Как живут дети в приюте

Я слышал много суждений о приютах от людей, которые там никогда не были. И часто они не соответствовали действительности.

Строго говоря, такого понятия, как приют, в России давно нет. Сегодня эти учреждения называются социально-реабилитационными центрами — СРЦ. В таком учреждении я проработал восемь лет и часто видел, как дети плакали оттого, что приходится уезжать.

Расскажу, как все устроено на самом деле: как дети попадают в СРЦ, сколько времени там проводят и в каких случаях могут вернуться домой.

В России есть несколько видов учреждений, куда может попасть ребенок, если ему по разным причинам приходится жить без родителей.

Дом малютки. Туда попадают дети сразу после рождения. Например, если мать отказалась от ребенка. В доме малютки дети находятся до трехлетнего возраста. Если за это время семья у малыша так и не появится, его отправят в детский дом.

Детский дом. Это место, где дети, которые лишились родителей или остались без их попечения, живут постоянно — до совершеннолетия или пока их не усыновят или не возьмут под опеку.

Приют, или СРЦ. Это место временного пребывания. Как правило, дети находятся там до трех месяцев. Именно столько длится стандартная программа реабилитации — о ней подробнее расскажу ниже. В некоторых случаях срок могут продлить до года.

В статье речь пойдет именно о СРЦ. Я работал в саратовском центре «Возвращение» и рассказывать о СРЦ буду преимущественно на примерах из своего опыта. Отмечу, что в законодательстве есть три типа таких учреждений: центры для несовершеннолетних, социальные приюты и центры помощи для временного содержания детей. Однако по факту наш центр совмещал одновременно и то, и другое, и третье — подозреваю, что в других регионах так же.

Принудительно. Чаще всего дети попадают в центры временного содержания по решению специальной межведомственной группы, в которую входят представители школы, МВД и органов опеки. Ребенка можно забрать из семьи только в одном из двух случаев: если он находится в трудной жизненной ситуации или социально опасном положении.

Если коротко, трудная жизненная ситуация — это обстоятельства, которые делают жизнь семьи хуже, но при этом взрослые не могут справиться с ними самостоятельно. Часто это связано с острой нехваткой денег, из-за чего страдают и бытовые условия. При этом трудная жизненная ситуация сама по себе не говорит о неблагополучии семьи, но она может спровоцировать это неблагополучие.

Социальная опасность подразумевает, что ситуация в семье может навредить ребенку не только в физическом, но и в психологическом плане. Часто такое случается в семьях, где взрослые злоупотребляют алкоголем или наркотическими веществами. Это может приводить к жестокому обращению с детьми или, наоборот, равнодушию — в таком случае ребенок может не получать необходимого лечения или образования.

Эти группы факторов часто связаны между собой. Например, плохие бытовые условия могут быть при трудной жизненной ситуации. Но представим, что семья живет в разваливающемся доме с земляными полами, а спальное место ребенка — старая зимняя куртка, которая расстелена прямо на земле. Подобное уже представляет опасность для его жизни и здоровья.

Чаще всего детей отправляют в центр временного содержания по таким причинам:

• родители злоупотребляют алкоголем;
• в доме плохие бытовые условия;
• родители не работают;
• воспитанием ребенка никто не занимается и его никто не контролирует;
• с ребенком жестоко обращаются.

Чтобы межведомственная группа начала работу по изъятию ребенка из семьи, о проблемной ситуации там должны как-то узнать. Обычно источником информации становятся соседи или школьные учителя. Но бывает, что о неблагополучной семье сообщают родственники.

Сразу ребенка никто не забирает. Например, если представители комиссии пришли в семью, а в квартире ужасный бардак и у родителей есть признаки алкогольного опьянения, для начала с ними проведут разъяснительную работу. Спустя какое-то время придут проверить, как изменилась ситуация. Если все по-прежнему, ребенка могут отправить в СРЦ.

Если же ситуация критическая, ребенка могут забрать сразу, уже после первого визита. Например, если на нем есть следы побоев и у него болезненный вид, который говорит о недоедании.

По желанию родителей. В СРЦ не обязательно отправляют принудительно — ребенка могут привести туда родители. Например, если они остались без жилья из-за стихийного бедствия. Или если мать-одиночка работает вахтовым методом в другом городе и ей не с кем оставить ребенка дома.

Такие причины считаются уважительными и не могут стать поводом, чтобы ограничить взрослых в родительских правах. Когда все проблемы разрешатся, надо будет написать заявление на имя директора учреждения — и ребенка вернут в семью.

