Как помочь родителям сохранить детей в семье

Что делать, чтобы ребенок не попал в детский дом
75
Как помочь родителям сохранить детей в семье
Аватар автора

Юлия Свириденко

пообщалась с подопечными и сотрудниками фонда «Солнечный город»

Страница автора

По статистике, каждый третий отказ от ребенка можно предотвратить, если родителям кто-то поможет.

По данным на 2021 год, в российских организациях для детей-сирот находятся 37 тысяч человек. В детские дома попадают не только те, у кого умерли родители, но и те, у кого они живы. Это происходит по разным причинам: в 40% случаев из-за алкогольной зависимости родителей, в 14% — из-за материальных трудностей в семье, в 13% — из-за инвалидности детей, в 7% — из-за смерти одного из родителей.

Большинству родителей можно помочь: например, провести психологическую консультацию, помочь побороть зависимость и начать реабилитацию, обеспечить крышу над головой или просто дать понять, что рядом есть люди, готовые поддержать. Это помогает сохранить семьи и их родительский потенциал.

Но государство может предложить родителям только ограниченный набор услуг: материальную помощь или определение в наркодиспансер без дальнейшего психологического сопровождения. Некоммерческие организации же помогают сделать профилактику семейного неблагополучия более системной.

Благотворительный фонд «Солнечный город» с 2007 года помогает мамам в Новосибирской области справиться со сложной ситуацией и сохранить детей в семье. Я поговорила с подопечными фонда, которые рассказали свои истории, а также с сотрудниками НКО об их работе.

О важном

Эта статья — часть программы поддержки благотворителей Т⁠—⁠Ж «О важном». В рамках программы мы выбираем темы в сфере благотворительности и публикуем истории о работе фондов, жизни их подопечных и значимых социальных проектах. Почитать все материалы о тех, кому нужна помощь, и тех, кто помогает, можно в потоке «О важном».

Владимир Жижков, директор центра поддержки семей и детей «Вместе» при фонде «Солнечный город»

Главная задача сотрудников фонда — дать женщине «удочку»

Мы тесно работаем с родильными домами и женскими консультациями Новосибирска. Оттуда наши кураторы получают сигнал, когда женщина хочет отказаться от ребенка. Затем сотрудник оперативно выезжает к маме для диагностики — в родильный дом или домой, если она уже покинула учреждение.

Во время встречи куратор узнает, почему женщина хочет отказаться от ребенка, и оценивает ее родительский потенциал. Он выясняет условия проживания, возможность семьи обеспечивать безопасность ребенка, вовлеченность других родственников. А главное — специалист смотрит, хочет ли мама воспитывать ребенка или в ее жизни другие приоритеты.

Если женщина хочет оставить ребенка, то мы помогаем ей восстановить документы, найти работу, временное жилье, выделяем необходимые на первое время вещи. В штате фонда работают психологи и юристы — они консультируют маму и, при необходимости, ее родственников.

Также мы помогаем поместить маму в реабилитационный центр, если у подопечной алкогольная зависимость. Наши специалисты сопровождают женщину во время реабилитации и помогают сделать так, чтобы срыв не повторился.

Иногда детей забирают из семьи только потому, что у родителей нет денег на дрова или в доме течет крыша. Поэтому мы поддерживаем родителей и материально: покупаем уголь для отопления дома или делаем ремонт.

Владимир вместе с сотрудницами центра поддержки семей и детей «Вместе»
Владимир вместе с сотрудницами центра поддержки семей и детей «Вместе»

Сейчас мы работаем по таким направлениям, чтобы помогать семьям в тяжелой жизненной ситуации.

Кризисные центры. Чтобы сопровождать семьи, мы открыли два кризисных центра в Новосибирске и Екатеринбурге в 2014 и 2019 году соответственно. В них могут попасть до десяти мам с детьми, которым негде жить. Семья может находиться в центре, пока женщина не решит свои проблемы с жильем и работой, а ребенок не пойдет в детский сад.

В центрах с мамами работают социальные работники, которые помогают женщинам составить «жизненный маршрут»: например, обратиться в службу занятости и найти работу, оформить пособие на ребенка, встать в очередь в детский сад. За все время мы помогли 193 женщинам и 285 детям.

Помощь специалистов в роддомах. Чтобы женщины не отказывались от новорожденных, специалисты помогают им в родильных домах и женских консультациях. Благодаря нашей работе 571 ребенок остался со своей мамой.

Помощь семьям. Семейные кураторы помогают мамам выбраться из кризиса, чтобы дети не попадали в детские дома даже временно. Вместе с кураторами женщины составляют план для каждого члена семьи — какие действия кому надо предпринять.

Например, для отца с алкогольной зависимостью нужна реабилитация, работа со специалистом по зависимостям, поиск работы. В этой ситуации у матери в плане будет прописана поддерживающая совместная и индивидуальная терапия с психологом.

За все время существования фонда наши специалисты помогли 12 834 семьям.

Возврат детей в кровные семьи. Мы оплачиваем реабилитации и помогаем семьям улучшить жилищные условия. За все время нашей работы 540 детей вернулись к своим родителям.

