«Было сложно — это если говорить мягко»: как я совме­щала три работы и материнство

Личный ассистент, переводчик, проджект-менеджер и кормящая мать — как совместить это все и не сойти с ума. Дисклеймер: никак. И надеюсь, никому и никогда не придется.

Шел десятый месяц пандемии и локдауна, одиннадцатый месяц моего материнства. Я жила на Бали с мужем, у меня было ВНЖ по факту брака с местным. Муж работал в авиакомпании, где происходили жесткие сокращения. Одних увольняли, а кого не уволили — тем сократили зарплату втрое.

Меня саму не так давно уволили из туристической компании, это было на четвертом месяце беременности. Хоть я и была трудоустроена официально, законодательно иностранные сотрудники здесь не очень защищены.

Уволить иностранца можно в любой момент, и привлечь работодателя к ответственности будет непросто: придется долго ходить по разным государственным инстанциям. К тому же в тот момент мое разрешение на работу уже подходило к концу, и продлять его начальник точно не стал бы. А в такой ситуации можно использовать только действующие документы.

Было сложно — это если говорить мягко. Моя тревога росла, а в силу гормонального влияния я не могла успокоиться и отделаться от чувства страха — в первую очередь за сына.

Доход мужа тогда был 300 $⁣ (28 076 ₽) в месяц, нам хватало только на еду и оплату жилья. Помогали родители: его мама отправляла каждый месяц по 100⁠—⁠200 $⁣ (9359⁠—⁠18 718 ₽), моя мама тоже иногда присылала деньги.

В общем, это был режим выживания.

Я начала искать работу на восьмом месяце декрета и первую подработку нашла меньше чем за четыре месяца — в условиях пандемии для иностранки это быстро. Это была вакансия личного ассистента на удаленке. Задачи простые: бронировать билеты, отменять брони, заказывать еду, уборку, организовывать доставку, искать и покупать вещи. Все можно было делать из дома.

Работодательница платила 200 $⁣ (18 718 ₽) в месяц, это ударяло по гордости. До пандемии я получала в десять раз больше и работала всегда на высоких должностях, например менеджером или операционным директором. Но я была рада уже просто тому факту, что могу работать и сидеть с ребенком одновременно.

Думала, что легко совмещать материнство и такого рода работу, поэтому решила найти еще клиентов. За год набрала пять заказчиков, каждый платил по 200⁠—⁠250 $⁣ (18 718⁠—⁠23 397 ₽) в месяц. И мы с мужем наконец смогли выдохнуть. Он ушел с работы, где тогда уже получал всего 100 $⁣ (9359 ₽) в месяц, и стал помогать мне по дому. Без него я бы не вывезла.

Поняла, что теперь могу выезжать из дома, и стала брать заказы на письменный и устный перевод. Я свободно говорю на индонезийском и английском: живу здесь с 2014 года, первый год преподавала русский язык в местном университете. Среда и постоянная практика помогли быстро выучить иностранный язык — свободно на нем общаться я стала за два года. В быту с мужем мы каждый день говорим на индонезийском.

Так как расценок и рынка я не знала, брала очень мало — 10 $⁣ (936 ₽) в час за выезд и 4 $⁣ (347 ₽) за страницу письменного перевода. Его делала ночью, когда сын спал.

Параллельно с этим где-то в середине всего круговорота подработок я стала проджект-менеджером в строительном проекте. Основными задачами были устный перевод распоряжений застройщика для строительной бригады, заказ и организация доставки строительных материалов, финансовые отчеты по закупкам, поиск новых поставщиков.

Всего в таком режиме я прожила чуть больше двух лет — до снятия локдауна на Бали.

Работа личным помощником не имеет рамок — в какие-то дни почти нет задач, в другие нужно быть на телефоне 24 часа. Переводы занимали максимум три часа в день. Проджект-менеджером я работала четыре часа в день без выходных.

Не знаю, что бы я делала и как бы это все пережила без помощи мужа: когда я уходила на строительный объект, оставляла ему свой телефон, а его мобильный брала с собой. Если в это время приходили запросы, муж брал их на себя. Все мои клиенты были русскоязычными, а муж не говорит на русском, поэтому он переводил сообщения через гугл-переводчик. Если клиент задавал вопросы, муж переспрашивал меня, а я печатала ответ, который он потом отправлял клиенту.

Большинство задач от клиентов приходило после того, как я заканчивала работу на стройке, что было удобно. Заказчики набирались постепенно, поэтому я успевала приспособиться.

Еще мне помогали соцсети, где я всем этим делилась. Нашла там несколько друзей, с кем поддерживаю общение по сей день.

Был сезон дождей, в то время знатно лил дождь. У нас в доме протекла крыша, я убирала лужу в ведро. Сын стоял рядом и плакал, уже не помню, из-за чего. Муж уехал в магазин за продуктами для одного из моих клиентов, я не успевала. В этот момент мне звонит начальник-застройщик и говорит, что попал в аварию, ему нужна помощь переводчика в полицейском участке прямо сейчас.

Параллельно его звонку мне приходят десятки сообщений от двух других клиентов, у кого я была личным помощником. Одному срочно нужно вызвать такси из аэропорта, а другая забыла, что у ее подруги сегодня день рождения, и надо так же срочно заказать цветы и открытку.

Я четко помню, как с мокрой тряпкой в руках стою рядом с сыном, который уже перешел на визг и дергает меня за штаны, и начинаю плакать. Навзрыд. Помню, что кинула телефон на диван, бросила тряпку в ведро и ушла в ванну под душ. Стояла там в одежде и долго плакала.

В тот момент я поняла, что делаю что-то не так и пора искать другую работу.

Совмещать столько работ было невероятно тяжело. Я тогда сказала себе: «Либо этот опыт станет травмой, либо уроком — надо выбрать».

Я выбрала второе и не дала себе опуститься до чувства злости и обиды на тех, с кем работала. Все можно было сделать иначе, если бы я умела показывать свои границы и ставить себя в приоритет. Считаю, что вышла из всего этого хаоса более взрослой, организованной и точно более прокачанной во многих аспектах. Теперь осталось пожинать плоды такого экстремального тренинга: сейчас любая проблема на работе или дома решается быстро и легко.

Мы с мужем нашли работу в компании, которая занимается продажами и управлением недвижимостью на Бали. Муж руководит подготовкой вилл для краткосрочной аренды, а я занимаюсь внутренними процессами: налогами, процедурами, организацией работы команд в департаментах, отчетностью, юридическими вопросами и прочим.

Сейчас настолько стрессовых ситуаций на работе, как раньше, у меня уже не бывает — хотя бы потому, что я знаю, в какую яму не стоит спускаться. И еще потому, что теперь я ценю себя и за 200 $⁣ (18 718 ₽) в месяц даже пальцем не пошевелю.