Учеба в вузах Москвы и Санкт-Петербурга: ожидания и реальность

Образование, которое дают столичные университеты, считается престижным. Но везде есть свои нюансы.

Читатели Т⁠—⁠Ж рассказали, как проходило их обучение. Кто-то получил в вузе актуальные знания, общался с интересными преподавателями и легко нашел работу по специальности, а кому-то пришлось учиться в обветшавших корпусах, иметь дело с некомпетентными педагогами и устаревшей программой.

Выбрали несколько историй, которые помогут понять, чего действительно ожидать от московских и петербургских вузов.

Реальность. Я сдавала ЕГЭ по русскому — получила 87 баллов, по литературе — 96 баллов, а также проходила творческое испытание — за него дали 95 баллов, плюс три допбалла. Подавалась на дневную программу бакалавра «коммуникационный дизайн». Самое забавное, что решила поступать на это направление за пару недель до вступительных. И буквально за неделю, худо-бедно зная «Фотошоп», сделала проект, который даже сейчас не стыдно показать. Получила скидку 70%, до бюджета не хватило всего четыре балла.

Попала в первые годы введения ЕГЭ, сдавать вступительные не пришлось. Сколько было баллов — не помню точно, если честно. Мы сдавали его частично экспериментально и за результатами не гнались. Русский и математика были обязательными. Предметы по выбору были еще на этапе эксперимента. Я выбрала только физику. Результаты были выше среднего.

Прошла на бюджет. Платников у нас было мало. Инженерные специальности хорошо финансируются, и бюджетных мест более чем достаточно. Если не проходите на бюджет на инженерную специальность, идти туда не стоит. Школа — цветочки в сравнении с тем, что вам придется изучать. Это с учетом того, что у нас в школе была очень сильная математика, например. Многим на курсе было сложно, например с линейной алгеброй. У нас же она была в школе. То же про комплексные числа.

Сдавал ЕГЭ по русскому — 84, математике — 100, английскому — 90, истории — не помню, не пригодился. В МГИМО был термоядерный экзамен по английскому: просто так его не сдать, будь ты хоть носителем языка. Дело в том, что там ждут — не знаю, как сейчас, — определенную лексику в каждом примере на перевод. И даже если все переведено правильно, но нет ожидаемого выражения или фразового глагола, пример не засчитывается.

Для этого нужно было заниматься с преподавателем из вуза: за три занятия он немного погонял меня по вступительным предыдущих лет. И все равно сдавать трудно. Если по ЕГЭ я был в начале списка поступающих на бюджет, то после экзамена по английскому стал чуть ли не последним. Едва прошел на факультет международных экономических отношений.

Реальность. Я сдавала только ЕГЭ, дополнительных испытаний не было. Мои результаты: русский язык — 96 баллов, литература — 72 балла, английский язык — 72 балла. Плюс базовая математика, но она нужна была для получения аттестата в школе, не для поступления.

Я была расстроена из-за низких баллов ЕГЭ, так как рассматривала бюджет, но даже эти баллы помогли получить скидку. Я училась на платной основе, все время обучения у меня была скидка 25% и даже 50%. Учеба стоила 180 000 ₽ при скидке 25% и 120 000 ₽ в один год при скидке 50%. Ее я получила благодаря хорошей учебе и системе рейтинга. За учебу платили родители.

Баллов по результатам ЕГЭ у меня было мало, поэтому выбирал вуз по стоимости обучения. Один семестр бакалавриата обходился в 60 000 ₽, в магистратуре — 104 500 ₽.

На момент поступления в 2018 году обучение стоило 250 000 ₽. С учетом инфляции к концу обучения цена составила 265 000 ₽. Поскольку у меня для Финашки были неплохие баллы ЕГЭ, дали скидку 60% на первый год учебы.

Со второго года скидка за хорошую учебу — 100% оценок «отлично» — составляла 40%, ее нужно было подтверждать каждую сессию. У меня обеспеченная семья, этих трат никто не заметил.

