Я раскрыл массовое кибермошенничество — часть 1

В августе 2018 года у моего брата со счета телефона похитили 14 925 ₽. Через пять месяцев — еще 424 ₽.

Брат — обладатель уникальной банковской карты, счет которой — это баланс мобильного телефона. Когда брат расплачивается картой, деньги списываются с телефонного счета. А когда пополняет баланс, деньги можно потратить по карте, оплатить услуги мобильной связи и интернета. Эта карта создана оператором связи вместе с банком-партнером.

Как оказалось, кибермошенники при помощи поддельной базовой станции перехватили трафик мобильного телефона брата и создали виртуальный клон его симкарты. Так им удалось перевести деньги с баланса телефона на подконтрольные счета. Позже выяснилось, что брат был не единственной жертвой злоумышленников.

Все это нам пришлось выяснять самостоятельно, потому что заявления в полицию и многочисленные обращения к оператору связи и в госорганы ни к чему не приводили.

Мы написали жалобу в Роскомнадзор, две жалобы в Банк России, три — в прокуратуру. Десять раз обращались в МВД, по столько же претензий написали оператору связи и банку брата. На все эти обращения мы потратили больше года и огромное количество сил. Но старания оказались напрасными: никто не воспринял проблему всерьез — все ограничились формальными отписками.

В итоге деньги удалось вернуть через суд: осенью 2020 года брат взыскал с оператора 29 875,55 ₽. Это сумма с учетом судебных расходов, компенсации морального вреда, неустойки и штрафа. Одного из преступников тоже удалось найти — при помощи публичной огласки.

29 876 ₽

брат взыскал с оператора через год

Расскажу обо всем по порядку.

23 августа 2018 года в личном кабинете «Мегафона» брат обнаружил, что баланс его счета стал значительно меньше. При этом никаких уведомлений об операциях не было: ни смс, хотя у него подключена бесплатная услуга оповещений, ни звонков, ни в детализации по симкарте, ни в выписке из приложения банка. Тогда он забил тревогу и сразу обратился ко мне.

Я обратил внимание на детализацию: 20 августа было отправлено и получено в общей сложности 71 смс, из них 67 — с 18:20 до 19:03. Среди получателей были такие номера:

1. 900, номер Сбера.
2. Номер брата.
3. Номер другого абонента «Мегафона».
4. Шесть номеров «Билайна» с однотипным набором цифр.
5. Сервисные номера банка «Раунд» — это партнер «Мегафона».

За отправку 10 смс списали по 2,5 ₽ — всего 25 ₽.

Мой брат точно не мог отправить эти сообщения: его симкарта была в моем старом двухсимочном смартфоне Fly, который в тот день был у меня. Я тоже никаких смс не отправлял.

Я проверил смартфон: в памяти телефона и симкарты указанных в детализации исходящих и входящих сообщений не было. Пока мы не выяснили, что произошло, я на всякий случай вытащил симкарты — свою и брата — и сразу переставил их в кнопочный телефон, чтобы нельзя было установить приложения и воспользоваться интернетом.

По смс о предыдущих операциях брата мы смогли определить сумму, которая пропала с его счета: 14 925 ₽. Но куда и как списались деньги, мы самостоятельно узнать не смогли.

14 925 ₽

пропали со счета брата

Тогда мы обратились в службу поддержки мобильного оператора через онлайн-чат в приложении. Рассказали, что брат указанные в детализации смс не отправлял. А еще сообщили, что его баланс почему-то уменьшился на 14 925 ₽.

Сотрудник «Мегафона» о списании ничего рассказать не смог: информация не отображалась. Он порекомендовал нам дождаться конца месяца, чтобы самостоятельно заказать отчет о расходах.

Такой ответ оператора показался нам сомнительным, поэтому мы решили обратиться через приложение уже к представителю банка «Раунд». Ответ был таким же: «На данный момент нет технической возможности проверить информацию. Рекомендуем обратиться позднее». Так продолжалось несколько раз в течение дня, но один из сотрудников чата посоветовал позвонить в банк по номеру 0500, чтобы решить вопрос.

24 августа брат позвонил по этому номеру. Оказалось, что 20 августа 2018 года с его счета несколько раз списали деньги — как раз 14 925 ₽. Представитель банка сообщила, что деньги получили абоненты «Мегафона» и «Билайна». Она также зафиксировала нашу претензию, чтобы провести проверку. Тогда мы поняли, что стали жертвами мошенничества: до этого надеялись, что произошел какой-то сбой.