Фонд «Солнечный город» финансирует работу двух кризисных центров для мам в Новосибирске и Екатеринбурге. Ежемесячно в них проживают около 15 мам и 16⁠—⁠20 детей
В трехэтажном доме центра в Новосибирске шесть жилых комнат — гостиная, кухня, столовая, кабинет и игровой зал. Есть даже комната творчества, где женщины занимаются рукоделием, шьют шторы или кухонные полотенца, рисуют
После заселения в кризисный центр каждой женщине назначают куратора, который помогает ей освоиться на новом месте и в дальнейшем работать над собой и над своей проблемой
Женщины, которые проживают в центре, попадают в него по разным причинам. Одна из задач социальных работников, которые работают в «Надежде», — создать условия для нормальных межличностных отношений в коллективе, помочь разрешать конфликтные ситуации
Каждая женщина приезжает в центр со своей историей. Самое страшное — когда она сбегает из дома с одной сумкой и с ребенком на руках
После того как женщина с ребенком покидает центр, куратор продолжает поддерживать с ней связь. С каждой семьей мы стараемся сохранить и поддерживать теплые отношения, если сама мама не против
По статистике, самая частая причина отказа от ребенка — отсутствие жилья. Центр «Надежда» появился, чтобы помогать мамам разрешить все трудности

Главная наша задача — дать женщине «удочку»: научить самостоятельно справляться с трудностями, помочь выйти из созависимых отношений и указать правильный ориентир в жизни. Специалисты не осуждают, не наказывают и не заставляют подопечных, а пытаются выстроить с ними доверительные отношения. Они на связи с мамами круглосуточно.

Сотрудники фонда ничего не делают за женщин: если маме нужна работа, то куратор поможет составить резюме, разместить его на сайте вакансий, поддержит перед собеседованием. Но никто не будет искать работу и договариваться об условиях вместо подопечных.

Благодаря такому подходу мы не просто оказываем единоразовую помощь женщинам, а помогаем им восстановить социальную жизнь и пережить период адаптации. Так нам удается минимизировать риск того, что ребенок при новой сложности попадет в детский дом.

Оксана, 40 лет

Если я не справлюсь, младшая дочка пойдет в детский дом

Я родилась в Омске, росла в сложной обстановке — папа пил и бил маму. Училась хорошо, но поведение хромало. С 12 лет я периодически попадала в отделение милиции, в 17 лет в жизни появились наркотики. В 1998 году, когда я училась в одиннадцатом классе, меня осудили за драку с ограблением и приговорили к трем с половиной годам условно.

В 2006 году у меня родилась дочь Аня, а в 2014 — сын Коля. Вместе мы жили у моей мамы, но в 2015 году она выгнала меня из дома за то, что я не занималась детьми. Спустя год мама подала на меня в суд, чтобы лишить родительских прав, — об этом мне по телефону рассказала сестра. На разбирательстве я не присутствовала и ничего об этом не знала. С тех пор мы с мамой не общаемся.

После этой ситуации я переехала в Новосибирск: хотела убежать от себя и проблем и начать новую жизнь. В новом городе я обратилась в реабилитационный центр «Покров», чтобы избавиться от наркотической зависимости. Там в 2018 году познакомилась с Денисом, с которым мы тайно употребляли наркотики. Наши отношения были «на грани» — мы постоянно дрались и громко ссорились, но в 2019 году поженились. В том же году у нас родилась дочь.

В 2020 году я решила положить конец абьюзивным отношениям и сбежала от мужа в кризисный центр для мам «Надежда» при фонде «Солнечный город». О нем мне рассказали сотрудники «Покрова».

Директор центра видела мои переживания и сказала, что мне нужна помощь специалиста, чтобы избавиться от созависимых отношений. Она предложила бесплатные занятия с психологом при фонде, и я согласилась.

Когда мы начали прорабатывать отношения с мужем, психолог понял, что мне нужна более серьезная помощь. На тот момент я продолжала употреблять химические наркотики, хотя они перестали приносить мне удовольствие.

Я поняла, что жизнь выходит из-под контроля, что у дочери нет никого, кроме меня.

И если я не справлюсь, то мы останемся на улице или дочка пойдет в детский дом.

Мне нужна была срочная изоляция от внешнего мира — это можно было обеспечить только в платных центрах. На тот момент я не работала и получала путинские выплаты на ребенка до трех лет — 12 000 ₽. Их не хватало на реабилитацию. Тогда я обратилась к психологу, и он договорился, чтобы фонд оплатил мое лечение — месяц в реабилитационном центре стоит 27 000 ₽. Так в июне 2021 года я оказалась на краю деревни в Новосибирской области.

Курс лечения рассчитан на один-полтора года. Я живу в доме, который заперт на замок, вместе со своей дочкой. Это исключение из правил: обычно человека изолируют от всего окружения на время реабилитации, чтобы процесс был эффективнее, но нам пошли навстречу и не разлучили. Помимо нас с дочкой здесь живут 30 человек: большинство — мужчины, но есть и несколько женщин.

В центре я твердо решила завязать с наркотиками и прервать все связи с мужем. Он сейчас в тюрьме, поэтому мы не можем официально развестись.

Изначально моей мотивацией бросить наркотики был ребенок, но со временем я поняла, что о себе тоже нельзя забывать.

В апреле я выйду из центра и займусь собой: найду работу, оформлю развод и начну полноценную жизнь. Первое время буду жить с дочкой в кризисном центре «Надежда» при центре «Вместе», чтобы адаптироваться к новой жизни.

Настя, 19 лет

Мне все равно, что будет со мной, лишь бы малышка была жива и здорова

Когда мне было девять лет, родителей лишили прав — не помню почему. С тех пор я жила в детском доме в Новосибирске.

Когда я выпустилась из учреждения в 16 лет, узнала, что родители умерли. С другими родственниками связь оборвалась, когда я только попала в детдом, поэтому я осталась совсем одна.

После выпуска мы вместе с подругой из детского дома сняли квартиру. В 2019 году я познакомилась с молодым человеком и забеременела от него. За несколько месяцев до родов мы поссорились. В итоге я осталась одна с малышкой на руках в 17 лет.