Реальность. Как и все олимпиадники, я учился на бюджете и получал крохотную вышкинскую стипендию. И мне, провинциалу с задатками кутежника, ее, естественно, не хватало.

Помогли три вещи. Грант президента РФ — его предоставляют на весь бакалавриат при условии научных достижений и хорошей учебы. Стипендия от «Альфа-банка» — дается на два года на конкурсной основе. Компенсация за выезд из общежития — она была у меня на третьем и четвертом курсах. И, естественно, подработки.

Первый семестр стипендия была у всех, поэтому она составляла где-то 1200 ₽. Потом я получала повышенную выплату за отличные оценки, она была 3800—4000 ₽. Один семестр получала надбавку за участие в культурной жизни университета — 4000 ₽.

Реальность. У меня на курсе был парень, который за четыре года приходил всего два-три раза. Я даже не знаю, как он выглядит, ни разу не успела посмотреть на него. И он защитил диплом на тройку и выпустился. Его протащила дама, отвечающая за воспитательную работу: везде с ним побегала, понянькалась, всех упросила. Он сделал для галочки какие-то работы «на отвали», пришел на защиту купленного диплома, и ему нарисовали трояк. Он просто успешно к ней подмазался и взял своим обаянием, а она добросердечная.

Не могу сказать, что учиться было сложно. Если ты выполнял задания вовремя и ходил на пары, высокие оценки доставались легко. Вся домашняя работа отнимала у меня не больше 15—20 часов в неделю, но я выполняла ее качественно: если делать кое-как, конечно, можно тратить намного меньше времени и все равно получать приемлемые для дальнейшей учебы оценки. На сессиях я всегда просто списывала, это было не проблематично.

Курсовые и диплом писать было очень трудно, поскольку нам никогда не объясняли, как это делать, а результат требовали.

В силу моей лени и не очень строгого подхода к учебе первые четыре курса на домашние задания уходило мало времени. Было очень интересно сдавать сессии и готовиться к экзаменам, бегать и сдавать все «хвосты» за полугодие, слушать обещания «страшных кар» от преподавателей, которые зачастую не сбывались.

Наверное, первые три курса были напряженными: это и начертательная геометрия к семи утра, и физкультура в Водниках и Строгине. Пары часто шли с самого утра и до пяти вечера. По начертательной геометрии было много заданий, и дома приходилось все доделывать. Лекции читала в транспорте. По некоторым предметам приходилось много учить, они были непростые.

На сессии обычно сдавали по четыре-пять экзаменов и по пять-шесть зачетов. И конечно, это всегда было страшно и волнующе.

Учеба отнимала практически все время первые три года. Было сложно, особенно по фундаментальным предметам: анатомии, гистологии, органической химии, биохимии. Сессии проходили тяжело, готовиться к экзаменам приходилось все свободное время. После сессии была еще практика каждый год, начиная со второго курса. Итого на полноценные летние каникулы оставался месяц.

Реальность. Подработки начались буквально в сентябре первого курса: подготовка к ЕГЭ и олимпиадам, выездные школы… Но первую «серьезную» работу я нашел к середине учебного года. Подруга позвала поработать в проект своего старшего коллеги — стажерами в отдел развития сети музыкальных школ. Там я понял, что Маркс был прав во всем. За полгода ненормированного труда получил 13 652 ₽. Я мог приехать на работу после четырех пар и уехать на последней электричке — а потом еще на такси от вокзала до общежития. Молодых студентов без уверенности в себе легко заставить работать бесплатно — никогда так не делайте!

После этого все как-то завертелось, знакомый предложил позицию продуктового аналитика, другой через год — продакт-менеджера. И вот уже два с половиной года я развиваю диджитал-продукты в разных компаниях. Совмещать с учебой непросто, как мне кажется, есть одно главное условие: нужно на берегу обсудить все с работодателем. Да, мне нужны будут отпуска на время сессии. Да, на важных парах я не смогу ответить на звонок. Да, лучше удаленка. Обо всем можно договориться, подчеркнув свои преимущества как сотрудника. Или просто не задирать ценник.

