Сколько зарабатывает госслужащая

Каждый месяц мы находим среди читателей Т⁠—⁠Ж героев, готовых честно поговорить о своей профессии и доходах.

Юлия из Владивостока дослужилась до чина референта госслужбы Приморского края второго класса, но так и не смогла понять, в чем смысл ее работы. Она рассказала, чем занимаются работники госструктур, так ли хороши там зарплаты и почему чиновники не любят увольняться.

Мне всегда нравилось разговаривать с людьми, помогать им советом или просто выслушивать их проблемы, поэтому я выучилась на психолога. После университета пыталась работать по специальности, но, испробовав несколько вариантов, поняла, что пока слишком молода для этой профессии: она требует хороших психологических защит и житейской мудрости.

Недостаток и того и другого мне показала работа в брачном агентстве. Я консультировала мужчину преклонного возраста, и он своим тяжелым характером выжал из меня все соки. Тогда я поняла, что с консультированием стоит подождать.

После брачного агентства полтора месяца сидела без работы и прошла более 20 собеседований. Я искала что-то близкое моей специальности, поэтому многие заинтересовавшие меня вакансии были связаны с подбором персонала, но рекрутеры в один голос говорили, что это не мое. С другими местами тоже что-то не срасталось.

Моя мама когда-то за нищенскую зарплату работала в территориальном отделе социальной защиты. Она решила узнать о вакансиях в краевом департаменте труда и соцразвития. Оказалось, что одна женщина уходит в декрет с должности специалиста-эксперта.

Это было одно из самых быстрых собеседований в моей жизни. Мы немного пообщались с начальницей отдела, которую больше всего интересовал мой письменный русский язык, и мне сказали собирать документы.

Разве что по знакомству могут рассказать о ставке и предложить пройти конкурс. Но никаких мифических очередей претендентов куда бы то ни было нет.

Сбор документов и их проверка заняли полтора месяца. Моя должность была самой маленькой в отделе, а зарплата первые шесть месяцев составляла 20 тысяч рублей. К тому моменту индексации не проводились уже три года.

Конечно, на других собеседованиях мне предлагали больше, но часто это была серая зарплата. К тому же мой папа давно хотел, чтобы я стала госслужащей, и очень обрадовался, когда у меня появилась такая возможность. Наверное, я несколько поддалась его влиянию.

20 000 ₽

была зарплата первые полгода

Через год я получила чин референта госслужбы Приморского края второго класса и стала зарабатывать уже 30 000 ₽. Также начали платить ежеквартальные премии в размере месячной зарплаты, хотя раньше были только годовые, и провели сразу две индексации. Если разбить годовой доход на 12 месяцев, получалось 40 000 ₽.

Госслужащие в органах исполнительной власти в основном занимаются отчетной работой, контролируют подведомственные учреждения. У моего департамента это центр занятости населения и отделы соцзащиты.

Такое же непонимание своих обязанностей встречается и среди моих коллег, которые проработали в департаменте по 20 лет. Большинству нравится стабильность, многие начали карьеру в тяжелые 90-е, и регулярная зарплата очень выручала их семьи. Сейчас с большим опытом можно найти более интересные и оплачиваемые предложения, но людям сложно перестроиться.

Моя работа — это постоянная бумажная волокита, однообразные отчеты, которые мы отправляем в Минтруд, Роструд и другие ведомства, а также ответы на обращения граждан. Это, кстати, самое интересное: люди пишут президенту, депутатам, губернатору и мэру, и, если в письме есть вопрос, связанный с работой, такое обращение попадает ко мне.

Был гражданин, который каждый месяц слал письма президенту, а ответ ему писала я: по закону ответы должен давать компетентный орган. Он был ужасно недоволен тем, что ему отвечает не президент, но ничего не поделать.

Конечно, люди часто жалуются на безработицу и низкую зарплату, тогда рассказываю им про центр занятости, рекомендую поискать работу на государственном портале «Работа в России». К сожалению, качество вакансий и там и там очень низкое, поэтому в последнее время я советовала смотреть предложения на коммерческих сайтах.

На госслужбе я смогла хорошо подтянуть юридические знания: часто приходилось обращаться к законодательству. Но я не понимаю, для чего нужна эта работа, какая от нее польза.

Я старалась применять свои психологические навыки, никогда не отвечала на обращения формально, пробовала созвониться с заявителем, уточнить его запрос, подсказать альтернативные пути решения проблем, хотя бы немного поддержать. Я пыталась предлагать что-то новое, чтобы облегчить жизнь людям. Но, к сожалению, за каждым нововведением следует гора отчетов, поэтому начальники такую инициативность не жалуют.

