Этот текст написала читательница в Сообществе. Бережно отредактировано и оформлено по стандартам редакции.
Еще год назад моя жизнь била ключом. Я родила, ушла в декрет и успела вернуться к работе. А в июне 2022 года мир перевернулся: у меня случился инсульт.
Это произошло из-за разрыва сосуда в головном мозге. Нейрохирурги предположили, что небольшие кровоизлияния в мозг были и раньше, но их не смогли диагностировать. Расскажу, как развивались события, какую операцию провели и чего мне стоило встать на ноги.
Сходите к врачу
В этой статье мы не даем рекомендации. Прежде чем принимать решение о лечении, проконсультируйтесь с врачом. Ответственность за ваше здоровье лежит только на вас.
С чего все началось
До инсульта у меня не было жалоб на здоровье. Раз в два года я могла вызвать скорую из-за сильного приступа мигрени. А где-то раз в полгода поднималось давление — максимум до 180/100. Но обследоваться по этому поводу врачи не предлагали: на приемах давление всегда было в норме. Беременность и роды тоже прошли гладко. Добавлю, что я никогда не курила, не злоупотребляла алкоголем и не ударялась головой.
День, когда все началось, помню как сейчас. Суббота, 28 мая 2022 года. Я вернулась домой с маникюра и отправилась мыть руки в ванную. Вдруг почувствовала, что теряю сознание. Очнулась уже на полу: голова жутко раскалывалась, а тело будто горело. Попробовала подняться и поняла, что не чувствую правую ногу, она онемела. На четвереньках с криками я стала выползать в коридор. На помощь прибежали муж и мама.
Пока близкие вызывали скорую, меня стошнило, а к ноге вернулась чувствительность. Кое-как я добралась в комнату и улеглась на кровать. Муж измерил давление — было 170/100.
Приехавшие врачи предположили вертебро-базилярную недостаточность — когда из-за ослабления кровотока нарушается работа отделов мозга, которые влияют на равновесие и движение. Меня отвезли в московскую больницу им. Виноградова.
Как меня лечили в больнице им. Виноградова
Из приемного покоя меня определили в отделение неврологии. Там поставили предварительный диагноз «гипертензивная энцефалопатия» — поражение мозга, которое возникает из-за нелеченой артериальной гипертензии. Чтобы уточнить диагноз, назначили КТ, МРТ головного мозга и суточное мониторирование артериального давления.
После падения голова продолжала раскалываться от боли — я чувствовала дикую слабость и была не в состоянии пройти несколько метров. Периодически к горлу подкатывала тошнота. На исследования в соседний корпус меня отвозили в кресле-каталке — каждая кочка отдавала болью в затылок и шею.
Я подозревала у себя сотрясение, но ни на КТ, ни на МРТ отклонений не нашли, а суточное мониторирование показало артериальную гипертензию третьей степени. В итоге неврологи начали лечение от гипертензивной энцефалопатии.
Мне делали уколы, давали таблетки, ставили капельницы. Потом из выписки я узнала, что получила с десяток разных лекарств, в числе которых были метоклопрамид, тиамин, винпоцетин, лозартан, амлодипин и глицин. Но облегчения от них не было, день ото дня я чувствовала себя хуже. Давление держалось на уровне 150/100 и не спадало. Голова продолжала болеть. Поспать ночью в лучшем случае удавалось минут 15—20.
К утру понедельника я, кажется, уже смирилась с головной болью. Во время обхода невролог попросила выполнить стандартный тест: закрыть глаза, вытянуть вперед руки и дотронуться указательным пальцем до носа. Помню, что восприняла это как издевательство. Казалось, что не справиться с такой задачей может только дурак. Я пожаловалась доктору на самочувствие, но она в ответ развела руками: «Что вы хотите — лечение только началось».
В этот же день меня перевели в другую палату. Сил к тому моменту уже не осталось, я лежала на кровати трупом. Дошло до того, что обедом с ложки меня кормила сердобольная бабушка с соседней койки.
В дополнение к лекарствам врач назначила физиотерапию. Меня проводили в кабинет, где уложили на «лечебные магниты». Не знаю, каким должен быть эффект, — я его не ощутила.