На втором курсе начала подрабатывать, писать статьи для коммерческой организации и вести соцсети. Присутствие в офисе не требовалось, но иногда нужно было лично находиться на мероприятиях — и в выходные, и в будни. Тогда пропускала пары, но случалось это нечасто, в основном во второй половине дня и в выходные.

На третьем курсе продолжила работать в той же компании, в офис ходила два дня в неделю — по вторникам и четвергам, но полноценно работала удаленно и в остальные дни. Приезжала после занятий, график учебы немного изменился, пар стало меньше, самостоятельной нагрузки — больше: курсовых, рефератов. Иногда на парах писала статьи по работе, иногда на работе писала рефераты для учебы.

На четвертом курсе учились уже в вечернее время, с 19:00 до 22:00, в субботу пар не было. Начала больше работать в офисе. Параллельно писала диплом.

Лучший совет — искать практики и стажировки как можно раньше. На неполный день можно уйти работать уже после третьего курса — если вы вывезете работу с учебой — и к окончанию обучения иметь отличный опыт в своей сфере. К выпуску из вуза я работал уже год, за который успел добиться повышения и перевода в штат на 5/2, о чем давно мечтал.

Я человек старательный и усердный, поэтому учебе всегда уделяла много времени. Для меня целью было иметь на выходе из университета высокий уровень владения восточным языком, что, правда, в итоге превратилось в «довольно сносный» уровень, так как на последнем курсе я начала уделять больше времени работе.

Но в целом я каждый день занималась языком, плюс много времени уходило на групповые работы по другим предметам: не хотелось быть отстающей. Мне нравилось учиться, и я была рада, что не надо постоянно стрессовать из-за рейтинга, в отличие от моих одногруппников-контрактников.

Но постепенно я начала понимать, что хочу получить реальный опыт на практике, и в начале четвертого курса устроилась на работу в консалтинг. В итоге моя работа повлияла на выбор темы диплома и определила мою дальнейшую судьбу: я уже более трех лет связана с энергетической сферой и чувствую себя в ней вполне комфортно.

Реальность. Немало было не совсем понятных дисциплин и занятий. Например, я до сих пор не понимаю, зачем нас учили программам верстки газет, журналисты этим не занимаются. Плюс у нас были короткие и невнятные лекции по психологии и философии, которые ввели, кажется, из-за сложившегося убеждения, что «журналист должен разбираться во всем». И ни в чем — глубоко, похоже.

Программа обучения была плохо выстроена. Например, у нас был предмет «правовое обеспечение пиара в России», а правового обеспечения пиара в России просто не существует. К нам пришел преподаватель и с ходу сказал: «Я не знаю, что вам читать».

Но было несколько интересных предметов. Например, «политическая реклама» — ее вел отличный преподаватель, мы разбирали различные актуальные российские и зарубежные кейсы. Этот предмет вдохновил меня на выбор темы курсовых и диплома: все три года подряд писала про политическую агитацию.

Еще интересно было прослушать курсы по антикризисному пиару, маркетингу и социологии: лекторы давали понятный материал и объясняли, как его применять в реальной жизни.

Выбора предметов «по выбору» не было: предлагается две дисциплины, из которых нужно выбрать одну, но чаще тебя записывают в рандомном порядке без права поменяться.

Сейчас даже не могу сказать, что мне больше всего пригодилось, — думаю, все предметы так или иначе сформировали свое видение. Математические дисциплины приводили ум в порядок, заставляли его работать — сейчас чувствую, что на втором курсе был пик умственного развития: новый язык, высшая математика, потом появилась эконометрика. Микро- и макроэкономика — профильные предметы, только микро- была очень сильная, а макро- — так себе. Дело в преподавателях.

