Лежали на диване, устроились на завод: как культурные проекты пережили карантин

8 лет я владела собственным кукольным театром. Это было наше с мужем семейное дело. В первые годы это было очень выгодно, и мы зарабатывали до 100 000 ₽ в месяц.

Выступали в детских садах, на праздниках, в торговых и развлекательных центрах. Но за восемь лет конкуренция усилилась, появились другие театры и аниматоры, одновременно стало сложнее продавать спектакли в детские сады и школы, ужесточились требования к артистам и оформлению.

К 2020 году я практически перестала заниматься кукольным театром и переключилась на свою первую профессию — журналистику. Но могу представить, как сейчас чувствуют себя коллеги из развлекательной и культурной сферы. Рассказываем несколько историй, как выживали во время карантина театры, галерея и музей из разных регионов России.

О бизнесе. Мы с мужем оба актеры. Работали в городском драматическом театре, вели занятия по актерскому мастерству для детей. В прошлом году накопили 500 000 ₽, и перед нами встал выбор: поменять машину или сделать театр. И мы открыли театр.

Зарегистрировали некоммерческую организацию — НКО — изучили все возможные варианты и решили, что эта форма нам подходит больше всего, с такой формой можно рассчитывать на поддержку администрации, а в будущем претендовать на гранты.

Помещение в 150 м² арендовали у Рыбинского парашютного клуба за 30 000 ₽ в месяц, сами отремонтировали пространство, установили сцену и стулья для зрителей, свет и звук. На это ушло два месяца работы и большая часть наших вложений — около 300 000 ₽.

Как НКО мы могли претендовать на бесплатное помещение от города, но все, что предлагает город в безвозмездное пользование, либо далеко от центра и неудобно расположено, либо в таком убитом состоянии, что ремонт обойдется дороже, чем аренда.

Первое представление состоялось 19 октября. Мы до самого открытия не понимали, как это будет работать, сможем ли мы собрать зрителей и что-то заработать на спектаклях. Но на первом спектакле был аншлаг, и на всех последующих тоже. С октября спектакли у нас были каждую неделю: по пятницам, субботам и воскресеньям. В новогодние праздники провели 7 детских и 7 взрослых спектаклей.

На базе нашего театра работает детская театральная студия. На продаже билетов и детской студии мы зарабатывали до 400 000 ₽ в месяц. Дополнительно могли быть заработки за частные заказы — от 10 000 до 50 000 ₽ за выступления в школах или на мероприятиях.

400 000 ₽

максимальная выручка театра и студии

Эти деньги мы тратили на зарплату сотрудникам, приобретение оборудования для театра, реквизит для новых спектаклей и аренду помещения.

Что делали во время карантина. В феврале у нас уже было продано 90% билетов на март. Когда по телевизору начали появляться тревожные новости, мы перестали продавать билеты и стали просто оставлять бронь. У нас было предчувствие, что театры могут закрыть, но мы надеялись, что хотя бы март доиграем. В результате нам пришлось вернуть деньги за большинство билетов — это 200 000 ₽.

С 18 марта у нас не было ни одного спектакля, детскую студию тоже пришлось закрыть. На время карантина пришелся бенефис моего мужа, который он играл при пустом зале — мы устроили акцию и пригласили на спектакль всего одного зрителя.

По аренде помещения у нас нет до сих пор договоренности, мы надеемся, что парашютный клуб пойдет нам навстречу. От государства мы как НКО не получили никаких льгот. Они предусмотрены только для предпринимателей.

В театре по договору работало шесть человек: художник по свету, менеджер по рекламе, администратор, бухгалтер, актеры. Сейчас мы не можем платить никому, но наши сотрудники пока работают на временных работах и вместе с нами ждут, когда начнется сезон.

Как выходим из кризиса. Накопления, которые у нас были с января, быстро закончились, так что я занималась со школьниками онлайн, готовила ребят к поступлению в вуз, а муж устроился на завод разнорабочим и получал зарплату 20 000 ₽ в месяц.

С 1 августа театрам разрешили официально продавать билеты, а выступать с сентября. Мы очень рассчитываем, что начнем сезон. Пока принимаем только предварительные заявки от коллективов — школ, организаций и без предоплаты, но уже начали продавать билеты на репертуарные спектакли. У Роспотребнадзора есть особые требования к театрам, поэтому мы не сможем наполнить зал целиком. Придется выдавать зрителям маски и поставить в фойе септик, но для нас главное начать работать, с ограничениями мы справимся.

