«Главное в нашей работе — честность»: как я учусь в клоунской академии

Я занимаюсь театром с 2005 года.

За это время я успела окончить экономический факультет, переехать в другой город и поработать в разных сферах, но творчество всегда оставалось частью меня. В какой-то момент я поняла, что хочу сделать его своей профессией.

Так я оказалась в Клоунской академии Которого — месте, где я обрела свободу через клоунаду. Расскажу, как пришла к этому искусству, что мы изучаем на занятиях и какие люди обычно становятся клоунами.

Творчество всегда было в моей жизни. В пять лет я создала театр кукол для родственников. Взяла метровую швейную линейку, поставила ее в проходе между комнатами и повесила простыню — это была ширма. Вместо кукол — мягкие игрушки. Сценарии я придумывала на ходу.

В подростковом возрасте я продолжала сочинять стихи и разыгрывать сценки. Но в старших классах, когда пришлось задуматься о поступлении, вариант с театральными вузами сразу отпал: не хватало подготовки и уверенности в себе, да и в Москву переезжать не хотелось.

Я осталась в родном Калининграде и в 2005 году поступила в БФУ имени И. Канта на экономический факультет. Остановилась на этом направлении, потому что проходила по баллам ЕГЭ на бюджет. Университет выбрала осознанно: в те годы при нем действовал классный студенческий театр «Третий этаж». Раз с театральным вузом не сложилось, я решила получать базовое высшее и заниматься актерским мастерством параллельно.

Обычно словосочетание «студенческий театр» вызывает ассоциацию со школьным драмкружком, но наш был не таким. Мы считали репетиции не просто хобби после пар, а основной деятельностью. Как и другие актеры, я иногда даже пропускала лекции ради подготовки к спектаклям.

Хотя в «Третьем этаже» играли студенты, он скорее напоминал независимый городской театр с молодыми актерами. Ребята составляли полноценный репертуар и обновляли афиши, а на спектакли съезжались зрители со всего Калининграда.

Я пришла в театр на первом курсе. Занятия проводились несколько раз в неделю по вечерам и выходным. Тогда мы делились на две группы: взрослые артисты — студенты старших курсов и выпускники — и новички. Первокурсники начинали с учебной труппы, или «учебки», — с уроков актерского мастерства под наставничеством художественного руководителя. Старшие артисты тоже участвовали: помогали ставить этюды и делились опытом. Многие теряли интерес и уходили после «учебки», а кто-то влюблялся в театр, оставался и попадал в основную труппу, где начиналась серьезная работа над спектаклями.

Студийный формат давал больше свободы: параллельно можно учиться и где-нибудь подрабатывать. А еще он не хуже, чем театральный вуз, просто в общем требует больше времени и усилий. Если студенты условных Щуки или ГИТИСа учатся и репетируют с утра до ночи, то у нас время было только по вечерам и в выходные.

К нам приезжали режиссеры, мы участвовали в мастер-классах, слушали лекции известных педагогов. Наши студенты, как и ребята из театральных вузов, изучали актерское мастерство и историю театра, занимались сценической речью и движением, осваивали систему Станиславского. Подход к профессии был серьезным.

Кроме того, каждый участвовал в организационных процессах: расклеивал афиши, продвигал спектакли в интернете. Костюмы находили в секонд-хендах и сами перешивали. Я, как представитель экономического факультета, занималась финансами. Получалось забавно: утром я изображала серьезного бухгалтера, который сдавал отчетность в налоговую, а вечером перевоплощалась в актрису театра.

Такой подход имел свои плюсы. Каждый чувствовал себя сопричастным к процессу не только как актер, но и как человек, который помогает театру существовать. В какой-то степени «Третий этаж» стал для меня личным проектом, моим детищем.

Сначала все держалось на идее: никто не зарабатывал на спектаклях, деньги с билетов шли на содержание театра, покупку костюмов и рекламы. Актеры начали получать гонорары спустя несколько лет, когда «Третий этаж» стал профессиональным театром.