Были и совсем поверхностные предметы: и профильные, которые хорошо бы знать, но преподаватель — открытый балбес или вредина, и непрофильные, которые должны бы быть предметами по выбору, например философия, концепции современного естествознания, физра. Ничего не имею против физры, но сейчас смотрю в прошлое, и это кажется просто тратой времени, особенно когда надо сдавать экзамен по теории физкультуры (!) в престижном международном вузе.

Та же логистика на третьем курсе меня не вдохновила, хотя преподаватель был хороший. Поначалу просто не воспринял этот предмет всерьез. Но оказалось позже, что я шарю, хотя занимался так себе, не особо усердно.

Во время учебы мы с одногруппниками часто критиковали программу и методы преподавания. Но спустя пару лет, когда мы разъехались по разным странам, поступили в другие вузы и устроились на работу, резко осознали, насколько полезным в итоге оказалось образование. Похоже, когда-то мы все действительно сделали неплохой выбор, но понадобилось время, чтобы это понять.

Мне не нравился подход, который не менялся годами. Мы учили что-то, что было актуально 60 лет назад, а доносили это до нас уже пожилые люди. У них много знаний на эти темы, но заинтересовать предметом цели нет. Собственно, поэтому я и не увидела своего будущего, связанного с материаловедением в какой-нибудь лаборатории на заводе.

На парах действительно дают актуальную информацию. На некоторых дисциплинах практически весь материал мы получали не из классических учебников, а из свежих зарубежных статей. При этом было очень много практики. Таким образом, мы не просто что-то учили, но еще и пытались «потрогать» это. Был доступ к различной аппаратуре — ЭЭГ, полиграфу, айтрекеру; к психологическим опросникам — тестам на интеллект, MMPI, 16РФ, которые были официально куплены и лежали в красивых папках; к базам данных зарубежной периодики через корпоративные почты. На мой взгляд, это круто и полезно не только для будущих ученых, но и для психологов-практиков.

Мне очень нравилась физическая и квантовая химия, но в работе они не пригодились вообще. Зато сыграла математическая статистика — оказалось, что для большинства людей это темный лес, — и навыки работы в «Экселе». Удалось значительно упростить несколько рутинных процессов в лаборатории и заняться мониторингом трендов по показателям качества, в чем тоже практически никто не разбирался.

Реальность. Некоторые преподаватели производили спорное впечатление. Так, у нас была парочка педагогов, яростно навязывающих всякие конспирологические теории. Был преподаватель, включавший на лекциях песни Кобзона для патриотизма. Были и просто вредные личности, считавшие своим долгом сделать жизнь студента максимально непростой и уверенные, что только их предмет — самый важный на всем белом свете.

Но были и действительно уникальные личности с интересными, нетривиальными семинарами и полезными занятиями. Часто с лекциями приезжали журналисты, предприниматели, представители властей и чиновники со всего мира.

80% преподавателей были старше 60 лет. И, соответственно, ни о каком прогрессивном образовании речи не шло. Это было огромным минусом: студентов учили люди, которые не могли компьютер включить.

20% преподавателей давали самые необходимые и полезные знания, которые подкреплялись практикой и демонстрациями того, как это можно применить в работе.

РАНХиГС считается престижным вузом — все-таки Президентская академия. Большая часть предметов и преподавателей мне нравились, они были интересны, современны, актуальны и в курсе текущей повестки. Возможно, поэтому я и осталась в университете на второе высшее: мне там нравилось, было комфортно, интересно, было что узнать. Нравился подход к образованию.

Преподавательский состав опытный, интересный, отчасти молодой. У нас вели лекции заслуженные профессора и кандидаты наук. Довольно часто приезжали приглашенные спикеры — преподаватели из других вузов по обмену или сотрудники известных компаний. Это было интересно.

