«Свой бизнес — не свобода»: я открыл боксерский клуб в Питере и зарабатываю 400 000 ₽ в месяц

Говорят, что свой бизнес — это свобода.

Мой отец был предпринимателем, сколько я себя помню. И я всегда считал, что это спорная свобода. Да, можно регулировать свой график и работать онлайн. Но при этом не получится остановить процесс за один день.

Если ты наемный сотрудник — крутой инженер, айтишник, дизайнер — то можешь в любой момент встать и уйти, если вдруг тебе все осточертело. Я же понимаю, что если завтра захочу заняться чем-то другим, то не смогу просто закрыть двери. Собственный бизнес — серьезное обязательство. Называть это свободой немного странно.

Год назад у меня были мысли вернуться в наемную работу. Когда ты четко знаешь, во сколько день начинается и заканчивается, что именно от тебя требуется. Но потом разобрался с собой и понял, что это не мой стиль.

На сегодняшний день под моим руководством и брендом Backyard в Петербурге работают три боксерских клуба. Совокупный годовой оборот — около 44 млн рублей.

Я с детства ездил с отцом в командировки. Ходил с ним на работу, видел, как он выстраивает отношения с сотрудниками. Это все очень хорошо впитывается. Сейчас понимаю, что в этом смысле — я его хорошая копия.

В 90-е мой отец с друзьями делал в Питере евроремонты. Многие стройматериалы они привозили из Финляндии, включая строительные крепежи. В какой-то момент возникла мысль: почему бы их самим не продавать? Отец открыл первый розничный магазинчик по продаже крепежа. Бизнес начал разрастаться, пошли оптовые заказы и сформировался объем продаж, который позволяет самим производить. Договорился с финнами, совместно построили завод.

Я наблюдал рост компании с самого начала. Подростком работал у отца переводчиком, вел переговоры на английском. Это супершкола, которая мне показала, как можно выстраивать бизнес с нуля.

После школы я поступил в университет Бонч-Бруевича, на факультет рекламы и связей с общественностью. Во время учебы продолжал подрабатывать в компании отца. Потом ушел продакт-менеджером в стороннюю компанию по продаже шин и дисков.

В тот момент мне хотелось независимости. Не могу сказать, что этот шаг я стратегически продумал, но сейчас понимаю, что все сделал правильно. И отцу, и самому себе доказал, что могу чего-то добиться и сам. Позже отец позвал меня обратно, но уже с другим, уважительным вайбом, не крепежи в «Максидоме» развешивать.

Через некоторое время отец с партнером решили, что они хотят передавать власть не на смертном одре. И начали понемногу готовить меня к управлению группой компаний, но тут случился кризис 2008 года. Пошли такие экономические сложности, что стало уже не до меня. Именно тогда у меня появилась мысль, что хочется делать что-то самому.

Я не знал, чем хочу заниматься, но сразу сформулировал базовые запросы. Я всегда работал в B2B  , мы продавали товары большим сетевикам, но мне хотелось напрямую общаться с клиентом. Поэтому рассматривал только направление B2C  . При этом я не думал об открытии ресторана или кафе, мечтал найти что-то более оригинальное.

Примерно в эти же годы я начал заниматься любительским боксом. Когда в моей жизни появилась секция по боксу, я получал офигенное удовольствие — и от физической нагрузки, и от самого процесса.

В один момент картина сложилась — мое желание открыть бизнес и бэкграунд занятий боксом. Примерно в тот же отрезок времени я путешествовал по США — и где-то там увидел боксерский клуб, в котором занимаются девчонки. Тогда в России у многих было стереотипное мышление, что бокс — не женское дело, хотя это не так.

Последним кусочком, который сложил пазл, была только появившаяся сеть барбершопов «Чоп-чоп». Они первыми взяли понятную тему — мы будем стричь только мужиков — и упаковали в американскую эстетику. И я такой: о, есть подпольные районные бокс-клубы, где воняет, но при этом воспитываются реальные чемпионы. Давайте просто красиво упакуем бокс.

Один из учредителей «Чоп-чопа» тогда же открыл в Москве боксерский клуб «Бо-бо». И когда мы открывали Backyard, во многом смотрели на картинки «Бо-бо». Это придало уверенности, что мы на правильном пути.