О бизнесе. Мы живем в Казани, и у нас несколько проектов, самый известный — музей чак-чака и чайная при нем. Мы с женой открыли его в 2014 году. Долго искали направление, за которое можно зацепиться, и таким центром притяжения стала сладость чак-чак. Через историю и процесс приготовления этого блюда мы рассказываем гостям о жизни и быте татарского народа.

Музей был коммерчески успешным все время его существования до карантина. В прошлом году мы приняли более 30 тысяч туристов. Деньги нам приносят не только экскурсии, но также чайная и магазин сувениров. Выручка музея и чайной за год была около 7 млн рублей.

Наш музей находится в Старо-Татарской слободе, в доме купца Вафы Бигаева. Мы долго искали помещение с историей, чтобы в нашем музее все было реально. В этом пространстве располагаются залы музея, комната, где готовят чак-чак, комната ожидания и чайная.

Помещение мы арендуем у города по полной стоимости, как любая коммерческая организация — платим 126 000 ₽ в месяц, плюс коммунальные услуги.

Мы являемся некоммерческим партнерством, занимаемся развитием национальной культуры, но пока нам не удалось получить от правительства никаких льгот на аренду.

126 000 ₽

в месяц стоит аренда помещения музея

Как и у других туристических объектов, основной приток туристов у нас летом. Осень, зима и начало весны — это низкий сезон, за исключением новогодней недели. В зимние месяцы оборот всех точек был 2 400 000 ₽ за три месяца. Если вычесть все расходы на коммуналку и персонал, зимой прибыли почти не остается. Обычно мы относимся к этому спокойно. Договариваемся с арендодателем на отсрочку по аренде помещения на несколько месяцев до апреля. Потом приезжают туристы, появляются деньги, и мы все отдаем.

В этом году мы сделали так же и готовились к сезону. На март было назначено несколько больших экскурсий. К нам часто приезжают автобусы от предприятий или школ. В начале марта все они отменились, а друзья рассказали, что организациям рекомендуют воздержаться от массовых мероприятий в связи с коронавирусом.

Что делали во время карантина. 18 марта мы закрылись вместе с другими музеями, магазинами и кафе. У нас в штате было 16 человек, включая меня как директора и мою жену — креативного директора. Мы не могли выплачивать зарплаты и налоги за сотрудников — это более чем 350 000 ₽, поэтому договорились, что все, кроме меня, включая мою жену, увольняются и идут на биржу труда. Сразу обсудили, что если к моменту открытия музея люди найдут другую работу, то мы отнесемся к этому без обид. В итоге мы потеряли почти всех сотрудников, но поскольку так и не начали работать в полную силу, много людей нам пока и не нужно.

Мы пропустили март, апрель и самые прибыльные месяцы — май и июнь. Поскольку мы не ИП или ООО, для нас не предусмотрено никаких льгот от правительства. К счастью, арендодатели пошли нам навстречу и обещали сделать скидку 50% по аренде за два месяца простоя, а долг за зимние месяцы перенести на следующий год.

Как выходим из кризиса. Коронавирус принес нам первый грант. Мы много лет пытались получить самые разные гранты от коммерческих фондов и фонда президентских грантов, но нам это никак не удавалось. В марте получили грант от фонда Потанина — это был специальный грант для музеев, пострадавших от коронавирусного карантина. По этой программе мы получили около миллиона рублей, и он помог нам остаться на плаву.

По условиям гранта музеи должны потратить деньги на организацию онлайн-работы. Так что мы оживили давнюю идею и создали интернет-магазин, доходы с которого покрывали коммунальные платежи на время закрытия музея. Свободное время потратили на уборку и ремонт в музее. Прибрались в залах, освежили экспозицию и привели в порядок сад во дворе музея.

15 июня мы открыли музей, магазин и летнее кафе с ограничениями. Летом могли приглашать одновременно не больше 5 человек, то есть за день в музее бывало всего 25—30 человек, раньше мы принимали столько за одну экскурсию. Зато с помощью гранта начали снимать видео о музее, истории края, слободы, а также делаем видеоэкскурсии по городу.

О бизнесе. Три года назад я нашла для себя занятие, которое объединило мои умения — стала персональным гидом. Придумала несколько экскурсий по Иванову, Шуе, Кинешме и разместила информацию в интернете на сайтах-агрегаторах туров по России — «Трипстер» и «Персоналгайд».