Я играла в «Третьем этаже» весь специалитет — с 2005 по 2010 год и, как и многие мои товарищи, занималась театром после выпуска. Мы развивали авторский проект — фестиваль коротких спектаклей «Нитка».

В 2014 году студенческий театр превратился в камерный — настоящий, с залом на 50 мест, где мы давали по пять-шесть спектаклей в неделю — для взрослых и детей.

Я ни разу не пожалела, что выбрала студенческий театр вместо столичного актерского факультета. У меня есть диплом о высшем экономическом образовании, при этом во время учебы я занималась актерским мастерством. И благодаря «Третьему этажу» поняла, что театр для меня не увлечение, а дело всей жизни.

Интерес к клоунаде. Переломным моментом стало знакомство со «Снежным шоу» Славы Полунина. Я увидела выступление в записи, и оно меня покорило. Когда узнала, что команда Полунина приедет в Калининград на гастроли, я купила билет в партер на последние деньги. И не прогадала: шоу стало мощнейшим театральным опытом в моей жизни.

В нем сочетались клоунада, пантомима и элементы циркового искусства. Как только я вышла из зрительного зала, поняла, что хочу попробовать себя в этом жанре. Я смутно представляла, что это такое, мои знания ограничивались теорией о различиях цирковой и театральной клоунады.

С тех пор идея прочно засела во мне и не отпускала. Я видела в этом жанре свободу, хулиганство, наивность и искренность — то, что привлекало меня в театре и искусстве в целом.

Переезд. В 2016 году я переехала в Санкт-Петербург. В Калининграде у меня остались родные, друзья и театр, в новом городе пришлось строить жизнь сначала. На время обустройства я разрешила себе уйти в творческий отпуск, но полноценным он все равно не был: театр — не единственный способ моего самовыражения, я занималась фотографией, писала тексты.

В Петербурге я не спешила искать театр. Мне хотелось найти особое место, где актеры не просто выполняют чужие указания, а становятся соавторами процесса — от идеи до воплощения. Еще мне было важно найти единомышленников, настоящую «банду». Так что я ждала, когда у меня появится внутренняя готовность к новому театру и люди, с которыми захочется создавать что-то значимое.

Выбор учебного заведения. Я впервые почувствовала, что готова вернуться в театр летом 2022 года. Мы с подругой пошли пить вино на набережную. Чтобы быстрее дойти, решили сократить путь через дворы. Вдруг я заметила, что в одной из пристроек приоткрыта дверь и из нее идет свет.

Я знала, что там театр, но раньше всегда проходила мимо. А в этот раз подумала: «Опа, что-то интересное, надо зайти». В коридоре я встретила руководителя — Диму Казенаса. Я сказала, что увлекаюсь клоунадой, он заценил мою бутылку вина в авоське и пригласил в Клоунскую академию Которого. Набор начинался осенью.

Прежде чем принять приглашение, я посетила ежегодный фестиваль уличных театров на Елагином острове: хотела посмотреть выступление студентов академии и понять, куда я собралась.

Сейчас я считаю ту встречу судьбоносной. Это был знак, что пришло время вернуться к театру, к себе. Все случается, когда мы готовы к переменам.

Клоунская академия Которого. Студия работает при Театре имени Которого Нельзя Называть и подходит взрослым актерам и всем, кто хочет попробовать себя в клоунаде. Обучение длится пять лет, но это не высшее образование в привычном смысле. После выпуска нам не выдают никаких дипломов, потому что в нашем деле это не главное, хотя можем нарисовать их сами себе на бумажке. Учеба платная — 8000 ₽ в месяц.

Других учебных заведений, связанных с клоунадой, в России нет. Например, у театра «Лицедеи»  есть совместная программа с Российским государственным институтом сценических искусств, РГИСИ, но на факультете готовят не клоунов, а режиссеров эстрады. А в Государственном училище циркового и эстрадного искусства имени М. Н. Румянцева — Карандаша — обучают артистов цирка. Это другая специфика.