Как я попала в реанимацию в первый раз
Раздражение от больницы накапливалось. Я пожаловалась родным, что лечение не помогает. 1 июня мужу удалось договориться, чтобы меня перевели в другой стационар. Из последних сил я дошла до ординаторской, чтобы попросить выписной эпикриз. Мысли в голове путались, а язык был ватным. Я что-то невнятно пробормотала — доктор что-то ответила. Все, что происходило дальше, вспоминается как в тумане.
Я вернулась в палату и рухнула на кровать. Медсестра принесла капельницу и сказала, что сейчас станет лучше. После этого я провалилась в сон и сквозь него почувствовала, как руки привязывают к кровати, — дернулась, но не смогла освободиться.
Очнулась на следующий день — и, о чудо, впервые за долгое время не почувствовала головной боли. Над кроватью стояли три врача, которые сообщили, что из-за ухудшения состояния меня перевели в реанимацию.
Они спросили, помню ли я что-нибудь из вчерашних событий. Я ответила, что нет. Врачи сказали, что я натворила много странных дел: вырвала катетер из вены, улеглась в чужую кровать, потом бегала от медсестер и санитаров. Одного из них я укусила, поэтому меня реально привязали к кровати. Из всего этого я помнила лишь отдельные фрагменты — и все они казались сном.
Объяснений случившемуся было несколько. По одной версии, странности в поведении спровоцировал психотропный препарат галоперидол, который мне ввели накануне. По другой — причина могла быть в менингоэнцефалите, инфекционном воспалении головного мозга. Кроме этого, врачи подозревали еще какие-то заболевания центральной нервной системы. Чтобы подтвердить или опровергнуть их, в реанимации трижды делали спинномозговую пункцию: два раза, когда я находилась без сознания, а третий — после того, как пришла в себя.
Последняя процедура заняла 15—20 минут. Меня уложили на бок, затем в область поясницы между позвонками ввели иглу — через нее в пробирку набрали образцы спинномозговой жидкости. Несколько секунд позвоночник распирало от боли. Это было неприятно, но терпимо.
На следующий день из реанимации меня перевели обратно в обычную палату отделения неврологии. Предполагаемые диагнозы, в том числе менингоэнцефалит, исключили.
Как случился инсульт
После истории с реанимацией я почувствовала себя лучше. Голова болела меньше, сохранялись только слабость и сбивчивая речь. Врачи готовились меня выписать с диагнозом «артериальная гипертензия». Из лекарств продолжали давать противоотечные и препараты от повышенного давления.
Катастрофа случилась 6 июня — на десятый день пребывания в больнице. Я сходила на ужин, вернулась в палату и почувствовала себя плохо: казалось, что череп просто разрывается от боли. Тело горело так же, как в день падения в ванной. Позже я узнала, что в этот момент в мозге разорвался сосуд и кровь начала заполнять окружающее его пространство. Я присела на кровать, успела сказать соседке: «Позови медсестру», — и потеряла сознание.
Кровоизлияние спровоцировало отек мозга, легких, частичную потерю работоспособности ноги, надгортанника и ишемию сердечной мышцы. Меня экстренно перевели в реанимацию, где ввели в медикаментозную кому и подключили к аппарату ИВЛ — искусственной вентиляции легких.
Заведующий отделением неврологии назначил КТ-ангиографию головного мозга и по снимкам диагностировали разрыв церебральной аневризмы.
Что такое церебральная аневризма
Это выпячивание участка сосуда в головном мозге. Оно может возникать в любой части головного мозга, но чаще встречается у его основания — в местах разветвления артерий.
Некоторые люди рождаются с церебральными аневризмами, но обычно они развиваются в возрасте 30—60 лет. Основная причина — ослабление и истончение стенки артерии. Почему это происходит — точно неясно. Считается, что риск заболевания выше у женщин, людей с гипертонией, атеросклерозом и перенесших черепно-мозговые травмы.
В 20% случаев в мозге формируется не одна, а несколько аневризм. Маленькие образования, как правило, никак себя не проявляют. Но со временем они могут увеличиваться и начинают сдавливать ткани мозга. В зависимости от того, где расположена аневризма, это может приводить к нарушениям зрения, проблемам с памятью, речью, к судорогам, онемению рук или ног.
Аневризма любого размера может разорваться — тогда кровь изливается в мозг или пространство вокруг него. Развивается геморрагический инсульт. Без быстрой помощи это состояние вызывает необратимые повреждения мозга, кому или смерть.
Редко за несколько дней до разрыва аневризмы могут незначительно кровоточить. Такие кровотечения называют сигнальными. Они проявляются затяжной головной болью.