В наших местах — Шуе, Иванове и Ивановской области, — экскурсии проводят либо турфирмы, либо гиды из музеев. Эти экскурсии чаще всего ограничены какой-то одной темой или маршрутом автобуса. Я работаю в меньших масштабах и разрабатываю предложение под конкретный запрос людей. За три года провела более 150 экскурсий для малых и больших туристических групп.

В туристическом бизнесе летом больше всего заказов. В прошлом году за три месяца я провела 34 экскурсии, то есть примерно по три в неделю, и стабильно зарабатывала 40 000—45 000 ₽ в месяц. Одна экскурсия стоит в среднем 3500 ₽.

Зимой экскурсий меньше, и обычно в это время я готовлю новые маршруты, читаю книги по истории края или еду в отпуск. В этом году успела съездить в отпуск в конце февраля. Потом, как обычно, заплатила 4500 ₽ за размещение информации о себе на сайте. А в марте, буквально перед началом карантина, купила автомобиль, потому что часто вожу туристов на машине. Взяла в долг 200 000 ₽ и планировала отдавать с заработанных летом денег. На апрель у меня было продано 3 экскурсии, но сезон только начинался и я была спокойна.

Что делали во время карантина. К концу марта стало понятно, что новых экскурсий не будет и старые тоже отменились. Вначале я очень обрадовалась возможности побыть дома. Первую неделю просто спала, потом занялась домашними делами. Когда осознала, что карантин затянется надолго, испугалась и занервничала. Думала о работе в такси, курьером, продавцом в магазине. Потом решила расслабиться и ждать, пока все это закончится.

Некоторые коллеги в других городах пытались развивать онлайн-экскурсии. Один из агрегаторов, с которыми я работала, даже подготовил предложение для гидов о продаже таких экскурсии на сайте. Но разработка онлайн-экскурсии требовала технических навыков, нужно было искать и структурировать информацию, дополнять ее фото и видео. А спрос на онлайн-экскурсии в несколько раз меньше, чем на реальные, при средней стоимости — 1000 ₽. Так что я решила не уходить в онлайн.

Деньги на самое необходимое были от небольшого постоянного заработка: я веду социальные сети в музее. Моей зарплаты 20 000 ₽ хватало на квартплату и еду, я не тратила деньги на бензин и одежду, потому что мы просто сидели дома. Но осталась без дополнительного дохода на четыре месяца, в том числе на майские праздники, которые обычно приносят хорошую выручку: за 10 дней можно заработать 30 000 ₽.

Как выходим из кризиса. Во второй половине июня начали раздаваться первые звонки, за июль я провела 10 экскурсий. В августе почти удалось выйти на свой обычный средний заработок. У людей нет возможности поехать за границу, а путешествовать хочется, поэтому надеемся еще и на сентябрь.

О бизнесе. У нас с партнершей небольшое пространство, где мы проводим детские праздники и квесты. В апреле проекту исполнилось три года.

Микробизнес начинали со 100 000 ₽, и чтобы исключить финансовые риски, вкладывали только собственные средства. С первых денег, заработанных на квестах и праздниках, докупали необходимый реквизит, улучшали пространство.

Через год окупили вложения, и проект начал приносить небольшую прибыль — около 40 000—60 000 ₽ в месяц зимой. Летом рассчитывали на увеличение продаж, поэтому в конце 2019 года сделали ремонт в квест-комнате и докупили новый реквизит примерно на 50 000 ₽.

Что делали во время карантина. Последних клиентов в нашем пространстве мы приняли в середине марта, а дальше начали возвращать брони за дни рождения, выпускные в садах и начальной школе. Переносить вечеринки и квесты практически никто из клиентов не захотел.

С помещением, которое мы арендовали, тоже возникли проблемы. В марте, когда всех закрыли на карантин, у нас был оплачена аренда на месяц вперед — около 45 000 ₽ за аренду, воду, свет и интернет. Мы написали письмо собственнику с просьбой заморозить арендную плату до момента, когда нам снова разрешат официально работать. Он предложил скидку 50% от стоимости аренды. В тот момент было непонятно, что будет дальше, наша работа полностью остановилась.

