«Скорая приехала в два часа ночи»: сколько стоит лечение коронавируса и его последствий

В апреле я переболела коронавирусом. Но узнала об этом только спустя три недели.

Мне 53 года, работаю бухгалтером. Еще до болезни я старалась соблюдать режим самоизоляции, насколько это было возможно. Выходила из дома, только чтобы поехать на работу или сходить в магазин за продуктами.

В понедельник, 19 апреля, я почувствовала, что заболеваю: температура поднялась до 37,4 °C, появились несильный кашель и небольшая заложенность носа. За четыре дня до этого я попала в очередь на входе в вестибюль метро, в которой простояла около получаса.

В тот момент я находилась дома одна. Дочь уже взрослая и живет отдельно в другом районе, а муж почти две недели назад уехал на время отпуска к моей маме в деревню: предварительно он сделал тест на коронавирус и получил отрицательный результат. Сразу подумала: «Как не вовремя я заболела, ведь на носу квартальный отчет».

Я позвонила во второй филиал городской поликлиники № 214, к которой прикреплена по месту жительства, чтобы вызвать врача. Дозвонилась только спустя почти два часа: на линии была очередь и часто звонки сбрасывались, когда передо мной оставался всего один человек. В этот же день ко мне пришла врач в защитном костюме. Она осмотрела меня и послушала легкие: хрипов не было слышно, сатурация крови была 93—94%. Сказала вызвать скорую, если станет хуже.

Мне поставили диагноз ОРВИ, открыли больничный до 2 мая и выписали лекарства: «Цитовир», «Гербион», «Фурацилин», «Аква Марис». Дочь предлагала заказать препараты через интернет, но в тот же день их бы не привезли. Я попросила помочь мою родную сестру, которая живет со мной в одном подъезде. Она купила все необходимое и повесила на ручку двери моей квартиры. За лекарства я заплатила примерно 1500 ₽.

Позже я узнала, что у коллеги, с которым я общалась, обнаружили коронавирусную инфекцию. Дочь предложила сделать платный тест: в «Медси» выезд на дом стоил от 5050 ₽, в «ЛабКвесте» — от 5395 ₽, в «Будь здоров» — от 6000 ₽. Я решила обратиться в поликлинику, ведь я и так уже на больничном и доктор обо мне знает. Я попыталась вызвать врача онлайн на сайте «Мос-ру», но информация в личном кабинете гласила, что пациентам с ОРВИ нужно обращаться за помощью по телефону. Смогла дозвониться только к вечеру, после того как сообщила на почту поликлиники, что сколько бы я ни ждала в очереди на линии, звонок в итоге все равно сбрасывается.

Также я пожаловалась на отсутствие какой-либо информации о бесплатных лекарствах: согласно заявлению мэра Москвы, пациентам с ОРВИ были положены бесплатные препараты, как и зараженным COVID-19. Приходившая врач не говорила, как их получить, и в принципе не упоминала, что есть такая возможность. Чуть позже мне позвонили из поликлиники и сообщили, что принесут лекарства завтра.

На следующий день ко мне приехали двое врачей в полной экипировке. Они также осмотрели меня, измерили уровень насыщения крови кислородом и температуру, послушали легкие и взяли мазок. Мне дали предписание, согласно которому я не должна была покидать квартиру до 2 мая. Сказали, что результат будет известен через неделю: если отрицательный, то могут и не сообщить, а если положительный — меня найдут. Про приложение «Социальный мониторинг» никто ничего не говорил. Уже спустя почти три недели мне пришла смс о том, что его нужно скачать: я попыталась, но мой телефон его не потянул.

Пока я ждала результатов теста, мое состояние ухудшилось: кашель стал сильнее, появилась ужасная слабость, пропали аппетит и обоняние. Накануне я наготовила полный холодильник еды, но есть ее не было никакого желания. Пару раз мне звонили из поликлиники, спрашивали о самочувствии и узнавали, с кем я контактировала. Через три дня после моего письма врач принес те самые бесплатные лекарства: «Амоксиклав», «Ингавирин» и «Арбидол». Больше я их не получала.

