«Когда меня сократили, я почувствовал облегчение»: 10 работ не для слабонервных

Быть курьером, строителем или хирургом непросто — и бесполезно спорить, кому из них приходится тяжелее.

Читатели поделились историями о самых трудных работах, которыми им приходилось заниматься. Собрали список из 10 занятий не для слабонервных — голосуйте за худшее и расскажите в комментариях, кем бы вы точно не согласились быть.

Моя первая работа — в колцентре крупного оператора сотовой связи на первой линии входящих — была мини-адом. Я там три месяца продержался.

Но если вам 19 лет — рекомендую. Сильно ставит на место мозги, помогает вылезти из своего пузыря и узнать, насколько разные бывают люди, учит правильно общаться с идиотами, в том числе агрессивными, — потом в жизни миллион раз пригодилось. И главное — дает точку отсчета, по сравнению с которой другие работы вообще не кажутся плохими.

Самая страшная работа — в соцдоме. Какой бы в жизни ни встретился придурок, с ним можно хотя бы примерно договориться, так как в целом его поведение можно предугадать, а поведение человека с психическими расстройствами — нет.

Стоял, общался, хоба — и головой несется об стену, в кровь. Или стоял, улыбался, а потом внезапно схватил за горло и начал душить — голоса и глюки. Или их неусидчивость и навязчивые идеи, бред, разговоры, три предложения, зацикленные на целые сутки. Тяжело и физически, и морально — можно самому отъехать.

Подъем в шесть утра или раньше, ведь объект себя не построит. Дальше — цемент, монтаж, демонтаж, смеси, миксеры, вынос мусора, занос материалов, подай-поднеси, переезд на следующий объект, где все повторить… Часам к 19, может, будет время подкормиться шавухой, но это не точно, ведь есть «тихие» работы, поклейка обоев, установка розеток и люстр, уборка. Часам к 23, физически удовлетворенный, возвращаешься домой, сжимая в руке честно заработанную тысячу рублей, иногда полторы.

Естественно, этого не хватает, потому активно тащишь все, что не стащил прораб. Арматуру и профили на металл, материалы в подвал для последующей продажи на «Авито», на объектах иногда тоже есть чем поживиться.

Я работал в компании, где производили мороженое, тонны мороженого. Это была ледяная каторга!

Все время было дико холодно, мороз — бр-р-р, мерзость! Кругом люди такие же застывшие на хрен и бетон, металл, цемент — все во льду. А еще там была замороженная рыба, которую мы разгружали чугунными вагонами. Пальцы были вечно в крови и отморожены. Как-то раз пласт замороженной рыбы упал мне на безымянный — так я впервые сломал палец. Наложили гипс. А начальник попросил, чтобы я скрыл факт травмы во время работы, чтобы не выплачивать деньги.

Когда за окном было лето, мы ходили в тяжелых зимних бушлатах по территории в +35 °C, а в помещении было −25 °C. Всегда жарища либо болезненный, обмораживающий холод.

Временами хотелось выть. Когда приходил домой после очередного ужасного дня, я слышал снаружи голоса людей, которые со мной работали. В общем, крыша ехала конкретно.

Вечная мерзлота, запах тухлой рыбы и никакой надежды на счастливый карьерный рост. Сплошное уныние, но я держался, нужны были бабки. Когда меня случайным образом сократили, я почувствовал облегчение и ни капельки разочарования. Проработал там ровно год, и не прошло ни дня, чтобы я не начинал день без мысли «боже, скорее бы это все закончилось»!

Работал и техническим директором в промышленности, и заведующим алкогольным магазином, и учителем — так сказать, искал себя. Потом вернулся в медицину — реабилитологом.

Очень рад, что удовлетворил свои амбиции в качестве руководителя, но понял, что это не мое. Не умею и не хочу давать взятки и лизать жопу. Структура менеджмента в РФ — это человеческая многоножка, и давно действует отрицательный отбор: чем подлее человек, тем выше будет сидеть, это везде. Я доволен, что у меня есть база своих клиентов и работает сарафанное радио, работа тяжелая, но я ни от кого не завишу — только от своих пациентов.

Самое тяжелое — когда остаюсь и. о. моего непосредственного начальства. Бесконечные звонки свыше с самыми неожиданными задачами, и все срочно и экстренно — плюс к моей обычной не самой простой работе.

Больше всего устаю, когда изо дня в день делаю рутинные задачи. На первой работе по специальности я должна была писать статьи в «Яндекс-дзен». Звучит интересно, так и было — поначалу. В итоге даже это свелось к рутине: найти данные, проверить факты, написать уникальный текст… И повторить все заново.

Каждая статья стала вымученной, неинтересной — по крайней мере, для меня — и написанной для галочки. Несколько часов работы над статьей, и сил ноль, мозг отказывается думать. Хотя, казалось бы, сидишь и печатаешь, не более!

На теперешней работе за день могут попасться задачи самого разнообразного плана. Их в разы больше, чем на предыдущей, и они сложнее. Но усталость в результате скорее приятная.

Раньше работала менеджером по продажам, и меня очень не устраивала зарплата. Думала, вот будь она Х рублей, я бы работала с удовольствием.

Потом уволилась, в том числе из-за зарплаты, но и выгорание из-за самой работы тоже было. Начала искать новую и поняла, что в продажи ни за какие деньги не пойду, даже за миллион в месяц. Даже за два. Тем более что нашла работу в нужном направлении за отличные деньги — продажи забыла как страшный сон.

В студенческие годы работала медсестрой и видела, как тяжело работать врачам, оперирующим — особенно. В этой работе сочетается умственный труд, высокая ответственность за жизнь и здоровье и моральная тяжесть от озвучивания пациентам диагноза или сообщения родственникам о смерти.

К тому же физический труд, многочасовое стояние в операционной и сосредоточенное оперирование людей, особенно с лишним весом. А еще недосып во время ночных дежурств в неотложке, нехватка лекарств и инструментов, мучения с правильным заполнением документов и безденежье.

Работал в «Грузовичкофф» на собственном автомобиле. График, по сути, не нормирован, выходные не приветствуются. Начало в четыре утра, развозка продуктов для школ и прочих учреждений до 11, затем линейные заказы с доставкой и переездами, где приходится общаться с людьми — от неадекватных клиентов до менеджеров.

Когда поток заказов иссякает, часам к 19—20, можно вздремнуть в ожидании срочных заказов или выйти на аутсорс — например, заняться развозкой пива, кваса, самокатов. Освобождаешься в два-три ночи и, не заезжая домой, отправляешься сразу на утренние заказы.

Оплата? Неплохая, 250—300 тысяч грязными, но затраты на машину тоже впечатляют: при такой нагрузке замена масла раз в две-три недели, резины хватает максимум на три-четыре месяца, топливо тоже денег стоит. Чистыми — хорошо, если 150 тысяч выйдет, а там и капиталка не за горами. За три года свежий микроавтобус Рено пережил два капремонта, Газели в таком режиме живут год-полтора.

Родительство — это работа 24/7, без выходных, перерывов и отпусков. Оплата нематериальная — улыбки. А бывает, пашешь-пашешь, а ребенок несчастливый. Короче, быть родителем больше похоже на рабство.