Как меняют работу и борются с выгоранием: 5 историй

Эмоциональное выгорание сильно связано с проблемами на работе.

У кого-то не складываются отношения с коллективом, кто-то раздражается из-за несправедливой зарплаты и слишком высокой нагрузки. А итог один — выгорание. В такой ситуации увольнение кажется лучшим выходом, но все не так просто. Неизвестно, насколько изменится дальнейшая жизнь: новый работодатель может быть не лучше старого.

Читатели курса Учебника Т⁠—⁠Ж «Как победить выгорание» рассказали, как переживали трудное время на работе и справлялись со стрессом после увольнения. Возможно, чужой опыт поможет вам лучше понять свои желания и заметить первые признаки выгорания заранее, чтобы не думать — увольняться или нет.

Предыстория. Я переехал в Санкт-Петербург. Было страшно и сложно начинать частную практику, а работа по специальности клиническим психологом в психоневрологическом диспансере сулила не больше 35 000 ₽ в месяц. Поэтому я начал работать в ИТ, успел побыть личным ассистентом, а потом и операционным директором в одном финтех-стартапе. Там я и выгорел.

Выгорание. Все было круто, кроме соразмерности вложенных сил и оплаты труда. А еще работа не соответствовала моим ценностям: я делал то, что получалось делать, а не то, что хотел бы.

Но ко мне вернулась уверенность в себе, и я начал снова проводить онлайн-консультации с клиентами. Работа заканчивалась примерно в 22:00, а с 22:30 до 23:30 я проводил консультации — прямо из офиса. Клиентам было удобно общаться позже, а я занимался любимым делом, но сильно горел из-за такого совмещения.

Я начал думать об увольнении где-то за полтора года до того, как решился на него. Понял, что больше не захочу возвращаться в наем: это всегда руководитель, с которым будет сложно общаться ненасильственно и экологично, даже если ты с ним в хороших отношениях. Потому что владелец бизнеса всегда видит ситуацию шире, чем я — простой исполнитель. Но я думал, что я самый умный.

Год работал без выходных: консультации были каждый вечер. Было забавно, ведь тогда я работал в проекте, посвященном работе с выгоранием.

Это странно, ведь у меня были огромные синяки под глазами, потому что дольше пяти часов в сутки я не спал.

Пытался наладить процессы вокруг, но о многом не удавалось четко договориться и все быстро возвращалось к старым правилам. А это круглосуточная коммуникация в мессенджере.

Выход. Я сообщил об увольнении во время январских праздников, когда катался с друзьями на катке, а шеф пытался выяснить, почему я не в офисе. Договорились, что уволюсь, найдя себе полноценную замену и полностью введя в курс дела, это заняло около месяца. Было немного нервов со всех сторон, к тому же выгорание никуда не девалось: отпуска не было четыре года, а стабильных выходных — год.

В течение года я копил деньги, чтобы полностью уйти в частную практику. Накопил на семь месяцев жизни. Это стало одновременно и моим стартовым капиталом для практики — брал оттуда иногда деньги на рекламу, но в основном они выполняли функцию психологической защиты от тревоги. Все будет хорошо, мол, у меня есть минимум полгода, чтобы наладить дела.

Когда уволился, первые две недели был оглушен. Начал сразу же строить какие-то стратегии по развитию частной практики: объем клиентов был слишком небольшим для того, чтобы жить на доход с этого. Но все мои стратегии проваливались с треском, потому что половину дня я лежал в кровати и смотрел «Тикток».

Постепенно клиентов стало больше, появились хорошие проекты, а я начал получать много удовольствия от работы. Стал чаще отдыхать, купил велосипед, на котором за три месяца проехал около полутора тысяч километров. Восстановил график.

Хорошо помогала личная терапия, в которой я на тот момент был уже три года, да и вообще достаточно быстро мобилизовался так, что даже не пришлось особо растрачивать подушку безопасности. Потом пришли хорошие увольнительные, ведь я ни разу за три года не был в отпуске.