Когда хозяйка квартиры узнала о ребенке, то попросила съехать. Мне некуда было идти, поэтому я решила отказаться от дочери — пришла в родильный дом с ребенком на руках и сказала, что хочу написать отказ. Тогда медсестры рассказали о проекте «Остаться с мамой» фонда «Солнечный город» и центра «Вместе», где помогают беременным женщинам и мамам в трудной ситуации.

Я сразу же, в первом часу ночи, позвонила на дежурный телефон проекта. Через полчаса ко мне в квартиру приехала специалист центра по социальной работе Ирина. Я рассказала ей, что мне все равно, что будет со мной, лишь бы малышка была жива и здорова.

Нас с дочкой поселили в кризисном центре «Надежда», в котором одновременно живут до десяти мам с детьми — каждая в отдельной комнате. В центре есть четкое расписание: подъем, завтрак, уборка, рукоделие, игры с детьми. Первое время мне было непривычно, поскольку приходилось работать с психологом, думать о своей будущей жизни и прописывать планы. Но потом я втянулась и начала регулярно заниматься.

Юрист центра помог мне оформить пакет документов и добиться положенной как сироте квартиры. Это студия в Новосибирске, куда мы с дочкой переехали через полгода после начала реабилитации.

Сейчас я продолжаю работать с психологом и социальным работником от фонда. Дочке еще два года, поэтому я не выхожу на полный рабочий день. Мы живем на пособие по уходу за ребенком и путинские выплаты — это около 16 000 ₽. Время от времени мне удается подрабатывать в клининговой компании, иногда фонд помогает вещами и продуктами.

Светлана, 39 лет

Цель может быть только одна — вернуть детей

В 2016 году в нашей семье случилась страшная трагедия — мой муж убил маму. Кроме них у меня никого не было, поэтому пришлось справляться в одиночку.

Мне было тяжело, я видела во всех желающих помочь только врагов и начала выпивать. Когда нами стала интересоваться служба опеки, я думала, что зря: у нас все в порядке, дети одеты и накормлены, а в России есть семьи, которые живут еще хуже. Младшей дочке Алине в тот момент было шесть лет, Саше — восемь, Вике — 11, а самому старшему ребенку, Коле, — 12 лет.

Но на самом деле все было не в порядке.

Я пила, дома постоянно собирались компании, иногда даже из малознакомых мне людей. В 2016 году детей изъяли из семьи — тогда я всю неделю пробыла как будто в дыму. Сначала я ушла в серьезный запой, а когда вынырнула и пришла в себя, меня потряс ужас произошедшего. Что-то во мне переломилось, и я поняла, что цель одна — вернуть детей.

Я сама обратилась к наркологу, легла на месяц в реабилитационный центр, прошла лечение, кодировку и начала восстанавливаться в родительских правах. Я нашла работу, кое-как привела в порядок дом, и в 2017 году мне вернули детей.

Я расслабилась — подумала, что самое ужасное позади, и снова начала выпивать. Через год детей снова изъяли. Я опять начала ходить по судам, чтобы вернуть детей домой. Все это время я была с ними на связи и навещала практически каждый день, поэтому нам удалось сохранить привязанность и теплые отношения. Ни у кого из чиновников не было сомнений в том, что мы очень хотим быть вместе.

В 2020 году все получилось — Коля, Вика, Маша и Алина снова вернулись домой. Тогда я поняла, что не справлюсь одна. Через администрацию детского дома, в котором жили мои дети, я вышла на фонд «Солнечный город». Мне сразу же согласились помочь: вместе с куратором проекта «Защитники детства» мы составили план работы — какие шаги надо предпринять, чтобы привести в порядок жизнь и не сорваться снова. Я начала ему следовать при поддержке фонда.

Сейчас я делаю все, чтобы мы с детьми больше не разлучались, постоянно поддерживаю связь с куратором Александром. С ним мы обсуждаем мое эмоциональное состояние, ситуацию с мужем — Саша говорит, что надо продумать вопрос нашей безопасности, когда супруг выйдет из тюрьмы. Помимо этого я каждую неделю езжу в соседний населенный пункт на консультации психолога-нарколога.

Специалист по зависимостям Александр Южаков работает с женщинами, у которых есть алкогольная или наркотическая зависимость, и теми, кто находится в созависимых отношениях. Вместе с каждой подопечной он составляет план работы по реабилитации и курирует его выполнение
Специалист по зависимостям Александр Южаков работает с женщинами, у которых есть алкогольная или наркотическая зависимость, и теми, кто находится в созависимых отношениях. Вместе с каждой подопечной он составляет план работы по реабилитации и курирует его выполнение

Я начала работать дояркой на ферме в десяти минутах от дома. Пока меня нет, старшие дети помогают младшим собраться в школу. Вечером я помогаю всем с уроками. Если не справляюсь по хозяйству, помогают соседи.

Осенью 2021 года к нам приехали волонтеры «Солнечного города» — помогали чинить крышу, собрали кухонный гарнитур, сделали проводку во всем доме. Благодаря им во всем доме впервые появились светильники. Дети следили за работой ребят и помогали им.

Одна бы я не справилась.

Благодаря поддержке фонда у меня как будто вырос новый позвоночник: я выдернула старую опору и выстроила себя заново.

Я очень боюсь возвращения тяги к алкоголю, поэтому не пропускаю ни одной консультации психолога-нарколога. Недавно на одной из них меня спросили, как я вижу себя через 5—10 лет. Я ответила, что не хочу смотреть так далеко: мне хочется жить и проживать каждый день с детьми. Сейчас у меня есть цель — сделать ребенку очки, а еще свозить всех в зоопарк.