Если задаться целью, то на госслужбе можно быстро пойти на повышение, получать более конкурентную зарплату. Есть возможность дорасти до начальника своего отдела, перейти в другой, стать руководителем департамента или уйти в другой орган исполнительной власти. Для этого нужно участвовать в конкурсах на замещение должностей или на постановку в резерв.

Раз в три года все госслужащие проходят аттестацию, по результатам которой тебя также могут поставить в резерв. Это своего рода экзамен, на котором ты рассказываешь о своей работе, показываешь знания. Я проходила аттестацию всего один раз, и мне она показалась очень легкой, хотя многие ее почему-то боятся. Конкурс на постановку в резерв посложнее: тебе нужно знать весь закон о госслужбе, отвечать на вопросы по специфике должности, на которую претендуешь, — это трудно, ведь ты еще не занимался этой работой.

Рабочий день — с 9 утра до 18 вечера, в пятницу — до 17. К опозданиям относятся по-разному: я работала в двух отделах, и в одном из них все было не слишком строго, начальница другого относилась к этому более требовательно. Никаких возможностей отследить время твоего прихода на работу нет, но всегда есть риск попасться на глаза руководству. При этом в течение дня мы всегда могли отвлечься на чай или болтовню с коллегами.

Вообще, у госслужащих ненормированный рабочий день: в случае острой необходимости ты обязан остаться дольше положенного времени, за это дают три дополнительных дня отпуска. Я редко задерживалась, но замечала, что старшее поколение приходит очень рано и остается допоздна. Мне кажется, им просто привычнее работать в более медленном темпе.

Первым делом нужно проверить почту и систему документооборота: туда приходят обращения граждан, запросы от других органов власти и сообщения от коллег. Редко бывает такое, что пришел какой-то документ и нужно все бросить и сегодня же им заняться: обычно времени достаточно. Например, на обращение нужно ответить в течение 30 дней, и иногда это действительно занимает целый месяц: бывает, гражданин задает много разных вопросов, тогда в подготовке ответа участвует несколько департаментов — или мы сразу привлекаем центр занятости, который начинает работу с человеком.

Бывают мероприятия с высшими чиновниками края, например обсуждение итогов года. Периодически нас собирает губернатор, чтобы обсудить, что делается, какие планы. Иногда нужно бежать в другое здание, чтобы срочно получить подпись губернатора или вице-губернатора. Но в основном все циклично: отчеты ежемесячные, ежеквартальные, годовые…

Средний возраст госслужащих превышает 40 лет, многие из них уже на пенсии. В моем департаменте особенно высоко ценят молодых специалистов, потому что их мало. Когда я пришла на госслужбу, я была самым молодым сотрудником, позже появилась пара человек моложе меня. Мне ни разу не резали премию, с легкостью давали отпуск, всегда разрешали отойти на пару часов, если есть какие-то личные дела, и за два года я задержалась на работе всего раз пять. Такое отношение держало меня даже сильнее, чем зарплата. Я боялась, что в другом месте такого не будет.

Через полтора года работы мне предложили должность повыше в другом отделе, зарплата выросла на 5 тысяч. Когда меня приглашали на новую должность, у меня был более оптимистичный взгляд на госслужбу, я собиралась оставаться на ней как минимум до декрета — еще 5—7 лет, а потом уже искать занятие по душе. Но моя новая работа оказалась еще скучнее старой. Глядя на своего молодого человека, который занимается любимым делом, я все чаще стала задумываться о том, что зря трачу время и что пора что-то менять.

Чтобы людям с инвалидностью проще было найти работу, государство компенсирует работодателям часть их зарплаты. Для этого компаниям нужно соответствовать определенным требованиям и собрать много документов. Я должна была проверять трудоустройство людей с инвалидностью: выезжать на места и фиксировать, что они действительно там работают. До сих пор сомневаюсь в эффективности таких проверок: можно ведь просто на пару часов посадить подставного человека на рабочее место. Но один случай доказал мне, что толк от такой инициативы есть.

В первый мой выезд мы проверяли трудоустройство парня с аутизмом. Он тогда почти не говорил, был сгорбленный и очень худой. Но когда мы приехали через год, я его не узнала: он поправился, выпрямился и стал разговорчивее. Вот так трудотерапия, общение с коллегами и клиентами пошли человеку на пользу.

Моя месячная зарплата на руки составляла 35 000 рублей. Ежеквартально я получала столько же. Также к отпуску помимо отпускных раз в год дают материальную поддержку, она тоже примерно равна месячной зарплате. Я считаю, что для объема работы, который я выполняла, этого достаточно.