В тот же день мы направили обращение через форму обратной связи на сайте «Мегафона»: описали ситуацию, потребовали провести проверку и вернуть деньги. Через пару часов сотрудница оператора ответила в смс, что деньги списали через услугу «Мобильные платежи», поэтому оснований для возврата нет. А чтобы разобраться с мошенниками, порекомендовала обратиться в правоохранительные органы.

Чтобы точно знать, куда именно ушли деньги, 24 августа мы обратились в ближайший салон «Мегафона». Сотрудник сразу сообщил сумму, дату и время каждого платежа, а также назвал мобильного оператора получателя денег.

Мы попросили распечатать эту информацию, но сотрудник отказал: это, мол, внутренние данные в биллинговой системе. Наши аргументы, что сведения касаются абонента и что мы стали жертвами мошенников, не сработали: служба безопасности тоже отказала. Поэтому всю информацию о списаниях нам пришлось записать под диктовку сотрудника — от руки, на обычном листе бумаги.

Потом я сопоставил списания с номерами телефонов из детализации и составил схему мошенничества.

Моя версия событий выглядела так. Кто-то отправил смс с телефонного номера брата на короткий номер 900, чтобы перевести деньги с карты Сбера, привязанной к номеру. Но сберовская карта брата к телефону не привязана, симкарту он использовал только для карты «Раунда».

Тогда этот человек 20 августа в 18:41 отправил 100 ₽ со счета брата на его же счет. Это был пробный перевод, чтобы проверить, можно ли переводить деньги с баланса телефона.

После успешного перевода злоумышленник в 18:45 отправил 100 ₽ со счета брата уже на чужой номер, который принадлежит «Мегафону». Регион обслуживания — Республика Татарстан. Предполагаемый владелец номера — некий Александр Павлович Т. Это мы узнали через приложение «Сбербанк-онлайн»: к этому номеру привязана банковская карта. Этот перевод тоже был пробным: проверить, можно ли переводить деньги на другие номера.

Когда кибермошенник понял, что схема рабочая, он перевел 14 700 ₽ на однотипные телефонные номера, которые начинались так: +7 962 521… Эти номера принадлежат «Билайну», регион обслуживания — Республика Башкортостан. Все это мы выяснили просто через поиск в Гугле. А через два года после списаний я узнал, что абоненты в момент хищения находились в Астраханской области.

После того как злоумышленник списал со счета брата в общей сложности 14 900 ₽, ему пришлось остановиться: по счету телефонного номера сработал суточный лимит на операции — 15 000 ₽.

После списания на балансе осталось около 20 000 ₽ — мошенник мог продолжить переводить деньги через сутки, но почему-то этого не сделал. Тут у нас сразу возникли новые вопросы, которые надо было изучить: доступны ли данные о балансе злоумышленнику, можно ли красть деньги только в определенном месте и в определенное время и так далее.

Самым непонятным оставалось то, как мошенник вообще получил доступ к симкарте. У меня было несколько версий. Основные — вирус в телефоне или содействие сотрудников оператора или банка. Дополнительные — дубликат или клон симкарты.

Данных у нас на руках не хватало для тщательного анализа, поэтому мы решили обратиться в полицию. Подготовили информацию, которую смогли собрать сами, в заявлении подробно описали, что произошло, потребовали найти преступников и привлечь их к уголовной ответственности. Заявление писали от имени брата, как потерпевшего.

25 августа мы передали документы дежурному сотруднику управления МВД по Казани. Он зарегистрировал обращение в книге учета сообщений о преступлениях и выдал талон-уведомление о регистрации.

Через две недели, 6 сентября, брат получил письмо из полиции, что его заявление передали по территориальности в другой отдел МВД.

Мы надеялись, что полицейские, как в сериалах, смогут оперативно найти преступников и вернуть похищенные деньги. Однако на деле все оказалось по-другому.

3 сентября брату позвонил следователь и вызвал на допрос. В тот момент мы не могли вместе прийти в полицию, поэтому брат отложил допрос. Через неделю он сам позвонил следователю, но тот в отдел его не пригласил.

Так продолжалось и дальше: следователь то не отвечал, то просил обратиться в другой день. Потом сообщил, что только возбудил уголовное дело, как дежурный следователь, а расследованием заниматься не будет. Позже оказалось, что за делом вообще нет закрепленного следователя. В итоге нам порекомендовали обратиться непосредственно к руководству отдела.

