Под прищуром: сервис судебных инвестиций «Платформа»

Дмитрий, на первый ваш вопрос ответить просто. Закон не запрещает оплачивать услуги юриста в обмен на часть выигранных в суде денег, поэтому такая схема законна.

С безопасностью все не так радужно. На первый взгляд инвестиция в судебный процесс кажется подбрасыванием монетки: орел — все теряешь, решка — идешь в кассу за деньгами. Но на практике судебная монетка гораздо изобретательнее: она может встать на ребро, зависнуть в воздухе, исчезнуть, превратиться в свинью или улететь на Марс. Предсказать ее действия невозможно. И все это будет происходить не сразу, а в течение нескольких лет и инстанций. Взять хотя бы наши изумительные истории.

И все же судебное инвестирование существует, поэтому попробую разобраться, что оно собой представляет и как работает сервис «Платформа».

При судебном инвестировании речь обычно идет о гражданских процессах, связанных с выплатой каких-то денег. В упрощенном виде такой процесс — это противостояние двух сторон, истца и ответчика. Истец пытается взыскать что-то с ответчика, а тот доказывает, что ничего не должен. Чьи аргументы покажутся суду более убедительными, тот и побеждает. В этом противостоянии сторонам помогают представители, которые хорошо знают законы и умеют их применять. Как правило, это юристы.

Услуги юристов стоят денег — десятки и сотни тысяч рублей. Если истцу это не по карману, появляется еще один персонаж — инвестор. Он оплачивает юриста вместо истца и претендует на часть выплат по итогам дела. Если истец проигрывает дело, инвестор не получает ничего. Такую схему и называют судебным инвестированием.

Закон прямо не запрещает судебное инвестирование. Все это — на усмотрение истца, его юриста и инвестора. Главное — какие условия прописаны в договоре между ними. Чаще всего выплаты инвестору привязаны к получению денег самим истцом. Для инвестора это дополнительный риск: даже в случае успешного исхода дела ответчик может объявить себя банкротом или сбежать — и инвестору будет сложно вернуть свои вложения.

Этим инвестиционные риски не ограничиваются. Истец в своем иске может запросить любую сумму, но размер выплат все равно определяет суд. Если он решит, что истец требует слишком много, итоговая сумма может не покрыть даже тело инвестиций, не говоря уже о прибыли. Вот пример: истец требовал компенсацию морального ущерба за смерть двух человек в 1 и 2 миллиона рублей, но суд принял решение о выплате 100 и 200 тысяч. Для инвестора, который вложил деньги в этот процесс, такой исход станет неприятным сюрпризом.

В случае с «Платформой» к системе истец — юрист — инвестор добавляется новый участник: посредник. Если верить сайту сервиса, он находит инвесторов для истцов и судебные процессы — для инвесторов.

С правовой точки зрения предприятие выглядит нормально. По данным реестра «Руспрофайл», у него зарегистрировано юрлицо, это юрлицо платит налоги — 25 тысяч рублей за 2018 год. Реквизиты организации совпадают с данными на сайте «Платформы». Офис организации находится в Москве, а ООО зарегистрировано в Новосибирске, но так можно, никаких нарушений тут нет.

На сайте опубликован каталог юристов, которые сотрудничают с «Платформой». У каждого юриста указана специализация, стаж, стоимость консультации и контакты для связи. Я постарался связаться с этими людьми. Дозвониться получилось не до всех: кто-то был вне зоны доступа, кто-то оказался занят. Но найти их оказалось несложно. У многих есть страницы и публикации на правовую тематику, которые подтверждают, что эти люди занимаются юридической практикой.

Ни один из юристов, до которых я дозвонился, не стал рассказывать о работе с «Платформой». Это, скорее, говорит в их пользу: юристы не раскрывают случайным людям, с кем они сотрудничают и на каких условиях. Но судя по тому, что через несколько часов со мной связался представитель «Платформы» и предложил ответить на мои вопросы, контакты с сервисом они поддерживают.

Сервис честно предупреждает инвесторов, что, если истец проигрывает дело, деньги не возвращаются. Но при этом он также пишет о доходности от 30% годовых и коротком сроке окупаемости инвестиций. Для судебных инвестиций это выглядит по меньшей мере преувеличением.

Дмитрий, вы пишете о том, что на «Платформе» в работу берутся только дела, у которых по оценке внутренней службы более 75% шансов на успех. Я не нашел на сайте сервиса такой информации. Более того, если юрист вам говорит о какой-то вероятности выиграть дело, я бы советовал относиться с недоверием и к такой оценке, и к самому юристу. Решение об исходе дела принимает суд, а не юрист, поэтому, когда он что-то предсказывает с такой точностью, он, возможно, не исходит из данных дела, а пытается рекламировать свои услуги.

На сайте «Платформы» действительно есть упоминание, что сервис оценивает инвестиционные перспективы дела. Но я не нашел показателей, по которым он это делает, поэтому не могу сказать, насколько такая оценка влияет на шансы выиграть в суде. Более того, если верить пользовательскому соглашению, сервис вообще не несет ответственности за достоверность информации пользователей.