В 2015 году я решил, что хочу открыть бокс-клуб. Моя первая мысль: надо с кем-то посоветоваться. Позвонил другу детства Андрею, у которого в спальном районе была маленькая секция по вин-чуну — это китайское боевое искусство.

Он дал ценный совет: карате и всякие сложные виды единоборств тяжело раскручивать. А бокс — это понятная история, поэтому лучше сосредоточиться на нем. В итоге он сам захотел в эту историю вписаться. Так появился второй партнер.

Мы на бумажке посчитали, что нам понадобится около трех миллионов. Андрей сказал, что сможет вложить миллион. Я же про себя подумал: у меня есть кредитка, плюс могу в долг взять. Никаких накоплений не было. На этом этапе мы поняли, что нам нужен третий партнер. Не только из-за денег, но и для решения конфликтных вопросов: всегда нужно третье мнение.

Говорят, что нельзя строить бизнес с друзьями. Но мне кажется, что это общая фраза. Самое важное — у вас должно быть общее понимание о том, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому круто, если ты нашел партнеров-друзей с таким же ощущением мира, как и у тебя.

Так появился третий партнер, наш друг Вова, он добавил недостающий миллион. Забегая вперед, скажу, что первая точка обошлась почти в 6 млн рублей. В процессе стройки пришлось занимать и перезанимать.

Какие еще остаются варианты для первого бизнеса? Можно у родственников взять деньги, но я эту опцию не рассматривал. Поэтому сложилось как сложилось.

Откуда изначально взялась цифра в три миллиона: мы представили, что нам нужно помещение в 200 м². Нарисовали на бумаге прямоугольник и схематично разместили основные объекты: две раздевалки, душевые, ринг, мешки. Дальше я обзвонил компании и запросил примерную стоимость оборудования. Знакомые строители рассказали, во сколько обойдется ремонт. Вот так мы грубо и прикинули.

На каких-то штуках мы прокололись. Например, не предполагали, что за два месяца арендных каникул не успеем сделать ремонт. На все работы в итоге ушло четыре месяца.

Скажу два слова о названии. Backyard переводится как задний двор — это то место, где в детстве происходило все самое интересное. Идея была в том, что мы будем собирать компании, которым нравится заниматься боксом.

По российским законам нельзя зарегистрировать в качестве названия слово, являющееся общепринятым термином или символом — например, «двор», «дом», «кухня». Поэтому к Backyard нужно было добавить еще какое-то слово.

Я изначально нарисовал себе в голове красивую романтизированную картинку: первый этаж, красный кирпич, витринные окна. Короче, такой Бруклин.

Я начал искать помещения. Схема такая же, как в поиске квартиры — просто нужно каждый день мониторить рынок. Хорошие варианты уходят моментально. А еще агентов по поиску коммерческой недвижимости практически нет, они почему-то не очень любят этим заниматься. Так что приходилось все делать самому.

Основной критерий поиска был такой: наша первая студия обязательно должна быть в центре. Открываемся в том месте, где есть модная аудитория, сконцентрированы классные кафешки — условная улица Рубинштейна. Идея была в том, чтобы проследить путь нашего клиента. Живет он обычно здесь, питается здесь, работает здесь. И вот нам нужно открыться где-то на его пути.

После нескольких месяцев безуспешных поисков появился момент отчаяния, запал начал охлаждаться. И вот в один день я просто листаю соцсети и вижу открытие какого-то заведения — судя по картинке, где-то в Нью-Йорке. А потом смотрю геопозицию — Петербург. Это было открытие пиццерии и бара Co-op Garage на Гороховой.

В тот же день я туда помчался, просто посмотреть на двор. И вот я приезжаю, смотрю на их помещение и замечаю, что напротив есть еще одно такое же, полностью в строительной пленке.

Управляющий Co-op Garage — мой старый знакомый, он рассказывает, что помещение напротив сняли те же владельцы, но пока не решили, что с ним делать. Сняли специально, чтобы контролировать двор и быть уверенным, что никто идейно чуждый там не появится.

Тогда же я познакомился с Александром — это создатель и основной идеолог Co-op Garage. Показал ему картинки, мудборд того, как я себе представляю боксерский клуб. Он обещал подумать, но в итоге через два дня перезвонил и отказал. Они приняли решение за счет этого помещения все же расширить ресторан.

