Как и о чем говорить с детьми в сложные времена: 11 вопросов психологу

Клинический психолог Илья Розов рассказал, как объяснить детям, что происходит, и сохранить их психическое здоровье.

Нестабильная ситуация в мире, смерть кого-то из близких и другие сложные темы выбивают взрослых из колеи, а у детей вызывают массу вопросов. На эти вопросы нужно ответить так, чтобы ребенку было понятно, но в то же время ответы взрослых не должны вызывать лишнюю тревогу. Расскажем, как справиться с этой сложной задачей.

Темы военных конфликтов с детьми стоит обсуждать с учетом того, что они уже знают: где-то прочитали, увидели или услышали. Примерно с 4—5 лет дети уже будут что-то знать и понимать, поэтому лучше говорить открыто, не пытаясь что-то замолчать.

Обычно чем взрослее дети, тем больше подробностей они хотят знать. В 3—5 лет можно обойтись общим описанием того, что люди иногда ссорятся, а когда ссорятся большие группы людей, происходят войны. Детям постарше можно подробнее объяснить, что происходит.

В любом возрасте стоит говорить о том, что взрослые пытаются найти решение этой проблемы.

Тему смерти дети обычно поднимают самостоятельно. Примерно с 5 до 7 лет у них возникают мысли о смерти, о том, что она есть — это нормальная возрастная особенность. Об этом тоже лучше открыто говорить и не скрывать, что все умирают.

Сначала стоит понять, что ребенок уже знает, а потом дорассказать то, что он хочет узнать.

Также нужно понимать, что обычно это разговор не на один раз. Бывает, что информации для ребенка много и она сложная, ему нужно ее переварить, допонять. Тогда он может подойти и что-то спросить, потом подумать и подойти еще раз. Так может происходить на протяжении какого-то времени.

Начинать разговор самим или подождать, пока ребенок спросит, — зависит от ситуации. Обычно дети спрашивают сами. Если ребенок не очень разговорчивый, не может сам начать разговор на сложную тему, но родители видят, что его что-то волнует, — вероятно, стоит заговорить первыми. Можно спросить: «Что ты думаешь? Слышал ли ты какие-то новости? Что ты знаешь о том, что происходит?» Тогда ребенок может поделиться своей тревогой.

Если ребенок не идет на контакт, вытягивать из него информацию клещами не стоит. Достаточно показывать готовность к разговору, то, что его не осудят за любое мнение. То есть давать ребенку пространство для общения, а воспользуется он им или нет — решать ему.

Чем больше мы скрываем от детей, тем сильнее показываем, что нам самим тяжело справиться с этой информацией. Ребенок не видит, что взрослые могут как-то совладать с ситуацией, в итоге начинает бояться этой информации, не понимать ее.

Бывает так, что взрослые скрывают от детей смерть родственников, разводы, другие события. Это приводит к тому, что дети чувствуют себя одинокими в этом вопросе, сомневаются в себе из-за того, что им не доверили эту информацию — в том числе когда вырастают.

Кроме того, дети могут додумать что-то или не так понять — поэтому лучше самим дать проверенную информацию, идти на диалог, быть открытыми.

Задача взрослых — показать детям адекватную реакцию на ситуацию. Ведь взрослым людям тоже бывает грустно и страшно, они реагируют на происходящее и справляются с ним. Мы не можем всегда излучать счастье и спокойствие.

Если взрослые показывают, что чувствуют, то дети, которые тоже боятся, могут быть с ними на одной волне. Если же взрослые тщательно скрывают эмоции, ребенок будет смотреть на них и думать: «Взрослый не боится. Видимо, то, что я боюсь — это ненормально», и будет также скрывать эти чувства. Мне кажется, это совершенно не то, что стоит делать.

Важно быть эмоционально вовлеченными в жизнь ребенка, чувствовать его состояние. Например, если ребенок сильно боится, значит, ему нужны слова поддержки и надежды. Например: «Это все закончится. Нам тоже страшно, но мы пытаемся с этим справиться. Бояться — это нормально сейчас».

Бывает важно поиграть, обсудить другую тему, вместе заняться обычными повседневными делами. Это тоже большая поддержка.

Взрослым легче перенести стрессовые события, если они поддерживают свою обычную жизнь, обычные ритуалы. Ребенку тоже важно понимать, что хоть в чем-то жизнь осталась прежней, есть некий островок безопасности.

