«Нажила кучу долгов и два уголовных дела»: 5 историй людей с биполярным расстройством

Биполярное аффективное расстройство, или БАР, — психическое заболевание, при котором эмоциональные подъемы, то есть эпизоды мании, чередуются с эпизодами депрессии.

Эпизоды могут длиться от нескольких недель до нескольких месяцев. Как и многие другие психические расстройства, БАР нельзя вылечить, но можно избавиться от симптомов и выйти в ремиссию. Среди наших читателей есть несколько человек с БАР, которые рассказали, как они узнали о диагнозе и что делают, чтобы справиться с болезнью.

Моя история началась больше 10 лет назад. В 16 лет из маленького города я поехала учиться в город-миллионник. Экзамены, поступление, общежитие. В 19 у меня случился первый эпизод депрессии. Думала, справлюсь самостоятельно — не получилось.

Вернулась на малую родину. По настоянию матери обратилась к психологу. Та сказала, что мне нужно принимать психотропные препараты. Я отказалась, потому что состояние немного улучшилось. Прокапалась витаминками и вернулась к учебе.

Через полгода ситуация повторилась: я просто плакала, не хотела учиться и жить. Снова вернулась домой, и снова мне полегчало без препаратов.

Спустя время мама перебралась со мной в большой город. Я бросила учебу, устроилась на работу. Через год меня накрыла очередная депрессия. Я не могла спать или спала по 12 часов, перестала мыться, за продуктами выходила только утром, чтобы меня никто не видел. Появились проблемы с пищевым поведением.

Вместе с мамой посетила ПНД, мне посоветовали лечь в клинику неврозов. Я согласилась, пролежала там полтора месяца. Диагноз врач не сообщил, но препараты назначил. После первой таблетки я реально упала в обморок, потом появились побочки в виде огромной слабости и усталости, я спала по 15 часов. На просьбу скорректировать дозу врач не отреагировал. Только через несколько недель, когда я перестала принимать таблетки, самочувствие улучшилось.

Немногочисленные занятия психотерапией в клинике и знакомство с людьми, попавшими в те же обстоятельства, что и я, придали сил жить дальше. Я поступила в колледж, переехала в общагу. Но через полгода все повторилось.

Мне дали направление в психотерапевтический центр, который надо было посещать три месяца амбулаторно. Я обратилась туда, и это было одно из лучших решений в моей жизни. Психотерапевт подобрал хорошие препараты, а еще объяснил, что у меня БАР. Два года я находилась на терапии и по мере возможностей изучала психологию. Потом решила, что, раз мне и без таблеток хорошо, значит, я выздоровела либо никакого БАР у меня не было.

Ремиссия продлилась около пяти лет. Я окончила колледж, работала, съехала от родителей, снимала жилье с молодым человеком. Мыслила себя абсолютным нормисом.

Все шло нормально, пока я не захотела большего. Решила окончить неоконченную вышку. Сначала поступила на исторический факультет — ушла. Через год вторая попытка. Снова мимо. Трудно себе доверять, когда не можешь контролировать эмоциональное состояние. Хотя деньги и поддержка были.

Итого 10 лет я работаю на непонятных работах: то курьером, то мерчандайзером, то секретарем. Имею множество интересов, навыков, знаний, но до сих пор не понимаю, чего хочу. Не умею доводить дела до конца. Если заставляю себя что-то делать, это в 100% случаев приводит к депрессивному эпизоду, вплоть до того, что я перестаю ухаживать за собой и не встаю с постели.

У меня нет ярко выраженных маний, но я постоянно суечусь, часто меняю интересы, круг общения, планы, идеи. Испытываю замешательство, когда просят рассказать о себе, потому что не знаю, кто я. Я как героиня Энн Хэтэуэй в фильме «Современная любовь»: планирую многое, фонтанирую идеями, но как только подступает начало депрессии, пропадаю и закрываюсь от всех.

Сейчас я непрерывно работаю с психотерапевтом. Потратила на сеансы приличную сумму. Депрессивные эпизоды уже не такие длинные и сильные, я их ловлю и тщательно слежу за ними. Но все еще не могу доверять себе.

Мне диагностировали БАР в психиатрической больнице. Поводом для госпитализации стал приступ агрессии. Я выбросила в окно вещи мамы, которая приехала ко мне в гости в Польшу, и вызвала полицию, чтобы ее выгнали из квартиры. Она видела, что мне нужна помощь, и не хотела оставлять меня в таком состоянии. Я же ничего не осознавала и считала маму садисткой.

В итоге полиция отвезла меня в больницу. В тот момент мне казалось, что я снимаюсь в фильме и это такой перформанс.

Правильный диагноз поставили не сразу. Сначала подозревали шизофрению и долго не могли подобрать лечение. Так что какое-то время я продолжала находиться в неадекватном состоянии. Потом предположили БАР. Назначили другие нейролептики, я начала постепенно приходить в себя.

Из-за болезни от меня отвернулись почти все друзья. Перед госпитализацией я пережила маниакальный психоз: постила в соцсетях фотографии половых органов, набила татуировку с именем парня, с которым меня абсолютно ничего не связывает, поссорилась с мамой, расписала маркером стены в любимом баре. Меня уволили из архитектурного бюро за то, что я осталась там ночевать. Коллеги и родители считали, что я принимаю наркотики.

В больнице я провела полтора месяца, по-прежнему воображая, что я звезда кино. Только когда меня выписали, начала смутно понимать, что я была неправа.

Сейчас посещаю врача, принимаю нейролептики и чувствую себя вполне нормально. Подозреваю, что в моем случае на развитие болезни повлияли совмещение сложной учебы с работой, финансовые проблемы и одиночество. Я поняла, что нужно бережнее относиться к себе и не взваливать на себя слишком много.