Клоунада бывает цирковой и театральной. Первая фокусируется на трюках, физической комедии и зрелищности. Клоун в цирке — это мастер ловкости и акробатики, развлекающий публику через гиперболизированные действия. Вторая же исследует человеческую природу, эмоции и слабости. Театральный клоун — художник, который через простоту и абсурд говорит о сложных вещах, вызывая у зрителя глубокие переживания и отклик. В Академии Которого учат именно театральной клоунаде.

В итоге я без сомнений согласилась пройти обучение в академии. Мое решение поддержала мама — она гордилась тем, что я занялась любимым делом.

Поступление. Клоунская академия Которого — это не вуз, так что мне не пришлось сдавать ЕГЭ или проходить медкомиссию. Основной критерий для поступающих один: человек должен получать удовольствие от занятий. В клоунаде можно быть каким угодно: не соответствующим стандартам красоты, с дефектом речи — и при этом оставаться замечательным артистом.

Вместо вступительных испытаний провели бесплатное пробное занятие, где все познакомились и выполнили задания на чувство ритма и согласованности между актерами. Такой формат помогает понять, готов ли человек к жанру и насколько ему комфортно в театральной обстановке.

Люди отсеивались сами: кто-то сразу убежал, сверкая пятками и не понимая, куда он попал и зачем ему это надо. Некоторым была интересна клоунада, но они осознали, что не готовы тратить время и силы на занятия, поэтому сейчас приходят на выступления как зрители.

Сначала я боялась, что предыдущий театральный опыт будет мне мешать — наработанные техники и привычки не дадут посмотреть на клоунаду свежим взглядом. К счастью, этого не произошло. Наоборот, я старалась совместить опыт в драматургии с изучением нового жанра. Для меня не оказалось противоречий между системой Станиславского и правилами клоуна Джанго Эдвардса  — эмоциональной честности, живого контакта с публикой и разрушения театральных условностей.

Вместе со мной в академию поступили 10 человек. К концу второго курса нас осталось четверо.

Расписание. Занятия проходят с октября по май трижды в неделю. Длятся уроки три часа: в понедельник и среду с 19:00 до 22:00 и в воскресенье с 11:00 до 14:00. Такое расписание составили специально, чтобы люди могли посещать академию после учебы или работы.

Иногда приходится задерживаться. Так как театр независимый, бытовые обязанности возлагаются на плечи актеров. Например, у нас есть список дежурных, моющих полы после уроков. Я думаю, это даже классно: когда приводишь в порядок сцену, на которой выступаешь, ты словно сродняешься с пространством. Для меня дежурство — не повинность, а почетная обязанность.

Предметы. Как и цирковые артисты, мы учимся жонглированию, пантомиме, ритму, истории театра. При желании каждый может попробовать себя в акробатике: ходить по канату и на ходулях, выполнять сложные трюки. Иногда проводят занятия за рамками основной программы — например, по гриму.

Кроме клоунады в расписании есть уличный театр, комедийная импровизация и даже капоэйра  — она помогает раскрепоститься и лучше взаимодействовать с партнером. Поэтому нужно приходить в удобной одежде, в которой не жалко валяться на полу.

Клоуном может стать любой человек независимо от пола, возраста и других характеристик. Но активность играет важную роль: она дает больше возможностей на сцене. Навыки вроде хождения на ходулях или жонглирования необязательны, но каждый из них расширяет диапазон артиста, появляется больше вариантов для выступлений и взаимодействия со зрителем.

Лекции и мастер-классы тоже есть. Мы часто начинаем уроки с теории, а потом переходим к практике. Благодаря такому сплетению происходит непрерывный творческий процесс, при котором рождаются новые идеи.

В основном занятия проводятся в театре, но иногда преподаватели устраивают выходы на улицу. Клоунада — часть уличного театра, такие практики помогают артистам взаимодействовать с публикой в естественной среде, учат импровизации и работе с непредвиденными ситуациями.

Мы периодически наводим шорох в районе метро Петроградская. Если встретите странных людей, не пугайтесь: скорее всего, это добродушные и безобидные клоуны, которые оттачивают свои навыки.