Я, кстати, спросил у Саши, как он вообще нашел такое классное помещение, потому что не видел его ни на одном сайте. Оказалось, что он просто гулял, зашел в этот двор и увидел в витрине телефон арендодателя. Конечно, двор выглядел совсем не так красиво, как сейчас. Нужен определенный визионерский талант, чтобы разглядеть потенциал.

В общем, я расстроился и еще месяц пытался что-то искать. А потом случилось чудо — Саша перезвонил и сказал, что они передумали. Говорит, приезжай и смотри помещение. Я же был просто готов его брать не глядя. Так и произошло — я согласился, даже осознавая, что по размерам оно нам не совсем подходит.

Посетители разного пола принимают душ по очереди. Выглядит это так. Заканчивается тренировка и над дверью раздевалки загорается лампочка, условно, boys — значит, переодеваются мальчики. Потом наоборот.

Никто не верил, что девчонки вообще будут боксом заниматься, поэтому единая раздевалка сначала не казалась большой проблемой. Но по факту у нас почти сразу после открытия разделение по гендерному признаку было 50 на 50.

Некоторые клиенты не хотят мириться с общей раздевалкой и уходят, но их единицы. У нас небольшие группы, 7—10 человек. Как правило, эти люди похожи и знакомы между собой. Поэтому для них не проблема подождать лишние 5—10 минут. У нас много других плюсов, за которые нам прощают это неудобство. Главное — чтобы было чисто и аккуратно, работал классный персонал. В целом все так и функционирует все эти семь лет.

Основные контакты по дизайну и ремонту мы получили от команды Co-op Garage. Они посоветовали интерьерного дизайнера Андрея Перепечко, который помимо Co-op делал другие кафе в Петербурге — «Джеки Чан» и Tiger Lily.

Интерьерный дизайнер рисует правильный план и делает визуализацию — что где будет располагаться. Потом он же рисует архитектурный проект со множеством технических нюансов — каким должно быть дерево, краны и так далее.

Эта работа стоит немаленьких денег: сейчас уже точно не помню, но около 300 000 ₽. Это была наша первая серьезная инвестиция. Цены на дизайн-проект вообще для меня до сих пор большая загадка. Откуда берутся эти цифры? Почему этот дизайн стоит 300 000 ₽, а этот 100 000 ₽? Не знаю.

Такая предварительная работа очень важна. Если все круто сделано, то ты просто находишь прораба и передаешь ему пачку документов, по которой будет работать строительная бригада. А ты просто сидишь и ждешь. Но это в идеальном мире.

В реальном мире все равно придется углубиться в вопрос, на этом многие прокалываются. Ты должен будешь всех связывать и во всем разбираться. Потому что строитель всегда скажет, что чертеж неразборчивый, а дизайнер будет ссылаться на тупость строителей. А ты между ними мечешься.

В данном случае мы, скорее, покупали некое портфолио. Нам было важно взять человека из команды Co-op Garage, потому что они очень переживали, чтобы мы не сделали что-то не в их стиле. Это была негласная договоренность с соседями: нужно взять того же автора. И это было правильное решение.

Прорабы и строители — отдельная боль. Главный инсайт: в момент стройки каждый твой день должен начинаться на объекте. Ты позавтракал — и заехал на стройку. Просто на 10 минут, чтобы обсудить со строителями планы на день. А вечером вернулся и проверил, что было сделано за время твоего отсутствия.

Когда я перешел в такой режим, процесс пошел гораздо быстрее. Потому что у строителей есть своя специфика. Если их не контролируют, они могут, например, перекинуться на другой объект. Их внимание отвлекается так же быстро, как у детей.

Мне было очень сложно пересилить себя и перейти на их язык общения. Я в целом себя считаю достаточно интеллигентным человеком. Но я понял, что нужно просто заходить с ноги и включать быка. Это ужасно, но почему-то работает.

Должен быть четко выстроенный план: кто за кем строится, кто за кем идет. Мы же очень много вещей решали уже в процессе. Например, пока выбирали душевые лейки, сантехник ушел на другой объект — и стройка встала. В общем, до того как ты запустил строителей на стройку, лучше максимально подготовиться.

