«Вернуть людям красоту»: как я помогаю восста­навливать старин­ные здания в России

Исторические дома могут украсить город, если за ними ухаживать.

Но нередко ценные здания сносят ради новых построек либо неправильно реставрируют, заменяя аутентичные элементы дешевыми аналогами. Кроме того, дома могут плохо обслуживать, что приводит к их разрушению.

Герой этого материала — эксперт фонда сохранения исторического наследия «Внимание». Он рассказал, как НКО удалось спасти больше 100 объектов в стране за пять лет, какие за этой работой стоят трудности и как каждый может помочь сберечь архитектуру родного города.

Я родился и вырос в Екатеринбурге. После школы поступил в МГУ на направление «международные отношения». Окончил вуз в 2014 году и остался жить в Москве, устроился в рекламное агентство проджект-менеджером.

Примерно в то время я сходил на несколько экскурсий от проекта «Прогулки по Москве» по старым районам столицы. Меня привлекало, что у каждого дома большая, часто необычная история. Так, было неожиданно узнать, что первые этажи некоторых зданий, например в Вишняковском переулке или на Покровском бульваре, возводили еще в 18 веке. По элементам дома можно проследить, как его использовали, перестраивали, реставрировали.

Я увлекся архитектурой, начал читать блоги, изучал город самостоятельно, гуляя по нему.

Летом 2017 года познакомился с москвоведом и экскурсоводом Павлом Гнилорыбовым. Тогда он запустил телеграм-канал «Архитектурные излишества» об архитектуре и сохранении исторических зданий в России и пригласил меня войти в команду редакторов. Я согласился. Вместе с коллегами я писал посты, отыскивал интересные факты.

Тогда я почувствовал, что мое истинное призвание — работать в сфере сохранения культурного наследия. Я решил уйти из рекламного агентства.

Первое время «Архитектурные излишества» не приносили мне дохода, я сотрудничал с ними для удовольствия. Затем появились рекламодатели. Сейчас у блога свыше 100 тысяч подписчиков — это крупнейший русскоязычный телеграм-канал, посвященный архитектуре. Но он для меня по-прежнему не основной источник заработка.

Параллельно я занимался сайтами и соцсетями в Музее Москвы. Так продолжалось до лета 2018 года, пока не появилось «Внимание». Это первый в России благотворительный фонд, куда любой человек или организация может обратиться за помощью в восстановлении ценных зданий. НКО искала людей в команду и позвала меня и еще нескольких ребят из «Архитектурных излишеств» к нему присоединиться.

Сначала я писал для сайта и соцсетей ежедневные новости о градозащите и архитектурном наследии, объектах, с которыми мы работали. Спустя несколько месяцев стал менеджером проектов: принимал заявки, координировал реставраторов и волонтеров. До 2024 года был вторым лицом после директора, руководил нашей командой. Сейчас я помогаю НКО добровольно в качестве эксперта.

У фонда «Внимание» никогда не бывает мало работы. Наследие редеет, утрачивается. Во-первых, старинные здания разрушают, например, для освобождения места под новые постройки. Уникальные дома лишают охранного статуса, что приводит к их уничтожению или даже сносу целых кварталов.

Во-вторых, ремонт и реставрацию нередко проводят некачественно. Например, вместо восстановления деревянных дверей старинного дома, которые могли бы прослужить еще сто лет, устанавливают дешевые металлические. Это происходит либо из-за нехватки средств, либо из-за непонимания исторической ценности таких деталей и того, как правильно с ними работать.

Третья проблема — здания плохо эксплуатируют. Например, за усадьбой Пущино-на-Оке, принадлежащей Российской академии наук, мало следили. В 2019 году на крыше скопился снег, она обвалилась. Если бы фонд не установил временную крышу, здание могло бы окончательно разрушиться из-за протечек. Подобные случаи, когда без ухода дома превращаются в руины, не редкость в России. Часто их приходится либо заново отстраивать, либо консервировать и оставлять в таком виде.

Еще многие не знают, как правильно ухаживать за деревянными окнами, плиткой в подъездах и как организовать необходимый текущий ремонт, который нужно проводить каждые 5—10 лет. Мы с коллегами стараемся в этом помогать, чтобы сберечь оставшееся наследие.

Специалисты и волонтеры НКО восстанавливают здания и архитектурные элементы различных эпох — от 17 до 20 века. Среди наиболее ярких проектов — работы по реставрации входных дверей. Порой оказывается, что первоначальный цвет двери далек от того, который мы привыкли видеть.

