«Просидели в лифте полтора часа»: 4 необычных случая во время занятий спортом

Иногда события, которые казались катастрофой в моменте, становятся забавным воспоминанием.

В потоке «Истории читателей о спорте» мы публикуем рассказы о забавных, грустных или поучительных случаях, связанных с занятиями спортом. В первом сборнике — истории о курьезе на соревнованиях, добром тренере соперников и непредвиденной ситуации во время зачета по физкультуре.

Я училась в 11 классе, но уже играла за местный университет в баскетбол. Мы приехали в Хабаровск на очередной тур АСБ — Ассоциации студенческого баскетбола. Была зима, много снега и лютый холод. Почти половина команды болела или была травмирована, так что в составе было восемь человек вместо 12.

У университета тогда не было денег, поэтому нас поселили не в отеле, а в разваливающейся общаге на 12-м этаже. Мы приехали утром, оставили вещи и решили выйти прогуляться. Вернулись, чтобы взять форму и мячи. До игры было 2,5 часа, в зале нужно появиться за два.

Подниматься на 12-й этаж пешком никто не хотел, поэтому ждали лифт. Его грузоподъемность была где-то 300 кг, и мы шутили, что нас всех он не поднимет. Но перед нами уехали три полные женщины — и все было в порядке. Поэтому мы уверенно зашли внутрь.

В итоге лифт остановился между 11-м и 12-м этажами. Кнопка вызова диспетчера, очевидно, не работала. Мы с трудом поймали связь и дозвонились до остальной команды. Двум девочкам, оставшимся снаружи, пришлось бегать с двенадцатого на первый этаж несколько раз, чтобы поговорить с комендантом, тренером и спасателями.

Нас освободили. Вылезать было не очень, так как лифт не доехал до этажа. Все поцарапали руки и колени. Мы быстро собрали вещи и побежали в зал. По лютому снегу, через поле. Замерзшие, уставшие прибыли на игру. Тренер пообещала расправу, если не выиграем. А соперники были сильные, принципиальные и отдохнувшие, еще и с полной лавочкой запасных.

Играли на диком стрессе и адреналине. Судили в тот раз жестко — заметили все фолы, пробежки и двойные ведения. С обеих сторон было огромное количество штрафных бросков. В основное время закончили с равным счетом и ушли на дополнительную пятиминутку. Три из восьми уже сидели на скамейке запасных за пять фолов, на площадку вернуться нельзя. Еще у двух девочек было по четыре.

Только выходим на площадку, как одна получает технический фол. Потом вторая садится за пятый. Мы остались втроем против пятерых, редкая история в баскетболе. Дальше должно быть как в кино: я забиваю последний мяч, и мы выигрываем.

На самом деле другая девочка швырнула мяч с середины поля на последних секундах и забила. Мы выиграли с разницей в одно очко. Тренер пообещала шампанское, слово сдержала. В тот год мы заняли второе место по итогам регулярного чемпионата.

В молодости я занимался самбо. Как-то приехал в Самарканд, тогда еще УзССР, на турнир. Боролся в категории 100 кг.

Перед началом соревнований сидел тихо, разминался в уголке зала. Пришла группа местных ребят. Во главе был такой импозантный парень, Антон, как я позже узнал. И вот он спросил у кого-то, с кем у него будет первая схватка.

Какой-то парень ответил: «А вон мешок в углу разминается». Это было обо мне. На тот момент я уже был чемпионом республики по самбо и дзюдо. Меня только позабавило это. Ребята ему сказали: «Антоша, ты давай больше минуты не борись с ним. Порви его сразу и отдыхать».

И вот мы вышли на ковер, пожали руки — и я как закинул его через спину, потом подсечками доконал и положил на удержание. Схватку выиграл досрочно, 12:0.

Эта история произошла со мной в начале двухтысячных, когда я учился в МГСУ. В нашем университете кафедра физкультуры была настолько серьезной, что зимний зачет проводился в виде лыжной спартакиады.