Не зря говорят: ремонт можно только начать, его нельзя закончить. И мы никак не могли завершить какие-то последние работы, хотя казалось, что все уже почти готово. В итоге мы просто взяли и назначили первую тренировку на ближайшую пятницу. Специально поставили себя в условия, когда уже нельзя облажаться. И с этого момента все оживилось.

С деньгами тоже интересная вещь. На старте ты не так обдуманно тратишь.

Сейчас я понимаю, что сперва нужно сделать сам продукт, неважно с каким брендом. Логотип, фирменный стиль, мерч — это правда не первостепенные вещи. Надо очень аккуратно к деньгам относиться с самого начала, это поможет избежать бессмысленных трат.

Стройка — такая область, где одна и та же услуга может стоить абсолютно по-разному — и непонятно почему. Строители формируют цены по принципу «за сколько купят». Когда мы открывали второй зал, у нас предполагалась отделка деревом, мы искали конкретно деревянщиков. Один мастер нам выставил смету на 1,3 млн рублей, а другой в итоге согласился сделать то же самое за 300 000 ₽.

Смету мы в итоге превысили в два раза. Пришлось залезать в долги и брать потребительские кредиты, занимать-перезанимать. Многие клубы занимаются предпродажами абонементов и за счет этого как-то выкручиваются, но мы это практиковали только при открытии второго места — когда люди уже знали, кто мы такие.

Когда я выбирал оборудование, то сам делал весь ресерч, общался с людьми. Не надо стесняться задавать вопросы — даже если кажется, что тебе не ответят. Я сам стараюсь не отказывать, когда у меня просят совета. Мне не жалко, я не считаю, что конкурентов себе выращиваю. Потому что в итоге секрет не в оборудовании или каких-то технических нюансах.

С рингом и боксерским оборудованием вышло интересно. Я был уверен, что нужно все заказывать из Америки. Вообще, я долго был максимальным адептом американских продуктов, был в США раз десять. Но по факту мы все очень сильно романтизируем. Американцы, конечно, гении маркетинга. Часто они просто классно улыбаются, но никаких технических знаний не дают.

У меня был друг, который мог помочь с доставкой и растаможкой, в том числе из США. Но как-то так совпало, что именно в тот момент он был вне доступа. И тогда я начал искать российские аналоги.

Нашел отечественного производителя рингов, которые сейчас уже считаются очень крутыми. И он мне объяснил, что ринг — это по большому счету металлоконструкция, фанера, пенка и покрытие. Та же история с мешками. Нет никакой профессиональной набивки мешков каким-то хитрыми материалами, полимерами — это просто тряпки, ветошь. В итоге на оборудовании получилось сильно сэкономить, и не в ущерб качеству.

В организации студии нашего типа — функциональный тренинг и бокс — достаточно простое оборудование. Гири, гантели, мешки, ринг. Дальше уже мелочи всякие. Поэтому меня этот бизнес и привлекал, что тебе, по сути, нужно только помещение и простейшее оборудование. Ну и, конечно, тренерский состав.

Команду я набирал по принципу, который всегда стараюсь соблюдать: не надо думать, что ты тут самый умный. Поэтому обратился за помощью к эксперту из мира бокса, который обладает большими знаниями и связями. Он помог собрать людей, подтянул к нам первый состав тренеров из четырех-пяти человек.

Когда мы строили клуб, поняли, что нельзя выходить на рынок только с боксом. Должно быть что-то для тех, кто не будет поддерживать идею единоборств — кроссфит, бокс, тайский бокс. То есть предоставлять какой-то ассортимент услуг. Под них и сформировался список тренеров, которых мы ищем.

В общей сложности от идеи до воплощения прошло полтора года. Все это время я продолжал работать менеджером в компании своего отца. Когда мы запустились, я тоже какое-то время совмещал две работы. Мне в этом смысле сильно повезло, обычно это так не функционирует, нельзя запараллелить два процесса.

Если мы говорим о B2C-бизнесе — ресторан, кафе, спортклуб, барбершоп — то фаундер должен быть полностью вовлечен в процесс. Когда я захожу в помещение, подмечаю какие-то штуки, которые другие не видят — хотя вроде бы хорошие операционисты. Например, вижу, что косяк двери отломан, и все как-то с этим живут. Я это сравниваю с ямой во дворе: всю жизнь ее просто объезжают, и никто не предлагает ее заделать.

