Я проехал автостопом от Сочи до Владивостока за 88 дней

В начале июля 2022 года я отправился в путешествие от берега Черного моря до вод Японского.

Я руковожу рекламным агентством и работаю удаленно. Каждый год оставляю дела и путешествую по два-три месяца. Еще люблю экстрим: летаю на параплане, езжу на моноколесе, лажу по горам, бывает, что и в одиночку. Лето 2022 года я начал планировать примерно за полгода: рассчитал бюджет, несколько месяцев откладывал деньги.

В детстве я ездил только по европейской части России. Идея проехать страну от края до края пришла ко мне в 2017 году после моего первого путешествия автостопом из Екатеринбурга в Сочи. Тогда из-за обстоятельств я отложил поездку на Дальний Восток и только в 2021 вернулся к разработке маршрута.

Между городами я снова решил передвигаться автостопом. Во-первых, мне хотелось пообщаться с людьми из разных регионов. Во-вторых, автостоп — это приключение: не знаешь точно, когда уедешь и кто тебя подвезет. В-третьих, это бесплатно: водители не берут деньги с путешественников.

Я хотел добраться именно до Владивостока из спортивного интереса проехать автостопом более 10 000 километров и желания увидеть этот город. Еще я планировал побывать в Казахстане: мне интересна его культура. Трехмесячная поездка по двум странам должна была стать проверкой, выдержу ли маршрут физически и эмоционально. Прежде я ни разу не был в дороге так долго.

В итоге я преодолел 15 375 километров и побывал в 39 городах. На путешествие по России и Казахстану я выделил 80 000 ₽. Забегая вперед, скажу, что уложился в эту сумму.

В поездке я вел дневник — исписал 280 страниц. Записывал статистику по автостопу, рассказы водителей, свои мысли и детали, которые подмечал вокруг. Расскажу в статье о самом интересном.

Многие водители, особенно дальнобойщики на фурах, берут попутчиков, чтобы скоротать время и не уснуть за рулем. Одни хотят выговориться, другие сами рады послушать истории. Общение в автостопе очень важно.

По наблюдениям водителей, которые мне встречались, путешественники — не самые частые гости на трассах. Чаще всего голосуют люди, у которых либо нет денег на дорогу, либо в жизни произошел какой-то катаклизм. Я слышал историю про бывшего заключенного: он вышел из тюрьмы на Камчатке и без денег вернулся автостопом домой в Рязань.

Попутку можно поймать в первые пять минут или ждать несколько часов, когда хоть кто-нибудь остановится. Это зависит от многого. В дождь или снегопад автостопщика плохо видно. В 2016 году между Уфой и Самарой я пытался стопить в дождь в плаще грибника, который сливался с деревьями. Простоял несколько часов, но никто так и не остановился. Позже понял, что меня попросту не замечали.

В местах, где есть колонии строгого режима, например в Забайкальском крае, Архангельской области, водители опасаются подвозить незнакомых людей. Сильно влияет и позиция на дороге: если автостопщик вышел на магистраль, где остановка запрещена, мало кто его подберет.

Когда ловлю машину в путешествиях, соблюдаю следующие правила:

1. Не стоплю на территории городов: там, как правило, водители ожидают от попутчиков оплаты, много дорог и перекрестков, а водители едут в разных направлениях — придется часто менять машины. Поэтому стою только на междугородних трассах, куда добираюсь пешком или на общественном транспорте, очень редко — на такси, например ночью.
2. Голосую на освещенных пространствах: лицо обязательно должно быть на свету.
3. Выбираю места, где водитель может безопасно остановиться и где нет припаркованных машин в радиусе хотя бы 30 метров.
4. Мне нравится ездить с дальнобойщиками, потому что у них всегда много интересных историй, еще водители могут подвезти и на 500, и на 1000 километров. Чтобы повысить шанс на стоп фуры, выбираю места с широкой и длинной обочиной или дополнительной полосой торможения. Автостопщику стоит помнить, что тормозной путь у фуры длинный и она не всегда может остановиться там, где он голосует.
5. Стараюсь не стопить в местах, где остановка запрещена. Этот фактор сильно снижает вероятность быстро уехать с позиции.
6. Одеваюсь в одежду ярких цветов, чтобы меня было заметно издалека.
7. Обозначаю себя как путешественника при помощи большого рюкзака.
8. Голосую не просто вытянутой рукой, а активно двигаюсь: поднимаю руку, когда водитель находится достаточно близко, уже видит меня и при этом может успеть принять решение остановиться, приветливо машу другой рукой, показываю палец вверх. Долго вытянутой руку не держу, иначе она начнет затекать.
9. Не выхожу на проезжую часть и не создаю помех движению.
10. Улыбаюсь, веду себя дружелюбно.
11. Не задерживаюсь на одной позиции дольше часа. Если не могу поймать машину, начинаю идти по обочине, через пару километров всегда найдется более выигрышная точка. Иногда водители сами останавливаются при виде идущих по дороге путешественников. Меня так подбирали несколько раз.

Обычно я не стоплю в темное время суток: ночью предпочитаю отдыхать. Хотя автостоп прекрасно работает и ночью, если использовать яркую одежду и два фонаря: одним подсвечивать себя, а другой держать в руке и подавать сигнал.

Если хотите больше узнать о спортивном автостопе, советую прочитать интервью Алексея Ворова — основателя Петербургской лиги автостопа, который за свою жизнь проехал таким способом более 2 млн километров.

У меня был челлендж: за все путешествие не потратить ни рубля на ночлег, но на форс-мажор я все же заложил 10 000 ₽. В итоге за 88 дней я только дважды ночевал за деньги: в отеле в Курске и в придорожной гостинице под Петровском-Забайкальским. В сумме потратил 1900 ₽.

Я провел в палатке 11 ночей, одну ночь — скрючившись в кабине фуры в Амурской области. Это была самая тяжелая ночевка за поездку: на улице тогда уже подмораживало, а в придорожной гостинице не оказалось мест. Водитель Семен не оставил меня в беде.

В остальные дни я ночевал у каучсерферов, родственников или друзей.

«Каучсерфинг» — это социальная сеть для путешественников и владельцев жилья по всему миру. Главная идея — бесплатный ночлег для туристов. «Каучсерфинг» изменил мои представления о доверии. Многие хосты — так называют хозяев жилья — оставляли мне ключи от своих домов и квартир. Отблагодарить хозяина можно по-разному: приготовить ужин, купить продукты, что-то починить или подарить на память. Но самое ценное — общение.

Раньше «Каучсерфинг» был бесплатным, но с 2020 года подписка для россиян стоит 99—169 ₽ в месяц или 799 ₽ в год. С марта 2022 ее нельзя оплатить картой российского банка, но с этим мне помог друг. Для хостов подписка тоже платная. Мало у кого в России есть зарубежная карта для оплаты, так что многие забросили аккаунты. Но есть хитрость: обычно у хостов на сайте настроены уведомления на электронную почту, которые приходят даже без оплаченной подписки. В запросах я оставлял ссылки на свои соцсети и номер телефона, чтобы хозяева могли связаться со мной напрямую.

Помимо «Каучсерфинга» я пользовался группами-аналогами во «Вконтакте»  и телеграм-чатами, помогали и знакомства в разных городах. Некоторые хосты не могли меня принять, но находили ночлег через друзей. Хозяевам жилья лучше писать за пару дней. Я отправлял до 30—40 запросов в сутки, а отвечали обычно двое-трое — небыстрый процесс, но я был готов к этому. Часто принять в гости мог только кто-то один.

Условия бывают разные, но я готов жертвовать комфортом ради общения. Я собираю истории и оказываюсь в местах, о которых никогда бы не узнал, ночуя только в гостиницах. Останавливаясь у каучсерферов, можно оказаться и на вилле с садом и джакузи, и в прокуренной коммуналке с десятью кошками. Например, во время этого путешествия Наталья в Иркутске оставила мне свою однокомнатную квартиру с новым ремонтом.

У каждого хоста я останавливался на одну-три ночи — это обычная практика. Советую заранее обсудить с хозяином сроки. Например, в 2021 году я гостил через «Каучсерфинг» в Петербурге 10 дней.

Идея маршрута была такой: Сочи — Москва — города Золотого кольца — Казахстан — Байкал — Приморье — Екатеринбург. Я взял его за основу, но во время путешествия приходили спонтанные мысли посетить места, которых не было в первоначальной версии. Так я увидел Белое море.