Все студенты со второго по четвертый курс отправлялись в парк «Лосиный остров» — не просто покататься, а на время пройти трассу. Сколько километров тянулся этот мучительный лыжный круг, я не помню, но точно знаю: трасса была рассчитана на выносливость. Прохождение занимало примерно полтора часа.

Но как говорится, делать нечего. На место я прибыл вовремя, мне выдали номер, и ровно в девять утра спартакиада стартовала. Сотни студентов рванули по заснеженной чаще, как олимпийские чемпионы, а я… А я сразу понял, что лыжи — это не мое.

Если у других лыжи плавно скользили, то мои предательски встали на месте, как будто кто-то поставил им блокировку. То ли снег был не тот, то ли я просто не рожден для этого спорта, но лыжная прогулка стала больше похожа на борьбу с утяжеленными ногами.

Через полчаса меня обогнали даже те, кто стартовал позже. Еще через 10 минут я уже шел в гордом одиночестве, и мне казалось, что не лыжи меня тащат, а я их. Сначала я пытался держаться цветных вешек вдоль тропы, но вскоре понял, что заблудился. «Лосиный остров» — не такая уж маленькая территория, когда у тебя на ногах лыжи, с которыми ты не в ладах.

Глянул на часы — полдень! Все уже финишировали, а я даже не понимал, где нахожусь. Через какое-то время случайно вышел к железнодорожной станции. Правда, пассажирских поездов там не было — только грузовые. Рабочие на станции посмотрели на меня с таким изумлением, будто увидели лося или медведя на лыжах, который внезапно сошел с трассы.

Я объяснил, что заблудился во время спартакиады, показал номер участника, и они дружно махнули рукой в сторону леса: мол, туда и возвращайся.

Моя лесная одиссея продолжалась еще два часа. Когда я, наконец, вышел на свет, меня встретила вся кафедра физкультуры. С одной стороны, они были готовы меня убить за такое длительное отсутствие, с другой — радовались, что я не потерялся окончательно.

В детстве я занималась волейболом.

Однажды нас поставили перед фактом, что мы будем участвовать в соревнованиях. Выдали форму и сказали приехать на следующий день в спортивный комплекс. Я не горела желанием состязаться. До этого у нас проводились только дружеские матчи с командами нашего города, а самих соревнований не было никогда.

Напряжение и накал, как и дух соперничества, мне никогда не нравились. Нам было по 12—13 лет, подростковый возраст — отсюда вся агрессия, эмоциональность и несдержанность. По моим ощущениям, это портило игру и настроение.

Но утром я все же поехала и стала играть в основном составе команды. Моей сильной стороной была подача мяча и нападение, а принимала я плохо. Тот день не стал исключением. В итоге мы проиграли в нескольких играх, и девчонки на площадке прямо во время последней из них сорвались.

Вся лавина их гнева и недовольства обрушилась на мою голову. Я пропустила мяч. Игру остановили. Мне было сложно держаться, чтобы не разрыдаться.

Она приструнила девчонок из нашей команды и даже пристыдила их. А меня обняла за плечо и крепко прижимала к себе, пока пламенно говорила все, что думает по этому поводу.

Она напомнила, что мы команда и должны быть друг за друга горой: поддерживать, защищать и отстаивать, а не обвинять кого-то одного в проигрыше.

А еще резонно заметила, что у каждого игрока свои сильные стороны, универсалов нет. Например, я хорошо подаю мяч и открываю счет в нашу пользу — это тоже вклад в командную игру. И если команда видит, что слабый игрок пасует перед приемом мяча, его надо подстраховать. Чего никто, конечно же, не делал. У нас каждый был сам за себя.

Она говорила еще много важных и нужных вещей, а также сделала замечание нашему тренеру, что за атмосферой в команде никто не следит и не регулирует наши взаимоотношения. После этого напряжение спало. Мы с девчонками разрыдались, обнялись, уже забыли про проигрыши этого дня и просто тонули в трогательных эмоциях.

Команда соперников тоже подошла к нам и стала обнимать, говорить теплые слова и подбадривать. В итоге зареванные мы и обнимающие нас соперники все вместе пошли пить чай с пирогом, который достался команде-победителю.