Клиент совершенно по-другому раскрывается, когда с ним разговаривает владелец бизнеса, а не администратор или управляющий. Появляется желание поделиться, и это совсем другое. Можно почерпнуть много полезной информации.

Как-то мы с одним из клиентов на отвлеченную тему разболтались, и он у меня спросил, почему у нас нет годового абонемента. Изначально мы считали, что это не очень актуально для нашего формата — слишком дорогая покупка, которая останется невостребованной.

Мы ввели в меню абонемент на год — их до сих пор покупают не очень активно, зато стабильно. И даже в последние два года, когда у людей сильно сократился горизонт планирования.

Сейчас безлимитный годовой абонемент стоит 83 000 ₽. Можно купить на две локации, он чуть дороже — примерно на 10%.

Год мы проработали без мыслей о расширении. Определили основной рабочий ассортимент — дисциплины, программы тренировок — и ценовую политику. При формировании цены мы ориентировались на фитнес-залы премиум-сегмента, которые существовали на тот момент.

Более-менее причесались и стали задумываться о второй студии. Искали район для не сильно богатых, оторванных от мира людей. Сама собой возникла Петроградка, мы начали искать помещение, смотреть «Циан» каждый день.

Помещение на Малой Зелениной — действительно классное — нашли просто по объявлению. Из минусов — нет входа прямо с улицы, нужно проходить через парадную дома. Но в целом нормально — хорошая цена, адекватный арендодатель, свежий дом.

Первая студия на Гороховой — это такой бродяга, а мы хотели сделать приличного парня. Но для этого нужны совершенно другие инвестиции, точно не шесть миллионов.

Инвестором в итоге стал родственник одного из моих партнеров.

И мы начали строить по такому же принципу, с тем же дизайнером. Строили, кстати, гораздо дольше. Инвесторские деньги расслабляют.

Аудитория на Зелениной выделяется, здесь люди немного с другими ценностями. Допустим, средний возраст посетителя во всех студиях — 35 лет, но на Петроградке он уже семейный, выходные проводит за городом. А клиент Гороховой и Новой Голландии живет в центре, снимает классную квартиру, ходит по барам. И в выходные он развлекается где-то внутри города.

В 2017 году открылась «Бутылка» на Новой Голландии. Я туда прихожу и вижу на последнем этаже зону спорта: балетная студия и боксерский клуб «Джонни Ди». Было немного обидно, что меня не позвали. Потому что «Голландия» всегда собирала резидентов по принципу: если ты в городе имел какую-то значимость, то тебя берут. Но руководству острова на тот момент было проще работать с «Джонни Ди», потому что у них уже была какая-то история. А мы только недавно открылись.

При этом концепция у ребят отличалась от нашей. У них был девиз: пьем вино и боксируем. Такая немного романтизированная концепция. Плюс они себя позиционировали как частный клуб, в который не так легко попасть. Я к таким бизнес-моделям всегда относился настороженно: никто не может попасть, ну никто в итоге и не попадет.

Через какое-то время со мной связались из Новой Голландии и пригласили на переговоры. Их волновала судьба «Джонни Ди» и недостаточное количество аудитории, которую они привлекают. Я был знаком с владельцем «Джонни Ди», мы общались, поэтому сначала позвонил ему — честно рассказал, что вот такая ситуация. В итоге с Новой Голландией они так и не нашли компромисса, и мы заезжали с чистой совестью.

Надо сказать, что на тот момент я уже не так сильно хотел оказаться на Новой Голландии. Мы только-только открылись на Зелениной и пока не планировали делать третью точку. Хотели очухаться от запуска второй и заработать денег.

Более того, я даже думал: хорошо, что мы туда не вписались. Потому что есть важный момент при открытии зала или студии — короткий путь к спорту. От момента, когда ты припарковал машину или вышел из метро, дорога должна быть простой и быстрой. Ты не должен проходить пять этажей через какие-то проходные. Потому что ты всегда опаздываешь на тренировку, и все эти лишние преграды — геморрой.

Конечно, круто после тренировки пройтись по парку со стаканчиком кофе. Но надо к этому дзену еще прийти. А для этого тебе нужно припарковать машину, пройти по территории, подняться на третий этаж, взять полотенце, открыть тяжелую дверь, пойти в раздевалку, выйти из раздевалки. Только колючей проволоки не хватает.