Конечно, встречались преподаватели советской закалки со странными для нас, молодых студентов, требованиями и устоями. Но по большей части педсостав располагал к себе: преподаватели были в теме того, как сейчас общается молодежь, разговаривали со студентами на одном языке, заинтересовали личными примерами и кейсами.

На первом и втором курсах мы в основном учились в здании со старыми советскими аудиториями, но сейчас его отреставрировали. На третьем и четвертом курсах нас перевели в корпус в основном городке, там было удобнее. Иногда ставили пары в главном здании, и мы бывали в самом красивом и старом корпусе. Но редко. Большинство аудиторий в корпусах сейчас отреставрированы и довольно неплохие. Есть оснащение проекторами, компьютерами.

По техническому оснащению и внешнему состоянию вуз производил двоякое впечатление: в нем одновременно уживался прекрасный современный новый корпус с огромной парковкой и дорогими авто и туалеты с вырванными ручками, трещины на стенах старого отделения с отваливающейся штукатуркой, старая лингафонная техника. До сих пор помню, как плитку перед главным входом перекладывали каждый год, каждую новую весну она снова плавала в талой воде, а мы по ячейкам, как по островкам, прыгали по пути на учебу и обратно.

У нас было неоспоримое преимущество — свой особняк на Садовом кольце с историей, удобным расположением, своим духом. Ну и что, что некоторые занятия проходили в аудиториях, расположенных в бывших конюшнях и местами выглядящих примерно так же. В общем и целом оборудование помещений было нормальным. В других корпусах, где нам часто приходилось бывать, тоже все неплохо.

Общежитий было три, одно рядом с новыми корпусами на станции метро «Юго-Западная», еще два на «Студенческой», в часе езды на метро — здания 30-х годов, бывшие общежития НКВД. Меня поселили в старом здании, но оказалось, что там свежайший ремонт и даже кондиционер в комнате.

Огромный плюс — близость к центру. Мы гуляли по Арбату и возвращались к себе пешком, не переживая, что ночью закрыто метро. Первокурсников селили в комнату вчетвером, на втором курсе жили втроем, на третьем и старше — вдвоем. У меня так и случилось: последние три года я жила с девушкой, которая стала моей хорошей подругой.

Мне удалось пожить в нескольких общежитиях, которые, на мой взгляд, были в отличном состоянии: без насекомых, с ванной комнатой на 2—5 человек и горничными. На территории нашего вуза есть несколько корпусов общежития, что позволяет практически не выходить за территорию кампуса, это особенно ценишь в период экзаменов.

Четыре года жил в общежитии в Черемушках. Первый год оно стоило 33 ₽ в месяц, но потом резко подорожало. У меня претензий к состоянию общежития нет, но многие комнаты там, конечно, так себе были — новые жильцы часто делали ремонт за свой счет. А еще к третьему-четвертому курсу администрация стала нагло подселять в и без того тесные комнаты, рассчитанные на двух человек, третьего, а то и четвертого соседа.

Реальность. Самый большой минус обучения в МГИМО, как мне кажется, заключался в полном отсутствии практики в СМИ: за все четыре года мы ни разу не проходили ни одной стажировки. Хотя на других факультетах они были. Не знаю, почему так. Из-за этого спустя четыре года ты выходишь с нулевым практическим опытом, не считая внутренних семинаров. Мне повезло, что в магистратуре другого вуза такая практика все же была предусмотрена и было хоть что-то, что можно написать в резюме и добавить в портфолио.

Дипломную работу проводила в частной лаборатории, которая эксплуатировала студентов 24/7, обещая трудоустройство и хорошую зарплату. За четыре месяца пахоты я увидела, как сотрудники унижаются, выпрашивая свои деньги, а руководство еще рассуждает, платить им или нет. И сама побывала в такой ситуации. «Таня уходит в декрет, поэтому мы ей заплатили, Свете надо жилье снимать, ей тоже дали, а тебе зачем? Живешь в общежитии, родители тебя содержат». Ушла в день защиты диплома, не прощаясь.