Фонд с уважением и любовью относится к истории, поэтому наш принцип — сохранить оригинальность материалов. Если дверь попала к реставратору в плохом состоянии, он не станет делать копию, а попытается восстановить ее, сохранив уникальные детали и характер.

В мире пластиковых окон и металлических дверей мы уверенно заявляем: старые деревянные двери и окна не обязательно выкидывать — их можно и нужно восстанавливать. Так, например, поступили жители дома Эрлиха и Эттингера  в Санкт-Петербурге.

Они сами взялись за реставрацию тамбурных дверей и нескольких деревянных окон в парадной, а другую часть помогли восстановить специалисты. Фонду особенно важно, чтобы работа находила отклик у жителей. Мы хотим быть уверены, что они готовы ухаживать за восстановленными элементами, так как это требует усилий.

Фонд курировал этот проект: принял заявку, искал информацию в архивах, помогал составлять смету, следил за сбором средств, поддерживал связь с жителями дома. НКО покрыла часть расходов, остальное смогли оплатить сами жильцы вскладчину. На четыре окна нам требовалось больше 550 000 ₽, которые удалось найти благодаря откликнувшимся людям. Реставрационные работы одной парадной двери обошлись в 453 465 ₽.

Кроме дверей и окон мы восстанавливаем советские газосветные вывески. Например, отреставрировали «Гастрономию» и «Бакалею» в Сыктывкаре: привели в порядок старые металлические конструкции, обновили электрику и газосветные трубки. Теперь эти вывески вновь светятся по вечерам и украшают фасад дома.

Советское наследие тоже имеет ценность — если его не сберечь, наши дети могут его просто не увидеть.

Кроме того, наши волонтеры очищают старинную керамическую плитку в доходных домах, чаще всего в Петербурге. Эти здания десятилетиями накапливали грязь на лестничных площадках. Управляющие компании, к сожалению, не всегда занимаются такими сложными случаями, требующими специальных средств и оборудования, например парогенераторов или смывок.

В Москве волонтеры часто работают с деревянными перилами в дореволюционных домах.

В НКО небольшая, но энергичная команда: директор, исполнительный директор, два менеджера проектов, специалист по фандрайзингу, координатор волонтерских акций, редактор — всего семь человек.

Кроме них есть экспертный совет, в который теперь вхожу и я, — мы консультируем бесплатно. Совет собран из узких специалистов, например градозащитников, реставраторов, исследователей архитектуры. Они помогают в работе с объектами разных видов: сегодня это деревянная дверь, завтра — мозаика, послезавтра — металлическая вывеска.

В роли эксперта-волонтера я помогаю отбирать заявки на восстановление объектов исторической среды, деталей или элементов здания — например, дореволюционной двери, старинного памятника на кладбище или плитки в подъезде. Мы редко работаем с постройками целиком: это требует больших финансовых вложений. Такие суммы собирать долго и сложно, а проект растягивается на несколько лет.

Заявку можно оставить на сайте «Внимания». В среднем их поступает семь в месяц. Но не все полученные предложения доходят до стадии сбора денег и реализации.

Часто они оказываются несодержательными — например, кто-то просто сфотографировал старое заброшенное здание и отправил нам. Такие мы просим доработать — если нет обратной связи, отклоняем.

Для нас важно, чтобы был так называемый заявитель — человек, который поможет нам сопровождать проект. Поскольку мы работаем по всей стране, у нас нет возможности регулярно посещать все объекты. Заявителем может быть активный житель дома или просто неравнодушный горожанин, готовый помогать на волонтерских началах.

Все дома, с которыми мы работаем, можно разделить на две категории: объекты культурного наследия, или ОКН, и здания без охранного статуса. Работа с последними значительно проще: для нее не нужны специальные разрешения.

Когда речь идет об ОКН, нужно выполнить строгие бюрократические условия. Сначала объект осматривают, фиксируют проблемы. Затем разрабатывают проектную документацию — сделать это может только организация с лицензией на проектирование подобных объектов. Специалисты описывают необходимые реставрационные мероприятия, методы их выполнения, а также используемые материалы.

Проект представляет собой многотомные труды, содержащие чертежи, модели, сметы. На этом этапе определяют стоимость восстановления здания. Например, новая крыша усадьбы Пущино-на-Оке обошлась нам в 3 000 000 ₽. Из них 200 000 ₽ фонд заплатил за проектную документацию.