Это я с дочками Викой и Машей. Вика всегда помогает мне по дому, а Маша — очень активная девочка: занимается в школе и дополнительно танцами, вокалом и рисованием
Осенью 2021 года волонтеры фонда «Солнечный город» помогли нашей семье отремонтировать крышу. Благодаря этому последнюю зиму мы провели в тепле
Дети рады тому, что могут находиться рядом с мамой, а не жить в учреждении, где они никому не нужны
Марина Аксенова, директор благотворительного фонда «Солнечный город»

Я верю, что мы сможем добиться, чтобы в России перестали существовать детские дома

Фонд «Солнечный город» начал свою работу в 2007 году. Тогда, как и многие другие НКО, мы материально помогали ребятам из детских домов: закупали средства гигиены, памперсы и другие подарки. Почти сразу мы поняли, что праздники и мандарины не меняют жизнь подопечных детдомов.

Мы начали думать, как модернизировать учреждения. Так мы познакомились с работами ученых Олега Пальмова и Рифката Мухамедрахимова из Петербурга — они подробно исследовали, как окружение влияет на развитие детей в домах ребенка. Ученые доказали, что психическое здоровье детей зависит от ближайшего окружения: чувствительности, отзывчивости, постоянства и стабильности.

В 2009 году мы запустили проект «Как дома», чтобы поменять условия жизни в домах ребенка Новосибирской области. Мы начали формировать в них семейно-ориентированную модель: чтобы будни ребят были максимально похожи на домашние, чтобы игрушки были в доступе, а не на верхних полках, чтобы не было манежей, которые не позволяют познавать мир. А еще чтобы рядом с каждым малышом был взрослый, который понимает его потребности.

Мы внедряли в работу персонала принципы «Заботы с уважением», сформулированные венгерским педиатром Эмми Пиклер. Основной посыл — ребенок любого возраста не объект для контроля, воздействий и манипулирования, а активный партнер и участник всех событий. Благодаря простым, но важным правилам взаимоотношений дети начинают чувствовать себя уважаемыми, значимыми и любимыми.

Мы смогли модернизировать три дома ребенка: два — в Новосибирской области и один — в Иркутской. Результаты преобразований были хорошими: у детей в этих учреждениях снизился уровень эмоционального и психологического напряжения, они начали догонять сверстников в росте и весе.

После преобразований домов ребенка мы начали работу в детских домах. Принципы уважения к ребенку и удовлетворения его потребностей легли в основу обучающего проекта «Наука правильной заботы», который мы запустили в 2016 году для работников сферы профилактики социального сиротства.

Изначально мы приезжали в детские дома с подарками, но скоро поняли, что это никак не решает проблему социального сиротства
За время существования фонда мы разработали три большие образовательные программы для специалистов, провели более десяти всероссийских конференций. В 2021 году мы обучили новой методике работы с семьями больше 2500 специалистов из районов Новосибирской области и создали образовательный ресурс с онлайн-курсами
Волонтеры фонда до сих пор ездят в отдаленные детские дома. Они не могут изменить жизнь ребят в учреждениях, но могут сделать ее немного приятнее: подарить теплые воспоминания, показать, что подопечные не одни в этом мире
Совершенно здоровые малыши, попадая в дом ребенка, начинают отставать в развитии спустя какое⁠-⁠то время. Это связано с тем, что любому ребенку нужно, чтобы рядом с ним был близкий взрослый. В проекте «Как дома» фонд модернизировал дома ребенка — все сотрудники действовали в зависимости от потребностей малыша, а не исходя из распорядка или указаний начальства
В проекте мы хотели сделать условия в домах ребенка максимально приближенными к домашним. За каждой группой закреплен постоянный воспитатель, который подготовлен к тому, что на ближайшее время он станет значимым взрослым для малышей, а не просто тем, кто работает два через два

За время нашей работы детские дома изменились кардинально: в них появились уменьшенные группы до восьми человек и комнаты квартирного типа. Сестер и братьев теперь не разъединяют по разным учреждениям.

В 2019 году мы начали анализировать результаты проекта «Как дома» и поняли: сколько бы новых технологий мы ни внедряли в работу детдомов, каким бы компетенциям ни обучали специалистов, учреждения все равно остаются местами, где не удовлетворяются базовые потребности детей. Мальчики и девочки не чувствуют себя в безопасности, не уверены в будущем, а взрослые продолжают принимать за них все решения. И это не потому, что специалисты плохие, а потому, что сама система так устроена.

Один воспитатель не может дать необходимые ребенку внимание и эмоциональное участие и быстро устранить травмирующий опыт разрыва с кровными родственниками. В результате мы получаем выпускника учреждения, у которого нет опыта жизни в семье и большом мире. Он не умеет принимать решения, а травма утраты связи с родственниками остается с ним на всю жизнь.

Ни одно сиротское учреждение, даже самое лучшее, не может заменить ребенку семью.

Тогда мы решили перестать модернизировать учреждения и начали искать другие методики и технологии. Я уверена, что некоторые вещи не нужно придумывать с нуля — можно взять опыт тех, кто прошел похожий путь, и адаптировать его под существующую реальность. Поэтому в 2019 году я поехала на стажировку в Эстонию и Молдову.

В Молдове реформа детских домов и интернатов началась в 2007 году. Стране понадобилось около десяти лет, чтобы закрыть все институциональные формы размещения детей — сегодня там всего два учреждения для детей-сирот.

Альтернатива детскому дому в Молдове — «общинный дом», где проживают по десять детей вместе с восемью социальными педагогами, директором и поваром. К каждому ребенку прикреплен «значимый взрослый» — человек, который знает потребности ребенка, его прошлый опыт, мечты и желания. А главное — он знает, как ему помочь, и делает для этого все возможное.

В Эстонии реформа социальной системы началась в 2016 году. Перед началом работы специалисты НКО провели исследование о том, почему дети задерживаются в детских домах. Затем они предложили изменения в закон о защите детства и о семье. Детдома хотели заместить семейным воспитанием, поэтому в стране начали развивать профессиональную подготовку замещающих родителей.

