, что мы еще попадем в центр патологии речи и нейрореабилитации и пройдем центральную психолого-медико-педагогическую комиссию — ЦПМПК. Я бы хотела больше времени уделить речевому развитию. И если такую помощь удастся получить бесплатно, буду рада.

Часть потраченных на лечение денег хочу вернуть. Через сайт nalog.gov.ru я подала документы на налоговый вычет за консультации врачей и занятия у нейропсихолога: он принимает в медицинском центре, поэтому это возможно. Рассчитываю получить 5600 ₽.