Насколько я разобрался, «Платформа» делает только одно — помогает истцам и инвесторам находить юристов и друг друга. О снижении рисков судебных инвестиций я бы говорить поостерегся.

Чтобы оценить эффективность работы «Платформы», мне захотелось проверить, сколько уже заработали инвесторы. Дела с участием сервиса собраны в каталоге на сайте. Но информации в нем оказалось очень мало: только наименования сторон, название дела, сумма иска и сколько на него собрали через сервис. Как потенциальному инвестору мне было бы интересно, какое решение приняли по делу и в чью пользу, как менялись исковые требования. Из каталога ничего этого не узнать.

Кроме того, дел в каталоге оказалось мало: за 2018 год я насчитал всего 19. Для сравнения, в том году одних только гражданских дел в судах РФ было рассмотрено более 31 миллиона.

Дела с участием «Платформы» пришлось искать в интернете. Судя по отдельным публикациям, сервис действительно принял участие в ряде громких процессов, хотя информация о них выглядит неполной.

Например, правовое издание «Право-ру» написало о деле, где инвестор вложил 500 тысяч рублей и заработал 2 миллиона 775 тысяч.

Дело действительно существовало, и сначала истец требовал взыскать с ответчика 18 миллионов рублей, а с учетом задолженности и пеней — почти 22 миллиона. Но потом между истцом и ответчиком было заключено мировое соглашение. В нем сказано, что истец отказался от иска в части взыскания задолженности.

Когда я задал вопрос об этом деле представителю «Платформы», он ответил, что ответчик добровольно погасил задолженность до заключения мирового соглашения. Таким образом, инвестор получил запланированную прибыль. Так это было или нет — судить сложно. Судебные документы есть в открытом доступе, а платежные документы — это внутренняя документация компании, показывать ее всем подряд она не обязана. Остается только верить представителям «Платформы» на слово.

В статье на «Право-ру» нет ни слова о мировом соглашении и досудебных выплатах. Зато есть реклама самой «Платформы».

Еще один пример судебного инвестирования, на который ссылается «Платформа», — иск спортсменки к реабилитационной клинике на 51 млн рублей. Решения суда по этому делу в открытом доступе нет — возможно, потому, что оно связано с медицинской тайной. Но, как сообщил мне представитель «Платформы», все закончилось относительно удачно: в первой инстанции суд определил компенсацию морального вреда в 40 тысяч рублей, а вторая увеличила ее до 2 миллионов. Юриста, который помог спортсменке, я нашел в реестре «Платформы», поэтому сомневаться в участии сервиса не приходится.

Но относить это дело к судебному инвестированию не совсем корректно: юридическая помощь по данному иску оказывалась по принципу pro bono — когда адвокат не получает вознаграждения за свои услуги. Поэтому здесь скорее можно говорить об инвестиции компании в свою репутацию. При этом по итогам разбирательства в отношении гендиректора медицинской компании было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества в особо крупном размере, поэтому действия компании можно только приветствовать.

Еще об одном деле с участием «Платформы» написал РБК: завод взыскал 45,3 млн рублей с поставщика электроэнергии.

Тут все правильно: в пользу завода взыскано 45 млн рублей убытков и 100 тысяч судебных расходов по уплате государственной пошлины. В удовлетворении остальной части иска отказано, решение суда вступило в законную силу. По словам представителя «Платформы», поставщик выплатил все долги, а инвесторы получили свои выплаты — и у меня нет оснований в этом сомневаться, хотя платежные документы мне, конечно, не показали.

Судя по найденным мной примерам, «Платформа» действительно делает то, о чем заявляет: помогает истцам оплачивать юристов, а инвесторам — находить дела для судебного инвестирования. Но у меня не сложилось впечатления, что сервис помогает снизить риски самого инвестирования.

Взять, к примеру, компанию-ответчика из последней публикации. Я проверил ее через сайт службы судебных приставов и нашел исполнительное производство, которое прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 46 ФЗ «Об исполнительном производстве». Это означает, что приставы искали местонахождение должника или его имущества, но так и не смогли их установить. Денег взыскатель не получил.

Насколько я знаю, к этому делу «Платформа» отношения не имеет. Но если бы кто-то вложил в него деньги, он бы их потерял. Этот пример хорошо иллюстрирует одну из проблем инвестиций в судебные процессы: получить решение суда о взыскании и взыскать эти деньги — совсем не одно и то же.

На мой взгляд, пока что инвестиции в судебные процессы в России связаны с большим количеством рисков. Вот основные:

1. Суд отклонит иск, и инвестор потеряет все деньги.
2. У должника не окажется денег и имущества, и инвестор потеряет все деньги.
3. Суд сильно уменьшит сумму возмещения, и инвестор потеряет часть денег.
4. Иск будут рассматривать несколько лет в разных инстанциях — и каждая может принимать свое решение. Все это время инвестору придется ждать.

Что касается «Платформы», законам ее работа не противоречит. Но этот сервис, как и сами судебные инвестиции, подходит только инвесторам с очень крепкими нервами.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.