По моим расчетам, на дорогу до Приморья должно было уйти до двух с половиной месяцев. Я прикинул, что могу проезжать в среднем по 200—250 километров в сутки с учетом остановок в городах по пути на пару дней. Еще полмесяца я заложил на незапланированные отклонения от маршрута. До выезда из Сочи купил на 29 сентября 2022 года билет на самолет из Владивостока в Красноярск. Оттуда я планировал добраться до Екатеринбурга и пожить там какое-то время.

Многие города из маршрута я посетил впервые. Где-то останавливался на три дня и больше, где-то только ночевал. Например, в Краснодаре я бывал раньше и не планировал длительную остановку. В небольшие города заезжал погулять по центру часа на три.

Своим маршрутом я остался доволен: искупался в Белом море и Байкале, посетил музеи «Дивногорье», «Малые Корелы», Суздальский и Нижегородский кремли, Иволгинский дацан в Бурятии. Погулял по островам Ольхон на Байкале и Русский в Приморье и национальному парку «Бурабай» в Казахстане. Сходил на трек к Красноярским столбам и прошел пешком 25 километров по Кругобайкальской железной дороге. Посетил квартирник исполнителя авторской песни в Улан-Удэ и концерт в Красноярске.

Старт в Сочи и Краснодар. Утром 6 июля я отправился в путь из Сочи, где прожил до этого почти год. Выбрался на окраину города — в Дагомыс. Настроение было приподнятое: очень радовался, что я снова куда-то еду.

Первую позицию выбрал неудачно. В течение часа остановился только таксист. Я поднялся по обочине, стал голосовать на автобусной остановке и уехал через пять минут с Кристиной на Мицубиси Лансере. Кристина — вторая женщина-водитель в моей автостопной практике за шесть лет. По моим наблюдениям, женщины редко берут попутчиков.

Дальше меня вез Арсен и рассказывал истории про турецкий Трабзон. После я ехал с адыгом Адамом. Он поделился, что знает адыгейский, но говорит на этом языке, только когда приезжает в родную деревню.

В Краснодаре я переночевал в доме у Жени, знакомого по моноколесным покатушкам, и на следующее утро отправился в сторону Ростова-на-Дону.

Машину до Ростова поймал через пять минут. Меня подвез мой ровесник Кирилл, он возвращался из командировки домой в Воронеж. Через полчаса мы общались как старые друзья. Кирилл предложил через пару дней вместе посмотреть музей «Дивногорье» в Воронежской области, куда давно хотел попасть сам, и я с радостью согласился.

В Ростове-на-Дону я провел один день, гостил у Валеры. Этот молодой человек неожиданно для меня оказался создателем группы «Кауч-бот» во «Вконтакте», которой я активно пользовался.

Дом Валеры спрятан в глубине квартала за воротами среди современной жилой застройки: узкие улочки, крохотные сады и белье, которое сушится на веревках, — невероятная атмосфера.

Вечер провели с Валерой на аллее в центре города. Заварили листовой чай с цветами, который я купил на рынке в Адлере, взяли кружки, тарелку, нож, плитку шоколада, абхазский сыр сулугуни, сырокопченую колбасу и отправились на чаепитие.

Наутро я встретился со знакомым, прогулялся по набережной, побывал в Левобережном парке рядом с «Ростов-ареной», который построили перед чемпионатом мира по футболу 2018 года. Еще отдохнул на приятном песчаном городском пляже. Вода в реке была теплая — люди купались вовсю.

До Воронежа 560 километров я ехал два дня. Почти четыре часа не мог уехать из-под Ростова-на-Дону: на магистрали М4 мало где разрешена остановка, очень плотный трафик, автостопщика издалека не видно. Когда уже стало темнеть, меня подобрал Валентин на Рено Дастере. Он спешил в роддом к жене: дочка родилась. Так я стал свидетелем семейного счастья.

Затем я недолго ехал с Владимиром — капитаном дальнего плавания. Он водит нефтяные танкеры, ходил в Индию, Китай, на Тайвань.

К ночи я добрался до Каменска-Шахтинского. Из-за задержки под Ростовом я не смог доехать до Воронежа за один день, поэтому отыскал место в лесу у дороги, поставил палатку и лег спать.

На следующее утро я сытно позавтракал в придорожной столовой и застопил фуру. Дальнобойщик Илья угостил меня свежими фруктами, которые вез в корзине прямо на переднем сиденье. Он оказался начитанным человеком. Обсуждали Бога и веру. Илья рассказал, какие тексты читает и к каким выводам пришел с годами. С ним я доехал до развязки в Воронежской области, где меня перехватил Кирилл.

Воронежская область. Не доезжая до Воронежа, мы с Кириллом завернули в музей-заповедник «Дивногорье». Он известен храмами, которые вырублены в меловой скале. Экскурсовод провел нас в церковь Сицилийской иконы Божией Матери. Еще мы осмотрели древнее Маяцкое городище, где тысячу лет назад жили волжские булгары — предки современных болгар. Билет обошелся в 260 ₽, цена в 2023 году — 300 ₽.

В «Дивногорье» невероятно красивая природа. Речные долины глубоко врезаются в рельеф и образуют живописные холмы, покрытые лугами, а белые меловые скалы возвышаются причудливыми столбами на склонах то тут, то там.

Один день я погостил у Кирилла в Воронеже. Побывал на набережной, где увидел копию русского линейного корабля «Гото Предестинация» времен Петра Первого. На корабле есть музей. Билет с экскурсией стоит 300 ₽.

Курская область. После Воронежа я поехал в Курск. По дороге сменил шесть автомобилей. Первый из них — старенький Ниссан — закипел по пути. Оказалось, что лопнул патрубок охлаждающей системы. Мы с водителем Димой замотали его изолентой и целлофаном, чтобы дотянуть хотя бы до ближайшего автосервиса. Проехали 900 метров, и трубу снова порвало. В итоге мотор окончательно заклинило. Дима позвонил знакомому, чтобы тот взял его на буксир, мы простились, и я поехал дальше.

Переночевал в Курске и наутро поехал электричкой в село Плоское.

И в Плоском, и в Курске когда-то жили мои родственники. Я заехал в село, чтобы узнать о них побольше. Сначала зашел в школу, пообщался с местными пенсионерками. Мне посоветовали обратиться в продуктовый магазин неподалеку.

Одна из продавщиц припомнила женщину, которая могла что-то знать, позвонила ей и передала мне трубку. Так я познакомился с Екатериной Владимировной, которая была лично знакома с тетей моего дедушки. Она рассказала, как найти могилу тети, и пригласила в гости. Хозяйка собрала на стол: борщ, котлетки с рисом, чай, малиновый джем. Люди в селах гостеприимные.

Из Плоского я вернулся на маршрутке в Курск. Вечером фасады зданий в городе красиво подсвечивались.

Орловская область. После Курска, не доезжая Орла, я остановился на ночлег в полях, поставил палатку. Утром заехал на полдня в Орел — небольшой уютный город с приятной набережной. Я побродил по центру, заметил на площади перед зданием администрации площадку для игры в пляжный волейбол — необычное решение.

После Орла двинулся в сторону Тулы. Я хотел недолго там побыть, но на дороге мне повезло: поймал фуру почти до самой Москвы и решил ехать в столицу, оставив посещение Тулы на другой раз.

По дороге из Орла в Москву мне запомнился масштабный мемориальный комплекс танкистам-первогвардейцам. Часть экспозиции посвятили танкистам 4-й и 11-й танковых бригад, которые 6 октября 1941 года в ходе ожесточенных боев вблизи села Первый Воин сдержали наступление армии вермахта на Москву. Там горит вечный огонь, на краю площади — пять гранитных плит с описанием и схемой боевых действий. Недалеко есть поле, где до сих пор стоят ржавые останки танков.

Под Тулой вдоль трассы М2 есть киоски, где продают тульские пряники разных размеров и дизайна. Я купил два больших пряника за 900 ₽. Они оказались очень вкусными. Было немного жаль есть такую красоту.

В Москве я три дня жил у своего приятеля Саши. Повидался с родственниками и знакомыми. Побывал в гостях у Васи, с которым познакомился в походе за месяц до путешествия. Удивительный факт из его жизни: Вася посетил Королевство Бутан в Гималаях. В тот же день я со своей сестрой наведался в Екатерининский парк — приятное место для прогулок.

На следующий день съездил погулять в парк «Зарядье». Прошел мимо дома на Котельнической набережной — одной из сталинских высоток. В разное время в ней проживали Фаина Раневская, Александр Ширвиндт, Людмила Зыкина, Галина Уланова, Андрей Вознесенский и многие другие знаменитости.