Другая особенность нашей работы в том, что в многоквартирных домах подъезды, крыши, входные двери и другие помещения общего пользования находятся в долевой собственности жителей и коммерческих организаций. Чтобы принять решение о ремонте чердака, капитальном ремонте дома или реставрации входной двери, по закону необходимо провести собрание собственников. Чем больше площадь собственности, тем весомее голос ее владельца.

Иногда жители могут выступать против наших инициатив. Например, некоторые предпочитают оставить металлическую дверь вместо деревянной, опасаясь, что последнюю будет легко повредить. Но, как показывает практика, качественные деревянные двери могут быть не менее надежными.

Бывает невозможно собрать кворум — например, если кто-то владеет большой площадью в доме, но давно не выходит на связь. Порой собственники не хотят участвовать по разным причинам. Особенно сложно, если в доме уже существует какой-то длительный конфликт. В таких ситуациях решение может затягиваться.

Тем не менее нередко мы собираем жильцов и они откликаются, потому что хотят сделать свой дом красивее, уважительно относятся к истории.

Получить разрешение собственников мало — нужно найти подрядчика. На каждый проект требуется свой мастер: например, в Ростове-на-Дону — мозаичист для восстановления советской мозаики, а в Санкт-Петербурге — столяр для деревянной двери. Если специалисты не разделяют нашу идею сохранения подлинных материалов, мы с ними не сотрудничаем.

На подрядчиках сложности не заканчиваются. Иногда возникают проблемы в самой реставрации. Например, часто исторические двери сохраняются с большими утратами или утрачены вовсе и заменены железными — их приходится восстанавливать по чертежам и фотографиям, как в случае дома Эрлиха и Эттингера.

При этом может оказаться, что на чертежах либо не прорисовывали двери, либо делали это схематично. Бывало, что проект корректировали и установленные двери ему не соответствовали. Найти фото еще труднее: задумайтесь, как часто вы фотографируете просто фасады домов? Если здание хоть чем-то примечательно, шанс обнаружить свидетельства выше.

Часто не удается отыскать информацию в архивах, тогда мы придумываем дизайн на основе исторических примеров.

В проектах нам также нужно взаимодействовать с городскими властями. Иногда они идут на контакт и помогают, иногда — нет, тогда работать становится намного сложнее. На наше счастье, в городах существуют местные сообщества. Активисты нередко помогают найти подрядчиков, связаться с местной администрацией или набрать волонтеров.

Один из лучших примеров — восстановление «Гвоздики» в Липецке. Световая конструкция на фасаде пятиэтажки заржавела и давно не работала. Если бы мы ее восстановили лишь своими силами, возник бы вопрос, кто будет ее обслуживать, заменять лампочки и оплачивать электричество. Нам не хотелось перекладывать эти расходы на жителей.

К счастью, городские власти отреагировали позитивно. Было решено, что конструкцию возьмет на баланс «Липецкгорсвет». Это означало, что объект не будет бесхозным и город сможет выделять средства на его обслуживание, покупку лампочек и оплату электроэнергии.

Без взаимодействия с городскими властями такие проекты, как реставрация светящихся декоративных конструкций, практически невозможны. Например, в Сыктывкаре и Калуге фонд восстанавливал металлические вывески при участии главных архитекторов этих городов. Бывали случаи, когда город не проявлял интереса, но такие примеры встречаются реже. Тогда мы просто не брались за проект, дело не доходило до сбора средств.

Я горжусь тем, что помогаю такой организации, как фонд «Внимание». Он создан, чтобы бороться с равнодушным отношением к исторической архитектуре в наших городах. Мы не просто сохраняем двери и чистим плитку, а популяризируем наследие. Для нас сохранение архитектуры — вопрос не только культуры, но и бережного отношения к нашему миру.

За пять лет существования НКО удалось собрать неравнодушных к наследию людей и найти средства для восстановления почти 100 объектов по всей России. Это не просто цифры, а спасенные история, культура и красота наших городов, которые мы сумели вернуть людям.

При этом фонд существует исключительно благодаря пожертвованиям. Именно поэтому ценны даже самые маленькие, но регулярные переводы средств: так фонду проще планировать бюджет и браться за новые проекты. За 2023 год благодаря помощи наших сторонников и партнеров удалось собрать 10 млн рублей. Всего сейчас идет сбор на восемь объектов, и закрыть их все — задача сложная, но вполне реальная.

Я верю, что в каждом уголке России найдутся люди, готовые бороться за сохранение истории своего города или района. Любое старинное здание связывает прошлое с настоящим и будущим. Наблюдая, как другие страны берегут свое наследие, я хочу знать, что делаю достаточно, чтобы так было и у нас.