С шефом и командой очень приятно расстались. Они зовут меня на корпоративы, а я захожу к ним в гости, чтобы немного поболтать и вспомнить офисную жизнь. Но найма отныне боюсь.

Частная практика дает чувство, что моя жизнь полностью принадлежит мне. Это заряжает, даже когда я работаю со сложным случаем или когда приходится проводить по семь консультаций в день. А еще я продолжаю отдыхать при каждой удобной возможности и чувствую, что выгоранию ни за что меня не победить.

Предыстория. Живу в Москве четвертый год, переехала сюда из небольшого дальневосточного города одна и самостоятельно. Почти сразу устроилась редактором в крупную компанию. Работа дала мне все, о чем мог мечтать человек с периферии: ДМС, хорошую белую зарплату, рабочий ноутбук и престиж самого имени компании.

Но были и минусы: позиции всей команды — удаленные, а значит, о нормальной ассимиляции в коллективе можно было забыть. Я никогда не хотела работать из дома, но из-за остальных плюшек все равно согласилась. В моей профессии и без опыта работы в Москве — крутой шанс. Проект был вроде неплохой, но с сомнительной эффективностью и перспективами — я смутно представляла, какое у меня в нем будущее.

Почти сразу я ощутила одиночество: у меня был пропуск в большой и крутой офис, но я никого там не знала, и места своего тоже не было. В команде царила атмосфера вездесущего контроля главреда, который постоянно оценивал действия каждого редактора и стремился повысить показатели проекта.

Выгорание. Однажды всех редакторов перевели на сдельную основу. Началась гонка за количеством статей и попытками сохранить качество. От нас постоянно требовали торопиться и при этом что-то улучшать, придумывали новые стандарты, которые противоречили старым, чек-листы, добавляли этапы правок. Любили устраивать созвоны с разбором косяков, отчего заранее хотелось выть.

Я чувствовала, что сильно устаю, а дом превратился в рабочее место, откуда каждый вечер хочется сбежать куда угодно. Но работать иногда приходилось и в выходные, и в праздники. Однажды взяла отпуск, чтобы разобрать завал. Напряжения стали добавлять частые разговоры, что проект надо закрывать, потому что он себя не оправдывает. Появилось ощущение постоянной угрозы — я начала понемногу откладывать деньги.

К этому времени я уже заработала проблемы со здоровьем и постоянно работала с психологом по «Скайпу», чтобы как-то держаться. Я уже открыто признавала, что ненавижу свою работу, что она отнимает у меня много времени, но держалась за престиж, хорошую зарплату и «плюшки». В целом было понятно, что надо искать новое место, но на это не было моральных и физических сил — хотелось просто ничего не делать. Начались попытки ротироваться внутри компании на другое место, но безуспешные — не хватало умений. Духом падала конкретно.

На третьем году работы в проекте случилась пандемия, локдаун и новые угрозы сократить всех. К этому времени уже хотелось, чтобы сократили: это были бы приличные отступные, на которые можно было бы немного отдохнуть, а потом искать новую работу. С коллегами общались удаленно, страдали сообща — им тоже было не очень. Мы понимали, что нас не ценят. Одна из коллег уволилась и ушла счастливая.

Выход. Я решила, что закончу хорошие курсы и снова буду искать работу. Училась во время локдауна и после, потом прошла еще небольшой курс. Максимально сократила время и эмоции, которые тратила на работу. Стало немного легче: она меньше меня выматывала, я стала спокойнее, начала налаживаться личная жизнь.

Психолог все это время меня поддерживала, подсказывала. К концу второго курса у меня были две успешные попытки ротации внутри компании, и я выбрала место, куда уйду. Уходила счастливая, даже не верила, что получилось. Съездила в отпуск в Карелию — совсем одна, чтобы успокоиться.