Из Москвы я поехал в Иваново, но вновь не успел добраться до намеченной точки засветло. Я не планировал ездить по ночам, поэтому у меня был только смартфон со встроенным фонариком. Под Суздалем я положил его на рюкзак, чтобы меня было лучше видно. Надеялся на везение, но не переживал: у меня с собой была палатка и запас еды.

Через час ожидания мне удалось застопить легковушку. Сначала машина пронеслась мимо, но водитель заметил меня и резко затормозил на обочине. За рулем был молодой парень, который как раз ехал до Иванова. Я обрадовался и забрался на пассажирское сиденье. Поинтересовался у него, видно ли меня было на дороге. Он ответил, что не очень.

Из Иванова идет другая моя родословная ветвь. Там я остановился на день у родственников. Я уже несколько раз был в городе с изобилием исторических зданий в центре. Дореволюционная архитектура мне нравится гораздо больше безликой панельной застройки 1970—1980-х годов.

Из Иванова до Ярославля я добрался не автостопом. Моя сестра тоже гостила у нашей родни, и ей нужно было вернуться в Ярославль к концу воскресенья, чтобы в понедельник выйти на работу. Мы отправились вдвоем.

В Ярославле я был много раз. В городе советую посмотреть Ярославский кремль, древние православные храмы и музеи, набережную Волги и особенно Свято-Введенский Толгский женский монастырь.

Там красиво: ухоженные зеленые газоны, кедровая роща, пруд с черными лебедями. Работницы монастыря передвигаются по территории на электрокарах. За монастырской стеной у Волги есть вертолетная площадка. Территория открыта для посещения с 06:00 до 20:00, вход свободный.

В Северодвинск и Архангельск я сначала ехать не планировал, но по ходу маршрута поставил новую цель — искупаться за один сезон в водах морей трех океанов: Атлантического, Северного Ледовитого и Тихого.

От Ярославля до Северодвинска я добрался за два дня. Ночевал под Вельском. Поставил палатку, отправил тете фото палатки в сумеречном сосновом лесу и получил ответ: «Что это за фильм ужасов такой?» Но для меня страх скорее заключался в том, что при установке лагеря меня едва не слопали голодные таежные комары размером с кулак.

На следующий день нашел жилье в Северодвинске у Эдуарда и Светланы, приятной молодой пары, и остановился у них в гостях на три ночи. Вскоре после моего приезда к ребятам заселился еще один путешественник — Денис из Ижевска.

В Архангельск я выбрался погулять налегке. Расстояние между городами — 40 километров. Меня поразило, что в центре Архангельска до сих пор остались деревянные тротуары, а старая застройка гармонично сосуществует со зданиями современного дизайна. Жаль, что многие деревянные дома в плохом состоянии.

Село Малые Корелы находится под Архангельском, там расположен одноименный музей. Под открытым небом собрали деревянные постройки, которые привезли из отдаленных уголков области: мельницы, поморские крестьянские избы, церкви и колокольни.

Чтобы увидеть всю экспозицию и осмотреть интерьеры, советую приезжать утром — к открытию комплекса. Я не успел обойти все экспонаты, хотя и не ставил такой цели, но посмотреть там есть на что. Билет для взрослого стоит 300—350 ₽.

На острове Ягры частично расположен Северодвинск. Туда ведет автомобильный мост. В окрестностях Северодвинска море во время отлива обнажает обширные отмели шириной десятки и даже сотни метров, а уровень воды колеблется на 2,5 метра.

Мы с Эдуардом, Светланой и Денисом посетили пляж на острове. Я искупался в Белом море, как и хотел. Вода оказалась на удивление теплой, наверное потому, что там мелко. Еще мы осмотрели заброшенный маяк.

На острове живет отшельник Иван, он строит деревянную часовню. Мы сходили к его палаточному лагерю, но самого Ивана не застали. Знаю, что ему примерно 45 лет, он жил обычной жизнью, но в один момент что-то в его голове щелкнуло, Иван вышел из дома и побрел куда глаза глядят. Потом пришел на остров и решил служить Богу. Местные жители ему помогают: кто стройматериалов подкинет, кто продовольствия.

Из Северодвинска я помчал обратно на юг. Удачно застопил фуру в Архангельской области и добрался на ней до окраин Вологды. Ночевал в полях.

Под Вологдой встретил на дороге 56-летнего велопутешественника Олега, который ехал в Великий Устюг. Он выглядел бодрячком и планировал добраться до города за неделю. Олег всю зиму тренировался, чтобы привести себя в форму перед летним сезоном.

Центр Вологды у местного кремля застроен красивыми деревянными домами с резными фасадами. Я заглянул на территорию музея «Резной палисад». Там я бывал глубокой осенью, когда лежал снег.

Из-под Вологды я не мог уехать больше двух часов, менял позицию, но потом мне повезло и меня подбросила Лилия — уроженка Ярославля. Она отметила, что еще месяца три назад ни за что бы не взяла попутчика, но увидела меня, вспомнила, как пробовала путешествовать автостопом сама, и решила подвезти.

В Ярославле я снова задержался у родни на несколько дней, а затем отправился дальше по Золотому кольцу — в Суздаль и Владимир.

Суздаль — очень красивый город, небольшой и ухоженный. Там я посетил Свято-Покровский женский монастырь, кремль и до отвала наелся вкусной черной смородины и красного крыжовника. Кусты с ягодами отыскал в пойме реки Каменки недалеко от монастыря.

Под Владимиром я посетил храм Покрова-на-Нерли, который когда-то писал акварелью на уроках живописи. Он стоит на живописном лугу на изгибе реки Нерли — зодчие выбрали удачное место для строительства и создали архитектурный шедевр. Церковь поразила лаконичностью форм и гармонией пропорций.

Место для ночевки мне подсказал водитель, который подбросил меня из Суздаля до Боголюбова. Я поставил палатку на высоком берегу Нерли, и там мне посчастливилось увидеть редкое явление — серебристые облака. Они рождаются в верхних слоях атмосферы, их видно только до рассвета или после заката, во время сумерек, когда солнце находится за горизонтом.

Нижний Новгород. Завершив маршрут по Золотому кольцу, я повернул на восток. Первым городом на пути был Нижний Новгород.

Там мне запомнился аттракцион — отреставрированный трамвайный вагон 1928 года. Каждый выходной он делает три бесплатных рейса по Рождественской улице: в 12:00, 15:00 и 18:00.

Еще я побывал в Нижегородском кремле. Большую часть его стен относят к 16 веку. После реставрации кремль можно обойти по боевому ходу в стене, замкнув полный круг. Периметр — около 2 километров. Я заплатил за вход 300 ₽, цена в 2023 году — 500 ₽. С северной стены я увидел исторические кварталы Рождественской улицы и Нижне-Волжской набережной.

Мне понравилось в Нижнем. Это большой город, и двух дней на его изучение мне не хватило. Когда-нибудь обязательно приеду туда еще раз.

Автостоп из-под Новгорода сначала не задался. Я медленно перемещался в направлении Саранска: меня подвозили местные, которые спешили на дачи. Почти 10 километров я шагал по обочине. Пока шел, заметил на другой стороне дороги еще одного автостопщика, мы помахали друг другу. На объездной наконец застопил фуру прямо до Чебоксар.

Чебоксары — столица Чувашии. Это была первая национальная республика на моем маршруте. В местных автобусах я впервые за путешествие услышал речь не на русском языке.

В городе я встретился с Аленой, которую несколько лет назад принимал у себя через «Каучсерфинг», когда она так же путешествовала по России. За вечер мы обошли весь центр. В городе уютно.

Мы увидели деревянный резной столб юпа в одном из старых дворов. Чуваши когда-то были язычниками и проводили ритуалы у таких столбов. Еще мы прогулялись по набережной залива на реке Чебоксарке и осмотрели самый длинный в России световой тоннель на пешеходном мосту. Чтобы украсить мост, строители использовали более 72 тысяч светильников. Особенно мне запомнился монумент Матери-покровительнице, который возвышается над заливом на 57 метров.

До Ульяновска я добрался на трех машинах. Во время ожидания на трассе увидел худого пса с большими округлыми стоячими ушами — будто помесь собаки и лисы. Пес начал подбираться ко мне зигзагами. Мне эти маневры не понравились: обычно собаки так себя не ведут. Я забеспокоился, что животное могло быть заражено бешенством. Во время путешествия укус больного зверя грозит опасными последствиями вплоть до смертельного исхода: вакцину от бешенства нужно вколоть в первый день после укуса, а до больницы еще нужно добраться.