Также в Эстонии есть должность «Защитник детства», который представляет интересы ребенка. Без его согласия нельзя никуда перемещать ребенка, даже внутри учреждения. Он согласовывает выбор замещающей семьи, решает, когда кровные родители достаточно реабилитированы и готовы вернуть ребенка. Еще у защитника есть задача объединять ресурсы, чтобы помогать семье. Он решает, какие специалисты и как должны поддерживать семью, чтобы она вышла из кризиса.

После этой стажировки в моей голове произошла перестройка сознания: от помощи сиротам в детском доме до профилактики семейного неблагополучия и развития института приемной семьи.

Сиротами не становятся в один день — это долгий процесс.

Поэтому надо работать с семьями до критического момента и точки невозврата. Тогда не будет причины забирать детей, ведь семья будет стабильна и благополучна.

Изъятие детей негативно сказывается не только на них самих, но и на родителях. Очень часто такое решение ломает мам и пап, и они уже не стараются хоть как-то наладить свою жизнь.

В итоге вместе с Министерством труда и социального развития Новосибирской области мы запустили проект «Защитники детства». В нем мы начали объединять специалистов, связанных с профилактикой семейного неблагополучия. В двух районах области появилось «единое окно», куда поступают все обращения от местных жителей. В регионе теперь есть порядок оказания социальной помощи, сейчас перед нами большая задача — обучить тысячи специалистов.

В удаленных районах области начали работать «Мобильные бригады» фонда. В составе групп психолог и куратор, которые работают с семьями на месте. Для многих наши специалисты — единственная возможность получить помощь психолога и юриста. Они проводят лекции о детско-родительских и межличностных отношениях, по профилактике буллинга в школе, снижению тревожности у школьников. А еще организуют родительские клубы и мероприятия для подростков.

«Мобильные бригады» работают в трех удаленных районах Новосибирской области с трудной транспортной доступностью. Психолог и куратор работают с семьями на месте. Мобильная бригада привозит в сельские советы узких специалистов — врачей, сотрудников МФЦ, — чтобы проводить консультации
Мы открыли 39 пространств для подростков в сельских домах культуры — альтернативу подъездам и заброшенным зданиям. Это места с безопасной атмосферой для общения
Также мы проводим лекции в школах, чтобы предупредить кризисные ситуации
На наших лекциях мы говорим о том, что важно самим детям
Фонд «Солнечный город» ведет 18 долгосрочных проектов в 20 регионах России. В нашей команде больше 160 человек и больше сотни волонтеров. За 15 лет мы помогли более чем 30 тысячам детей

Уже сейчас мы видим, что в двух пилотных районах области детей в сиротских учреждениях стало меньше. Мы планируем делиться нашим опытом с другими регионами, а еще хотим провести всероссийскую конференцию.

Сейчас самое важное, что мы идем по этому пути не одни. Вместе с коллегами по сектору мы создали коалицию «Семья с рождения». В ней будем развивать проекты и услуги, которые позволят отказаться от институциональной формы размещения детей.

Наша большая мечта — чтобы в России перестали существовать детские дома, а все дети воспитывались в семье. Это требует гораздо больше усилий, чем устраивать праздники и дарить подарки детям-сиротам. Но я верю, что мы сможем этого добиться при системной работе.

Как помочь людям сохранить детей в семье

Фонд «Солнечный город» с 2007 года поддерживает детей, оставшихся без попечения родителей, приемные семьи и родителей, которые попали в трудную жизненную ситуацию. Вы можете поддержать работу НКО и оформить регулярное пожертвование в ее пользу:

  • чтобы оплатить день жизни мамы в кризисном центре, хватит 1050 ₽;
  • заработная плата психолога и водителя «Мобильной бригады» — 27 633 ₽;
  • заработная плата руководителя «Мобильной бригады» — 41 448 ₽.

Оставить пожертвование можно:

Юлия СвириденкоКак, на ваш взгляд, можно сократить число детей в детских домах?
  • Apache Attack HelicopterЯ считаю, что лучше им помочь на контрацепцию14
  • МарлаApache, и на сексуальное образование начиная со школы28
  • AНе согласна с тем, что нужно стремиться к отсутствию детских домов в стране. В этих историях люди адекватно отреагировали на предлагаемую помощь, но не со всеми же так будет. Некоторые дети алкоголиков могут неделями голодать, а родителям будет плевать. Слышала подобные истории - детей подкармливали соседи. Некоторым детям будет лучше в детском доме, нежели с родителями, которым на детей настолько пофиг, что они их банально покормить не в состоянии, что уж говорить про нормальное воспитание и все остальное.4
  • Alexandra OrlovaХорошо бы услышать вторую сторону. Мать заявляет на дочь, это, конечно, ужасно, но , может, и правда там дочь пьёт и лучше передать детей бабушке или в дет дом. Нужно больше качественных проверок, нельзя отбирать детей только по чему-то заявлению, но бывают ситуации, что выбора нет13
  • УСексуальное образование в школах!! Только так.14
  • Victoria KKЧасто психологическая помощь гораздо важнее финансовой. В английском языке все слова, которые связаны с благотворительностью, имеют слегка негативный или "стыдливый" смысл: это такое дистанцирование от проблемы через деньги. Как сказано в статье, нужна моральная поддержка, помощь в составлении плана на жизнь, проработка зависимостей/созависимостей. К сожалению, в нашей стране психолог - до сих пор что-то непонятное, почти неприличное. Многие психологические нарушения даже не принимаются всерьез. Например, банальная послеродовая депрессия. И обратиться за помощью к психологу - значит, бесишься с жиру. Признание проблемы - первый шаг к выздоровлению. И признать проблему можно через беседы, через работу над собой, а не через финансовую поддержку государства, которую с вероятностью 99.99% потратят на бутылку водки.11
  • ЗлатеникаApache, вы цены на контрацептивы видели? Бюджет РФ такое не потянет )4
  • МарлаЗлатеника, я лично видела. Очень даже приличные unilatex стоят 3500 за 144 шт. Явно меньше, чем ежемесячная путинская выплата.1
  • a bit of workТягостное впечатление от историй. Не поняла, эти организации живут исключительно на пожертвования? В одном месте был упомянут совместный с министерством проект. Это же государственная работа, где они? Отделались путинскими пособиями? Ещё вопрос об этом: "Он сейчас в тюрьме, поэтому мы не можем официально развестись"... С сидящим нельзя развестись??? Надо помогать, конечно. Возможно, дети из этих семей уже смогут жить иначе.15
  • Калина КраснаяApache, эти дети уже родились, их назад не запихнешь и аборт не сделаешь. Фонд работает с уже сложившейся ситуацией, и это отлично!28
  • Калина КраснаяЯ знаю фонд Константа из Тверской области, так как у нас там дача. Тематика очень схожая и видела живой пример, как женщина смогла починить печь (зимой дом стал отапливаться), выплатила государству алименты (сама, без фонда) и вернула себе домой своего ребенка. И ребенок безумно рад, хотя может в детдоме и перспектив побольше будет.6
  • Калина КраснаяАнна, пусть лучше с голоду мрут что ли? Как раз если 12к подкинут (а это давайте будем честны не очень обременительно для бюджета великой державы), то может детям что-то перепадёт. Хотя бы на радостях в первый день получки.3
  • Калина КраснаяАвторка, обычно так и представляют. В российском сознании дети почему-то имеют свои деньги и свои права, а матери ничего не надо. Вы почитайте комменты к статье про то, сколько надо накопить к декрету. Там каждый второй пишет, что детям деньги не нужны. Они реально не понимают, что все деньги родительские и для родителей...8
  • Калина КраснаяVictoria, вы же сами пишите, почему психолог не популярен. Потому что это беситься с жиру, а жира то и нет. Психологов не уважают, потому что пол страны все ещё топит дом дровами и ходит какать на улицу, а вы про психологов. Эти путинские и другие детские выплаты не делают людей богатыми, они скорее помогают им не сдохнуть. (Если что, я их не получаю, но вижу людей, которым они положены и хорошо, что положены).7
  • КостямбаАнна, логика государства в том, что другие рожать то не будут. Хуже всего размножается средний класс- он очень быстро вымывается в современном обществе. А низы, мигранты- вот те пожалуйста. И верхушка тоже не стесняет себя2
  • ВсяВБелом1
  • Ivan IvanovA, любым детям будет лучше в любящей семье, родной или нет - неважно. Поэтому стремиться к отсутствию детдомов - нужно, хоть и не всегда через насильное оставление детей в биологической семье8
  • AIvan, это да, но я не представляю, как без промежуточного звена в виде детского дома дети смогут попасть в новую семью. Вряд ли получится пристроить их сразу после того, как их забрали из биологической семьи :(5
  • Мария П.Златеника, их очень мало. А в этом социальном слое, про который идёт речь в статье, их нет. Посмотрите, какие описаны случаи - многодетные матери-одиночки. Отцы тут сидят в тюрьме или уже спились полностью. По сути, ребёнок - это последний якорь, который удерживает этих женщин от погружения на дно. А что удерживает их мужчин, с которыми делались эти дети? Ничего, наверное.11
  • Ivan IvanovA, для этого во всем мире есть центры временного пребывания и временные семьи. Детский дом - это, собственно, дом, а нужны подобия гостиниц и поток распределения. Полностью не получится избавиться, но сократить на 90-95% кол-во мест вполне реально. Оно уже сокращается.2
  • Настя ЖвикA, как пример: "Детские деревни SOS", где дети живут в профессиональных семьях. Мы готовим к публикации материал об этой организации, где они рассказывают, как можно обойтись без детских домов. Скину сюда ссылку, как только текст выйдет! В целом -- любым родителям надо хотя бы постараться помочь, не все из них плохие, просто у кого-то нет ресурса или социальных связей, чтобы выкарабкаться самому. Каждому ребенку будет лучше в семье, чем в учреждении.7