Практики как таковой не было — на нашей специализации она свелась к посещению трех семинаров-лекций. Но я знаю, что в вузе есть отдел, занимающийся как раз практикой и помощью студентам в поисках.

Университет абсолютно не помогал при трудоустройстве после окончания. Было проблемно найти практику и сделать так, чтобы тебя взяли на нее. Два раза проходила ее на крутейших заводах, но я сама договаривалась: проходила собеседования, писала письма и так далее.

Реальность. У нас был карьерный центр, который помогал составить резюме, а также организовывал практику и дни карьеры, куда приглашали сотрудников разных компаний. Там можно было пообщаться и, конечно, отдать свое резюме.

Когда я училась, это только начиналось, но с каждым годом все больше студентов начали ездить на учебу по обмену. Вскоре после моего окончания каждый студент магистратуры кафедры международного бизнеса должен был отучиться полгода за границей. Не знаю, на каких условиях это было организовано, но, как я понимаю, на это выделялись какие-то гранты.

Я не училась за границей, но мне практически случайно удалось попасть на международную стажировку в Германию, в туристическое агентство TUI — у них несколько сетей отелей по всему миру, я работала в их штаб-квартире в Ганновере.

В вузе было много разных активностей, в том числе спортивных и культурных мероприятий, но я ими особо не интересовалась. Я часто выступала как волонтер на мероприятиях, в том числе на Гайдаровском форуме, который проходил в стенах нашего университета.

Мое направление также организовывало бесплатные языковые стажировки для успешных студентов, и мне удалось съездить в Китай после второго курса. Это было лучшее лето моей студенческой жизни. Вообще, зарубежные стажировки — самая приятная часть учебы, и я желаю всем испытать это на себе. Хотя понимаю, что в настоящих реалиях эта фраза звучит как издевательство.

Главная возможность, которую я использовал, — это поездка на полгода в Мексику студентом по обмену. Пребывание там — тема для отдельной истории, но эта поездка изменила меня коренным образом. За свой счет нужно было лишь приобрести билеты, а обучение оплачивал вуз. Плюс там платили стипендию иностранным студентам: 5000 песо — около 15 000 ₽ — в месяц, из которых 2000 песо уходило на жилье.

Реальность. Работала по специальности после окончания бакалавриата. Сразу пошла в магистратуру. Там совмещать работу и учебу гораздо легче, да и диплом уже есть.

Диплом и навыки решали. Вуз и знания ценились на рынке. Особых проблем с поиском работы не было. Вопрос в размере зарплаты, если идти чисто по специальности.

Поработав на заводе за смешные деньги, решила, что больше туда не пойду. В итоге устроилась работать на стыке энергетики и ИТ. Расследую аварии на турбинах и другом энергетическом оборудовании. Знания используются при этом по максимуму.

Диплом МГУ — это некая фишка, которая время от времени действует на других как такой фильтр, мол, ты крутой, МГУ окончил.

В вузе часто говорили, что после окончания нас с руками оторвут работодатели, включая и международные компании. Ага, так и сижу без рук.

Диплом Вышки открывал многие двери. Часто работодатели принципиально рассматривают студентов только конкретных вузов, и Вышка — один из них. Считаю, что полезные знакомства не менее важны, чем вуз. Мою первую и вторую работу помогла найти преподавательница.

В первый раз она была организатором мероприятия, где выступал сотрудник агентства, куда я устроилась на стажировку.

Проработала я там три года. После окончания учебы преподавательница порекомендовала меня своему бывшему студенту, на несколько лет старше меня. Он позвал меня на собеседование, я прошла все этапы и также устроилась на работу. Там я проработала два с половиной года.

И пусть на оба места меня взяли только за мои личные способности и таланты, без этого знакомства я бы никогда туда не попала даже на собеседование.