Я кидал камни в сторону пса — тот отбегал и снова подходил. Пришлось пройти пару километров по обочине, прежде чем животное отстало. Неприятная вышла встреча, но все обошлось.

Ульяновск находится в стороне от магистральных маршрутов, и автостопщики туда заезжают нечасто. Мне показалось, что гостям там рады.

В городе рекомендую зайти в коктейльный бар «Культура». У заведения интересная концепция: на страницах меню — картины местных художников. Основатели бара дали артистам попробовать напитки, а те изобразили вкусы на бумаге.

Бавлы. За один полный день, сменив семь машин, я добрался из Ульяновска до Бавлов в Татарстане. Это ухоженный городок нефтяников на границе Татарстана, Башкортостана и Оренбургской области. Там я провел два дня у своего приятеля Сергея.

В окрестностях Бавлов есть несколько старых, недействующих кирпичных церквей, у них красивая архитектура. Храмы разбросаны по полям в самых неожиданных местах — там, где раньше стояли села и кипела жизнь.

Уфа — столица Башкортостана. Как и в Чувашии, вывески учреждений там продублированы на национальном языке республики, а в общественном транспорте звучат фразы на башкирском. На местном языке название города — Өфө, читается «ефе». Горожане шутят, что Уфу можно сложить из трех шурупов: ӨФӨ.

Полдня я провел в «Посольстве Уральских гор». Это тематический магазин с уникальной по составу литературы библиотекой. В читальном зале можно ознакомиться с редкими трудами по истории, краеведению, фольклору Урала. Я погрузился в чтение «Путешествий Владимира Лысенко». Автор известен тем, что сплавился по рекам с высочайших вершин на всех континентах и посетил все 193 страны, входящие в ООН. В библиотеке я и про обед забыл, и дождь пропустил.

Еще я посмотрел фонтан «Семь девушек» и высокую статую Салавата Юлаева — башкирского национального героя и участника крестьянского восстания Пугачева. Посетил арт-пространство «Квадрат» и выставку современной скульптуры на аллее Ленина. Прогулялся по набережной реки Белой.

Из-под Уфы меня подобрал молодой дальнобойщик Тарас на ярко-оранжевой Скании без полуприцепа. Тарас совершал свой последний летний рейс в Екатеринбург, чтобы сдать тягач в компанию. Дальнобои называют тягач без прицепа «башка».

Оказалось, что мы с Тарасом ровесники, у нас есть общие друзья, он снимался в египетских сериалах, встречался с Далай-ламой, работал на корейских стройках и волонтерил на музыкальном фестивале «Гнезда» в Свердловской области, на котором был и я. У него два образования, еще он сам ездил автостопом, собирался в командировку в Певек, а потом планировал несколько месяцев путешествовать по Индии. Это была очень приятная встреча.

Екатеринбург. Тарас подбросил меня до Екатеринбурга, где я провел неделю в гостях у родителей: отдохнул и подготовился к марш-броску на Дальний Восток. Я заметил, что через месяц-полтора стоит делать остановки хотя бы на несколько дней, а лучше на неделю, чтобы успевать восстанавливать силы.

В Екатеринбурге я подвел промежуточные итоги: за месяц проехал более 7000 километров, сменил 57 машин, пересек Россию с юга на север и потратил всего 31 576 ₽.

Я родился в Екатеринбурге — это четвертый по населению город России после Москвы, Петербурга и Новосибирска. Местные называют его столицей Урала.

В городе есть что посмотреть. Рекомендую к посещению Плотинку — место, где в 1723 году был основан Екатеринбург, — небоскреб «Высоцкий» со смотровой площадкой на 52-м этаже. Еще интересно осмотреть «Городок чекистов» — архитектурный ансамбль эпохи конструктивизма, — памятник клавиатуре, литературный квартал, природный скальный комплекс Шарташские каменные палатки и озеро Шарташ.

Отдельно рекомендую два экскурсионных маршрута: «Красная линия» — часть вышеперечисленных объектов входит сюда — и «Синяя линия», которая соединяет 11 достопримечательностей, связанных с памятью семьи Николая Второго. Маршруты можно пройти самостоятельно или записаться на экскурсию.

В Курган я отправился отдохнувшим. Добрался за день и сменил семь машин за 360 километров пути. Последнего водителя звали Дмитрий. Он ехал на пару с черным псом по кличке Тай с забавными ушами.

«Сначала я сяду, потом ты», — сказал мне водитель. Все правильно: собаке нужно привыкнуть к незнакомцу. После того как мы тронулись, пес начал меня лизать — приятная неожиданность. Дмитрий рассказал, что Тай, когда был щенком, долго привыкал к автомобильной езде, у него текли слюни. Потом освоился, стал высовывать морду из окна на скорости и кайфовать.

Центр Кургана я обошел пешком за пару часов. Мне понравились сад имени Александра Невского и Дом зауральских мастеров — деревянный рубленый памятник архитектуры, а до революции — дом купца Дунаева.

Я, как екатеринбуржец, знаю, что в Кургане в 1990-е годы собирали по венгерской лицензии сочлененные автобусы Икарус. По Екатеринбургу до 2015 года ходили преимущественно они. 30 июня 2021 года по улицам моего города проехал последний Икарус. Вместе с этими автобусами будто ушла целая эпоха.

После ночевки в Кургане я поехал в сторону Казахстана. Сменил пять машин, за пару десятков километров до КПП «Петухово» застопил грузовик с двумя парнями-киргизами. На границе мы простояли несколько часов в очереди на рентген: все грузовые машины просвечивают, чтобы водители не провезли ничего запрещенного. У меня проверили паспорт и рюкзак — заставили открыть и вынуть половину вещей. Дело было к ночи, и ребята предложили довезти меня до Петропавловска, где меня уже ждал очередной хост.

Первые километры после границы дорога была убитая, и мы еле-еле плелись в кромешной тьме, но потом выехали на ровную, отремонтированную трассу.

В Петропавловске я остановился у Жениса, который раньше тоже активно путешествовал автостопом. Познакомился с путешественницей Ксюшей из Беларуси и местными Кариной и Дарханом. Следующие три дня мы провели вместе. Женис водил меня в рестораны и угощал то супами, то люля-кебабом, то шашлыком. Я стал жертвой восточного гостеприимства.

Я попробовал национальную кухню, особенно впечатлила местная баранина. Казахи говорили, что лучшее мясо поставляют из Северо-Казахстанской области, которая богата разнотравьем.

Петропавловск по духу — русский город. Когда я шел вдоль деревянных домов, ощущал себя будто на улице в Иванове или Твери. Около 60% населения города до сих пор составляют этнические русские.

Из достопримечательностей отмечу старое деревянное здание музея изобразительных искусств и краеведческий музей  , где выставлены картины местных художников и причудливые скульптуры из металлических деталей: шестеренок, подшипников. Я увидел гориллу и орла, трех роботов, собирающих кубик Рубика, и древнего воина с секирой.

Женис и Дархан посоветовали мне посетить национальный парк «Бурабай» по пути в Астану. О нем я расскажу дальше.

Автостоп в Казахстане оказался лучше российского: ни на одной позиции я не провел больше получаса. Иногда не успевал выйти из одной машины, как позади останавливалась другая и водитель махал мне, мол, садись. Меня охотно подбирали и казахи, и местные русские.

Южнее Петропавловска леса совершенно исчезли и потянулись ровные зеленые степи с бесчисленными стадами коров, коз и овец.

В Кокшетау я заехал на несколько часов. Там гораздо сильнее чувствовалась казахская культура: этнических русских в городе в два раза меньше, чем в Петропавловске.

В Кокшетау мне запомнились памятник казахскому поэту и композитору Акану Серэ Корамсаулы и строящаяся масштабная мечеть Науан-Хазрет — красивое здание.

Никакой напряженности между казахами и русскими в стране на бытовом уровне я не заметил. В Северном и Восточном Казахстане много смешанных браков, это воспринимают нормально. Конечно, менталитеты сильно различаются, но это не мешает жить во взаимоуважении.

От одного водителя я услышал, что несколько лет назад около 4000 семей этнических русских перебрались из Петропавловска в Россию по переселенческой программе. В основном состоятельные люди. Потом большинство вернулось: в Казахстане выгоднее заниматься бизнесом.