12 октября мы с братом приехали в отдел полиции, где нас встретил дежурный. Когда мы объяснили ситуацию, он дал нам телефонный справочник, чтобы вызвать кого-то из сотрудников следственного отдела. Мы начали звонить руководству отдела по указанным в справочнике номерам, но обратной связи так и не получили. Поэтому начали звонить и писать нашему дежурному следователю, который тоже не ответил.

Пока мы ждали хоть какого-то ответа, разговорились с дежурным и подробнее рассказали о своем случае. По счастливой случайности оказалось, что он в курсе, так как принимал участие в расследовании. Дежурный сообщил, что дело сложное, но деталей не раскрыл из-за тайны следствия. Я запомнил один существенный момент: сначала деньги со счета брата перевели на телефонные номера других абонентов, а оттуда — на электронные кошельки «Киви».

В итоге нам удалось связаться с представителем следствия. На следующий день брату в «Вотсап» пришло постановление о возбуждении уголовного дела по пункту «в» части 2 статьи 158 УК РФ — кража с причинением значительного ущерба. Это было странно, ведь в той же статье кодекса есть конкретный пункт для квалификации кражи с банковского счета.

9 ноября мы наконец договорились о встрече с новым следователем, которого назначили на наше дело. На следующий день приехали в отдел. Допрос проходил очень просто: мы дали показания под протокол.

В конце допроса следователь сообщил, что по делу вынесут постановление о приостановлении предварительного следствия, так как найти злоумышленников не удалось.

У нас не было официального документа от банка о хищении денег со счета: в выписке просто не было операций. Были только слова сотрудников банка из телефонного разговора и написанная от руки бумага с информацией об украденной сумме, но это к делу не пришьешь. Поэтому мы решили направить в ЦБ РФ жалобу на банк «Раунд».

По опыту я знал, что обращение в надзорный орган в рамках взаимоотношений клиента и банка проблему не решит: Банк России не вмешивается в оперативную деятельность банков и рекомендует обращаться в суд. Однако ЦБ по умолчанию перенаправляет обращение заявителя в банк, в адрес которого оно поступило.

18 декабря через форму обратной связи на сайте Банка России мы направили жалобу. Уже через день пришел ответ: ЦБ не может вмешиваться в деятельность банка, обращение перенаправили непосредственно в кредитную организацию.

Ответа от банка тоже не пришлось долго ждать: уже 28 декабря на электронную почту брата пришло официальное письмо с перечнем телефонных номеров и общей суммой списания по счету. Кроме того, банк утверждал, что все операции были подтверждены смс от абонента и признаков взлома нет.

Прошло больше пяти месяцев с момента возбуждения уголовного дела, но никаких новостей от полиции не было, поэтому мы решили ознакомиться с материалами. Для этого подготовили ходатайство, которое направили 16 февраля 2019 года через сервис приема обращений на официальном портале МВД России.

Пока мы ждали, когда нас пригласят знакомиться с материалами дела, со счета брата снова украли деньги: 23 февраля в личном кабинете мобильного оператора брат обнаружил, что списалось 424 ₽ с назначением «мобильные платежи».

Чтобы уточнить информацию, мы написали в чат в личном кабинете оператора. Сотрудник «Мегафона» подтвердил списание со счета: деньги ушли 20 февраля. Однако он не смог сообщить направление перевода: информация о получателе платежа в системе не фиксируется. При этом нас снова пытались убедить, что операция могла пройти только с подтверждением через смс. То есть сотрудник оператора был уверен, что платеж совершил брат, и других ответов у него не было.

После этого в личном кабинете мы получили детализацию по номеру. В ней была важная деталь: 20 февраля все смс поступали и отправлялись с симкарты, установленной в телефон, который нам не принадлежит. Это мы узнали по идентификационному номеру телефона, IMEI.

Мы пробили IMEI в сервисе по проверке телефона в интернете. Ответ был таким: «Введен неверный номер. Если вы уверены, что вводите правильный номер, это может свидетельствовать о том, что IMEI был изменен или телефон — подделка». Получается, что в сети оператора авторизовался телефон с плавающим IMEI, который невозможно определить. Это серьезный прокол информационной базы оператора и упущение службы безопасности.

Все эти данные позволили сузить круг возможных способов хищения денег. Мы исключили вирус в телефоне: на кнопочный телефон невозможно установить приложения. А то, что симкарта в момент кражи была в другом телефоне, означало, что существует вторая симкарта.