Однако чаще случается, что родители отдают детей в СРЦ, если понимают, что сами не справляются с воспитанием. Например, если подросток попал в дурную компанию, стал плохо учиться, употреблять алкоголь и наркотики.

Чтобы исправить ситуацию, ребенка помещают в центр временного содержания — там с ним работают психологи и педагоги. Но в этом случае и родителям следует быть готовыми к такой работе. Специалисты составят график встреч, где расскажут, как лучше общаться с ребенком и как стоит реагировать на его поведение. Без изменений в поведении взрослых невозможно перевоспитать ребенка и помочь ему, даже если в самом центре все будет хорошо.

• Однажды к нам отправили подростка из-за плохого поведения: он постоянно дрался и крал в магазинах. К нему в центр часто приходила мама. До сих пор перед глазами картина, свидетелем которой я стал случайно. Они сидят в холле приюта, он плачет и умоляет забрать его домой. Мать тоже плачет и нервно стучит ногой по полу. Это было на третий день пребывания ребенка в приюте.
• Сын обещал, что обязательно исправится. На что мать сказала, что заберет его только через три месяца, когда он полностью пройдет программу реабилитации. Спустя некоторое время парень вскочил с дивана, нецензурно оскорбил мать и убежал в группу.
• Женщина плакала, ее пытались успокоить сотрудники, говорили, что все наладится. Через три месяца так и произошло. После работы с психологами она научилась справляться с подростком, а парень изменил свое поведение.
• Через месяц их встречи проходили уже по-другому. Не было никаких слез и оскорблений. Сын весело рассказывал матери о своих успехах в школе и группе. Показывал ей дневник, а она не могла поверить, что все это правда.

По собственному желанию. Иногда дети сами приходят в центр — обычно это подростки. Такое случается, если ребенок уже был в СРЦ, потом вернулся в семью, но родители, например, продолжают злоупотреблять алкоголем, поэтому оставаться с ними он не хочет.

• Бывает, что родители угрожают жизни ребенка. Однажды девочка из деревни рассказывала мне, как ее пьяный отец взял топор и начал гоняться за ней по двору только потому, что она пришла домой не в 9 вечера, а опоздала на несколько минут.
• Раньше эта девочка уже жила в СРЦ. После случая с топором она позвонила в полицию и попросила, чтобы ее снова туда отправили. Тогда ей было 15 лет.

На моей практике сами приходили в приют в основном девчонки-подростки и именно из-за взаимоотношений с отцами. Случаев, чтобы в приют обратился парень, я не помню. Это, конечно, не значит, что их вообще нет, но, думаю, такое происходит значительно реже.

Если ребенок оказывается в приюте, обычно это означает, что проблем в семье много.

Принцип возврата всегда один: родители должны разобраться с претензиями опеки, на основании которых забрали ребенка. Если злоупотребляли алкоголем или наркотиками — избавиться от зависимости. Нет работы — трудоустроиться. Жестоко обращались с ребенком — поработать с психологом.

Бывает так, что ребенка поместили в центр временного содержания, а родителей планируют лишить родительских прав. Если процесс уже запущен, вернуть ребенка получится, только если суд откажет опеке в иске против родителей. Иначе после СРЦ ребенка передадут в детский дом.

Если родители не согласны с тем, что ребенка забирают в центр временного содержания, опротестовать решение органов опеки можно в суде.

Как понятно из названия, в СРЦ занимаются реабилитацией детей. Причем по самым разным направлениям: обучают гигиене и бытовым навыкам, проводят психологическую реабилитацию и помогают освоить школьную программу.

Обучение гигиене и бытовым навыкам. Часто в СРЦ попадают дети из неблагополучных семей. Они не привыкли регулярно чистить зубы, стричь ногти, принимать душ или стирать одежду. Тогда всему этому детей учат педагоги в центре.

Правила гигиены приходится объяснять не только маленьким детям, но и подросткам.

• Однажды к нам поступил пятнадцатилетний мальчик, который год жил на улице. Его родители погибли в автокатастрофе, других родственников не было. Чтобы не попасть в детский дом, он ушел жить на улицу. Каким-то образом выживал там и, разумеется, от всякой гигиены отвык.
• С этим мальчиком работали долго и кропотливо. Особенно его раздражала чистка зубов по утрам. Помог случай: ему понравилась девочка из школы, но она не отвечала взаимностью. Я мягко намекнул ему, что дело может быть в гигиене. Тогда он вручную постирал все свои вещи, стал сам без напоминаний мыться, чистить зубы, стричь ногти. Воистину любовь творит с людьми великие вещи.