Северные казахи хорошо говорят по-русски, у западных есть заметный акцент, немало южан вообще не знают русского языка. Значения одних и тех же слов у южных и северных казахов часто различаются. Например, фразу «Қайырлы болсын» южане произносят на похоронах и подразумевают «Соболезную», а северяне — на свадьбах со значением «Удачи».

От Кокшетау шоссе тянется до Астаны. Автомагистрали в Казахстане отличные. Я удивился, когда увидел знак с ограничением скорости 140 км/ч. Днем местные едут очень быстро, а ночью медленно или не ездят вовсе: на неосвещенную дорогу могут выйти лошади или другие животные.

Нацпарк «Бурабай» — это сосновый бор посреди степей. На территории парка и рядом с ним несколько крупных озер. Высшая точка местности — гора Кокшетау, 947 метров. Ее скалистые склоны покрывает хвойный лес.

Территорию парка облагородили: есть велодорожка, детские площадки, работают кафе, базы отдыха, прокаты велосипедов и катамаранов. Вход стоит 300 KZT⁣ (63 ₽). Путешественники со своими палатками могут обосноваться в палаточном лагере «Поющий полуостров». Цена — 1000 KZT⁣ (210 ₽) с человека в сутки. Рекомендую отойти подальше от пляжа и построек: там есть отличные полянки с подходом к воде  .

Основные достопримечательности парка сосредоточены на узкой косе между озерами Боровое и Большое Чебачье. Туда легко проехать по автомобильной дороге как с востока, так и с запада. Веломаршрут по парку начинается чуть севернее гостиницы Grand Hotel Burabay — у спорткомплекса. Пешеходная тропа — сразу за КПП, за отелем «Инсар». До КПП можно добраться автобусом из соседнего Щучинска. До него из Астаны, Кокшетау и Петропавловска ходят поезда и междугородние автобусы.

Я провел в «Бурабае» два дня. В первый поднялся на смотровую площадку на горе Болектау, откуда открылся вид на озера, гору Кокшетау, поселок Бурабай и окрестности. Вокруг хвойных лесов — километры степей. Выглядит потрясающе. На второй день я исследовал Поющий полуостров и объелся облепихи — она там повсюду.

После прогулки по полуострову я прошел по экотропе вдоль озера Большое Чебачье и поднялся на скалу Окжетпес. В северной части озера Боровое находится Голубой залив, в котором красуется остров-скала Жумбактас. Чтобы попасть на него, нужно арендовать катамаран за 4000⁠—⁠5000 KZT⁣ (842⁠—⁠1052 ₽) за 30 минут. Я пожертвовал прогулкой на катамаране: планировал к концу дня добраться до Астаны.

На территории парка местные жители продают сувениры, предлагают сфотографироваться в казахском национальном костюме с живым беркутом на руке. Я купил на память магнит с надписью «Бурабай».

За два дня я прошел по парку 27 километров. Он запомнился мне пейзажами, похожими на природу Среднего Урала. Отвесные скалы, живописные горы, покрытые хвойными лесами, берега озер, усеянные крупными валунами, напомнили мне о местах, где я родился и вырос.

Астана. К вечеру второго дня я приехал к хосту в Астане. Провел там два дня. Астана — столица Казахстана. На дорогах — пробки, активное движение. Город активно застраивается, много небоскребов. Жизнь там кипит в отличие от провинциального Петропавловска. В столицу стекаются на заработки казахстанцы со всех уголков страны.

В Астане можно многое посмотреть: триумфальную арку, архитектурный ансамбль «Экспо-2017», музеи, университеты, парки, мечети. Я архитектор по образованию, и мне очень нравится восточная архитектура. В городе выделяется 75-этажный небоскреб «Абу-Даби Плаза». Здание спроектировало британское бюро Foster + Partners. В Екатеринбурге специалисты этого бюро реализовали проект здания Русской медной компании.

В ресторане «Узбекский двор» я попробовал баурсаки — булочки, обжаренные в масле. Было вкусно, но для меня это блюдо очень жирное, а вот плов с говядиной и облепиховый чай оказались весьма хороши. За обед заплатил 2992 KZT⁣ (630 ₽).

Дальше я поехал на восток — в сторону Павлодара. Пейзажи в Казахстане пустынные: едешь несколько часов и на горизонте может не попасться ни деревца, ни фермы, ни поселка — только степь.

В Павлодаре я снова ощутил близость России. Это небольшой город на высоком берегу Иртыша с прекрасно сохранившимися памятниками дореволюционной архитектуры и православными храмами.

Из Павлодара я двинулся в сторону Барнаула, хотя сначала хотел побывать еще в Северо-Восточном Казахстане. Но время поджимало, и я решил сократить маршрут по стране в пользу Байкала и Приморья.

Под Павлодаром я застопил казаха Кайрата. Он подарил мне национальный оберег тумар — зеленые бусины с кисточкой вроде ожерелья.

На обочине я заметил продавцов меда: стоит машина, а перед ней на столике — много банок с лакомством. Кайрат заверил, что за этим медом приезжают даже из Тараза — города на юге Казахстана. В северной части страны разнотравье — мед получается вкусным.

Еще я успел пообщаться с друзьями Кайрата. Встретили их в селе по пути. Мужчины подошли от машины на другой стороне дороги, подали мне руки, поприветствовали, поинтересовались моим путешествием.

• — Вот смотри, — с улыбкой сказал Кайрат своему приятелю, крепкому, загорелому мужчине, — человек на Дальний Восток едет, а ты до соседнего села никак не доберешься!
  — Как тебе люди в Казахстане? — спросили у меня.
  — Замечательные!
  — Молодец! Мы, казахи, всех уважаем.

После Казахстана автостоп несколько утратил бодрость: я начал перемещаться по дорогам, где мало трафика. Время ожидания попутных машин увеличилось.

От границы Казахстана в сторону Барнаула посреди степи тянется Барнаульский ленточный бор — светлохвойный реликтовый лесной массив длиной 550 километров. Параллельно ему растет Касмалинский ленточный бор. Я пересек оба по пути в Барнаул — это места с потрясающей природой.

В Барнауле я остановился у местной жительницы Даши. Она организовывала слет Академии вольных путешествий под Новосибирском в 2022 году. Даша часто принимает путешественников и специально для них составила «ленивый маршрут» по Барнаулу, которым воспользовался и я.

Город мне понравился. В центре сохранилось немало красивых деревянных зданий, например гимназия Будкевич, дома Носовича и Шадрина. На высоком берегу Оби находится Нагорный парк со смотровой площадкой, панорамным видом на городскую застройку, реку и лесостепь на восточном берегу.

Новосибирск. От Барнаула до новосибирского Академгородка я добрался за три часа на грузовой машине. Водитель Виталий, коренной новосибирец, часто подвозит автостопщиков. А еще умеет готовить бешбармак — традиционное мясо-мучное блюдо тюркоязычных народов. «Не могу назвать свою деятельность работой. Дальнобойщик — не работа, а образ жизни», — сказал Виталий.

В Академгородке я погостил два дня у UX-дизайнера Тани. У нее есть кот, которого она называет редакторским, потому что тот научился набирать кавычки на клавиатуре ноутбука.

Академгородок находится на юге Новосибирска, это один из самых важных научных и образовательных центров России. Ядерная физика, теоретическая и прикладная механика, молекулярная и клеточная биология, геофизика, археология и этнография — все это изучают в Академгородке.

Посмотрев научный городок, я поехал в центр Новосибирска — третьего по численности населения города России. Я прочувствовал масштаб, когда добирался из Академгородка на электричке в центр, а потом еще на метро на левый берег Оби. Например, в Нижнем Новгороде я зашел вечером в поезд и был в вагоне один, а тут — толпы.

В Новосибирске мне понравилась набережная, ее недавно реконструировали. Я лежал на газоне и смотрел на гигантский метромост и красавицу Обь. В городе я встретил последний день лета, он был по-настоящему жарким.

В Новосибирске я больше отдыхал, чем смотрел достопримечательности. Тем не менее увидел памятник светофору и советскому трамвайному вагону КТМ-5 и посетил сквер Славы.

Дорога до Кемерова запомнилась тем, что меня подвез парень Валера на спортивной Тойоте Селике ярко-рыжего цвета. Он восстановил ее своими руками.

После Новосибирска на дорогах стало гораздо больше праворульных автомобилей. Чем дальше в Сибирь, тем ближе Япония, откуда к нам завозят такие машины.