Еще одна особенность «Голландии» в том, что проходимость существует только на первом этаже. А про третий некоторые вообще даже не знают. Когда мы ходили по резидентам «Голландии» и предлагали со скидкой абонементы, сотрудники говорили: а на третьем этаже что-то есть? То есть даже продавцы в магазинах не знали о нашем существовании.

Если бы мы строили просто студию, то потратили бы гораздо больше денег. Есть два самых дорогих момента — вентиляция и организация воды. Когда смотришь смету стройки, вентиляция и душ — самая большая статья расходов. Есть другой нюанс — поскольку это торговый комплекс, все пахучие и шумные работы можно делать только ночью. Соответственно, вся стройка умножается на два. Потому что любой сантехник за ночную смену берет в два раза больше.

Кроме того, ремонт в торговом комплексе максимально официальный. Например, в помещении все деревянные поверхности должны быть обработаны определенным антипожарным средством.

Работы могут выполнять только лицензированные люди. Даже плафон с лампочкой должен прикручивать сертифицированный мастер. Мы этого не учли изначально, а «Голландия» это все строго проверяла.

Несмотря на все эти проблемы, мы решили, что попробуем. Нам все же хотелось стать частью Новой Голландии, соблазн пересилил. И только мы начали раскручивать аудиторию, начался ковид.

В 2020 году сошлось все вместе: пандемия, закрытие залов и моя личная большая депрессивная история, которая меня вывела из мира. Мне было без разницы, что происходит с бизнесом. Называется, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Залы мы закрыли, постарались договориться с арендодателями. Кто-то вообще ничего не брал, пока залы простаивали, с другими удалось договориться о скидке.

Тренерский зарплатный фонд зависит от проведенных занятий, у них нет окладов. Поэтому здесь мы ничего не потеряли. Мы все перевели в онлайн. И это круто сработало, клиенты нас сильно поддержали. Мы включили форму донатов и добавили возможность купить абонемент со скидкой сейчас, а воспользоваться после открытия. И мы от этого выручили хорошие средства к существованию.

Плюс онлайн-тренировки — многие наши клиенты, которых раньше вообще было не уговорить на онлайн, попробовали и подсели. Я думаю, что не только нам помогла пандемия развить «виртуальные» тренинги. Онлайн-тренировки стоили дешевле примерно на 30%. Ставка тренеров не изменилась, цену мы снизили за счет своей маржи.

Естественно, мы все равно накопили долги, которые потом закрывали. Последние 50 000 ₽ отдали в феврале 2022 года — и думали, что теперь, наконец, вздохнем.

Сначала в деньгах мы не сильно потеряли, события пришлись на пик сезона. У нас два пика сезона: февраль и сентябрь-октябрь. До лета по деньгам все было как и прежде. Мы все боялись, что сейчас все упадет, но по факту ничего не происходило. Лето было тихим, но потом по нам сильно ударил сентябрь, мобилизация. Некоторые клиенты и четыре-пять парней из тренерского состава решили уехать.

Главное — сформировать клиентское сообщество. И нам все время в «Голландии» приходилось его пересоздавать заново. С момента начала ковида мы никак не можем пойти вверх. Только мы сформировали сообщество, пандемия его стерла, и мы практически на нулевых позициях оказались. Мы опять начали подниматься после эпидемии — и тут происходят февральские события, которые тоже отсаживают эту историю.

Флагманский клуб на Гороховой окупился примерно за пять лет, изначально мы закладывали три. Но это не связано с проблемами ковида или еще чем-то, скорее с нашей неопытностью.

Следующим точкам уже помешала пандемия, вычеркнула год окупаемости. Новая Голландия до сих пор не отбилась. Рассчитываем, что к середине следующего года вернем инвестиции и начнем зарабатывать.

Изначально я мало задумывался о рекламе. Был уверен, что нужно плясать от продукта — у меня будет такой классный клуб, что про него и так все узнают.

Плюс мы возлагали надежду на трафик из Co-op Garage, потому что мы — идеальная витрина. Естественно, это была эра подъема «Инстаграма». Мы делали классные тренировки, приглашали модных людей из Питера на это, делали фотографии и выкладывали в сеть. И все это как сарафан расходилось.