Мы решили съехать, посчитали это знаком, что пора искать более удобное пространство для проекта. За три года у нас накопилось три газели реквизита и мебели. Сейчас все это хранится на даче у меня и моей партнерши, ее двухэтажный домик буквально завален вещами.

До середины лета заявок не было, заказы появились во второй половине июля. Но официального разрешения на открытие власти не дали, поэтому мы предлагали заказчикам программы на выезде.

Трудная ситуация не только у нас: часть студий, которые занимались праздниками в городе, просто закрылась, большие квест-комнаты, которые работают по франшизам, заморозили деятельность. Кто-то уже умудрился открыться на площадках партнеров, на территории гостиниц и ресторанов, возможно, на более лояльных условиях оплаты, чем постоянная аренда.

У нас был небольшой штат — всего четыре человека. В основном администраторы и менеджеры, с аниматорами и ведущими работали на подряде. Когда стало понятно, что ситуация с коронавирусом продлится долго, мы все уволились и временно встали на биржу труда. Пособия от государства нам как бизнесу не положены — праздники были не основным ОКВЭДом.

Как выходим из кризиса. Были мысли перестроиться в уличный или онлайн-формат. Сейчас в разработке две идеи — квест в коробке, который доставляется на дом, а родители проводят его по инструкции, и квест-прогулка, который организован с помощью гаджетов и не требует присутствия дополнительных людей. Но ситуация с коронавирусом тяжело далась психологически, поэтому старт новых проектов отложили.

Сейчас мы выживаем за счет того, что квест-комната была не единственным направлением нашей работы. У моей партнерши небольшая фирма с молочной продукцией. Сама я занимаюсь маркетингом и рекламой. Наша семья в основном живет за счет средств, которые зарабатывает муж — у него небольшая столярная мастерская.

К концу июля ограничения почти сняли, и мы занимаемся поиском нового помещения. Хочется найти отдельно стоящее здание или офисное здание, чтобы там не было жильцов, которым мешает громкая музыка и крики детей, как это было, когда мы располагались в жилом доме. Осенью обещают вторую волну коронавируса, поэтому мы хотим открыться в мини-формате — только с одной квест-комнатой. У нас и так чаще всего были небольшие праздники для групп до 10 детей, поэтому мы сможем уложиться в требования властей.

О бизнесе. Мы работаем на арт-рынке почти 10 лет, первую галерею открыли в Екатеринбурге в 2013 году. В прошлом году мы переехали в Петербург и открыли вторую галерею на улице Рубинштейна. В открытие вложили примерно 50 000 ₽, не считая затрат на аренду. Аренда помещения обходится нам в 385 000 ₽ в месяц, зато не пришлось вкладываться в ремонт.

За год в Питере мы провели восемь выставок. Оборот Петербургской галереи в месяц — 2 миллиона рублей, в Екатеринбурге — 3,5 миллиона рублей.

Что делали во время карантина. Весной мы готовили очередное событие: 19 марта должна была открыться выставка Сергея Карева «Вне игры». Название оказалось говорящим: накануне власти Петербурга запретили собирать в одном месте больше 50 человек. На наших открытиях бывает до 200 человек, поэтому пришлось все отменить. Через несколько дней галерею закрыли совсем. В качестве альтернативы мы организовали большую кампанию в соцсетях, рассказывали о художнике, который у нас выставлялся.

Осенью у нас должна была состояться выставка другого художника — Саши Белле. У него очень много картин формата А4, более 200 штук. Мы долго думали, как бы их разместить в пространстве. Благодаря карантину родилась идея снять небольшой фильм. Мы привезли картины в галерею и разложили их на полу, а весь процесс снимали на видео. Карантин был уже не такой жесткий, и на улице Рубинштейна начали появляться люди. У нас панорамные окна, к которым прохожие буквально прилипали и смотрели на картины — получился импровизированный перформанс за стеклом.

С 19 июня мы снова принимали посетителей, у нас началась выставка Андрея Андреева «От зари до зари» на тему коронавируса. В первое время после открытия в зале была нанесена разметка, посетителей пускали по 10 человек в масках.

Деятельность любой художественной галереи развивается в двух направлениях — продажа произведений искусства и организация выставок. Первое приносит деньги, а второе — это продвижение. Мы устраиваем открытие, приглашаем туда известных людей.