В Кемерове я остановился в гостях у семьи независимого фотографа Максима. Он работает на себя, заключает договоры с разными СМИ. В 1990-е Максим учился в школе на Аляске по обмену. Он оказался ценителем музыки на виниле. За ужином мы слушали альбом Moon Safari французской электронной группы Air — приятная лаундж-музыка.

Кемерово — промышленный город. В 1919 году Ленин призвал рабочих со всего мира присоединиться к послевоенному восстановлению промышленности. Так была основана автономная индустриальная колония — АИК. В СССР потянулись специалисты из США и Европы. Например, люди из Германии ехали в Кемерово за хорошими деньгами: в 1924 году зарплата рабочих в АИК была в полтора раза выше, чем у их немецких коллег. В 1927 советское правительство упразднило АИК — многие иностранцы уехали, некоторые подверглись репрессиям.

Мне удалось осмотреть бывшее здание управления колонии, но только из-за закрытых ворот.

В Кемерове я встретился со своими друзьями Мишей и Леной. До поездки автостопом мы путешествовали по Краснодарскому краю и Крыму — передвигались на автомобиле, моноколесах и квадроцикле.

Утром 2 сентября наступила осень: похолодало, небо затянуло тучами, начало моросить. Мы с Мишей поехали на машине в сторону музея «Томская писаница», он находится в 50 километрах от Кемерова. Там можно увидеть наскальные изображения животных, которым 4000 лет. В музей я не пошел, только погулял по берегу широкой спокойной реки Томи.

Дальше на пути я повстречал Игоря на фуре Ман. Он ехал в Красноярск, вез трубы. Ближе к городу я увидел красивый лес. Верхушки деревьев переливались яркими оттенками: желтыми, алыми, бурыми.

К Красноярску мы подъехали поздно вечером. Я сошел на объездной и прошел километров шесть по обочине, прежде чем меня подобрали два парня на Газели.

В городе я провел два дня. Жил у гостеприимной семьи: папы Максима, мамы Нелли и дочки Алисы. Мне выделили отдельную комнату с огромным мягким диваном — каучсерфинг высшего уровня.

Я сходил на трек в нацпарке «Красноярские столбы», он известен комплексом скал необычных форм. Вход туда свободный. Столбы — очень популярное место среди красноярцев, там можно встретить и скалолазов, и пенсионеров, и семьи с маленькими детьми. Людей, которые лазят по столбам без страховки, но с мотком веревки, в Красноярске так и называют — столбистами. Еще на территории много шустрых бурундуков, которые клянчат вкусняшки у туристов.

Высота первого столба — 568 метров над уровнем моря. На нем есть места, куда легко заберется любой, и лазы, требующие серьезных усилий и ловкости. Рядом с первым столбом находится второй, неподалеку — третий и четвертый, а также скалы Дед и Перья. Я забрался на четвертый.

Со столбов хорошо видно некоторые районы Красноярска, но большую часть городской панорамы загораживают поросшие тайгой горы на берегах Енисея. Красноярск — гористый город: попадаются крутые склоны, по которым сложно спуститься пешком. Окрестности Красноярска напомнили мне живописные предгорья Алтая в районе Мультинских озер.

На второй день я прогулялся по набережной Енисея, где мне понравилась выставка граффити. Послушал концерт в местном Институте искусств имени Д. Хворостовского — накануне случайно нашел афишу в интернете, когда мониторил список культурных мероприятий в городе. Еще забрался на Караульную гору.

От Красноярска до Иркутска по трассе больше 1000 километров. Мне повезло: я преодолел этот путь на двух машинах всего за 18 часов. Забавно, что под Красноярском я впервые в жизни застопил катафалк.

В Иркутске до этой поездки я бывал дважды. Рекомендую посетить сквер имени С. Кирова, где находится чугунный макет центральной части Иркутска, каким он был больше 100 лет назад.

Еще в Иркутске мне нравится 130-й квартал — пешеходная улица со старыми отреставрированными домами. В конце квартала стоит скульптура бабра. Я слышал, что бабр — это старорусское обозначение пантеры, тигра, леопарда, заимствованное через тюркские языки из фарси. В конце 17 века бабр стал геральдическим символом Иркутска.

Погостив день у местной жительницы Кристины в доме дореволюционной постройки, я отправился на остров Ольхон. От Иркутска до поселка Хужир на Ольхоне — 300 километров, я добрался на двух машинах. На полпути к острову тайга неожиданно сменилась степью без единого дерева. Потом дорога повернула направо, и вокруг потянулись сопки, покрытые редколесьем.

На Ольхон с большой земли ходит паром. Переправа занимает около 15 минут, а вот в очереди можно простоять несколько часов, если скопилась пробка. Такое бывает в туристический сезон — летом и зимой. Паром бесплатный, ходит по расписанию.

Ольхон — священное место для шаманов Сибири. Многоцветные ленты, прикрепленные к деревянным столбам, колышутся на ветру у скалы Шаманка на обрывистом берегу озера. Буряты поклоняются там духам. По древнему преданию, пещера в скале служила пристанищем для владыки этого края и всего Ольхона Бурхана. На мысу стоит табличка с надписью «Посещение пещеры нежелательно».

Я прожил на Ольхоне в палатке четыре дня. Исследовал западное побережье острова между мысами Елгай и Будун пешком и на велосипеде. Взял его напрокат в центре Хужира, на Ленина, 23. За сутки отдал 800 ₽.

Каждое утро я купался в Байкале. Вода в середине сентября была +12…13 °C. Бодрила здорово! Я забегал в озеро, окунался, выбирался на песок, быстро растирался полотенцем и грелся на солнце.

На острове я побывал в деревне Харанцы. Она большая, но вышку сотовой связи там установили совсем недавно. В Харанцах расположен местный аэропорт. Оттуда можно улететь регулярным рейсом в Улан-Удэ.

В Харанцах я познакомился с Катей — коренной иркутянкой. Она сменила шум города на деревенскую идиллию и делает на Ольхоне керамику на продажу.

От Кати я узнал, что зимой на острове бывает мало снега. С западного побережья его сдувают сильные ветра, и земля стоит совершенно голой. А мороз может ударить и до −30 °C. Необычная зима: холод и бесснежная степь. Со льда снег тоже сдувает, и тогда Байкал стоит ровный и прозрачный, как полированный горный хрусталь.

Озеро замерзает неожиданно. Вечером вода еще плещется о берег, а наутро Байкал до горизонта покрывается гладкой ледяной коркой.

Катя рекомендовала посетить в Хужире Краеведческий музей имени Н. Ревякина. Увы, я не смог туда попасть: было воскресенье, я готовился выезжать в Иркутск, а в сентябре по выходным музей закрыт.

Я решил выехать из Хужира в воскресенье, потому что в этот день недели иркутяне массово возвращаются с Ольхона домой — легче поймать машину. Удачно застопил машину с Аней, Леной и таксой по имени Фрэнк. Пока мы ждали парома, я купил на рынке кружку травы саган-дайля. Ее заваривают и пьют как чай.

В Иркутске мне посчастливилось через «Каучсерфинг» заночевать в однокомнатной квартире местной жительницы Натальи, которая занимается недвижимостью. В квартире я был совершенно один. Замечательно отдохнул, что не так уж часто удается в пути.

Кругобайкальская железная дорога. Утром я отправился в Листвянку, оттуда переправился на бесплатном пароме через Ангару в порт Байкал. Там началось мое путешествие по Кругобайкальской железной дороге — КБЖД. О ней я неоднократно слышал из рассказов друзей-путешественников, она манила меня своей самобытностью.

Когда говорят о Кругобайкалке, обычно имеют в виду ее западную часть от истока Ангары до Слюдянки, где нет транзитного движения поездов. До революции этот участок называли золотой пряжкой стального пояса России: дорога соединила две части Транссибирской магистрали.

Участок КБЖД от порта Байкал до Култука строили в начале 20 века в сложных геологических условиях: почти везде в скалах под насыпи вырубали полки или прокладывали тоннели и галереи. В строительстве участвовали иностранцы: албанцы, поляки, особенно большой вклад внесли итальянские специалисты. В память об этом одну из подпорных стенок назвали Итальянской.

Сейчас дорога тупиковая и ценится только туристами. По КБЖД ходит рельсовый автобус — дизельный поезд из двух вагонов. По пути из порта в Култук он останавливается у некоторых инженерных сооружений. Вдоль дороги расположены гостиницы и отреставрированные деревянные станционные здания.

Я проехал 63 километра по КБЖД на рельсовом автобусе и еще 25 километров прошел по насыпям и тоннелям. Некоторые тоннели довольно протяженные — по 500—700 метров.

