«Все мои сомнения оказались напрасны»: как я училась в Северной Корее

Обучение в стране, язык которой ты изучаешь, — прекрасная возможность углубить свои знания и погрузиться в ее культуру.

В 2017 году, после первого курса университета, я на два месяца отправилась в Пхеньян, чтобы изучать корейский. Расскажу, как попала на учебу за границей, какой опыт приобрела и чем завершилась стажировка.

Уже в десятом классе я поняла, что буду поступать в вуз, который даст высококлассные знания в области иностранных языков. Но также мне хотелось, чтобы к ним была приложена какая-то другая специальность, поэтому я решила поступать на факультет международных экономических отношений, МЭО, в МГИМО.

Тогда меня заинтересовал корейский язык, а на программе МЭО его можно было выбрать только после сдачи вступительного экзамена. Чтобы подготовиться к испытанию, я пошла на курсы редких и восточных языков при университете. Окончив школу, поступила на выбранное направление и продолжила изучение корейского как основного иностранного.

Во время моей учебы в бакалавриате для корееведов были предусмотрены две учебные поездки: на два месяца в Северную Корею и на полгода — в Южную. После эпидемии ковида Северная Корея закрыла границы, так что сейчас студенты МГИМО могут отправиться на учебную стажировку только в одну страну.

Кафедра предлагает стажировки студентам с высокими оценками по корейскому и английскому и определяет финансирование, основываясь на рейтинге и рекомендациях преподавателей. В моем случае вуз оплатил все расходы: билеты, обучение, проживание и питание в столовой. Свои деньги я брала только на карманные расходы.

Документы собрать было нетрудно. Университету нужно было представить табели об успеваемости и рекомендации от преподавателей. С визой тоже трудностей не возникло: я подготовила необходимый пакет документов, пришла в назначенное время в посольство и через три-четыре недели забрала паспорт.

Конечно, у меня были некоторые страхи по поводу поездки, но возможность попасть в одну из самых закрытых стран мира выпадает не каждый день. В итоге все мои сомнения оказались напрасны.

Перед началом обучения мы прошли вводное тестирование, после чего нас определили в группу среднего уровня. Вместе со мной в Северную Корею приехали восемь моих однокурсников, таким составом мы и занимались.

Учебная программа состояла из языковых курсов в университете имени Ким Ир Сена. Каждый день с понедельника по пятницу мы посещали по две пары устной речи и чтения. По субботам было только одно занятие по устной речи.

Чтение у нас вел кореец, который ни слова не знал по-русски. В МГИМО мы изучали преимущественно южнокорейский диалект, по звучанию он отличается от северного, поэтому первое время понимать преподавателя было неимоверно тяжело.

Мы занимались по учебнику, который купили на месте, в университете. В материалах встречалась незнакомая грамматика и специфическая лексика — от «баллистических ракет» до «молочных рек и кисельных берегов». Тем не менее я отлично усваивала материал, поскольку мы отрабатывали все на занятиях и каждый день проделывали довольно объемную домашнюю работу.

Устный корейский преподавала дама, немного говорившая по-русски. На ее парах мы разыгрывали диалоги у доски, отвечали на вопросы. В качестве домашней работы учили тексты. Преподавательница посчитала, что купленный учебник нам не по зубам, поэтому первые две недели мы повторно проходили основы — то, с чего начинали изучение корейского на курсах при МГИМО в десятом классе.

Оценок нам не ставили, но периодически проводили диктанты по пройденным словам и выражениям для того, чтобы отслеживать прогресс.

Общежитие. Нас поселили в 15—20 минутах ходьбы от университета. Пары поставили на утро, поэтому вставать приходилось рано.

Условия проживания оказались отличными — комнаты были рассчитаны на двух человек, в каждой предусмотрен отдельный санузел. Если что-то ломалось, мы обращались к смотрительнице, и проблему быстро решали.

Питание. Если на что-то и можно было жаловаться, то на еду. На завтрак в общежитии давали исключительно яйца или хлеб, вымоченный в яйцах, поэтому в столовую мы быстро ходить перестали.

Продукты можно купить в магазинах, все очень дешевое. Обычно мы покупали там снеки — например, большой пакет сладостей и перекусов обходился не дороже 500 ₽. Разнообразие фруктов и овощей, конечно, не такое, как в Москве, но самое необходимое мы всегда находили: яблоки, бананы, сливы, груши, виноград, киви, апельсины, огурцы, помидоры и кабачки.

Связь с близкими. На протяжении двух месяцев у нас не было доступа к интернету. Кому-то это может показаться неприятным, но я даже обрадовалась: появилось время читать и писать дневник, который потом лег в основу моей книги. О ней расскажу позже.

Мы купили симкарту для иностранцев — с ней можно звонить за границу. Тарифы дорогие, но мы скинулись всей группой и несколько раз в неделю общались с родителями, это очень помогало психологически.

Изучение города и общение с местными. Кроме учебы мы много путешествовали и ходили в музеи вместе с приставленными к нам студентами и членами посольства. Мы побывали в мавзолее, где захоронены Ким Ир Сен и Ким Чен Ир, на башне Чучхе  , у гостиницы Рюгён  , в Музее революции в Мангёндэ. Нас отпускали гулять без сопровождения по улицам Пхеньяна, но, как правило, ограничивали территориально. Нас просили держаться только улиц, по которым мы ходили вместе с провожающими, и не сворачивать с них.

Мы посещали местные кафе и рестораны, учили корейцев играть в «Монополию», устраивали турниры по волейболу. Нам удалось несколько раз выбраться к морю и увидеть жизнь людей в провинции. Обычному туристу это недоступно, а у нас была такая привилегия.

Кроме того, мы сдружились со студентами-корейцами, которые жили с нами в общежитии, так что расставаться было грустно. Мы даже обменялись контактами на случай, если мы вновь окажемся в Корее или если они доберутся до России.

Существует убеждение, что в Северной Корее нельзя делать фотографии и видео. На самом деле фотографировать не запрещается, но есть несколько ограничений. Например, нам не разрешали снимать военных, статуи вождей, местных без их согласия, а еще стройки, потому что на них тоже работают военные.

Неправда и то, что в стране можно носить только несколько видов причесок. Никакого списка на законодательном уровне нет, а то, что в интернете обычно за него принимают, — просто фотографии из парикмахерских, где даны примеры стрижек. Это не значит, что нельзя делать ничего другого.

Я кореевед и преподаватель корейского, на котором говорят как в Южной, так и в Северной Корее, при этом диалекты в этих странах разные. Благодаря поездке я стала гораздо лучше воспринимать северокорейский диалект, это пригождается в профессиональной деятельности. Я без труда читаю и понимаю новости, работаю над политическими и экономическими переводами, могу преподавать оба диалекта.

Я осталась очень довольна стажировкой. Кроме того, что я повысила уровень владения корейским, учеба стала отличной возможностью больше узнать о жизни местных. Чтобы фиксировать увиденное, я решила вести дневник, из которого потом получилась книга «Записки из Колыбели солнца: Северная Корея глазами иностранки».

В конце 2022 года я доработала рукопись, а затем мне предложили издать книгу и подписать эксклюзивный контракт о партнерстве с книжным магазином «Москва» на Тверской.

«Записки из Колыбели солнца» — не только исполнение моей мечты детства стать автором, но и попытка развеять зачастую неверное представление о Северной Корее. Моя книга поможет увидеть, что любая страна — это в первую очередь люди со своими эмоциями, волнениями и надеждами, и они, как и в любом другом государстве, находят друзей, влюбляются, заботятся друг о друге и живут полной жизнью.