Обычно аневризмы выявляют с помощью компьютерной и магнитно-резонансной томографии, которые проводят с контрастом или без. Но разорвавшиеся аневризмы не всегда видны на снимках. В таком случае врач может назначить спинномозговую пункцию, чтобы проверить, есть ли кровь в жидкости, окружающей мозг.
Если аневризмы небольшие, не вызывают симптомов и имеют низкий риск разрыва, их не лечат, но наблюдают. При высоком риске разрыва проводят операцию: чтобы вывести аневризму из кровотока, ее пережимают металлической клипсой или внутрь нее вводят платиновую спираль.
Пациентам с инсультом проводят медикаментозную терапию. При обширных внутричерепных кровоизлияниях может потребоваться операция, при которой хирург удаляет скопившуюся кровь, чтобы снизить давление на мозг. Разорвавшуюся аневризму впоследствии так же выводят из кровотока, чтобы не допустить повторного разрыва.
После инсульта пациенты нуждаются в реабилитации. Кому-то удается восстановиться практически полностью, у других неврологические нарушения сохраняются до конца жизни.
Как меня перевели в НИИ им. Склифосовского и прооперировали
Тогда же врачи предположили, что первые кровотечения из аневризмы случились еще 28 мая и 1 июня. Но по всей видимости, они были незначительными: кровь впиталась в ткани мозга, поэтому ее следов на КТ и МРТ не нашли.
Из НИИ им. Склифосовского на консультацию вызвали нейрохирурга. Он посмотрел на снимки и сказал, что нужно делать операцию, чтобы изолировать аневризму из кровотока. Иначе сосуд может лопнуть повторно. Было решено госпитализировать меня в Склиф, как только состояние улучшится.
В реанимации проводили медикаментозную терапию. На третий день меня вывели из комы, но с ИВЛ не сняли: изо рта торчала трубка, которая не позволяла говорить. Я видела, что воздух поступает в легкие, но ощущение было такое, будто кислорода не хватает и я вот-вот задохнусь.
В реанимацию пустили мужа — он протянул телефон, чтобы я что-нибудь написала. Я набрала фразу «мало кислолода», чем неимоверно его обрадовала. Муж решил, что, раз я смогла это сделать, пускай и с ошибкой, значит, жизнь овоща мне не грозит.
10 июня меня перевезли в больницу им. Склифосовского. К тому моменту я уже дышала самостоятельно.
Я практически не помню, что было после перевода в Склиф. Кажется, сознание было в постоянной отключке и прояснялось редкими вспышками. В памяти отложилось, как мне брили голову перед операцией. Я сидела на кровати, как упоротый лис из популярного мема, и пыталась вникнуть в то, что говорили врачи. А они очень громко и медленно объясняли, что нужно делать операцию, потому что моя жизнь в опасности. И для этого меня нужно побрить. После этой фразы я поняла, что череп будут вскрывать, и кивнула — мол, разрешаю.
Операция заняла четыре часа. Нейрохирург сделал в черепе отверстие, через которое получил доступ к головному мозгу. На артерию с аневризмой наложили титановую клипсу, чтобы кровь в нее больше не поступала.
Как очнулась, не помню. После наркоза я была дезориентирована: в голове был какой-то калейдоскоп картинок из прошлого, а в ушах стоял сумасшедший гул. Мужу сообщили, что операция прошла хорошо — по плану.
Врачи сказали, что главное теперь — дождаться, когда пройдет спазм сосудов головного мозга, который развился вследствие инсульта. Обычно он достигает максимума на 7—14-й день. Из-за него мозг получает недостаточно кислорода, это приводит к развитию неврологических нарушений. Когда ситуация с сосудами нормализуется, можно считать, что кризис миновал.
Восстановление в реанимации
После операции болело все, особенно голова, шея, спина и плечи. Появились проблемы со зрением: мне было тяжело сфокусироваться на одной точке. Плюс, когда я отводила глаза в левую сторону, изображение двоилось и вытягивалось. Врачи сказали, что со временем это пройдет.
Все время, что я находилась в реанимации, меня просили пить по 4—5 литров жидкости в сутки, чтобы стимулировать работу почек и поддерживать артериальное давление в норме. Это доставляло неудобства: вставать с кровати я не могла, приходилось чуть ли не ежечасно просить у медсестры утку. Иногда я пользовалась подгузниками для лежачих больных — их покупал и передавал муж.