Из поселка Култук я отправился в небольшой город Слюдянку, который прошел пешком от края до края. Добраться в Улан-Удэ в тот день я не успел и заночевал в лесу на окраине поселка Солзан.

Следующий день был полон приключений. Меня подобрал бригадир-узбек. Мы едва не попали в ДТП, пробили в пути колесо, а потом еще и запаску, но нас выручили друзья водителя. В городке Бабушкин бригадир пригласил меня на шашлык. Так я оказался на третьем этаже строящегося дома на восточном побережье Байкала. Уплетал баранину в компании строителей. Они долго и эмоционально травили байки по-узбекски, шутили, смеялись и били по рукам.

Мой водитель напился за ужином, и я отказался ехать с ним дальше. Мысль оказаться ночью в кювете где-то в горах Бурятии меня не прельщала, и я не стал рисковать. На прощание мы обменялись телефонами, а наутро узбек позвонил и сообщил, что целым и невредимым добрался до Улан-Удэ. Я же доехал до города на фуре, которую удачно застопил ночью.

Улан-Удэ — столица Бурятии, один из центров российского буддизма. В городе я остановился в гостях у бурята Баира.

Так совпало, что к Баиру в тот же день приехал из Хабаровска музыкант Павел Баканов. Павел провел квартирник. Он пишет песни на серьезные темы, это стихи для мыслящих людей. На квартирнике помимо нас троих было еще пять человек.

Я побывал в Иволгинском дацане — буддийском храмовом комплексе в 30 километрах от Улан-Удэ. В одном из храмов дацана хранится священная реликвия буддистов — нетленное тело ламы Итигэлова. По легенде, в 1927 году Итигэлов в возрасте 75 лет сел в позу лотоса, погрузился в медитацию и ушел в нирвану.

В архитектуре дацана — черты религиозных построек Китая и Тибета: изогнутые крыши, разноцветные детали, характерные для буддийских монастырей формы. Из особенностей: бурятский дацан деревянный в отличие от традиционных каменных сооружений.

Еще Улан-Удэ запомнился пасмурной осенней погодой, головой Ленина — этот памятник исполинских размеров приезжают посмотреть даже иностранцы — и триумфальной аркой с надписью «Верхнеудинск», так когда-то назывался город.

Пробыв два дня в Улан-Удэ, я двинулся дальше. 190 километров от города до Петровска-Забайкальского показались мне самыми тяжелыми за все путешествие. Приходилось голосовать на обочине посреди голой степи под дождем и ветром, стоял по часу и дольше. Я надел на себя всю одежду, какая была, но все равно замерз.

Последний водитель подбросил меня до придорожной гостиницы под Петровском-Забайкальским. Там я отогрелся под горячим душем, высушил одежду и обувь, выспался и наутро поймал машину до самой Читы.

Водитель Андрей рассказал, что в Забайкалье находятся поселения, в названии которых есть слово «завод». Но это означало не наличие промышленного предприятия, а совсем другое: когда-то в России ходило выражение «заводить каторжников». В одном из местных музеев даже сохранился оригинал письма царю: «Найден благоприятно теплый климат для каторжников».

В Чите я остановился у уличного музыканта Андрея. Гулял по городу и совершенно случайно попал на праздник — 85-летие Читинского района.

Еще до революции Чита славилась своими острогами. Туда отправили в ссылку декабристов. У многих россиян город ассоциируется с большой концентрацией тюрем и высоким уровнем преступности. Водители и дальнобойщики, которые меня подвозили, вспоминали разбойные нападения и убийства своих коллег в Забайкалье и советовали мне быть осторожнее. Впрочем, страшные истории мне рассказывали и в других регионах России.

Центр Читы выглядит ухоженным, но окраины плохо благоустроены. Зато по городу ходят новые троллейбусы, которые передали из Москвы.

За два дня я проехал по Забайкалью и Амурской области больше 1500 километров. Под Нерчинском остановил фуру. Водитель Семен оказался самым молодым дальнобойщиком за историю моих путешествий. Ему было всего 22 года. Семен совершал рейс в Якутию. Как и я, он впервые заехал в эти края.

За Нерчинском потянулась «пьяная» дорога: когда вечная мерзлота тает, полотно дороги проседает и начинает волнить. Со стороны трасса выглядит как гармошка. По ночам там ездить опасно, особенно на фурах: попадаются весьма коварные отрезки.

Участок шоссе между Читой и Благовещенском — самый слабозаселенный на моем пути. Ни деревень, ни городов. Дорога извивалась среди золотистых сопок. Потянулось редколесье с болотами. На окрестных вершинах виднелись белые пятна: накануне в округе выпал снег.

Под Сковородином я переночевал в кабине фуры, поскольку на улице были заморозки. Спасибо Семену, что приютил. Утром мы простились, Семен повернул на север, а я продолжил путь на восток.

В Благовещенске я гостил у копирайтера Алены. У нее живет молодой озорной пес Джой, с которым мы сразу нашли общий язык.

Благовещенск показался мне приятным для жизни. По Амуру проходит российско-китайская граница. Ширина реки — всего 600 метров, и на другом берегу хорошо виден китайский город Хэйхэ. По ночам его высотки ярко подсвечиваются, оттуда слышно музыку. В 2022 году открыли новый автомобильный мост через Амур в Китай. 

Как и в Улан-Удэ, в Благовещенске есть своя триумфальная арка. А еще на местной набережной можно увидеть маяк и старинный пограничный столб.

Из Благовещенска я поехал в сторону Хабаровска. Сменил восемь машин. От одного из водителей по имени Евгений наслушался рассказов про местный мед, добычу золота, теплый климат гор Хинган и высокие цены на Дальнем Востоке.

К ночи я успел добраться до поворота на Биробиджан и спал у дороги в лесу. Климат там мягче сибирского, в лесу растут дубы. В лагере у меня произошла авария: ночью лесная мышь прогрызла пол палатки и уничтожила кусок пирога, который я не убрал. Впервые за шесть лет странствий мою палатку съели. Ремонт я отложил до возвращения домой.

В Биробиджан я заехал на несколько часов. Столица Еврейской автономной области — небольшой город. Текст на вывесках муниципальных учреждений на двух языках — русском и идише, хотя евреев в Биробиджане осталось меньше 1% населения.

В Хабаровске я остановился на два дня в гостях у девушки-врача Ольги, которая, как и я, ездит на моноколесе. Было неожиданно и приятно встретить коллегу по хобби.

К приезду в город я находился в путешествии уже почти три месяца — начала сказываться усталость от дороги. Я много отдыхал и выбирался гулять только по вечерам.

Центр Хабаровска расположен на холмах — улицы то ныряют вниз, то резко идут вверх. В городе сохранилась дореволюционная застройка, особенно выделяется улица Муравьева-Амурского.

Со смотровой площадки на Комсомольской площади видна панорама Амура и Большой Уссурийский остров. В Хабаровске я встретил трамвайный вагон РВЗ-6 из 1960-х. Такие вагоны остались на ходу только в двух городах России: как раз в Хабаровске и в Осинниках Кемеровской области.

На Дальнем Востоке свои продуктовые сети, например «Пеликан» и «Самбери». Цены в них заметно выше, чем в европейской части России, предполагаю, из-за отсутствия конкуренции со стороны федеральных сетей вроде «Магнита» или «Пятерочки».

На 700 километров от Хабаровска до Владивостока я потратил еще два дня. По пути дважды застревал на дороге на несколько часов. В Приморье два раза предложили подвезти меня за деньги, причем один водитель назвал цену 5500 ₽ за 400 километров. До Приморья платных предложений было всего два: в Казахстане и под Биробиджаном.

Во Владивосток я приехал 26 сентября, поселился у молодого человека Альберта в центре, в пяти минутах ходьбы от пешеходной улицы адмирала Фокина. Я был очень рад, что наконец-то добрался до финальной точки маршрута.

Владивосток оказался совсем не похож на Хабаровск. Города различаются менталитетом местных жителей, уровнем склонности к предпринимательству, привычками отдыхать. Владивосток — город морской, торговый, жизнь там кипит круглосуточно, ведь совсем рядом Китай, Корея, Япония. Хабаровск — промышленный, он работает и отдыхает размеренно, по часам.

Владивосток встретил теплой и солнечной погодой, было +23 °C. Я вновь ходил в одной футболке. Много гулял по городу, встретился с дальневосточницей Леной, с которой познакомился полтора месяца назад в Екатеринбурге. Искупался в Японском море, оно было теплее Байкала.