Такое возможно в двух случаях: если есть дубликат или клон. При наличии дубликата основная симкарта перестала бы работать, но в нашем случае она исправно авторизовывалась в сети. Поэтому я решил, что кто-то изготовил клон симкарты. Версию, что сотрудники оператора связи были замешаны в преступной схеме, я оставлял приоритетной: без инсайдерской информации клон сделать крайне сложно.

Также по детализации было видно, что злоумышленник снова пытался списать деньги через номер 900, потом отправлял смс на разные короткие номера. В итоге в 19:46 мошенник перевел деньги со счета телефона и баланс уменьшился до нуля. После долгой переписки с сотрудниками оператора связи и банка мы выяснили, что перевод выполнили на номер другого абонента оператора с помощью смс-команды *133*сумма перевода*номер абонента#. Из украденных денег 24 ₽ были комиссией.

Через «Сбербанк-онлайн» я увидел, что номер, на который ушли деньги, привязан к банковской карте некоего Раиса Харисовича И., а сама симкарта обслуживается в Татарстане. Я понимал, что злоумышленники такого уровня не будут переводить деньги на свои счета или счета пособников. Поэтому получатель, вероятно, выполнял транзитную функцию. Он мог об этом что-то знать, а мог вообще быть не в курсе всех этих операций. На банковском сленге это называется дропом.

Поскольку оператор и банк не собирались решать наш вопрос по существу, а только отсылали в правоохранительные органы, я решил направить им претензии.

Претензию «Раунду» мы отправили 25 февраля на его электронную почту. Сослались на закон «О защите прав потребителей» и потребовали в течение 10 дней вернуть незаконно списанные 15 349 ₽. Это сумма списаний по двум хищениям: 14 925 и 424 ₽. Мы решили, что банк должен вернуть деньги, ведь брат ничего никуда не переводил. А 26 февраля передали претензию с таким же требованием в ближайший офис «Мегафона».

После мы обратились в то же отделение полиции, где возбудили уголовное дело по первой краже. Дежурный сотрудник так же, как в первый раз, зарегистрировал обращение и выдал талон-уведомление.

В тексте заявления мы сначала упомянули о ранее возбужденном уголовном деле, чтобы сотрудники сразу обратили внимание на систематичность действий злоумышленников. Потом описали подробности преступления: способ хищения, предполагаемого получателя, IMEI устройства, закономерности по двум кражам, а также свою версию причин происходящего.

«Мегафон» ответил на нашу претензию 3 марта. Официальный ответ мы получили в ближайшем офисе оператора: брату порекомендовали обратиться в правоохранительные органы.

Похищенные деньги оператор возвращать отказался, зато в качестве бонуса брату начислили 250 ₽, которые можно было потратить только на услуги связи. Для нас это было словно плевок в лицо.

250 ₽

мобильный оператор начислил брату в качестве бонуса

«Раунд» на претензию не отвечал больше месяца, поэтому 5 апреля мы напомнили о себе: повторно направили претензию. 16 апреля на электронную почту брата наконец поступил ответ — без подписи и печати. В ответе банк перечислил операции по счету и тоже отказался удовлетворять требования.

Пока мы ждали решения по заявлению о возбуждении второго уголовного дела, 19 марта нам отказали в ознакомлении с материалами дела по первому хищению. Причина — ознакомиться можно по окончании предварительного следствия либо после прекращения уголовного дела. В нашем случае ни того ни другого не было.

На следующий день следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по второму хищению из-за незначительной суммы.

Мы были недовольны отказами, поэтому записались на прием к руководителю следственной части. Нас записали на 29 марта. На месте оказалось, что в тот день у начальника был выходной после дежурства. Тогда мы попросили дежурного вызвать заместителя начальника. Нам дали номер телефона, но и заместителя не было на месте.

В итоге нам удалось получить комментарии от оперативника, который занимался нашими делами. Он сразу сказал, что найти получателя денег по второму хищению не удалось, но личность установлена. Заверил, что просил возбудить уголовное дело, но отказал прокурор. Еще сказал, что IMEI устройства оказался плавающим, поэтому получить детальную информацию не удалось.

После этого мы все-таки встретились с одним из заместителей начальника следствия. Шаблонными фразами она ответила, что дело расследуется и на это может уйти несколько лет. Вот такой «продуктивной» оказалась наша встреча.