Из-за частичной потери работоспособности надгортанника я не могла нормально глотать и давилась едой. Поэтому через нос в желудок установили тонкую трубку — зонд. Через него меня кормили лечебным питанием, пакеты с которым подвешивали к стойке с капельницами. Все это переносилось тяжело и неприятно. Спасибо докторам, на третьи сутки в реанимацию пустили мужа — встреча с ним придала сил и немного приободрила.
Чтобы отслеживать состояние сосудов головного мозга, делали то УЗИ, то КТ. Ежедневно вокруг меня собирался чуть ли не консилиум. Приходили врачи разных специальностей: осматривали швы, горло, прослушивали легкие. Однажды пришел логопед, который попросил съесть по ложке трех йогуртов разной консистенции — от жидкой до густой. Понаблюдав за мной, врач сделал вывод, что глотательная функция улучшилась, и зонд из желудка убрали. Я начала есть пюреобразную пищу сама, хотя давалось это с трудом.
Глотала через «не могу» и «не хочу» — лишь бы выздороветь.
Каждый день со мной занимались реабилитологи. Поначалу делали разные лечебные упражнения. Например, в палату прикатывали велотренажер и подвешивали его над кроватью. Я вставляла ноги в стремена, и педали начинали сами крутиться. Вместе с ними работали ноги. Потом меня стали обучать сидеть на кровати. Это было очень сложно: казалось, что голова болтается на плечах, мышцы изнывали от перенапряжения. Я сидела по две минуты и падала на кровать. На то, чтобы заново научиться держать голову, ушел не один день.
Пару раз реабилитологи пытались поставить меня на ноги, но безуспешно. Врач удерживал меня за подмышки, а я безвольно повисала на нем. Не зная ситуации, можно было подумать, что мы просто решили пообниматься.
Несколько раз приходил психолог. Это было своевременно. Я чувствовала, что нахожусь на грани депрессии: не могла улыбаться и не понимала, как это делают люди вокруг.
Спустя несколько дней после операции у меня поднялась температура до 39,8 °C и появилась тошнота. Врачи предположили менингит и опять провели спинномозговую пункцию. Результаты исследования были отрицательными. Сделали вывод, что в кровь попала какая-то инфекция через катетер.
Мне начали капать антибиотики — по пять препаратов одновременно. Катетеры периодически переставляли из одних вен в другие, и места их установки жутко болели. Самое большое неудобство доставлял катетер в области шеи. Казалось, что он сдавливает горло, поэтому я дико боялась задохнуться.
На пятый день началась сильная аллергия на антибиотики. Тут я дала слабину: разрыдалась и попросила прекратить лечение. Но доктора успокоили и убедили продолжить. С инфекцией в итоге справились — я пошла на поправку.
По утрам в реанимацию приходила медсестра, которая зачитывала списки тех, кого переводят в обычную палату. 27 июня я услышала свое имя и заплакала — уже от счастья.
Восстановление в нейрохирургическом отделении
В отделении нейрохирургии я продолжала заниматься лечебной физкультурой. К тому моменту, когда пришла новый реабилитолог, я уже самостоятельно научилась вставать и передвигалась по палате. Врач дала новые наставления: катать ступнями бутылки, ходить и стараться держать спину ровнее. Большого толка от этих рекомендаций я не ощутила: что нужно больше ходить, понимала и так.
Через три дня врач пожурила меня за походку: сказала, что я заваливаюсь как мишка. Это было обидно. Я подумала, что ходить как модель еще долго не смогу.
Кроме реабилитолога в палату приходил массажист: разминал мне ступни и ноги. Это было нужно, чтобы восстановить функции после долгого лежания и потери работоспособности правой ноги: какое-то время пальцы на ней вообще не двигались.
С каждым днем я ходила все дальше и все больше времени проводила на ногах. На шестой день пребывания в нейрохирургическом отделении я впервые после инсульта приняла душ и почувствовала себя заново родившимся человеком. В реанимации медсестры мыли пациентов специальной пенкой — ее тошнотворный запах я буду помнить всю жизнь.
5 июля меня выписали из больницы с рекомендацией продолжить лечение в реабилитационном центре на Новом Арбате. Муж отвез меня туда в тот же день.
Восстановление в реабилитационном центре и дома
Программа в центре была очень насыщенной. Каждый день был расписан по минутам. Я ходила на разные физиопроцедуры: галотерапию, лазеротерапию, магнитотерапию и прочие.
