Я написал сериалы «Полицейский с Рублевки» и «Успешный» — а в кино пришел благодаря Тарантино

Я всегда любил кино — и помню, как в 90-х видеомагнитофон воспринимался как чудо.

Это было окно в другой сказочный мир — ведь в реальности был мрак. Однажды у меня выдался очень тяжелый день, все валилось из рук. Мне было 19—20 лет, а дома лежала кассета с какой-то дурацкой голливудской фантастикой. Я включил ее — и меня начало отпускать, я стал погружаться в историю.

Вдруг и фильм перестал казаться бестолковым, а к его авторам у меня появилась благодарность. Я представил большую команду, которая работала, чтобы я и все остальные, кому тоже плохо, отключились и погрузились в мир кино. Подумал: «Какое благое дело!»

Теперь я сценарист и режиссер нескольких успешных сериалов: среди них «Перевал Дятлова», «Полицейский с Рублевки», «Глухарь», «Чернобыль: Зона отчуждения» и «Закон каменных джунглей». Рассказываю, как я пришел в кино, сколько зарабатывают в индустрии и о чем мое новое шоу «Успешный» на KION.

Когда в России развился интернет, я начал читать новости о кино на американских сайтах. С одного из новостных порталов попал на другой сайт — оттуда можно было скачать сценарии фильмов. Я очень любил «Бешеных псов» Тарантино. Скачал сценарий, открыл — и увидел кино. Текст почти не отличался от фильма — видимо, потому, что Тарантино писал его для себя.

Я посмотрел на эту пьесу и подумал: «Это же так просто!» Мне хотелось сделать фильм. Но было непонятно, как его снимать, — для этого ведь нужно покупать камеру. А чтобы фильм написать, не нужно ничего. Неважно, что по этому сценарию никогда ничего не снимут, — я хотя бы попробую. Так я начал учиться сценарному мастерству. Читал книги и учебники, пробовал что-то, чтобы понять, как это делать.

В этом магия кинодраматургии. Ты один, тебе никто не нужен — только клавиатура. Я всегда буду в первую очередь сценаристом. Это моя первая профессия, мне она дороже всего.

Пробовать писать сценарии я начал во время учебы в МПГУ. Появись интерес к кино раньше, я бы, наверное, поступил в профильный вуз. Возможно, хорошо, что этого не случилось. Я нашел свой путь — в киношколах же тебя учат, как надо. После такого очень сложно выйти за рамки.

Я учился на социологическом факультете, на кафедре культурологии. Это дало много управленческих знаний. В некоторые предметы я влюбился — в теорию управления, например. Сейчас это помогает в работе с командой. На кафедре я писал работы по документальному кино. К нему я подходил именно с культурологической стороны. У нас не было сценарного мастерства, но оно мне уже тогда не было нужно. Я и так практиковался каждый день.

После МПГУ я два года учился на редакторском факультете в институте «Останкино». Можно было пойти на режиссера или сценариста, но мне сказали, что образование редактора — прикладное для работы на телевидении. И оно действительно было для меня полезно. Помню, в качестве дипломной работы нужно было написать сценарий по небольшому рассказу. Я на отлично выполнил эту задачу за нескольких людей.

Мне тяжело давать советы об образовании. У меня был такой путь. Но я не призываю его повторять, потому что боюсь навредить. Нет гарантии, что у самоучки все получится или что в профильном вузе вам не наденут шоры на глаза. Как и гарантии того, что на каких-то курсах вам не попадется преподаватель, который в жизни ничего не написал.

Мой главный совет — иметь собственную голову, свой вкус и свое ощущение прекрасного. Если вы любите и хотите рассказывать истории, надо учиться ремеслу, но также самостоятельно мыслить и все ставить под сомнение. Кто-то рассказал, как правильно писать сценарий и что в нем должно быть. А вы попробуйте сделать иначе. Важно думать самому.