В какой-то момент, пока соцсеть не была забанена, мы начали платить за таргетированную рекламу. Но это скорее разовые эксперименты. Мы за семь лет так и не стали в этом профессионалами. И ответить для себя на вопрос, какая реклама крутая, а какая — нет, я пока не смог.

Очень серьезная доля — около 40% — до сих пор приходится на сарафанное радио. Выверенной четкой стратегии у нас нет, как нет и бюджетов на рекламу.

Но мы много вкладываем во всякие социальные штуки, которые повышают узнаваемость бренда. Раз в год устраиваем большие выезды — в Турцию, Таиланд, Финляндию, Сочи. Цель — дать людям возможность потренироваться в других декорациях.

Вторая особенность туров в том, что мы всегда стараемся включать организацию питания, привозим с собой повара. Это определенный геморрой, но люди это очень ценят.

Экономически такие поездки почти всегда выходят в ноль либо в маленький плюс. Бывали и очень большие минусы — 280 000 ₽. Но подобные выезды имеют такой сильный маркетинговый резонанс, что я это рассматриваю просто как вложения в рекламу.

Еще один формат наших движений — Backyard Go — обычно практикуем летом. Это тренировки выходного дня, когда мы вместе с клиентами пробуем разные не банальные виды спорта — фехтование, керлинг, водное поло.

У нас ООО — если у тебя несколько партнеров, это единственный способ официально разделить доли: они у нас равные, 33% у каждого.

Я генеральный управляющий, Андрей берет на себя юридические и бухгалтерские вопросы. Третий партнер, Володя, по большей части уже отошел от дел, но долгие годы отвечал за обслуживание залов — все, что касается ремонта, оснащения. У каждого из нас есть зарплата, прибыль делим поровну.

Дальше следует Лиза, операционный директор всех студий. Под операционным управляющим есть старший тренер, который отвечает за весь состав, около 25 специалистов.

С каждым тренером мы заключаем договор на аренду помещения, где он проводит тренировку. Это общая практика для индустрии. Почти каждый работает где-то еще, они не любят устраиваться в одно место. Поэтому чаще всего оформляют ИП или самозанятость. На каждой локации по два администратора, которые работают посменно. Отдельный человек отвечает за соцсети, на аутсорсе работает дизайнер. В целом это все.

Вопросы финансов — то, что я пока что держу на себе. Насколько возможно, это автоматизировано, но все равно в целом стекается ко мне.

В регионах много людей, которым хочется покупать франшизы. Первое предложение нам поступило еще в 2016 году, почти сразу после того, как мы открыли студию на Гороховой. Тогда я отказал, потому что не был готов. Парень расстроился, но решил все же открыть свой клуб в Красноярске, я ему помогал советами. А через несколько лет этот же человек повторяет ту же просьбу о франшизе. Я ему говорю: зачем тебе, у тебя в целом же есть клуб, который работает. А он отвечает: ни фига он не работает.

Я тогда увидел в этом офигенный кейс: минимальными усилиями мы уже завтра получим первую франшизу.

Мы в итоге в эту историю вписались, дали скидку. Хотели за миллион продавать франшизы, но для первого раза назначили 600 000 ₽. Я тогда понимал, что мы ничего не теряем. Продаем какие-то свои стандарты, получаем точку. Но сейчас мы застопорили этот процесс. Ты можешь дать какие угодно стандарты, но сложно контролировать их выполнение.

Я плохо представляю еще один район в Питере, в котором будет уместно смотреться Backyard в текущем формате. По регионам, исходя из нашего опыта, не вижу большого смысла. Поэтому следующая точка — Москва. Здесь явно есть наш потребитель и знаешь, ради чего стараешься.

Открывать один зал в Москве неразумно, хотя бы потому что нужно будет тратить много денег на переезды и проживание. Соответственно, нужно открывать сразу несколько точек и искать инвестора. В Москве на открытие одного зала уйдет больше 20 млн рублей, два зала — это уже 40—50 млн. Таких денег ни у кого из нас в запасах нет.

Возможно, после Москвы вернемся к обсуждению франшизного развития. Но здесь надо понимать четкую цель — зачем ты это делаешь. Такие истории нужны для раскрутки бренда и создания, например, какого-то ИТ-продукта на этой основе.

Будешь крутиться пять лет как белка в колесе, сделаешь 50 клубов. Но в итоге все равно встанешь на этой точке и спросишь себя: а что теперь?