Я не выходила даже на лестничную клетку: моя сестра помогала выбрасывать мусор, приносила лекарства и продукты по мере необходимости. Она оставляла пакеты за дверью и уходила, и только тогда я их забирала. Около пяти дней я толком ничего не ела: изредка только пила йогурты, морс, воду и куриный бульон. Я целыми днями дремала, находилась в каком-то полусне. Сил не было даже на мытье посуды, хотя все меня знают как человека, который не терпит бардака и постоянно наводит порядок.

На седьмой день болезни мне назначили компьютерную томографию легких. Я оформила пропуск и поехала на такси в поликлинику: его мне заказала дочь. Несмотря на большое количество посетителей, меня приняли практически вовремя. Оставалось получить результаты исследования: передо мной было всего три человека, но за час очередь так и не сдвинулась.

Я чувствовала, что температура поднимается еще выше: хотелось лечь прямо на стулья в коридоре поликлиники. Я объяснила врачам, что очень плохо себя чувствую, и поехала домой. За день дочь потратила на такси 278 ₽. Дома я измерила температуру, которая поднялась до 38,1 °C, выпила парацетамол, чтобы ее сбить, и пошла спать.

На следующее утро мне сообщили результаты компьютерной томографии. Оказалось, у меня двусторонняя пневмония с поражением легких до 75%. Меня должны были госпитализировать. Звонивший врач сказал, что они вызовут скорую. Я собрала сумку в больницу и стала ждать, но никто не приехал. Через полтора часа я снова позвонила в поликлинику, чтобы узнать, все ли в порядке. Мне ответили, что никто ничего не вызывал, и посоветовали самостоятельно заняться решением этой проблемы. В 11:45 я вызвала скорую.

Первая скорая приехала через четыре часа. Фельдшер была в обычном медицинском костюме, но в маске. Она посмотрела мою электронную карту, где отображены сведения о состоянии пациента и результаты компьютерной томографии, осмотрела меня и сделала ЭКГ. Но в госпитализации мне отказали.

В тот момент температура была 36,9 °C, так как я сбила ее еще до того, как узнала результаты КТ, и, как оказалось, даже диагностированной двусторонней пневмонии недостаточно, чтобы попасть в больницу. Я была в шоке. Мне было настолько плохо, что я уже не до конца понимала, что происходит вокруг. Просто хотелось, чтобы наконец-то стало легче. Фельдшер посоветовала дождаться момента, когда температура снова повысится, и еще раз вызвать скорую.

В 19:40 она поднялась до 38,3 °C, и я последовала ее совету. Скорая приехала в два часа ночи. В тот момент сатурация крови опустилась до 92%. После осмотра врач позвонил в диспетчерскую: ему сказали везти меня на компьютерную томографию в городскую поликлинику № 9. Второе КТ подтвердило поставленный диагноз, и меня госпитализировали в больницу № 70 имени Мухина. Диагноз — двусторонняя вирусная пневмония с поражением легких 75%, «в том числе обусловленная COVID-19». С момента утреннего звонка из поликлиники прошло 16 часов.

При поступлении в больницу у меня взяли кровь, еще раз сделали в приемной ЭКГ, спросили о хронических заболеваниях и поместили в палату на пять человек, где я была второй пациенткой. Около 9 утра мне поставили первую капельницу.

Соседки по палате. В течение часа вся палата заполнилась. Я была в полузабытьи и даже особо не видела, кого клали на соседние койки. Но когда стало полегче, мы все познакомились. Оказалось, что у меня было самое сильное поражение легких среди пациенток моей палаты.

Вместе со мной лежала медсестра, которая заразилась на работе, а через несколько дней заболели и ее пожилые родители. Их тоже госпитализировали, и она ужасно за них переживала. Также в палате была женщина из Китая, которая совсем не говорила по-русски: у нее тоже было сильное поражение легких, но она быстро восстанавливалась.

Передачи. Так как мы лежали в инфекционном отделении, посещения, естественно, были запрещены, но можно было делать передачи. На первом этаже нашего корпуса находилась комната, куда родственники пациентов приносили пакеты со всем необходимым. На пакете указывали фамилию пациента и номер палаты. Медперсонал приносил их по мере возможности. Так мне несколько раз передавали бутилированную воду, потому что на этаже не было кулера с питьевой водой, приносили фрукты и другие продукты.