Мы не были согласны с результатами по нашим делам, отношение сотрудников полиции тоже оставляло желать лучшего. Поэтому решили обратиться в профильное подразделение полиции и направить жалобу в прокуратуру.

Жалобы в профильное подразделение МВД и районную прокуратуру. Наиболее профильным в системе МВД я счел отдел «К» — подразделение, которое борется с преступлениями в сфере информационных технологий и незаконным оборотом радиоэлектронных и специальных технических средств.

Я подготовил схожий по содержанию текст обращений в отдел «К» и прокуратуру. Там написал, что существует клон симкарты, просил помочь полицейским из районного отдела. Также указал, что у мобильного оператора надо запросить информацию о местонахождении симкарты в момент хищения.

9 апреля я направил жалобы: в полицию — через сервис приема обращений, а в прокуратуру — на электронный адрес с сайта ведомства.

19 апреля прокуратура ответила на жалобу. Постановление о приостановлении предварительного следствия по первому хищению 5 апреля отменил руководитель следствия — дело вернули для дополнительного расследования. А постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по второму хищению в порядке надзора отменила прокуратура.

Позже поступил схожий ответ из МВД, но наше обращение не привлекло внимания отдела «К» — его перенаправили в УМВД по Казани. Они же и ответили.

Наша радость оказалась недолгой: 15 мая в возбуждении уголовного дела по второму хищению вновь отказали. Причина та же: маленькая сумма.

Вторая жалоба в районную прокуратуру. Мы снова не согласились с результатом, поэтому подготовили новую жалобу в прокуратуру. В ней просили отменить постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, возбудить дело и соединить его с делом по первому хищению. Саму жалобу отправили 31 мая 2019 года — снова на электронный адрес ведомства.

Уже 5 июня прокуратура сообщила, что постановление следователя законное и оснований соединять уголовные дела нет.

Жалоба в городскую прокуратуру. Я понимал, что у сотрудников правоохранительных органов есть ресурсы, чтобы раскрывать такие преступления. Но они не обращали внимания на детали и выносили шаблонные постановления из-за незначительного ущерба.

Поэтому 19 июля 2019 года мы направили по электронной почте новую жалобу — уже в прокуратуру города. Но вместо того, чтобы рассмотреть жалобу по существу, городская прокуратура перенаправила ее в районную.

Чуда не произошло: в письме от 8 августа прокуратура района напомнила о ранее направленной аналогичной жалобе, на которую уже давала ответ. Попытка обжаловать решение районной прокуратуры на городском уровне не удалась.

Признаки клонирования симкарты говорили о том, что в информационной системе «Мегафона» была уязвимость. Но это должны были подтвердить профильные ведомства. В отношении оператора связи контролирующим органом выступает Роскомнадзор.

15 апреля 2019 года через форму обратной связи на сайте Роскомнадзора я от имени брата направил жалобу на оператора в региональное управление ведомства. В жалобе написал, что оператор не соблюдает правила безопасности и что есть клон симкарты, потребовал провести проверку.

29 апреля на электронную почту пришло письмо из регионального управления Роскомнадзора. Срок рассмотрения жалобы продлили почти на два месяца — до 10 июня: надо было получить информацию от оператора связи.

21 мая все же поступил ответ от ведомства, также на электронную почту. Мы были им разочарованы. Управление Роскомнадзора сослалось на ответ оператора и сообщило, что создать дубликат симкарты можно, только если есть доступ к чипу. Кроме того, если использовать дубликат, основная карта прекращает работать. Вывод был такой: дубликата нет, оператор не нарушил законодательство в области связи.

Такой ответ заставил меня усомниться в компетентности надзорного органа: мы писали, что есть именно клон симкарты, а не дубликат. При этом никаких комментариев по поводу идентификационного номера устройства злоумышленника не было: он не должен был авторизовываться в сети оператора, так как телефон с таким IMEI не сертифицирован.

Реальной помощи от контролирующих органов не было, поэтому я решил самостоятельно связаться с абонентами, на счета которых ушли деньги брата. Владельцев однотипных номеров из Башкирии я сразу вычеркнул из списка: по характеру это был транзит, реальных абонентов я бы не услышал. Кроме того, эти номера больше нигде не использовались.