Экзамены и домашние задания. Домашку дают после каждого урока: если не тренироваться самостоятельно, вы не сможете ничему научиться. Например, в академии мы осваиваем способы жонглирования и вместе их отрабатываем, но чтобы закрепить навык, придется часами подбрасывать разные предметы дома.

Еще у нас есть учебный чат: преподаватели присылают туда видео спектаклей или фильмов, которые нужно посмотреть, чтобы расширить понимание жанра. Дедлайнов нет, да и проверять никто не будет: мастера дают нам инструменты, а пользоваться ими или нет — каждый решает сам.

Формат экзаменов зависит от курса: из года в год уровень и требования повышаются. Зимой и весной мы сдаем зачеты по пантомиме, жонглированию и ритму. Ничего сложного, просто показываем прогресс в освоении техник. Оценки за это не ставят.

Главный экзамен — уличный выход — проводят в конце учебного года. Нужно придумать короткое выступление и показать его людям возле метро или в парке так, как требует задумка. При этом клоун играет без грима. Сложность в том, что на фестиваль или на спектакль приходят зрители, которые хотят увидеть артиста, а на улице нужно привлечь внимание случайных прохожих.

В это время товарищи снимают все на камеру, а мастер наблюдает со стороны. После выхода мы пишем отчет — анализируем ошибки и успехи, а педагог дает комментарии. Затем снова выступаем с тем же номером, но уже с доработанным.

Кроме зачетов и экзаменов у нас есть задания в течение всего года — придумывать номера и показывать их на «Тупом кабаре». Почему тупое? Потому что это клоунада и мы — дураки.

Мероприятие проходит в Театре имени Которого раз в месяц. Мы регулярно устраиваем сборные концерты из клоунских и музыкальных номеров, а также выступлений Хора Дурацкого. Мы всегда выбираем новую тему, под которую придумываем программу. Часть идей продолжаем развивать и, если они удачны, показываем снова.

Для перехода на следующий курс нужно придумать и исполнить на «Тупом кабаре» несколько номеров. Прежде чем показать их зрителю, ученик обращается за помощью к мастеру и художественному руководителю.

Атмосфера. До поступления я думала, что учиться будет легко, ведь у меня есть театральный опыт. Как оказалось — ничего подобного. С одной стороны, порой возникает ощущение, что в мозгу скрипят шестеренки, так как для клоунады нужны включенность, умственная, духовная и физическая работа. С другой, мне легко: в академии я занимаюсь тем, что люблю и чем вдохновляюсь. Прихожу на занятия уставшая и замученная, а потом чувствую легкость в теле и оживаю.

В академии человека принимают по умолчанию — независимо от его особенностей характера или достижений в учебе. Никого не пытаются переделать или изменить, для нас главное — оставаться собой.

А еще в театре есть барная стойка, которую я называю несущей стеной. За ней мы часто едим пирожки, пьем — необязательно что-то крепкое — и придумываем идеи для номеров. Творческий процесс идет постоянно, даже во время обеденных перерывов.

Работа и зарплата. Цель учебы — стать профессиональными артистами, которые смогут найти свою нишу и зарабатывать деньги. Важно определиться с родом занятий: преподавание, выступления на корпоративах, фестивалях или спектаклях.

Не хочу создавать иллюзий и скажу честно: найти полноценную работу в нашей сфере сложно. Клоун — это тяжело и часто неприбыльно. Успех зависит не столько от актерских умений, сколько от продвижения и, как сейчас модно говорить, личного бренда.

На мой взгляд, творчество — это не про деньги. Я выбрала театр, потому что не могу без него жить. У меня есть основной источник дохода, а клоунадой я занимаюсь в свободное время. Некоторые ребята предпочитают полноценный путь актера: участвуют в спектаклях и фестивалях, ездят на гастроли. У них, конечно, не остается времени на другую работу.

Кто такой клоун. Некоторые считают, что это «затычка» между акробатическими номерами в цирке. Но за внешней простотой и юмором скрыта глубина на тонком художественном уровне. Если в драматическом театре серьезные темы часто раскрывают через монологи, то в клоунаде — через пантомиму. Это более чувственный способ взаимодействовать с аудиторией, где каждая мелочь становится выразительным средством.