Моими первыми фильмами стали документалки. Скорее публицистические, потому что снять высокобюджетное документальное кино тогда было трудно. Но хорошие работы были. Например, интересный фильм об атомной энергетике, документалки для «России-1» про ледоколы и спасение экспедиции Умберто Нобиле.

Работа над документалками — это в хорошем смысле ад. Ты полгода трудишься над одним фильмом и не знаешь, каким он получится. Потому что все зависит от того, что скажут люди и как повернется тема. Ты учишься смирению: привыкаешь, что все нужно воспринимать спокойно и при необходимости переделывать.

Снимать документалки здорово, но мечтой для меня всегда было игровое кино. Поэтому, когда мне предложили писать первые сериалы, я не думая согласился. Первым был «Безмолвный свидетель» про судмедэкспертов. И примерно в то же время на том же канале стал выходить второй — «Сваха», о брачном агентстве. Работа над ними была конвейером. 100 серий в сезоне, около 10 авторов — то есть каждый пишет примерно по 10 эпизодов. Герои в сериале не люди, а функции: например, химик-токсиколог или баллистик. Никаких линий у них нет, они никак не развиваются. Ты играешься ими и в конце серии ставишь их на место.

Как-то раз я решил заморочиться. Подумал, раз нельзя ничего делать с героями, возьму героя-следователя и придумаю дело, которое у него было лет 20 назад. Что был убийца, его не поймали — и сейчас он объявился снова. А следователя это дело терзает. И, если я не ошибаюсь, это была чуть ли не лучшая серия. Режиссер тогда тоже постарался: было больше эпизодов на натуре, чем обычно. Серия получилась достойной портфолио.

Когда я в первый раз увидел, как актеры произносят мой текст, для меня это было магией. На площадке происходило то, что когда-то казалось неосуществимой мечтой. Эмоции от работы были только положительные. Какими еще они могут быть, когда ты впервые сделал кино? Неважно какое. Два-три года я был в эйфории. Уже потом задумался, что можно было снимать и получше.

Следующим моим сериалом стал «Глухарь». Это мой первый успешный проект. Все потому, что он не похож на остальные. «Глухарь» был чем-то новым. Тогда телевизор не показывал реальную жизнь, а я решил показать настоящих сотрудников полиции.

Это было непростое время. У людей были зарплаты по 14—17 тысяч. Я предложил продюсеру показать, как герои в таких условиях выживают, как кто-то дает им деньги в конверте, чтобы помочь другу сделать загранпаспорт. Продюсер тогда решил, что я с ума сошел и такие истории никому не нужны. С НТВ пришла бумажка, что все нужно переделывать: герои должны быть как в «Следствие ведут знатоки», нужно убрать секс-работниц, разговоры, взятки, добавить детектив. То есть избавиться от всего, за что сериал полюбили. Я все же предложил попробовать. Оказалось, что такого никто не видел, поэтому все встрепенулись.

Сотрудники правоохранительных органов давали на «Глухаря» диаметрально противоположные рецензии. От гаишников помню только смех. Они вообще забавные. Говорили: «Это наш чел. Он прям такой, как надо!» Кто-то спрашивал: «Что это такое?! Что вы показываете?!» А министр МВД, помню, сказал, что нормальный сериал.

«Глухарь» был добрым, но в то же время жизненным. В конце был эпизод с Карповым, в котором он расстреливает прохожих. Мне захотелось отразить суть известных событий  . «Глухаря» тогда смотрели на каждом третьем телевизоре в стране, так что канал мне доверял. Я понял, что из моих героев на такое мог пойти только Карпов — начальник криминальной милиции, которого сломала система.

Карпов — глубокий герой, и зрители его полюбили. Про него позже вышел отдельный сериал, совсем не комедийный. Скорее достоевщина — с дном жизни и мрачными сломами характера. Я думаю, русским людям близок даже не столько персонаж Карпова, сколько его самокопание и попытки выбраться на свет.

После «Глухаря», как и после любого хита, мне стало проще находить проекты. Но появилась новая проблема: все приходили с запросом сделать еще одного «Глухаря» — придумать им другого веселого полицейского.