Занималась с логопедом, делала дыхательную гимнастику и ЛФК. Занятия проводились с перерывами с 09:20 до 17:30.
|
|
|
Через пять дней реабилитолог отпустила меня домой на выходные. А в понедельник я вернулась в центр и пожаловалась на боль в животе. С подозрением на аппендицит меня опять госпитализировали в больницу им. Склифосовского. Там осмотрели, но проблемы не увидели: сказали, что, скорее всего, это реакция на домашнюю еду.
Позже УЗИ показало, что в кишечнике образовался каловый камень. Меня оставили в больнице, чтобы понаблюдать за состоянием. Три дня подержали на диете и выписали. Из больницы я должна была отправиться в реабилитационный центр, но в тот момент посчитала, что уже достаточно окрепла, и поехала домой.
На следующий день посетила в поликлинике терапевта и невролога, чтобы продлить больничный. Терапевт выписала ноотропный препарат «Глиатилин». Курс таблеток на месяц обошелся в 2500 Р.
Дома силы с каждым днем прибавлялись, хотя делать лечебную физкультуру я перестала. В течение трех недель все пришло в норму: ноги окрепли, руки перестали гудеть, зрение и глотание восстановились. Я съездила на консультацию к нейрохирургу в Склиф. Он сказал, что отныне я могу считать себя здоровым человеком, а зацикливаться на том, что случилась, не нужно: очень скоро жизнь вернется в прежнее русло.
Как я чувствую себя сейчас
1 августа я вышла на работу на неполный рабочий день, а с середины сентября перешла на обычный график. Сейчас стараюсь больше отдыхать и больше времени проводить с семьей. Недавно исполнила давнюю мечту: побывала в Стамбуле. Когда лежала в реанимации после инсульта, дала себе слово, что обязательно сделаю это, если встану на ноги.
В середине декабря я сделала контрольную компьютерную томографию по ДМС. Она показала, что с сосудами головного мозга все в порядке: новых аневризм нет.
Расходы
Меня госпитализировали по ОМС: медикаментозное лечение до и после инсульта, операцию и реабилитацию провели бесплатно. Но траты все равно были.
Сразу после операции муж купил компрессионные чулки, их нужно было носить для профилактики тромбозов. Покупал подгузники, влажные салфетки и моющие пенки. Еще приносил еду: пюре, соки и черную икру. Последнюю я ела в реанимации ложкой, чтобы повысить уровень гемоглобина.
Из больницы им. Склифосовского меня выписали с диагнозом «артериальная гипертензия третьей степени» и назначили препарат «Конкор» в дозе 2,5 мг. Его я покупаю каждый месяц за 150 Р. Лечиться от гипертензии и контролировать артериальное давление мне предстоит пожизненно.
На восстановление после инсульта я потратила 32 550 Р
| Статья расходов | Траты |
|---|---|
| 4 банки черной икры | 12 000 Р |
| Средства гигиены | 10 000 Р |
| Вода в бутылках, пюре и соки | 5000 Р |
| «Глиатилин» | 2500 Р |
| Компрессионные чулки | 2000 Р |
| «Конкор» | 1050 Р |
Автор, пережили так много, действительно страшная история, сочувствую. Хорошо, что все хорошо закончилось)
А еще вы очень интересно, художественно пишите, получилось почти полное погружение в ситуацию
Малютка-медовар, благодарю! 🙏
Какая страшная история с хорошим концом!! Поправляйтесь окончательно!! Сил вам и здоровья!
Крайне увлекательно написано, здорово, что все закончилось хорошо.
Алексей, спасибо! Happy end 😃
Человек не знает, на что способен, пока не окажется в критической ситуации. Спасибо за историю. Она очень глубоко меня тронула. Желаю Вам полной реабилитации. Будьте здоровы!
Татьяна, спасибо вам и всем, кто уделил время и прочитал. 🫶
Ты- молодец!💕 Вы все молодцы!🙏
Silence, спаси-бо! :-)
Сегодня была на плановом приеме у невролога. Курсом в 2 месяца посоветовали пропить Роноцит. Так что статью трат можно дополнить. Курс обойдется мне порядка 7500₽.
Автор, Вы- героиня! Прошли такой сложный и тяжелы путь к выздоровлению. Будьте здоровы и пусть подобные проблемы никогда не повторятся! А Стамбул прекрасен )
Авиатор, большое спасибо! 🫶 Меня дома ждала любящая семья и маленькая дочь. Я не могла их подвести.