  • Мария П.Златеника, да вот из статьи же. Ваши знакомые, наверное, благополучны и не в зоне риска в вопросе детдома. Я не про то, как бывает вообще. А про тот незащищённый социальный слой, который описывается в статье.6
  • Анастасия ИвановаЗлатеника, по статистике мужчин только 0,6% от всех одиноких родителей в России. А на практике ещё меньше, потому что большинство в этой ситуации сдают детей бабушкам или в школу-интернат6
  • Калина КраснаяВсяВбелом, может и глупая, но вежливая.6
  • Алиса СелезнёваВсяВбелом, оскорбления запрещены3
  • poezd_v_ogneКалина, посмотрите статистику или какой-нибудь док. Там нет никаких перспектив. Единицы адаптируются к жизни вне учреждений. У них напрочь убита психика, они плохо адаптивны, не приспособлены ни к самостоятельной жизни, ни к учебе, ни к здоровым отношениям. Не потому что это гены, а потому что они с раннего детства живут с мыслью, что они отбросы и даже собственным родителям они не нужны. Кроме этого равнодушие, насилие. Представьте себе маленького трехлетку, который лежит калачиком в больничном боксе и плачет и вместо мамы приходит надзиратель или старший воспитанник, но не для того, чтобы прижать его к груди и погладить по голове, а для того чтобы засунуть тряпку в рот. О каких перспективах вы говорите? Не о квартире ли? Даже, если ее дадут, то тут же отожмут, либо сами выпускники ее пропьют. Даже, если дадут и не отожмут. Она стоит этого?8
  • Михаил ГородиловМного им жертвую, да.8
  • Кактус в иголкахОгромное количество людей, оказавшихся в сложной ситуации, нуждается в квалифицированной психологической помощи и поддержке. У нас пока ограничиваются ненавистью, «раздайте им контрацептивы» и безразличием. Как-то читала монологи подопечных Ночлежки - страшные судьбы обычных людей, которые отчаянно нуждаются в человеческом участии. Стране нужна не военная армия, а армия психотерапевтов.11
  • mycyprusВключил Кэшбек во благо и настроил перевод в этот фонд. Понравилась сама идея. Надеюсь со временем они расширятся и будут работать по другим регионам тоже.7
  • Екатерина НикитинаСолнечный город прекрасен! Очень классные у них проекты и команда :)2
  • Елизавета ТыринаNutella, как правило, все НКО существуют за счет пожертвований, сейчас существеннная их часть еще и иноагенты, так что надеяться на помощь государства им не приходится. Если вы хотите помочь любому фонду или направлению, самое правильное действие - не эмоционально перевести несколько тысяч рублей, но раз в год, а подписаться на системные ежемесячные пожертвования хотя бы на 100-300 рублей, и друзьям про них рассказать. Так для вас сумма будет несущественна (хотя может и подписка на 5000 ежемесячно это несущественно), а фонды смогут планировать свою работу - проекты по обучению и строительству чрезвычайно растянуты во времени, осуществить их на разовых пожертвованиях практически невозможно6
  • Анастасия ИвановаЗлатеника, в суде детей отдают матери, потому что отцы не выражают желания оставить детей с собой. Отцы у нас и до развода не принимают участия в воспитании детей, было бы странно, если бы после развода они вдруг захотели не налаживать новую личную жизнь, а посвятить себя «бывшим» детям. Если 0,6% это все одинокие отцы, то одиноких многодетных отцов меньше 0,6%, все просто. Вот когда их будет какое-то статистически значимое количество, а не на уровне погрешности, тогда и можно будет орать, что их ущемляют2
  • Cutty SarkA, промежуточным звеном могут быть также фостерные семьи - семьи, прошедшие обучение в шпр, получившие все необходимые документы, и готовые принять в свою семью временно ребёнка из кризисной семьи. Такая система действует в США, например.3
  • Cutty SarkСпасибо за такую важную статью. Много лет думала, что для детей из кризисных семей лучше быть в детском доме, чем с родителями-алкоголиками или наркоманами. Хотя картинка не складывалась - будучи подростком я столкнулась в больнице с маленькими детьми, которые приехали на лечение из детского дома. Они были похожи на зверят-малышат, очень тянулись ко мне, хотели общаться, но тут же плакали, дрались, замыкались в себе. Это было очень страшно и не похоже на домашних детей. В общем, сейчас понимаю, что это было как раз расстройство привязанности. В другой раз нам с мужем пришлось вызывать полицию, когда под нашими окнами ночью заснула пьяная женщина, а рядом с ней плакала девочка лет двух,её дочка. Мы вышли, утешали ее как могли,мать очнулась и просила никуда их не отправлять, но при этом не могла назвать ни своего адреса, ничего. Это было ужасно. Руки опускались и я не знала, как помочь. В итоге их увезла полиция и я не знаю, что было дальше. Возможно, если бы с этой женщиной поработали бы сотрудники такого центра, то все могло бы быть иначе. Прочитав много книг по устройству привязанности, побывав в школах-интернатах, почитав истории выпускников детских домов, кто выбрался и устроился в жизни (к счастью, их немало), я поняла, насколько же для ребёнка важна семья, и как я была не права. Я считаю, что комбинация из таких центров, кто помогает родителям + фостерные семьи для детей, которые изъяты временно или ждут устройства в новые семьи должна помочь в ликвидации детских домов. Огромное спасибо фонду Солнечный город и успешной реализации всех программ. Вы делаете замечательное дело!11
  • Калина Краснаяpoez_v_ogne, вот вы все сравниваете сносных родителей с учреждением, а у сносных дети туда не попадают. Все те ужасы про тряпку в рот и т.п. есть и у детей алкоголиков, а к ним мама тоже не приходит. И хорошо ещё, если эта мама в принципе обратила внимание на то, что ребенку надо в больницу. В учреждении хотя бы проследят, что ребенок пошел на уроки, поел и отправят в больницу при подозрении на болезнь. С детьми условных алкоголиков такого нет. Вот и перспективы. Расскажу пример из жизни моих соседей: была у соседки дочь 5 лет, которая пожаловалась маме на больной живот. Мама в пьяном угаре сказала ей, что поболит и перестанет. Очередной хахаль этой мамы (а там 5 детей все от разных мужей, мы запутались уже кто есть кто) девочку закрыл в доме, чтобы не потерялась и не пошла по соседям позорить семью. На утро девочку нашли мертвой. Был обычный аппендицит. А старший брат этой девочки за 13 лет в школе был раз 10, потому что никто за ним не смотрит. Зато в семье!1