Лекарства и дыхательная гимнастика. Два раза в день нам ставили капельницы с лекарствами «Левотек» и «Ципрофлоксацин», а также давали таблетки от кашля «Бромгексин». В первые дни температура обычно была невысокая, но к вечеру поднималась до 37,5 °C. Когда лекарства начали действовать, она постепенно стабилизировалась. Мы также занимались дыхательной гимнастикой: надували воздушные шарики и дули через трубочку в чашку с водой. Кроме того, врачи рекомендовали лежать на животе: так легкие восстанавливаются быстрее. В таком положении нужно было находиться до 10 часов в день.

Атмосфера в палате была хорошая: никто никому не мешал, все относились друг к другу с пониманием и всячески помогали. Мы обсуждали, как кто заболел, и разговаривали о семьях. Лечащий врач заходил в палату несколько раз за смену. Он был чуть старше моей дочери, шутил с пациентами и всех подбадривал. Медсестры тоже были вежливыми и понимающими. Я очень благодарна персоналу 70-й больницы, ведь они спасли мне жизнь.

Мне говорили, что состояние заметно улучшается: сильное воспаление удалось снять, но оно все еще есть. Я действительно чувствовала себя лучше: наконец-то меня начала покидать слабость, я смогла нормально есть. В целом лечиться в стационаре было спокойнее, чем амбулаторно.

За время лечения мне сделали два теста на COVID-19: оба показали отрицательный результат. Но в то же время мой организм выработал антитела к коронавирусной инфекции. Через неделю всем назначили еще одну компьютерную томографию: у меня поражение легких снизилось до 50%. Врач сказал, что есть значительные улучшения и, вероятно, перед 9 мая всю нашу палату выпишут. Так и получилось: утром 8 мая нам объявили, что мы продолжим лечение дома.

Мы, конечно, обрадовались: все-таки все хотели поскорее домой. Хотя я была не против провести в больнице еще несколько дней, чтобы долечиться до конца. Но раз так решили — что поделать. Более того, в последние дни к нам привозили новых пациентов, многие из которых уже были в тяжелом состоянии. Мест на всех не хватало, и люди лежали прямо в коридоре.

Согласно выписке, мое состояние было средней тяжести, в организме присутствовали антитела и выработался иммунитет.

Рекомендации:

• 👨‍⚕️ наблюдение у врача-инфекциониста;
• 🥤 дыхательная гимнастика;
• 🥶 никаких переохлаждений;
• 💊 прием «Ацц Лонг», «Бронхо-мунала», «Левофлоксацина» и поливитаминного комплекса;
• 📄 контрольная компьютерная томография через месяц;
• 🏠 жесткий карантин в течение двух недель.

Я приехала домой на такси, которое обошлось в 549 ₽. На лекарства потратила около 3000 ₽. Помимо рекомендованных препаратов, купила «Линекс» для лечения и профилактики дисбактериоза, с которым я столкнулась после приема антибиотиков. В больнице нас предупредили, что лекарства сказываются и на состоянии сосудов, поэтому я также приобрела «Детралекс» за 2500 ₽ и «Троксевазин» за 285 ₽. Чувствовала себя лучше, но сил все еще было немного.

Через два дня после выписки я снова вызвала врача из поликлиники № 214, чтобы продлить больничный и предписание. Но в течение двух дней никто так и не пришел, а мои звонки постоянно сбрасывали. От очередного письма на почту тоже не было толку. Тогда я вспомнила, что врач, которая сообщила о назначенной компьютерной томографии, звонила с мобильного телефона, и решила попробовать с ней связаться.

Девушка взяла трубку, и я объяснила ей ситуацию: без больничного мне придется выходить на работу, а я ведь только из больницы, где мне рекомендовали соблюдать жесткий карантин в течение еще двух недель. На это мне ответили:

Не знаю, что именно она имела в виду, но мне было неприятно слышать такое от врача, учитывая, что недавняя реформа и так отсрочила мой выход на пенсию на несколько лет.

Я прекрасно понимаю, что медики завалены работой, но ведь можно просто позвонить и сказать, что больничный будет продлен, а доктор придет, как только сможет. Учитывая, что сейчас мне почти каждый день звонят из поликлиники и Роспотребнадзора, чтобы просто спросить о самочувствии, не очень понимаю, почему нельзя было связаться со мной также и по поводу больничного. Я решила не сдаваться и обратилась в справочное бюро при поликлинике, чтобы прояснить ситуацию, и мне предложили подать жалобу.

