Что такое асимметрия информации и почему из-за нее люди и бизнес теряют деньги

Как только машина выезжает из автосалона, она сразу падает в цене на 10—20%. Так работает асимметрия информации.

Когда мы покупаем новый автомобиль, то, как правило, знаем ему цену. При прочих равных ее можно назвать справедливой. Но совсем иначе обстоит дело при покупке машины с рук. У нее могут быть скрытые дефекты, о которых не расскажет продавец. И поэтому мы не готовы брать ее за деньги, сопоставимые с ценой нового автомобиля.

Аналогичная ситуация с бытовой электроникой и другими технически сложными товарами. За пределами магазина их стоимость мгновенно падает — потому что следующий покупатель не может достоверно оценить состояние и качество. Продавец, напротив, хорошо осведомлен и старается не продешевить. Это несоответствие в экономической теории называется асимметрией информации, и от нее страдают как покупатели, так и продавцы.

Рассмотрим, где еще можно встретить асимметрию, отчего она возникает, чем опасна и как не стать ее жертвой.

Экономисты, финансисты и бизнесмены всегда понимали, насколько важную роль в экономике и на рынках играет информация, — недаром существует крылатая фраза, которую приписывают Натану Ротшильду: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Неудивительно, что люди, которые знают больше других, оказываются в более выгодном положении.

Примером из далекого прошлого может служить рассказанная Аристотелем легенда о древнегреческом философе Фалесе Милетском. Современники потешались над его любовью к науке, поскольку считали, что она не приносит пользы. Фалес доказал, как жестоко они ошибались: предугадав богатый урожай оливок, он нанял все маслобойни в округе, так что после сбора урожая всем земледельцам пришлось платить ему за изготовление масла.

Хотя асимметрия информации всегда влияла на жизнь людей и их отношения, внимание экономистов она привлекла относительно недавно. Лишь в 1970-е годы появились первые фундаментальные статьи о последствиях асимметрии информации и способах ее устранения. С тех пор она стала одной из осевых тем в экономике. В 2001 году за исследования асимметрии премию памяти Альфреда Нобеля получили сразу три экономиста: Джордж Акерлоф, Майкл Спенс и Джозеф Стиглиц.

Наиболее популярная среди их работ — ставшая классической статья Акерлофа «Рынок „лимонов“: неопределенность качества и рыночный механизм». Автор показывает, к чему может привести асимметрия информации, когда только одна из сторон знает о качестве товара, и для примера использует рынок подержанных машин. В США такие автомобили, о дефектах которых покупатель узнает только после покупки, называют «лимонами». В русском языке аналогом можно считать «кота в мешке».

По Акерлофу жертвами асимметрии становятся не только покупатели, но и продавцы хороших автомобилей. Подозревая, что у каждой машины могут быть скрытые дефекты, покупатели не хотят слишком много платить за «лимоны». Из-за этого продавцы машин без дефектов вынуждены продавать их дешевле справедливой стоимости, а те, кто на это пойти не готов, уходят с рынка. Постепенно хороших автомобилей становится все меньше, вплоть до того, что люди могут совсем перестать покупать машины из-за их низкого качества.

Чтобы рынок не довел себя до самоуничтожения, в него должны быть встроены механизмы, защищающие от асимметрии информации, например гарантия продавца.

Стремясь преодолеть асимметрию информации, общество вырабатывает сигналы, по которым можно оценить товар, услугу и самих людей — своего рода «печати качества».

Акерлоф показал, что примером таких сигналов можно считать кастовую систему в Индии. Историческое разделение на социальные группы не просто определяло статус человека, но и подсказывало окружающим, чего от него ждать. Например, принадлежность к касте помогала оценить потенциального супруга, не тратя время и силы на сбор информации о нем. Аналогичную роль «печати качества» выполняли гильдии в средневековой Европе.