Если их и дают, то на более высоких уровнях. Зато именно таким «низам» постоянно проводят лекции для «антикоррупционной профилактики». А еще мы все ежегодно сдавали декларации о доходах, на заполнение которых тратится много времени.

Наши подведомственные учреждения получают меньше, но пользы от них больше. Оба отдела, в которых я работала, курировали деятельность центра занятости населения. Он не только помогает людям найти работу или оформляет пособие по безработице, но и делает много других полезных штук. Например, там предлагают программы профессионального обучения, могут выдать около 70 тысяч рублей на открытие своего маленького дела, оказывают психологическую поддержку.

Я пишу дипломы по психологии, госуправлению, менеджменту. Для меня это не только дополнительный доход, но и отдушина, ведь, когда работаешь над дипломом, нужно погрузиться в новую для тебя тему. Я пишу не от балды, трачу на это много времени. В худшем случае ко мне обращаются за пару месяцев до сдачи.

Начинала я с того, что просто дала объявление во Вконтакте. Занимаюсь этим уже два года, меня рекомендуют мои бывшие дипломники, поэтому с клиентами проблем нет.

На написании дипломов я заработала 100 000 рублей за четыре месяца. Правда, сейчас задумываюсь о том, чтобы поискать другие способы подработки.

100 000 ₽

удалось заработать за четыре месяца на написании дипломов

Я живу с женихом в своей квартире. ЖКХ оплачивает он, все расходы на машину тоже лежат на нем.

Основные траты — это, конечно, еда. Я часто готовлю, люблю всякие интересные блюда — азиатскую кухню, пасты, куда нужен хороший сыр и морепродукты, — поэтому порой тратимся на всякие дорогие и качественные ингредиенты. На продукты в среднем уходит 10 000 рублей в месяц, плюс иногда я покупаю готовые обеды на работу, это еще 2000. Раз-два в месяц мы едим вне дома или заезжаем за пиццей, на это тратим около 2500. По 2000 нужно на медикаменты и на всякую бытовую приблуду. Одежда и косметика обходятся где-то в 5 тысяч, но тут все зависит от сезона: расходы могут быть и сильно больше.

С премии делаю большие покупки. Например, я купила кондиционер, хорошую обувь, подарки на юбилеи близких, занялась зубами.

В накопления идет то, что я заработала на дипломах. Изначально у меня не было какой-то финансовой цели, но скоро я выхожу замуж — все деньги уйдут на организацию свадьбы.

Мне не приходится экономить. Если мои деньги заканчиваются — такое случалось всего пару раз, — то помогает жених. Раньше, когда он зарабатывал меньше, были и обратные ситуации, когда я его поддерживала.

Всегда ждала либо премий, либо своего дня рождения. Да и в принципе не вижу большого смысла в дорогостоящих вещах: они не особо меня радуют, всегда можно купить более дешевый аналог.

После новогодних каникул я окончательно поняла, что нужно менять работу. Даже ходила к психологу. Она помогла мне разобраться, показала, что у меня есть потребность в интеллектуальном развитии, а на госслужбе мне этого не хватает.

Я стала думать, какая работа может мне подойти. Вспомнила, что одна моя преподавательница делала судебные психолого-психиатрические экспертизы. И я загорелась этой идеей. Так удачно сложилось, что в бюджетную лабораторию судебных экспертиз нужен был эксперт-психолог. На вакансию я наткнулась на том самом сайте «Работа в России», про который узнала на госслужбе.

На собеседовании мне предложили зарплату в полтора раза меньше той, что у меня была, и сказали, что необходимо пройти годовое дистанционное обучение за их счет, только после этого я получу право подписи. Я подала заявление на увольнение и уже несколько месяцев работаю на новом месте, чему очень рада. Небольшая зарплата меня не смущает, потому что мой жених встал на ноги и я могу не так сильно переживать насчет денег, меньше тратить на продукты и больше — на себя.

На новом месте мой мозг начал работать, я изучаю кучу всего нового, раньше мне этого очень не хватало. Экспертное заключение — это всегда такая маленькая научная работа. Мне очень нравится мое новое занятие: есть ощущение, что мои знания и навыки здесь нужны и что я делаю что-то значимое.

Надеюсь, в будущем я стану классным экспертом и окончу магистратуру. Еще, конечно, грежу аспирантурой, поскольку мне нравится наука. Думаю, было бы здорово также заняться преподаванием. И, может, когда-нибудь мне хватит знаний и уверенности в себе, чтобы начать консультировать.