У меня пограничное и биполярное расстройство личности. С самого детства я замечала, что моя психика устроена как-то не так. Например, у меня случались перепады настроения. Весь год я могла отвратительно учиться, а в мае меня накрывала такая эйфория, что я исправляла все оценки.

Когда повзрослела, в моменты эйфории могла взять кредит или выйти замуж за человека просто потому, что он хороший. В личной жизни мне всегда нужна была какая-нибудь нервотрепка. В итоге я связалась с человеком, который чуть меня не убил. Когда все случилось, меня начала мучить бессонница. Из-за нее я обратилась к психологу, потом к психиатру, неврологу и еще к одному психиатру. Врачи диагностировали пограничное расстройство и БАР.

Невролог назначил антипсихотик, а психиатр рекомендовала постепенно увеличить дозу в несколько раз. В процессе лечения я начала превращаться в овощ и поняла, что не готова к такому. Перестала принимать таблетки, посещать врачей и вообще что-либо делать со своим расстройством. Психотерапию тоже бросила.

В какой-то момент один из докторов посоветовала лечь в больницу, потому что я говорила, что хочу сделать с собой нечто плохое. Врач все выяснила, подобрала лучшие варианты лечения в Москве, но я так и не воспользовалась ее рекомендациями.

Сейчас веду дневник настроения и надеюсь, что это поможет в будущем спрогнозировать эмоциональные перепады. Я буду знать, когда снова превращусь в оторву и устрою кутеж на несколько дней, а когда буду неделями лежать дома и обливаться слезами. Заметила, что в марте и феврале у меня обычно депрессии. В декабре — невыносимая эйфория.

Мои расстройства сильно влияют на работу. В фазе мании я могу сделать объем, который нормальный человек не вывезет и за месяц. А в фазе депрессии не могу выполнить даже элементарные задачки и откладываю их до последнего. Это что касается БАР. Скачки настроения, связанные с пограничным расстройством личности, происходят несколько раз за день. Полагаю, многим, кто работает со мной, бывает непросто.

Возвращаться к врачам и медикаментозной терапии пока не планирую. Я почти научилась прогнозировать эпизоды эйфории и рабочую нагрузку стараюсь планировать на эти дни. И наоборот, когда наступают мрачные дни, стелю себе на диване, покупаю вкусняшки или винчик, включаю философское кино и просто отдаюсь этому состоянию.

Я долго мучилась от резких перепадов настроения. Могла без причины заплакать, начать истерить, а затем внезапно наступала эйфория — мне хотелось всех обнять и покорить мир.

У меня сильно повысился аппетит, я набрала лишний вес. Начала пить. Плохо спала, ненавидела себя. Бывало такое, что стояла у окна и думала: «Интересно, падение с такой высоты смертельно?» Внутри было ощущение пустоты и безнадежности. Меня беспокоили постоянная усталость, тревожность, тахикардия. Я забросила учебу.

Начала ходить к одному психотерапевту. Но так как у меня не было опыта психотерапии, я не особо понимала, что разговор с доктором не должен быть похож на разговор с подругой. После назначенных препаратов мне стало хуже, появились панические атаки и боль в мышцах.

Я обратилась к другому врачу. Он поставил диагноз «биполярное аффективное расстройство» и сменил препараты.

Первое время на фоне терапии было странное ощущение безразличия или эмоционального упадка. Близкие говорили, что я витаю в облаках. Но мне даже нравилось это состояние, потому что до лечения я ни дня не была спокойна. Еще у меня пропал аппетит, я могла не заметить, что не ела весь день.

Через пару недель настроение и сон нормализовались. Я перестала пить и переедать, благодаря чему быстро похудела. Единственное, к чему до сих пор не могу привыкнуть, — слишком яркие и реалистичные сны. Первое время не понимала, сплю я или нет.

Сейчас чувствую себя хорошо. Работоспособность восстановилась, былые хобби вновь доставляют удовольствие. Я стала увереннее и счастливее.

Первые 14 лет болезни я даже не подозревала, что со мной что-то не так. Желание безудержно веселиться списывала на возрастные изменения и возможности, которые открылись с переездом в другой город.

Но эпизоды веселья повторялись, и я нажила проблемы: кучу долгов, два уголовных дела и несколько врагов, хотя и весьма условных. Оттолкнула от себя друзей, с которыми общалась очень давно. Так, в ЧС улетела подруга, с которой мы были знакомы аж двадцать лет.

Обращалась к трем психиатрам. Итоговый диагноз — БАР. Мне подобрали терапию. Сейчас стараюсь следовать рекомендациям, принимаю назначенные препараты. Нахожусь на пороге ремиссии.

В жизни я мать, полублогер, иногда весьма разговорчивый собеседник и готовый помочь близким человек. Внешность у меня несколько неформальная, но в остальном я такая же, как и многие из моего окружения. Вполне доступно излагаю свои мысли. Но эта способность теряется, если пустить болезнь на самотек и позволить переменчивому настроению взять вверх.

В борьбе с БАР важно уметь распознать начало аффективного приступа, чтобы скорректировать схему лечения и остаться на плаву. В моем случае первый звоночек — это сон. Если я начинаю регулярно просыпаться в пять-шесть утра, это оно. Потом могу перестать спать ночами. Второй звоночек — резкое изменение настроения с последствиями.

Для окружающих составила две инструкции, как действовать, если со мной происходит что-то не то. В инструкциях — признаки негативного состояния и контакты мамы, подруги и психиатра на экстренный случай.

Верю, что все в моих руках. Никто, кроме меня, не будет заниматься моим психическим состоянием, принимать за меня препараты и налаживать общение с окружающими.