Разделивший с Акерлофом Нобелевскую премию Майкл Спенс показал, что ценность такой «печати» растет вместе с издержками ее получения. Пример — высшее образование. Спенс цинично предполагает, что люди идут в университет не столько ради знаний, сколько из-за диплома, который сигнализирует об их трудолюбии и квалификации. И чем труднее получить диплом, тем сильнее и информативнее будет сигнал. Со снижением издержек сигнал, напротив, слабеет или приобретает другой смысл. Например, если диплом престижного вуза можно купить, то он будет указывать работодателю не на трудоспособность, а на платежеспособность человека. А если такие дипломы будут у всех, то они и вовсе утратят свойство «печати качества».

Наконец, Джозеф Стиглиц — самый известный широкой публике экономист в этой троице — показал, какие потери несут фирмы на разных рынках из-за асимметрии информации и как могут снижать их. Так, если страховщики будут предлагать всем медицинские полисы по одинаковой цене, то люди с хроническими заболеваниями и те, кто ведет не самый здоровый образ жизни, окажутся в более выгодном положении, чем здоровые клиенты без вредных привычек. Очевидно, что последние будут реже обращаться за медицинской помощью, а значит, фактически заплатят за услуги, которыми будут пользоваться другие.

В России, где добровольное страхование менее развито, понятнее будет другой пример. Стоимость полисов ОСАГО для автомобилистов зависит от различных коэффициентов, включая возраст, стаж и сумму предыдущих выплат по ДТП. Есть даже технология, позволяющая оценить характер вождения и выявить лихачей. Для самых рисковых водителей полис будет стоить дороже. А итоговый коэффициент к базовому тарифу можно считать той самой «печатью качества». В какую бы компанию ни обратился человек, его риск-профиль останется при нем, и условия страхования ему везде предложат примерно одинаковые.

Ровно так же банки предлагают клиентам разные условия кредитования, кроме прочего, с оглядкой на их кредитную историю, иначе им бы пришлось завышать процентные ставки для всех.

Еще один пример проявления асимметрии в бизнес-процессах — тарификация авиабилетов. Перевозчики не знают, сколько пассажир готов заплатить за полет, поэтому рискуют или недополучить денег, если занизят стоимость билета, или не получить клиента, если завысят ее. Как быть? Помогает сегрегация клиентов, которым предлагаются разные условия полета: эконом, эконом-плюс, бизнес или первый класс. Это дает людям возможность выбора, а авиакомпаниям — дополнительную прибыль за счет тех, кто готов доплатить за комфорт.

Стиглиц показал, что на рынке труда инструментом сокращения асимметрии информации служит материальное стимулирование. Компания не знает, насколько усердно трудится сотрудник, поэтому ей нужны стимулы, помогающие «выжать» из него максимум. Таким стимулом становится зарплата: если она выше рыночной, то работники будут бояться потерять свое место и станут прикладывать больше усилий.

Ситуацию полной информационной симметрии в экономике представить себе трудно. Для этого покупатели должны точно знать качество всех товаров, банки — на 100% предвидеть поведение заемщиков, а работодатели — быть в курсе дел каждого сотрудника, желательно поминутно. Только в таком идеальном мире цены, тарифы и зарплаты будут всегда справедливыми, а производители будут тратить оптимальный объем ресурсов на выпуск товаров.

Но в реальной жизни из-за асимметрии люди и бизнес постоянно сталкиваются с дополнительными издержками: потребители переплачивают за некачественные товары, а продавцы вынуждены идти на уступки и недополучают прибыль. Подавляющее большинство провалов рынка связано именно с неравномерным распределением информации: это источник потерь одних и прибылей других.

Во все времена появлялись посредники, которые сокращали риски асимметрии информации. В старину, например, защититься от неудачного брака помогали свахи. В наше время риски невозврата займов снижают поручители, а рекрутинговые агентства ставят свои «печати качества» на работниках и работодателях. Придумано огромное количество процедур, направленных на устранение асимметрии: гарантии, сертификаты качества, финансовый аудит, защита прав потребителей.