Примерно 60% всех продаж происходит через интернет или личные контакты. Картины покупают обычно коллекционеры и ценители искусства, а еще дизайнеры, которые подбирают художественные объекты для оформления своих проектов. Вторая часть прибыли — 40% — это чаще всего спонтанные покупки гостей галереи. За три месяца без работы мы лишились второй части дохода.

Как выходим из кризиса. Сейчас, после того как нам разрешили открыться, продажи пока не возобновились. Хотя людей на улице Рубинштейна достаточно, и они заходят в галерею, покупок стало значительно меньше. Примерно половину картин покупали иностранцы, а сейчас их нет вообще.

У нас в аренде 90 м² на одной из самых дорогих улиц Петербурга. Наш арендодатель не пошел нам навстречу и не снизил арендную плату за месяцы простоя, а менять помещение мы не планируем, нас знают именно на этом месте. И в господдержку мы не попали, основной вид деятельности у нашей организации — «розничная торговля».

Несмотря на ситуацию, мы неплохо себя чувствуем благодаря интернет-продажам и работе с дизайнерами, которые не прекращались во время пандемии. Хотя обе галереи были закрыты, финансовые результаты сопоставимы с доходами до карантина, особенно в марте-апреле.

О бизнесе. Наш театр открылся 10 лет назад. Мы основали его вместе с женой, она главный режиссер. Это единственный негосударственный театр в Ялте, в общем, нас можно назвать труппой. В нашем репертуаре восемь спектаклей, а еще мы организуем праздники, участвуем в городских мероприятиях, готовим праздничные программы.

Основная деятельность, которая позволяет нам зарабатывать — сотрудничество с домами отдыха, санаториями, пансионатами, которые принимают туристов летом. За туристический сезон мы зарабатываем 90% годовой выручки.

Из-за сезонности постоянных работников в нашем театре нет. Все актеры, осветители, звукорежиссеры, работники сцены работают где-то еще. Всего с нами работает 25 человек.

У меня оформлено ИП, которое позволяет мне легально сотрудничать и с частными, и с государственными структурами. Обычно мы ищем крупные подряды на все лето через посредников или участвуем в тендерах. За лето мы работаем с 10—12 большими санаториями. Выступления бывают каждый день, иногда несколько раз в день.

Что делали во время карантина. Примерно в феврале я готовлю коммерческое предложение, рассылаю его организаторам гастролей, в это же время начинаются тендеры. В последнее время с местными организаторами стало работать сложнее, появилось много людей, которые привозят своих артистов. Зато есть больше возможностей находить заказы через интернет. Например, я часто выигрываю тендеры на сайте правительства Москвы.

В этом году к марту у меня уже было три подтвержденных тендера. Этого достаточно, чтобы заработать, а еще мы собирались договориться с санаториями напрямую. В начале весны стали появляться неприятные слухи про коронавирус.

Вне сезона мы практически не зарабатываем: немного денег приносят новогодние елки и поздравления. В этом году за каникулы прибыль была 130 000 ₽, а потратили мы около 50 000 ₽ — готовили новый спектакль «Обыкновенное чудо», сшили костюмы и декорации.

18 марта начался карантин, и нам отказали в сотрудничестве по всем направлениям. Обычно сезон у нас начинается в мае и заканчивается в сентябре. К середине июля мы уже зарабатываем половину годового дохода, а всего получается около 2,5 миллиона рублей на труппу. В этом году мы пока ничего не заработали.

В июле санатории начали открываться, но работают с ограничениями и пока не принимают артистов, хотя туристов в Крыму толпы. Уличные музыканты собирают по 200 человек, а для нас возможности работать практически нет. Что-то начало двигаться в конце августа, но это единичные выступления, никакой стабильности.

Как выходим из кризиса. Поскольку у нас нет постоянного помещения и постоянных сотрудников, у нас нет долгов по аренде и по зарплате. Со своего дохода я выплачиваю кредит за машину, плачу налоги и взносы как ИП, но пока платить нечем.

От государства мы ничего не получили, наш основной вид деятельности не попал в перечень. Нам предложил помощь союз театральных деятелей, мы подали документы, но пока ответа не получили. У меня накопились долги по налогам и кредиту, но налоговая и банк пока меня не трогают. В феврале устроился на полставки в местный культурный центр, моя жена работает в той же организации, но в другом филиале.

Мы продолжаем репетировать, снимаем любительские фильмы с нашими актерами, но все это не приносит дохода. Если работа не возобновится, скорее всего, запущу процедуру банкротства.