Жанр клоунады для меня часто грустный, лирический, и, как я по жизни, мой клоун нередко несет в себе грусть. Я больше тяготею к трагикомедии, где за смехом всегда скрывается что-то более глубокое. Если зрители смеются, значит, номер удался, но смех — лишь внешняя оболочка переживаний.

Клоун — тот, кто не боится быть дураком. Все мы в какой-то мере дураки, просто кто-то это прячет, а клоун принимает себя таким, какой он есть, и раскрывает душу через персонажа. В этом и заключается парадокс: грим и красный нос позволяют обнажить настоящие эмоции и мысли, сделать их более искренними.

Люди часто воспринимают свою роль в жизни слишком серьезно и привязываются к определенной профессии, статусу. А когда что-то идет не так, она рушится — появляется стыд, обида или смущение. Клоун же относится к своей маске иначе: он понимает, что вся наша жизнь, по сути, — игра, так что ему легче принимать себя со всеми ошибками и неловкостями.

Ты перестаешь возлагать на себя чрезмерные ожидания и просто живешь в гармонии. Это освобождает от внутреннего напряжения, ведь что с дурака взять? Ему все прощают. В этом смысле клоун — один из самых свободных людей на свете. Он никому ничего не должен и сам себе не ставит границ.

Мне кажется, в клоуны идут те, кто в какой-то степени чувствует себя изгоем. Для них тесны общественные нормы и правила, потому что они не дают полностью выразить себя. Клоун может научиться внешне быть таким, как все: надеть галстук, пойти в офис. Но внутри будет жить стремление к чему-то более легкому, хулиганскому. В клоунаде мы позволяем себе свободу.

Главное в нашей работе — честность. Нужно давать волю чувствам, проживать их на сцене искренне и на полную катушку. Если ты грустный или уставший, это тоже часть игры. Клоунская игра — не о создании искусственного образа, а об искреннем проживании момента. Мы как дети, которые играют не потому, что нужно, а потому что так хочется — здесь и сейчас. И эта игра помогает освободиться от внутреннего груза.

Мне кажется, если человеку суждено быть артистом, никакие родительские советы, даже самые логичные и практичные, не изменят этого. Он может прислушаться и стать условным юристом, пойти по «правильному» пути, но внутри будет понимать, что жизнь идет не так, как должна. Такой человек будет чувствовать себя чужим в выбранной профессии и однажды, возможно, бросит все, чтобы вернуться к своей страсти — сцене, искусству, где его истинное место.

Клоунада для меня — это дело, которым я хочу заниматься всю жизнь. Но реальность такова, что в независимом театре сложно зарабатывать только на искусстве, потому я совмещаю артистическую деятельность с обычным трудом.

На работе я часто применяю актерские навыки: умение импровизировать, общаться с людьми и находить творческие решения. А в театре, напротив, мой профессиональный опыт помогает лучше организовывать процессы. Ведь в независимом театре каждый занимается всем: мы сами продвигаем спектакли, продаем билеты и стараемся оставаться на плаву без бюджетного финансирования.

Жалею ли я о выбранном пути? Этот вопрос никогда передо мной не стоял. В жизни все не навсегда, человек волен менять столько профессий, сколько захочет. Но я понимаю, что клоунада — моя сущность. В этом жанре чувствую, что я по-настоящему свободна.

Для меня важно находить новые способы раскрывать себя, поэтому теперь я занимаюсь художественным светом в нашем театре. Осваивать профессию художника по свету я начала в «Третьем этаже», поэтому у меня уже большой опыт. Сейчас я работаю на спектаклях в Театре имени Которого и на других площадках. Это еще одна моя страсть, через которую я реализуюсь.

Конечно, я хотела бы зарабатывать на жизнь искусством, но не стремлюсь к этому любой ценой. Для меня творчество — это нечто большее. Я не хочу превратить его в ремесло ради денег, мне важно сохранять задор, живой огонь, который помогает творить. Поэтому я рассматриваю разные варианты заработка, если обеспечить себя одним театром мне не удастся.