Помогает в этом и технический прогресс. Есть исследование, которое показывает, как распространение мобильной связи в Индии привело к выравниванию цен на рыбу между разными городами и деревнями, где люди занимались схожим промыслом. Рыбаки и торговцы стали по телефону оперативно узнавать о ценах в разных местах и продавали там, где выгоднее. Аналогичные результаты получены при исследовании зерновых рынков в Нигере, где мобильная связь также выровняла цены.

Из инструментов, которые появились в последние годы, стоит упомянуть систему отзывов и рейтингов на цифровых платформах. Теперь мы видим не только стоимость товара или услуги — например, при бронировании отеля, — но и среднюю оценку пользователей. Это позволяет клиенту соотнести цену и качество на основе опыта других людей, прежде чем он отдаст свои деньги.

Чем выше риски, тем сложнее защитные механизмы. Например, сделки по слиянию и поглощению (M&A) сопровождаются многоступенчатой процедурой, которая позволяет провести всестороннюю проверку бизнеса и снизить риски завышения цены или покупки некачественного актива.

Можно сказать, что вся современная финансовая индустрия — это в значительной мере посредник, который берет плату за то, что помогает снизить асимметрию информации и связанные с ней риски.

Чем ниже доверие в обществе и чем меньше прозрачности в экономике, тем больше издержки за услуги посредников: бюрократические процедуры становятся сложнее, ставки по кредитам — выше, требования к заемщикам — жестче. И все эти затраты в итоге перекладываются на потребителей.

Рост издержек людей и бизнеса замедляет экономику. И задача государства — пытаться устранять неэффективности рынка.

Один из самых действенных способов — повышение объема публичной информации. Чем ее меньше, тем выше издержки. Так, ограничение доступа к информации об эмитентах приближает вложения в фондовый рынок к игре в рулетку. Как следствие — люди меньше доверяют инвестиционным инструментам, что сказывается на их благосостоянии, а экономика лишается «длинных» денег.

В условиях дефицита достоверной информации увеличиваются риски пузырей на рынках, которые чреваты кризисами. К примеру, на волне импортозамещения или распространения ИТ ажиотажный интерес инвесторов может привести к завышенной оценке компаний, а когда это станет для всех очевидным, коррекция котировок принесет инвесторам убытки.

Это работает и в обратную сторону: бизнес, о котором инвесторы мало знают, может сталкиваться со сложностями в привлечении финансирования, даже будучи перспективным и важным для экономики. В этом случае асимметрия информации сдерживает инвестиционную активность.

Получается, для устранения провалов рынка государство должно обеспечивать максимальную прозрачность информации. Но что стоит за этим «должно»? Недостаточно увеличивать количество информации, совершенствовать методы ее сбора и подачи. Задача государства — создавать институты, сигнализирующие о свойствах контракта, следить за выполнением правил игры, при которых рынок будет сам распространять информацию среди его участников. Для этого нужно обеспечивать независимость СМИ, повышать эффективность судебной системы и всячески поддерживать конкуренцию за деньги инвесторов.

Пример провала российского государства, не справившегося с этой задачей, — ваучерная приватизация 1990-х годов. Получившие ваучеры люди не понимали, что с ними делать, поскольку ничего не знали о приватизируемых предприятиях — по сути, им предлагали того самого кота в мешке. Поэтому они покупали те активы, качество которых было им более-менее знакомо: кто-то приобретал акции предприятий, на которых работал, другие обменивали ваучеры на товары.

Решить эту проблему могли инвестиционные фонды, которые бы позволяли вкладывать ваучер не в одно предприятие, а в пул компаний. Но государству не удалось создать прозрачную систему таких фондов: их, по сути, никто не аудировал, не было ясно, чем на самом деле обеспечены их бумаги, а среди их владельцев оказалось немало жуликов.

Почему же рынок не может решить эту проблему сам? Увы, ему это часто не под силу без помощи государства — о чем говорят работы ученых, исследующих асимметрию.

Сложность в том, что снижать риски нужно, не обременяя общество лишними издержками, связанными с защитой от этих рисков. В противном случае лекарство окажется хуже самой болезни. Невозможно полностью устранить асимметрию информации на рынке: стремясь к этому, государство рискует убить сам рынок.