У меня не было цели вылезти из старого жанра. Я просто захотел написать другие истории: фантастические, о подростках. Мне вообще интересен широкий спектр эмоций. Сейчас, например, есть идеи для масштабного фэнтези. Надеюсь, мы их реализуем. Есть драмы: мне, русскому пишущему человеку, достоевщина тоже не дает покоя — хочется все вывернуть наизнанку. А когда страдать надоедает, тянет посмеяться — за это я люблю комедии.

Тогда мне повезло, что были хорошие контакты на «ТНТ». Удалось через сценарии протолкнуть другие сериалы: «Моими глазами», «Чернобыль: Зона отчуждения», «Закон каменных джунглей». А когда в фильмографии есть проекты разных жанров, можно спокойно делать все что угодно.

Не из самых громких своих сериалов я люблю «Документалиста». Мы делали его с душой. Он мне очень близок. Помог опыт работы над документальными фильмами. «Перевал Дятлова» — тоже один из самых-самых любимых. Хотя его, наверное, можно назвать хитом.

«Полицейского с Рублевки» мы с Колей Картозией  придумали для «Пятницы». Я написал пилот, он всем очень понравился. Но у канала на этот праймовый контент не было денег, поэтому сериал переехал на ТНТ.

Бурунов в роли Володи Яковлева вызывает смех, потому что это типичный дурачок-начальник. Многие на таких работают, держат на них зло и очень хотят над ними посмеяться. Потому что смех — единственный способ сгладить углы.

«Глухарь» в свое время смог смягчить отношение к милиции. Не потому, что сотрудников показали хорошими, а потому, что люди могли над ними посмеяться. Тяжело ненавидеть тех, над кем смеешься. Так же и с Володей. Конечно, никуда не денутся начальники, которые все разворовывают, но люди не так страдают, когда шутят: «Зато он дурачок».

За свои документальные фильмы я получал 2 тысячи долларов — за полгода работы. 300 $ (27 500 ₽) в месяц тогда считались хорошей зарплатой. То есть за шесть месяцев те же 2 тысячи можно было получить на любой работе. Не только в документальном кино, на которое ты тратишь кучу нервов.

С момента, когда я написал первые сериалы, в России появилась индустрия. Даже несколько лет назад, когда еще не запустились стриминговые сервисы, у авторов было несколько точек входа — телеканалы. И нужно было попадать в их форматы. Сейчас же есть множество вариантов, куда податься. А дебютный проект можно снять хоть на Айфон, позвав студентов ВГИКа. Кто-то получит актерскую визитку, кто-то — режиссерскую.

Я не могу точно сказать, сколько зарабатывают начинающие авторы. Но за сценарий часовой драматической серии для стриминговых платформ молодой автор может получить в районе 300—400 тысяч рублей. А может, и больше — если материал того стоит. И если выстрелит первый сезон сериала, даже у начинающего сценариста есть шансы получить повышение на втором.

Рынок готов платить столько, сколько ты просишь и стоишь. Я не могу сказать, что в профессии нет потолка, но в ней можно хорошо зарабатывать. Если кто-то посчитает, что сценарий стоит миллион, тебе заплатят. Но для этого недостаточно иметь уникальный продукт. Нужны еще и коммуникативные навыки.

Ты можешь написать самый прекрасный сценарий — но черт знает, к кому он попадет. Кто-то его не прочитает, а кто-то может не понять. Ты должен рассказывать, почему проект принесет деньги, а люди будут его смотреть. В сценарной заявке или просто в разговорах с глазу на глаз ты должен озвучивать продюсерское обоснование.

Для меня важно не предавать идею. Если в проект заложена мысль, ее необходимо донести до зрителей. Не нужно делать правки, если они основаны на вкусовщине. Они бывают адекватными, но редко — на аргумент «не нравится» можно просто ответить: «Не берите в работу».