Как мы выяснили ранее, к другим номерам были привязаны банковские карты Сбера на имя Александра Т. и Раиса И. Но ни в каких соцсетях и сервисах типа «Авито», «Вотсапа» и «Телеграма» эти номера не фигурировали — я проверил, когда добавил их в контакты. Было ощущение, что симкарты стояли в кнопочных телефонах и номера использовались исключительно как ключ к банковскому счету.

При помощи Гугла, соцсетей и бесплатных сервисов проверки контрагентов я выяснил, что первый абонент — коренной житель Казани, прописан в центре города. Его родной брат — специалист в области телерадиокоммуникаций, а сам он руководит довольно крупной строительной компанией. Когда я позвонил, в голосе ответившего слышалась тревога: как будто человек не ожидал входящего звонка на этот телефон. Сначала диалог не складывался, но, когда я описал случившееся, собеседник сообщил, что ни о каких случайных поступлениях на счет не знает и из полиции к нему никто не обращался.

Второй абонент оказался куда более странным: телефон был доступен, но ни на один звонок он не отвечал. Позже он написал смс: «Кто это?» Отвечать я не стал, сразу позвонил — увы, снова без ответа. Мне показалось, что симкарта находится у кого-то еще, кто не отвечает, чтобы не раскрывать себя. Владелец номера — бывший военнослужащий, такое поведение явно не соответствовало его образу.

У нас заканчивался перечень организаций, в которые можно было обратиться за помощью. Поскольку большую часть денег со счета сняли в пользу телефонных номеров «Билайна», решили написать и туда.

Первая проблема, с которой мы столкнулись, — отсутствие формы обратной связи для неабонентов оператора. Погуглив, я нашел электронный адрес компании и 17 июня направил от имени брата обращение о переводах, которые он не совершал: просил проверить, не участвуют ли абоненты «Билайна» в мошеннической схеме. Однако через пару минут получил автоматический ответ: через электронную почту поддержка не работала.

После этого я начал искать в интернете другие электронные адреса «Билайна»: решил массово отправить обращение на все найденные. Один из них оказался адресом интернет-магазина оператора. На следующий день оттуда пришла инструкция, куда и как правильно направлять претензии. Обязательно надо было приложить обращение в текстовом файле.

Воспользовавшись инструкцией, 19 июня мы наконец направили обращение — и в тот же день получили ответ: прошло больше 10 месяцев с момента списаний, поэтому данные о переводах проверить невозможно. Никакого мошенничества сотрудник оператора не заметил, но информацию передал в службу безопасности.

В течение месяца я несколько раз пытался узнать результат рассмотрения моего обращения, но в итоге 5 июля на электронную почту брата пришел формальный ответ о праве обратиться в правоохранительные органы. Я понял, что кроме нас с братом никому нет дела до мошенничества, и навсегда поставил крест на этом операторе.

21 июля, в промежутке между попытками обжаловать постановления МВД, мы через тот же сервис обратной связи на сайте Банка России направили вторую жалобу на банк.

В жалобе подробно описали новые обстоятельства хищения денег — то, что нам удалось узнать после второй кражи. Добавили, что банк не обеспечил сохранность денег на счете и не приостановил несанкционированные списания, хотя они выглядели подозрительно. В конце потребовали провести проверку банка и зафиксировать IMEI устройства злоумышленников в информационной базе Банка России.

23 июля на электронную почту брата пришло уведомление о перенаправлении запроса в банк. ЦБ опять сообщил, что не вправе вмешиваться в оперативную деятельность кредитных организаций.

30 июля «Раунд» прислал на электронную почту брата очередной шаблонный ответ: никаких финансовых обязательств перед братом у него нет.

На все жалобы у нас ушло больше года. Денег мы не потратили, потому что делали все самостоятельно: ни один из юристов, к которым мы обращались, не был готов взяться за дело. По их мнению, шансов не было совсем.

Все попытки обратить внимание контролирующих органов на мошенничество с симкартой брата оказались безуспешными: брат был единственным пострадавшим от действий кибермошенников — везде уверяли, что он сам совершил эти переводы.

Но мы были уверены, что в системе оператора связи есть серьезная уязвимость и она может нанести гораздо больший ущерб в будущем. Чувство несправедливости сделало свое дело — я решил найти истину и вернуть похищенные деньги. Для этого я обратился в суд.

О том, как рассмотрение дела в суде помогло не только вернуть деньги, но и продвинуться в расследовании преступления, я расскажу во второй части статьи. А о том, как мы с другими потерпевшими сумели найти преступника, — в третьей.