  • Калина Краснаяpoez_v_ogne, а квартиру дают сиротам, это вообще другой разговор. Все те дети, что в статье не сироты.2
  • 2
  • Артём НиконовВот вы меня можете закидать тапками, но я считаю что альтернативой детским домам является не впихивание детей обратно биологическим родителям, а система опеки которая позволит людям брать детей в семью без усыновления и получать поддержку от государства. Да, контроль кому давать детей — та ещё головная боль. Но в стране огромное количество добрых адекватных людей, в том числе педагогов, которые бы с радостью взяли таких детей не для того чтобы сделать их "своими" в полной мере а чтобы помочь им найти место в жизни. Количество "отказных" детей начнёт быстро уменьшаться когда каждая женщина, собираясь рожать (заниматься сексом без контрацепции) будет на 100% уверена, что если она не сможет воспитывать ребёнка — его заберут. Это, кстати, совершенно не отменяет помощи бедным семьям — сумма, в которую обходится содержание ребёнка в детдоме, выплаченная родителям, может стать серьёзным подспорьем. А если пропьют, то сорян, читай выше.4
  • Анастасия ИвановаЗлатеника, а вы юрист по разводам, если ваш личный опыт можно экстраполировать? У меня уже много родственников, друзей и знакомых в разводе, и не было ни одного случая, чтобы бывший муж пожелал оставить детей с собой на словах или в суде. Мои родители тоже развелись когда я была ребёнком, и отец вовсе не собирался меня брать к себе, как и платить алименты. Это у вашего поколения привычка идеализировать мужчин, и возможно вы мама мальчика, так что все понятно2
  • 4
  • Калина КраснаяБогиня, а почему бы не похвалить алкашей в завязке? Они же молодцы5
  • poezd_v_ogneКалина, я сравниваю сносных родителей с учреждением, только потому что вы написали как раз о сносном родителе, женщине, которая встала на путь исправления и забрала ребенка из детдома, чему он очень рад. И среагировала я именно так, потому что у меня тоже есть пример из жизни сносных. У меня в детстве была соседка, снимала квартиру рядом. Вдова с четырьмя детьми, интеллигентная женщина, на момент событий не пила, не курила и вообще была образцом морали, после смерти мужа растила детей в одиночку. Женщина помимо основной работы и убирала подъезды, и шила, и таксовала, и чуть ли не вагоны разгружала. Все ей помогали как могли, вещами, овощами с дач. Жили они очень бедно, но не голодали. Но вдруг женщина начала делиться с моей мамой мыслью, что у ее детей перспектив будет больше, если она их сдаст в детдом. Мол не хочу, чтобы они по углам мыкались, после детдома им хотя бы квартиры дадут. Не знаю почему она передумала, но не отдала. Они все выучились, приличнейшие люди, один из детей даже стал известным деятелем культуры. Но речь не об этом, а о том, что вполне себе сносный родитель и все шансы загреметь в детдом у детей были. Про тех родителей, которые злостно уклоняются от родительских обязанностей, жестоко обращаются с детьми и т.д., я не говорю, само собой разумеется, что таких родителей ограничивать в родительских правах, вплоть до лишения.2
  • Таля КовалёваЕ, мало знаний, что и как делать в плане секса. У человека должно быть воспитано самоуважение и желание планировать свою жизнь +понимать ответственность. Школа ограничивает себя функцией образования. Воспитанием (как в СССР) она уже не занимается. А если и родители такие, что детьми не занимаются, то и вырастает, что вырастает.2
  • 3
  • Наталья УсанинаПсихолог Людмила Петрановская очень много пишет о том, что такие организации как "Солнечный город" это самое лучшее что можно сделать для детей попавших в неблагополучные обстоятельства потому что из детдомов они выходят чаще всего абсолютно неприспособленными к жизни, а пристройство в новую семью в реальности проходит успешно не так часто как хотелось бы - дети сбегают, их возвращают и бывает много других проблем. В своё время её статьи перевернули моё мнение по этому вопросу. Мне кажется, даже если нет возможности помочь финансово через фонд, можно начать просто с более доброго отношения к матерям, замечать что им часто нужна помощь, не вешать эти ужасные ярлыки "яжмать" чуть что, меньше критиковать и обесценивать, говорить комплименты на улицах. Путь на дно всегда имеет своё начало, а быть матерью намного сложнее чем кажется на первый взгляд.3
  • МаринаНастя, в статье Т-Ж есть история девочки Валентины, которая жила у опекунов, которые взяли ее и еще несколько детей только ради пособия. И она рассказывает, как приемная мать устроила детям за маленькую провинность настоящий допрос с пристрастием, чтобы они рассказали, кто это сделал: вызывала по одному в закрытую кухню, заставляла есть горчицу, а перед самой Валентиной положила разделочную доску и нож и запугивала, что отрежет руки. В таких семьях детям лучше, чем в детском доме? Как мне кажется, их проконтролировать труднее, особенно, если дети запуганы и боятся пожаловаться.3
  • СветланаAlexandra, по- моему этот случай безнадёжный. Мама вспомнила только о последнем своём ребёнке. И то вопрос насколько. Додумались поселить женщину в реабилитационный дом, запертый на замок, с кучей "исправляющихся" мужиков вместе с ребёнком.0
  • СветланаКактус, а вы считаете, что когда они начали своё падение, им никто не помогал? Не верю. Наверняка родные делали многое, но " герои" продолжали пить, не работать, гулять в сомнительных компаниях. Итог- ночлежка. Мне их не жалко. Жалко их мам, которые любили и видели как их дети катятся в пропасть,их детей, которые не получали даже алиментов, ибо не с чего, битых по пьяни их жён.2
  • Кактус в иголкахСветлана, "я щитаю" (что крайне неуместно), что у каждого человека своя история и каждый достоин помощи и поддержки. Сочинять биографию каждого из этих людей можно бесконечно, а можно просто остаться человеком. Сила человечества не в умении острить и осуждать, а во взаимопомощи и гуманизме.1
  • СветланаЕлизавета, а кстати, почему такая организация зарегистрирована как нко? Почему нельзя изменить форму управления?0