Живописный город вызвал у меня ассоциации с Сан-Франциско. Цепочки жилых домов разноцветными лентами опоясывали местные сопки. Отовсюду было видно море, заливы, мосты, острова и корабли. По ночам вантовые мосты через бухту Золотой Рог и на остров Русский красиво переливались яркими огнями.

Мне очень понравилось в Приморском океанариуме. За четыре часа я успел обойти только одну экспозицию, а там столько интересного про океанскую фауну. Полного дня мне бы тоже не хватило, если внимательно читать все подписи и рассматривать экспонаты.

Еще я сходил к маяку Токаревского, где случайно столкнулся с китайцем и немного пообщался с ним по-китайски. В 2019 году я учил язык перед переездом в Китай, хотелось тогда пожить в другой стране. Китайский язык не такой уж сложный, если разобраться в закономерностях. Например, 木, mù — это дерево, а 森, sēn — лес. Иероглиф со значением «дерево» повторяется три раза подряд: много деревьев — лес. По-моему, логично.

В кафе Octopus я попробовал местную кухню. Морепродукты во Владивостоке дорогие, что меня удивило, ведь море рядом. За 500-граммовую порцию осьминога с картофелем я заплатил 700 ₽. Килограмм клешней краба в том же кафе стоил 1000 ₽, и это еще не ресторан.

Во Владивостоке завершился мой сухопутный маршрут. На дорогу оттуда домой в Екатеринбург я потратил двое суток.

29 сентября я попрощался с Приморьем и вылетел в Тюмень с двумя пересадками — в Улан-Удэ и Красноярске. Прямой перелет с багажом из Владивостока до Екатеринбурга обошелся бы мне как минимум вдвое дороже, а я искал дешевые билеты, чтобы уложиться в бюджет, и покупал их по одному: до и во время поездки. На три перелета с багажом потратил 12 829 ₽.

Из Тюмени автостопом проехал до Екатеринбурга 330 километров. Вечером 1 октября я попрощался с последним водителем, который подбросил меня до города, и зашел в вестибюль станции метро «Машиностроителей».

Снаряжение я собирал годами, и к началу этой поездки у меня уже все было. Вот вещи, которые я брал с собой:

1. Рюкзак на 55 литров.
2. Рюкзак на 25 литров для однодневного трекинга.
3. Небольшой рюкзак для прогулок по городу.
4. Двухместная палатка.
5. Самонадувающийся коврик.
6. Плед. В середине пути я заменил его на спальный мешок.
7. Надувная подушка-подкова.
8. Портативная газовая горелка.
9. Небольшой котелок.
10. Посуда: металлическая миска, кружка, ложка, нож-мультитул.
11. Термос.
12. Соль, сахар, специи, несколько сортов развесного листового чая.
13. Плащ-анорак.
14. Комплект термобелья.
15. Запасная одежда: брюки, шорты, свитер, спортивная куртка, футболки, несколько пар нижнего белья и носков.
16. Все для гигиены: зубная щетка, паста, расческа, мыло, полотенце, шампунь, станок и пена для бритья, немного жидкого геля для стирки.
17. Разная мелочевка: набор для ремонта одежды и обуви, пакеты, спички, ножницы, спираль от комаров.
18. Пугач от диких животных — устройство с пружиной и патроны к нему.
19. Документы, банковские карты, наличные деньги.
20. Ноутбук, смартфон, зарядные устройства, пауэрбанк, фотоаппарат.
21. Роман Дюма «Граф Монте-Кристо»: люблю читать в палатке бумажные книги перед сном.

В европейской части России и Казахстане расстояние между городами я почти всегда преодолевал за день. Но застревал на полпути между Ростовом-на-Дону и Воронежем, между Ярославлем и Архангельском. На такие случаи я всегда держал запас еды минимум на два дня, больше бы и не влезло в мой 55-литровый рюкзак, загруженный под завязку.

Продукты я покупал в каждом крупном городе. Брал хлебцы, сыр твердых сортов, фрукты и крупы в пакетах для быстрой варки: гречку, пшенку, перловку, овсянку. Воду набирал у хостов, на заправках, из-под колонок. Наливал в термос и полулитровую бутылку — с собой получалось полтора литра.

Моя типичная закупка продуктов на два дня автостопа:

1. Овсяная каша быстрого приготовления — три пакета.
2. Гречневая крупа — три пакета.
3. Хлебцы — одна упаковка.
4. Яблоки — две-три штуки.
5. Пармезан — 200 граммов.

Когда ставил палатку, готовил на газовой горелке. На старте купил баллон с 230 мл газа и за пять недель полностью его израсходовал. В Екатеринбурге купил еще один — на 450 мл. Второй баллон использовал примерно на две трети и оставил его во Владивостоке, поскольку провозить газ в самолете нельзя.

В городах ходил в столовые, обед обычно обходился в 200—300 ₽. Но чаще покупал продукты и готовил у хостов дома. Иногда мог себя побаловать и зайти в пекарню или кафе. Пару раз меня угостили обедом водители. Хост в Петропавловске, как я уже рассказывал, платил за меня как за гостя все три дня, пока я жил у него.

Продукты стали главной статьей расходов в путешествии. За 88 дней я потратил на еду 38 454 ₽ и 19 319 KZT⁣ (4066 ₽) — почти 60% от общего бюджета.

Когда я путешествую с палаткой, в нетуристических локациях стараюсь выбирать место для ночевки в отдалении от дорог и прочей инфраструктуры, где моя палатка не будет бросаться в глаза. На Ольхоне я разбил лагерь на высоком песчаном берегу подальше от населенных пунктов. Люди, которые ходили по побережью, не видели мою палатку за песчаными откосами и барханами.

Я давно не боюсь ночевать в лесу в одиночку. В тех местах, где я обычно встаю на ночлег, не ходят туристы, которые любят оставлять остатки еды и мусор с запахами, привлекающими диких животных.

Когда я стоплю, мне хватает нескольких секунд, чтобы интуитивно оценить безопасность обстановки. Если появляются сомнения насчет водителя, я благодарю его и жду следующую машину.

Иногда случались неприятные встречи. В Забайкалье в сильный дождь я застрял на позиции у придорожного кафе, где стояли подозрительные поддатые личности. Сначала ко мне подошел пообщаться мужчина в камуфляже рыбака, потом обратился другой с просьбой одолжить смартфон для звонка. Я стоял рядом и слышал, как в разговоре проскакивало слово «нож». При встрече с такими людьми я веду себя спокойно и вежливо отвечаю на вопросы.

Путешественника могут ограбить. Чтобы этого не произошло, я соблюдаю меры предосторожности. Например, когда возвращался из Владивостока в Екатеринбург, я два раза ночевал в залах ожидания аэропортов на коврике на полу. Все самое ценное — документы, карты, наличные, смартфон — убирал в поясную сумку и спал прямо на ней. Мои телефон и ноутбук защищены паролями и графическими ключами.

В путешествиях по России я стараюсь держать при себе минимум наличных. За три дня на Ольхоне я заплатил наличными только один раз в велопрокате, в остальных местах пользовался картой. В России банкоматы есть в любом крупном населенном пункте, за исключением деревень. Когда я собираюсь на трек, где нет инфраструктуры, запасаюсь всем необходимым и не нуждаюсь в деньгах.

За 88 дней пути я пересек Россию от 38 до 131° восточной долготы. Меня подвезли 145 человек, в том числе 13 водителей фур.

Я рад, что не сошел с дистанции и завершил маршрут по плану, хотя путешествие оказалось не из легких. Дорога быстро превратилась в рутину, и под конец третьего месяца я физически устал. После поездки три недели сидел дома, приходил в себя и восстанавливал силы. Когда поеду в очередное длинное путешествие, буду больше времени уделять отдыху, чтобы не выгореть. В отличие от спортивных автостопщиков у меня нет цели проехать маршрут в сжатые сроки, жертвуя сном, общением и досугом. Размеренный ритм подходит больше.

Впечатлений накопилось много. Я посмотрел красивые места России, познакомился со множеством людей. Узнал, как живут люди в разных регионах, какие проблемы решают, как мыслят, какие у них ценности. Меня подвозили и простые работяги, и предприниматели, и пенсионеры, и семьи с детьми, и главы городов, и бывшие заключенные. Автостоп позволяет общаться с людьми из разных социальных слоев, и это очень ценно. В обычной жизни вряд ли произойдут такие встречи.