Психологическая реабилитация тоже очень важна. Ребенку показывают, что его могут любить, уважать, что он тоже человек и достоин лучшего будущего.

Дети с заниженной самооценкой — частое явление. В семьях им не дают достаточно любви и понимания того, что они ценны. Они растут с ощущением, что никому не нужны, а их существование — ошибка: такая картина мира на протяжении всей их жизни транслировалась родителями. В итоге они либо пытаются доказать, что могут быть чем-то полезны, либо свыкаются со своей жизнью, становятся апатичными и бездеятельными.

• Однажды к нам поступила девочка. Особенностью ее характера было то, что она всем пыталась угодить: делала за других домашнюю работу, отдавала свою еду, подменяла на дежурстве. Разумеется, другие дети сразу поняли, что к чему, и тут же сели ей на шею, а она стала выполнять роль обслуживающего персонала в группе.
• Перевернуть ее картину мира стоило больших трудов. Ключевым моментом стала идея наших психологов о гиперболизированных просьбах: ее просили сделать то, что выполнить очень трудно, и она была вынуждена отказывать. Эти отказы поощряли. Так постепенно она понимала, что заботиться надо не только о других, но и о себе.

Обучение по общеобразовательным программам. Социальные педагоги центра следят, чтобы воспитанники не прогуливали занятия, и помогают им делать уроки.

Еще в СРЦ с детьми работают психологи и педагоги дополнительного образования, ребят водят на экскурсии. С каждым воспитанником занимаются по индивидуальной программе, которую разрабатывают под конкретного ребенка.

Медосмотр. Каждый новый воспитанник, который попал в центр, проходит медосмотр. Врачи проверяют, нет ли следов побоев, признаков инфекционных болезней, например лишая, вшей.

Побои снимают и фиксируют. Если обнаруживают инфекционные заболевания, отправляют в больницу. Если есть вши, ребенка бреют налысо.

Инкубационный период. Если заболеваний не обнаружили, новеньких отправляют в приемное отделение. Это специальная группа, где дети проходят так называемый инкубационный период. Он длится три недели: за это время врачи убеждаются, что у ребенка нет инфекционных болезней, которые могут проявиться позже.

В приемном отделении вместе живут дети разного возраста, но спальни разделены на мужские и женские. В нашем центре приемное отделение представляло собой большую комнату с длинным общим столом на 12 человек и несколькими маленькими столиками для малышей. Была шведская стенка и несколько матов. Там же стоял большой телевизор и стол воспитателя.

Бывает, что ребенок попадает в приют ненадолго, например его отдают уехавшие на вахту родители. Если этот срок меньше трех недель, в основную группу он так и не попадет.

Обычные группы. Помимо приемной группы в нашем центре было еще четыре, в которые попадали уже после инкубационного периода. Одна для старших мальчиков и одна для старших девочек 12—17 лет, средняя группа — для детей 6—11 лет, а также младшая — для 3—5 лет. О том, как была устроена их жизнь и режим дня, расскажу ниже.

В социально-реабилитационных центрах жизнь детей организует целая команда специалистов: воспитатели, социальные педагоги, психологи и дежурные по режиму. Вот что они делают.

Воспитатель или специалист по социальной реабилитации занимается собственно воспитанием. По сути, формирует у подопечных новые привычки и моральные ценности.

Часто в центр поступают дети, которые не знают о существующих в обществе нормах поведения. Задача воспитателя — объяснить и показать ребенку, что можно, а что нельзя, как вести себя со взрослыми и сверстниками.

Воспитатель следит за тем, чтобы ребята чистили зубы, умывались, мылись. Кроме того, он разрешает конфликты, помогает делать уроки и устраивает общие развлечения: проводит конкурсы и викторины, читает перед сном или устраивает просмотр фильма с обсуждением.

Младший воспитатель убирает помещения, приносит еду, раздает ее, моет посуду, помогает детям делать уроки, общается с ними.

Социальный педагог водит детей в школу, находится там, пока идут уроки, следит, чтобы никто не пропускал занятия. Он общается с учителями, спрашивает, на что надо делать упор в занятиях с каждым ребенком, какие предметы стоит дополнительно подтянуть, а в каких воспитанник, наоборот, проявляет рвение.

Психолог проводит с детьми сеансы релаксации, занятия по арт-терапии, помогает разрешать конфликтные ситуации.