Через день ко мне наконец-то пришла врач, которая взяла контрольный мазок на COVID-19. Когда она изучила результаты предыдущих тестов, оказалось, что первый был положительным. И снова шок. Мне обещали, что если у меня обнаружат коронавирусную инфекцию, то меня обязательно найдут. Но на деле я узнала результат спустя три недели.

Кроме того, мне сообщили, что в больничном будет разрыв в два дня, ведь врач пришла только 13 мая. Я не смогла сдержаться и начала ругаться, ведь я позвонила им еще 10 мая и трое суток билась за то, чтобы все было сделано вовремя. Врач связалась с заведующей поликлиникой, та сказала, что для решения этой проблемы нужно созывать комиссию. Я пригрозила жалобой в департамент здравоохранения, и у меня уже было три повода: положительный результат теста, о котором меня не оповестили, несвоевременная госпитализация и неправомерный разрыв в больничном. В итоге мне продлили его без разрыва до 24 мая. Жалобу я пока так и не подала.

Муж должен был вернуться 15 мая, но я все еще была на карантине. Я уточнила у врача, можно ли супругу ехать сразу домой или лучше изолироваться от меня, пока я до конца не вылечусь. По словам врача, так как два последних теста были отрицательными, я уже незаразная, а значит, муж может спокойно возвращаться. Эти слова подтвердила по телефону и заведующая поликлиникой.

Я убедила мужа ехать домой. Обрадовалась, что наконец-то буду не одна: когда тяжело болеешь в вынужденном одиночестве, посещают всякие мысли. Иной раз ложишься спать и думаешь: «А что, если я завтра не проснусь?» Или лежишь с температурой в ожидании врача и плачешь, потому что ничего не можешь сделать.

20 мая муж отвез меня в поликлинику на компьютерную томографию. Результаты были неутешительные: поражение левого легкого снизилось до 25%, но в правом оно все еще держалось на уровне 50%. Тогда же мне дали в аренду аппарат для измерения степени насыщения крови кислородом. На следующий день снова пришла врач, чтобы разобрать результаты КТ, и сообщила, что последний тест тоже отрицательный, но не назначила никаких лекарств. Как мне сказали, я уже здорова, а то, что происходит с моими легкими, — это остаточный эффект пневмонии, который должен пройти через какое-то время. Для этого достаточно делать дыхательную гимнастику. Не знаю, правда это или нет, но вызывает сомнения.

Увидев моего мужа, врач сказала, что его тоже придется посадить на двухнедельный карантин. Я снова возмутилась, ведь до этого она вместе с заведующей говорила совсем другие вещи. В тот момент, когда он вернулся, у меня было уже три отрицательных теста и выработанные антитела, то есть вируса в моем организме уже не было. Кроме того, на работе мужу каждую неделю делают тесты на COVID-19. В итоге предписание ему все же не выписали.

Сейчас мое состояние более-менее стабильное. Температура держится в пределах нормы, сатурация на уровне 96%, слабость все еще есть. Почти каждый день мне звонят из поликлиники и Роспотребнадзора, чтобы узнать мое самочувствие. Периодически приходит врач, чтобы провести осмотр.

Два раза в день я делаю дыхательную гимнастику по методу Стрельниковой, четыре раза в день дую в трубочку, стараюсь лежать на животе — вот и все мое лечение. Никакие препараты мне так и не назначили, так как я пропила все, что мне полагалось. В следующий раз я должна посетить врача 15 июня.

Я не сдавалась до последнего, и, кажется, это меня и спасло. Писала и звонила в поликлинику, даже когда уже совсем не было сил. Все это очень повлияло на мою нервную систему: только когда пришла в себя, я осознала, что просто могла умереть, и теперь не в силах спокойно читать новости о коронавирусе.

Если вы попали в подобную ситуацию — очень надеюсь, что нет, — просите как можно скорее назначить компьютерную томографию, чтобы точно знать, в каком состоянии ваши легкие. Не доводите ситуацию до тяжелого случая, будьте бдительны и берегите себя.