Молодым авторам я рекомендую сразу разделить проекты. Одни для вас станут просто рабочими лошадками: это может быть комедия или детектив, в которых вам не жалко чем-то поступиться — убрать пошлую шутку или накрутить больше ерунды в расследовании. А в других проектах вы сможете выражать свое авторское «я» и не идти на уступки. Когда заработаете репутацию, этот сценарий вам понадобится.

Еще сценарист со временем может дойти до новой роли — шоураннера. В моем понимании, шоураннер — это пишущий продюсер сериала, его автор. Он решает все вопросы, все придумывает, работает над сценарием, выбирает режиссера и каст, отвечает за взаимодействие цехов и объясняет всем свое видение.

Такая позиция подойдет не каждому автору, большинству она скорее будет некомфортна. Сценаристы часто уверены, что они все знают и готовы принимать решения. Но шоураннеру нужно уметь общаться с людьми. Иначе не получится управлять командой.

Плюс шоураннер должен разбираться во всех остальных профессиях. Я был в ужасе, когда снимал первый сезон «Полицейского с Рублевки». И до этого я работал на площадках, писал режиссерские сценарии, рисовал раскадровки — то есть понимал, как все устроено. Но на съемки пришел с синдромом самозванца. Думал: «Сейчас они все узнают, что я ничего не понимаю». Освоиться в этом мире мне помог оператор Александр Симонов. Он прежде работал с Алексеем Балабановым.

С режиссурой я скоро разобрался — и понял, что должен узнать детали каждой профессии. Я просил оператора Алексея Перевалова преподавать мне операторское мастерство. Он рассказывал о линзах и настройке света. Звуковиков я спрашивал про звук, художников по костюмам — про то, как у них все устроено. Для шоураннера все это полезно. Ты можешь посмотреть на картинку и точно понять, в чем проблема.

«Успешный» — это сказка про проданный смех. Сериал о том, что случается, когда человек забывает, что такое быть человеком. Как он скучает по чему-то, но не может понять, по чему. Такое часто встречается в жизни. Не обязательно в тех же масштабах. Потерять себя можно, даже работая в цветочной палатке. Но мысль в сериале та же, что в «Глухаре»: главное — оставаться человеком.

Мне много раз приходилось останавливать себя в погоне за успехом. В какой-то момент я понял: не готов разменять на него свою жизнь. Я просто занимаюсь любимым делом. Помню, как начинал читать эти американские сценарии. Помню восторг от того, что начинал писать что-то свое. Но помню и ужасное чувство, что это никому не надо: что ты смотришь «Звездные войны», а вокруг — «Улица разбитых фонарей».

Мне всегда нравилась фантастика и мистические истории. Я писал и понимал, что работаю непонятно где — где нет кино. Не мог представить, что уже скоро в стране будут делать невероятные сериалы. Сейчас, когда хочется срочно получить миллиарды, я притормаживаю и вспоминаю то чувство. Думаю: «Посмотри, как здорово — ты занимаешься любимым делом, даешь работу другим людям, которые с тобой в команде. Все прекрасно!»

Я живу так, как хотел жить, — и это очень приятно. Иногда люди подходят и рассказывают, что болели, но мой сериал их вытащил. Или что смотрели мой сериал с детства. Я считаю, это наивысший кайф.

«Наследники». Вряд ли кого-то удивлю. Это очень крутая драма.

«Ирма Веп». Необычный и оригинальный сериал. Он сделан скорее для киношников, но в нем все равно есть что-то интересное для всех.

«Американский вандал». Драмеди, стилизованное под документалку. Как человек, который делал документальные фильмы, очень проникся. Смеялся от души.

Документальный фильм «Двойная порция». Документалист Морган Сперлок рассказывает о фастфуде. Чтобы проиллюстрировать историю, он решил месяц есть только в «Макдональдсе». Под конец у него в организме грохнулось все, что только могло. Вот это я понимаю — документалист! Хороших документалок сейчас много. Но месяц в «Макдональдсе» все-таки никто не ел.