Дежурный по режиму зачастую просто открывает и закрывает двери, отвечает на телефонные звонки. Этакая смесь консьержа, секретаря и охранника.

Другие специалисты. В нашем центре временного содержания были еще два подразделения: кухня и медсанчасть, в которой работали педиатр и медсестра.

Воспитатели работали по графику сутки через трое. Младшие воспитатели — два дня через два с 08:00 до 20:30. У остальных специалистов был стандартный пятидневный график с режимом работы с 08:00 до 17:00.

07:30. Дети встают, воспитатель следит, чтобы все почистили зубы, умылись и заправили постель.

08:00. Завтрак. В СРЦ принято шестиразовое питание. В нашем центре кормили вкусно и разнообразно.

После завтрака — быстрые сборы в школу. Школьные принадлежности обычно собирают еще с вечера, поэтому остается только одеться. Здесь воспитателю помогает социальный педагог.

08:10. Дети вместе с социальным педагогом отправляются в школу. Обычно в центре остаются те, кто находится на индивидуальном обучении, — это ребята с особенностями в развитии, которым не подходит стандартная школа. С ними занимается дефектолог, а воспитатели проводят коррекционно-развивающие занятия — у каждого своя тема. У меня были «Коммуникация» и «Религия» — я учил детей общаться и рассказывал им о мировых религиях.

10:00. После коррекционного занятия — второй завтрак.

10:30. Дети, которые не пошли в школу, отправляются на прогулку. Задача воспитателей на улице — следить, чтобы не было травматизма: администрация СРЦ всегда делала на этом акцент.

Мы старались как могли. Не давали сильно качаться на качелях, играть с палками и так далее. В качестве развлечения предлагали совместные игры в футбол, волейбол или бадминтон.

Удивительно, но у мальчишек в приюте была какая-то особая страсть к тому, чтобы делать сальто. Началось это как-то одномоментно, году в 2014. Все норовили научиться. Считалось, что это безумно круто, но мы такие проявления крутости ограничивали.

12:00. Обед.

13:00. После обеда те, кто не в школе, отправлялись на тихий час. Приходили школьники, обедали и тоже отдыхали.

14:00. Выполнение домашнего задания. Сначала, разумеется, этап «нам ничего не задали». Потом ситуация переходит в статус «я не хочу», «я не буду», «мне это не надо». Приходится проводить разъяснительную работу.

То есть воспитатель говорит, какие санкции последуют, если ребенок не сделает домашнее задание. Например, его лишат прогулки, телевизора или приставки, он ляжет спать сразу после ужина. В общем, обычные угрозы, которые используются и в классической семье.

За время работы в приюте я очень хорошо подтянул школьную программу. Немного выучил даже химию, которую ненавидел всей душой.

Но кроме наказания мы использовали и поощрения. Я считаю, что главный секрет успешного выполнения домашнего задания — в геймификации процесса. Надо сделать так, чтобы это было увлекательным квестом, в конце которого ребенка ждет приз.

Например, за выполненное задание по каждому предмету можно присуждать определенное количество баллов. Тому, кто быстрее всех правильно сделает домашнюю работу, можно давать дополнительные баллы. Их же давать и за положительные оценки в школе.

Мы проводили интересный эксперимент. Разделили все области жизни воспитанников на сферы и за успехи в каждой из них давали баллы. По итогам месяца лучшие награждались каким-то призом. Это мог быть поход в кафе или аквапарк либо игрушка.

Если речь об аналогичной ситуации в семье, я советую привязать поощрение к тому, чем любит заниматься ребенок. Если он проводит часы за игрой в приставку, постепенно надо перевести это из разряда обыденности в категорию приза за хорошую учебу или поведение. Это можно сделать с чем угодно: прогулками, просмотром телевизора и так далее. Поначалу родители встретятся с протестами, но тут важна твердость и умение настоять на своем. Твердость, честность и любовь — вот три кита, на которых держится воспитание, по моему мнению.

15:30. Полдник.

16:00. Прогулка. Вечером на улицу выходили уже все дети. Старшие мальчики и девочки стояли в дальнем углу площадки, где обсуждали свои «взрослые» дела: кто в кого влюбился, начал встречаться, бросил и так далее. Младшие бегали по площадке и играли.

Часто старшие начинали заботиться о младших: играли с ними, разговаривали, катали на санках зимой, строили снежные крепости. Это тоже играет важную роль в реабилитации, поэтому воспитатели всегда такое поощряли.

18:00. Ужин.