На новом месте все сразу начало получаться. Меня хвалили и продолжают хвалить. Зарплата пока меньше, но есть шансы ее увеличить. Нужно было раньше решиться и начать учиться — все бы получилось. Я просто боялась все потерять, а еще — что моей небольшой подушки размером примерно в одну хорошую зарплату не хватит на период поисков.

Выгорание полностью не ушло: я по привычке хватаю максимум работы, сильно переживаю, если что-то пошло не так, боюсь, что меня уволят, если не буду достаточно полезна.

Предыстория. Я столкнулся с выгоранием три года назад, еще на прошлой работе — тогда сидел в клиентской поддержке. Сначала казалось, что все хорошо: работа кипит, покупатели довольны, через год даже немного повысили. Часто засиживался в офисе или вечерами думал над рабочими вопросами.

Но в какой-то момент начались странности: не мог избавиться от ощущения, что по уши завален задачами, хотя по загрузке все было очень свободно. Начал откладывать все дела на последний момент с мыслью: «Все же горит, мне некогда». Иногда отключался прямо в офисе во время рабочего дня, хотя до этого ночью хорошо спал.

Выгорание. Так продлилось несколько месяцев. Умудрился пропустить письмо о смене руководителя, перестал контролировать ситуацию на работе. В итоге все закончилось конфликтом с начальством, и мне пришлось уволиться. Тогда я ничего не знал о выгорании — спустя время понял из интернета, что, скорее всего, это именно оно.

Я попал на первую серьезную работу, а в компании было принято выкладываться по полной и перерабатывать. Это проблема многих стартапов. Сначала все очень нравилось и я забил на личные границы. В отпуске бывал редко и во время отдыха часто возвращался к работе.

Еще, когда начинал, заметил, что общаюсь с людьми как робот, — понял, что нужно прокачивать способность к эмпатии. Для этого пришлось развивать эмоции, но я не научился ими правильно пользоваться, и это тоже сыграло со мной злую шутку.

Выход. Через неделю после увольнения устроился в Т⁠инькофф Журнал. Я тогда не верил, что получится, но все сложилось. Это сработало сильнее всего: мне помог здоровый коллектив с нулевой токсичностью, где никто не любит быть в огне и многое делается впрок. Оставалось только проработать весь прошлый опыт, наладить режим и сделать выводы.

В итоге я научился выставлять границы и не работать в то время, которое выбрал для отдыха. Начал ходить в отпуск и помнить о мелочах, например что завтракать и обедать тоже важно. Но главное — следить за нагрузкой: сравнивать то, сколько и чего сделано за день или неделю, с тем, насколько устает тело. Если задач мало, а устаешь сильно — это тревожный звонок, надо что-то менять.

Предыстория. Я работала главредом в довольно крупном интернет-магазине света и мебели. Вела отдельный проект, руководила небольшим штатом удаленных авторов. Все очень нравилось, даже по собственному желанию оставалась в офисе, когда что-то не успевала доделать.

Проект рос, мы разрабатывали новую идею — марафон вебинаров. Нужно было составлять план марафона, искать спикеров, придумывать задания для дизайнеров и рекламщиков, настраивать платформу и курировать сами вебинары. Загруженность была очень высокая, проводили по одному вебинару в неделю. Почти вся работа, которую я делала до этого, перешла помощнице. В итоге за месяц у меня кардинально изменились обязанности.

Выгорание. Я не сразу поняла, что заниматься новым проектом мне не очень нравится. Вебинары проходили довольно поздно — начинались в 21:00 по московскому времени. То есть раз в неделю приходилось сидеть допоздна. В дни вебинаров и на следующей день начальство разрешало приходить попозже. Но поскольку по утрам нужно было водить ребенка в школу, я вставала как обычно и все равно шла в офис.

Не заметила, что сын скатился на сплошные двойки и не делает домашние задания. Времени не оставалось ни на уборку дома, ни на приготовление нормального ужина. Закончилось все тем, что неожиданно для себя я разрыдалась в кабинете начальника.