ВсяВБелом, спасибо! Подтвердилась истина, что главное здоровье, а остальное приложится.
Вы очень сильная!
Яна, спасибо! Все мы на самом деле сильные и зачастую способны выдержать больше, чем думаем.
Нуарная, Можно сказать,что вы стояли на краю бездны и ещё ,что вы житель большого мегаполиса +большая поддержка семьи помогли вам выпутаться из сложной,смертельной ситуации. Я рад за вас и желаю вам в дальнейшем отличного здоровья.
Ну вот! А говорят, что омс говно.
Хорошо, что в итоге все хорошо! Берегите себя. Спасибо, что поделились историей. Читать было страшно, честно. И облегчение в конце. Всё хорошо
Никак, я бесконечно благодарна нашей медицинской системе.
Никак, автор в Москве живет. Поэтому может по омс в лучшие клиники попадать. Большинству россиян это недоступно, к сожалению
lagrange, ну не знаю, не знаю. У большинства россиян есть доступ к областным/республиканским и тп центрам. Моим бабушкам делали операции на глаза бесплатно, да, не в родной деревне с населением 250 человек, но все же. А в деревне есть фельдшер и медицинский пункт.
Этим летом обращалась по омс в поликлинику и больницу детскую с ребёнком 1,5 года. Поселок 18 тыс население. Просто шик. В приёмной покое взяли и кровь, мочу - тут же выдали анализы, а педиатры не назначали фуфломицины (в отличие от наших в СПб). Тем же летом я сама обращась в приемный покой с болью в ноге и мне сделали рентген. Бесплатно. Сами поликлиники в отличном состоянии.
Ещё я делала в этом же посёлке УЗИ, только платно. Вжик-вжик и готово.
А ещё мне будучи подростком поставили пломбу и она до сих пор на месте. И много чего хорошего связанного с омс. Да, там не сервис 5тизвездочного отеля, но сама система не говно вдоль и поперек как любят писать на Т-Ж.
Кроме того в Москве помогают не только москвичам. Пример из жизни и СПб. Я как-то лежала в больнице МЧС с ожогом, в палате была женщина после ужасной аварии из Майкопа. Её привезли туда, не за свой счёт добиралась. Кроме того ей позволили жить с мамой, которая осуществялала за ней уход.
И можно подумать, что в платных клиниках сидят какие-то другие врачи. Из недавнего дерматолог-мужчина учил меня тому, чему не надо и в итоге поставил неправильный диагноз, отказался удалять мне новообразования. И это стоило мне 2500. Хотя я вроде в большом городе и клиника считается хорошей. Ну вот так
Никак, То же самое могу сказать про платные клиники, есть ДМС в одной сети, начинается на "Семейный", заканчивается на "Доктор", с каждым годом там обслуживание всё хуже и каждый раз всё больше с тебя хотят содрать денег за обслуживание и навязывание ненужных платных анализов. К тому же, есть вопросы к компетентности тамошних врачей (не всех, но некоторых - уж точно).
С другой стороны у меня омс в городской больнице, где принимают и обследуют на раз-два. И помощь окажут в общем порядке, и оперативно примут, и подлечат. Знакомому из Рязани вылечели онкологию, потратил 0 руб. Поэтому тут как посмотреть.
Никак, Медпомощь по ОМС конечно окажут,но если счёт жизни идёт на часы то районные центры,сёла,посёлки,аулы сильно проигрывают.Россия большая страна пока медики добирутся может быть поздно
user2411105, это, конечно да. Наша семья попадала в такую ситуацию.
Но... какой выход?
Сергей, врачи не выбирают нас, а мы — с чем к ним прийти.
Немного прослезилась) Вы - молодец!
Какая тяжёлая история, как много всего свалилось на автора в таком молодом возрасте, ещё и молодую мать. Какое облегчение, что всё у Вас позади и можно жить обычной жизнью. Берегите себя!
Заясь,, спасибо! 🙏 Живешь и не знаешь, что будет завтра, но я уверена, уже — все будет хорошо.
Вот это история - и страшно, и радостно, что вы такая молодец, выкарабкались!
Всем здоровья!
Анна, раньше принимала нурофен, МИГ и прочие крайне популярные препараты.