18:30. Свободное время. Летом мы обычно снова шли на прогулку, зимой — смотрели телевизор, играли в настольные игры, приставку, компьютер.

По выходным устраивали дискотеки, по будням девочки могли прийти к мальчикам и вместе смотреть фильм. Кроме того, в центре устраивали турниры по шахматам и настольному теннису, вместе играли в «Монополию» или «Имаджинариум». Мальчишки могли отпроситься в группу к малышам, где вместе с девочками помогали воспитателям младшей группы.

20:00. Второй ужин.

21:00. Отбой, воспитатели укладывали детей спать.

Иногда мы проводили с детьми разные творческие мероприятия, например театральные постановки и концерты к праздникам. Обычно репетиции начинались за месяц и проходили два-три раза в неделю. Иногда я диву давался, как мой воспитанник внезапно принимался петь или танцевать.

Кроме того, почти каждую неделю мы с детьми куда-то выезжали: посещали музеи, театр, батутный комплекс, аквапарк. Во время летних каникул ходили группой на пляж. Это, конечно же, строжайше запрещено, поэтому приходилось делать все втайне от администрации. Вероятно, моя бывшая заведующая, прочитав эти строки, ужаснется. Но будем надеяться, что она их никогда не увидит.

Когда ребенок только приезжает в приют, строгие правила, режим дня, обязанность делать то, чего дома никогда не делал, необходимость делить комнату с другими детьми — все это вызывает дискомфорт. Самые решительные хотят сбежать — и некоторым это удается, несмотря на видеонаблюдение, воспитателей и металлический забор вокруг центра.

• На вторую или третью неделю моей работы в СРЦ к нам привезли парня 17 лет. На следующий день утром, когда мы пошли на прогулку, он отпросился в туалет и убежал. Просто перемахнул через забор, и все. В тот же день его нашли и привезли обратно — больше он не сбегал. Бывает, после побега несовершеннолетний возвращается сам: убежит, погуляет и снова в центр.
• Случаются и совершенно дикие истории. Однажды к нам привезли тринадцатилетнюю девочку, которая сожительствовала с сорокалетним мужчиной. Это был ее бывший отчим. По идее, его должны были за это судить, но он почему-то оставался на свободе. В итоге девочка сбежала из центра снова к нему. Когда ее привезли обратно, сказала, что любит его и жить без него не может.

Почти всегда детей, которые сбежали из СРЦ, находят, но бывают исключения.

• К нам привезли шестнадцатилетнего подростка — назову его Вовой. Он рассказывал нам байки, что был «старшим на районе», «обносил магазины и склады», «жил прекрасной и беззаботной жизнью», пока его не поместили в СРЦ. Каждый день он мечтал о том, чтобы сбежать и вновь окунуться «в романтику воровской жизни». Это все его выражения.
• В свой последний день пребывания в СРЦ он попрощался со мной, поблагодарил за все и сказал, что больше мы, скорее всего, не увидимся. Как и положено по инструкции, я передал сменившему меня воспитателю, что подросток собирается сбежать, и ушел домой. Утром я узнал, что Вова действительно сбежал. Потом я слышал, что он попал в колонию.

Но такое случается не со всеми детьми. Некоторые находят тут друзей, привыкают к новому образу жизни и расстраиваются, когда им приходится уезжать из СРЦ.

Никакого ада в приюте нет. Да, есть строгие правила, режим дня. Приходится поддерживать порядок, дежурить, мыться каждый день, чистить зубы и, разумеется, делать уроки. Сначала детям это очень не нравится, но потом они привыкают. Однажды я встретился с родителями бывшего воспитанника, и они пожаловались мне на то, что ребенок «задолбал их чистотой».

Многие скажут, что все слишком идеализированно. Отчасти это так: я описал обычный день без происшествий. Конечно, бывало всякое: и драки между детьми, и конфликты, и слезы. Самое тяжелое время было в начале моей педагогической карьеры, когда я не до конца понимал, как надо строить отношения с подростками, которые попали в СРЦ. Но где-то через год я заметил, что просыпаюсь на работу без будильника, потому что хочу туда идти.

Все наши сотрудники воспринимали ребят как семью, вкладывались в них не только морально, но и финансово. Например, покупали в группу Playstation 4, компьютер. Дарили детям планшеты, телефоны и просто какие-то безделушки.

Естественно, как бы хорошо ни было в приюте, я считаю, что родители должны делать все, чтобы дети туда не попадали. В семье им всегда будет лучше.