Директор отнесся с пониманием. Мы спокойно поговорили и вместе пришли к выводу, что я устала от этой работы и мне лучше уйти. Договорились, что я схожу в небольшой отпуск и еще пару месяцев поработаю в спокойном режиме, передав дела.

Выход. Слезы текли сами собой еще недели две. Мне снизили нагрузку, я съездила в горы на пять дней, оставив ребенка на мужа. Когда настал день увольнения, я уходила счастливая. Начались майские праздники, которые я провела с друзьями. Потом я вышла на фриланс и оформила самозанятость. И многие заказы до сих пор мне поступают от той же компании, откуда ушла.

Со временем я научилась распознавать выгорание. Как только чувствую сильную усталость, когда понимаю, что мозг не работает, говорю себе: «Стоп! Сделай паузу!». Какие бы дедлайны ни ставили, в моей профессии почти никогда не бывает случаев, что нельзя сдвинуть сроки. Если ты добросовестно выполняешь свою работу, с работодателем всегда можно договориться, когда у тебя что-то идет не так.

А еще я поняла, как восстанавливаться. Раньше после выходных или отпусков я почти никогда не чувствовала себя отдохнувшей. Усталость копилась годами, что тоже стало причиной выгорания.

Через полгода после увольнения я пошла в бассейн и научилась плавать, хотя всегда панически боялась воды. Теперь без бассейна жить не могу: три раза в неделю после рабочего дня я иду плавать. Но плыть нужно по-спортивному, опуская лицо в воду. Тогда автоматически нужно делать глубокие вдохи и выдохи, как мы делаем, например, когда хотим успокоиться. Так восстанавливаются нормальные физиологические процессы, голова проясняется.

Предыстория. Я столкнулась с выгоранием, потому что люблю работать — наверное, я трудоголик. Для меня сам факт, что много работаю, доказывает: я чего-то стою. При этом думаю: «Круто, значит, я достойна существовать». То есть это внутренняя проблема.

А другая проблема — тревога и эмоции, из-за которых просто не могу оставаться спокойной. Сейчас стало попроще с этим. Раньше была очень тревожной, а тревога снимается действием: конкретным, понятным, измеримым. С эмоциями я только начала разбираться.

Выгорание. Однажды я перешла из большой компании с понятной структурой, белой зарплатой и коллегами, на которых можно опереться, в стартап. На новом месте мне приходилось делать вообще все: я проверяла кучу вещей, занималась документами, готовила какие-то справки. Ты не просто делаешь свою работу, а становишься мультиинструментальным человеком.

А все из-за того, что там не хватало ресурсов и постоянно приходилось делать что-то самой. Эта работа занимала 70% времени, и после семи месяцев я не выдержала, подумала: «С меня хватит». Поняла, что не научусь ничему новому, если буду просто делать все подряд и еще получать неадекватную реакцию от руководства в ответ.

Выход. Когда уволилась, почувствовала облегчение, съездила в отпуск и меньше чем через два месяца нашла новую работу. Она была гораздо лучше, а зарплата — в два раза больше.

Не могу сказать, что вопрос с выгоранием сразу же решился, потому что я такой же человек, а выгорание происходит ровно по тем же причинам: ты слишком ответственный, ты много от себя требуешь, тебе все время нужно что-то кому-то доказывать. У меня до сих пор есть склонность к выгоранию. Я избавилась от большей части тревог, но если что-то меня увлекает, иногда я не могу остановиться. И это приходится делать насильно.

Я стала планировать свое время долгосрочно, закладывать слоты для отдыха, потому что если я не сделаю этого, то никто обо мне не позаботится. Конечно, иногда я снова вхожу в такое пике, когда близка к выгоранию, но теперь у меня есть несколько признаков, по которым я понимаю, что пора успокоиться и откатиться назад. Я разрешила себе в год неделю работы по 90 часов, три недели работы по 60 часов, а остальное время — 40, а лучше — меньше. Но никому так делать не советую.