В период беременности пришлось пару раз принять парацетамол, только его разрешали.
В больнице уже ближе к выписке врачи настаивали на отказах от обезболивающих уколов. По согласованию с врачом попробовала Пенталгин. Лучше средства с тех пор для меня нет.
Еще одно подтверждение, что с головной болью врачи не могут ничего сделать… Неужели это никак нельзя было предотвратить?
Когда умрете, тогда и приходите. Грустно конечно все это.
rainbow, аневризма должна была быть видна на КТ и МРТ. Тогда протокол лечения был бы иной, скорее всего также операция, но не случилось бы кровоизлияния в мозг. Мне просто «повезло», она располагалась в таком месте, что выявить ее смогло только очень узкое исследование, направленное исключительно на выявление аневризм. Их зачастую и обнаруживают случайно, когда человек по другим причинам попадает на МРТ.
Нуарная, странным немного кажется, что изначально рассматривали они варианты более редких заболеваний. Я не врач, но кажется, что аневризма и инсульт это более вероятный диагноз при такой клинической картине и надо сначала полностью их отмести всеми доступными методами.
rainbow, да хорош нагнетать, девушку спасли оказав ей квалифицированную
помощь. А скока подобная медпомощь стоила бы в Америке?
Расплакалась пока читала! Здоровья вам! И здоровья всем нам, дай бог знания из этой статьи не пригодятся🙏
Бабка, именно аневризмы не такая уж распространенная история, но да, лучше никогда не знать.
Я на середине истории начала жевать сопли!!
Пишете хорошо, но что же пережить пришлось - жуть!
Будьте здоровы 🙌🏼
Здоровья! Вы большая молодец. Моя мама, к сожалению, не пришла в себя после операции, но, видимо, кровоизлияние было еще больше. Но я очень рада, что есть те, кто возвращаются в полноценную жизнь. Кроме Стамбула нужно еще теперь что-то загадать)
Анастасия, спасибо! Очень жаль, что у Вашей мамы не получилось. Это сложно, в какие-то моменты мне тоже казалось, что не справлюсь.
На счет Стамбула в статье не совсем точно указано. У меня с мужем есть файлик со списком глупых желаний, которые мы стараемся реализовывать. В этом файле было «Выпить кофе с видом на Босфор». Именно так значился план. Решили, что такие вещи откладывать не нужно.
А по-настоящему в реанимации я мечтала только поесть. 😂 Голодно было ужас как. Закрывала глаза и представляла, что я съем, когда выйду оттуда и смогу глотать.
Нуарная, Кофе с видом на Босфор - это очень хорошо)) Пусть будет еще много интересных видов!
Автор, здоровья вам!
Спасибо за подробную статью! Желаю вам здоровья!
В 26 лет сходил на МРТ мозга, где посмотрели заодно и наличие аневризм. Со знанием, что их нет, живётся спокойней 😌
Вспотел когда читал, автору здоровья
Лучи поддержки автору! И спасибо за статью -было очень интересно читать.
Аватарка, следите за этим. За несколько дней до того, как я попала в больницу несколько дней болела голова. Легко купировала боль парацетамолом, а это уже были первые признаки, как и то, что в тот день я хотела спать, будто никогда не спала.
Очень крутое восстановление, врачи молодцы и автор вы тоже.
Ничего кроме слов поддержки и мужества сказать не могу. Вы молодец! Удачи Вам и счастья!!!
В казанскую республиканскую больницу приезжайте. Со всего Татарстана тяжелые больные здесь лечатся.
Рустем, печень трески? Ну, тогда бы я никому не могла рассказывать, как в реанимации Склифа трескала черную икру ложками. :-)
Я работала и работаю на руководящей позиции. И да, в мои обязанности входит перманентный стресс. :-) На самом деле с годами учишься стрессовать дозированно и строить границы. :-)
Образ жизни хороший. Я не курила, пила не больше, чем среднестатистический человек (наверное), не имею лишнего веса и достаточно много двигаюсь. До беременности регулярно занималась в зале. Слежу за питанием, потребляю достаточное количества белка и свежих овощей и фруктов.
Нет, я не пила ничего такого для профилактики, потому что даже не знала о том, что в моей голове жила бомба замедленного действия.
Конечно, это не назвать везением, но хорошо что вы проживаете в Москве и имеете доступ к московской медицине. Случись это в провинции, всё могло быть и хуже.
Скорейшего выздоровления вам!