Если с ребенком все хорошо, возможно, никаких дополнительных действий не нужно — надо просто быть внимательнее и показывать, что вы всегда готовы помочь.

Есть такой механизм, как сорегуляция — в общих чертах это когда взрослые помогают ребенку справиться с его состоянием, реагируя на него.

Например, если родители видят, что ребенок тревожится, они могут его обнять, убрать дополнительные раздражающие факторы, вместе выйти на прогулку, переключить его на другую деятельность. Даже просто побыть с ним и помолчать, пообниматься, подышать спокойно. Чаще всего таких простых действий достаточно, чтобы помочь.

Иногда родители не могут сами справиться с тревожностью у детей, тогда нужна помощь специалиста. Например, бывают дети с высокой тревожностью, и навыков взрослых не хватает, чтобы им помочь. Или другой пример — родитель не справляется со своей тревогой, не в силах заниматься ребенком, тогда тоже может быть лучше привлечь специалиста, чтобы не подорвать свои силы окончательно.

Ощущение безопасности может переживаться по-разному. Для ребенка безопасность в большей степени — это хорошие отношения с родителями, то есть безопасные любящие отношения. Поэтому родители могут ее обеспечить в любом месте.

Даже если взрослые сами не чувствуют себя в безопасности, они могут давать ребенку любовь, заботу и поддержку. Когда мир вокруг небезопасен, надежные отношения со значимыми взрослыми могут давать детям ощущение, что они защищены.

Кроме того, дети по-разному реагируют на происходящее — кто-то будет испытывать сильную тревогу, кто-то быстро адаптируется. Психика подстраивается под ситуацию с учетом отношений с близкими, факторов внешней среды и других обстоятельств.

Мы не можем предсказать, как то, что происходит вокруг, скажется на детях. В зависимости от ситуации и особенностей ребенка нужно общаться с ним, воздействовать на внешние факторы, делать то, что в силах.

Главный вопрос здесь — зачем о ней говорить, какая у таких разговоров цель. Если ребенок достаточно взрослый и интересуется политикой, с ним, скорее всего, стоит поговорить и объяснить, что происходит.

Детям младшего возраста и тем, кто не интересуется политикой, будет достаточно общей информации.

То есть тут работает то же правило, что и с другими темами: надо выяснить, что ребенку уже известно и что он хочет узнать, а потом отталкиваться от этой информации.

Для детей младшего возраста можно использовать сравнение с едой, которое им будет понятно. То есть объяснить, что ему, например, нравится есть пиццу, маме — макароны, а папе — суп. От того, что мы все любим разную пищу, ничего страшного не случается. Аналогично с разными мнениями: бабушка думает так, папа иначе, а мама по-другому. Мы можем быть не согласны друг с другом, но мы — одна семья.

С детьми старшего возраста нужно разговаривать с учетом тех знаний, которые у них есть, выбирать понятный язык и уровень аргументов. Например, что у бабушки своя версия мира, а нам больше нравятся другие идеи — мы можем иметь разные мнения, это нормально.

У ребенка, особенно подростка, также может быть мнение, отличное от мнения родителей. Однако у родителей с детьми в норме более глубокие связи, основанные не на мнениях, а на чувствах любви и привязанности. Тут важно поддерживать крепкие отношения, а не пытаться друг друга переубедить.

Скорее всего, да. Если ребенок слышит те же самые тревожные новости, что и взрослые, он получает примерно то же самое — столкновение со своей тревогой.

С другой стороны, не стоит скрывать новости и сразу же выключать телевизор, как только ребенок заходит в комнату. Это бессмысленно.

Важно понимать, что новости в первую очередь влияют на взрослых. И если взрослые от них устают, подвергаются стрессу, беспокоятся, для них же самих важно ограничить просмотр и чтение новостей. Например, выбрать временной промежуток для знакомства с ними, а в остальное время заниматься другими делами.

В первую очередь нужно узнать, какими методами работы пользуется специалист.

Некоторые психологи практикуют неэффективные или даже опасные для детей методы: например, холдинг-терапию или так называемую «терапию привязанности» — только не надо ее путать с теорией привязанности, которая вполне обоснована. Или методы, направленные на эмоциональную депривацию, отказ от контакта с ребенком — вроде того, что «не обращайте внимания на ребенка, тогда он будет самостоятельным». Это вредно для детей, так как им важны безопасные отношения с родителями, а такой подход эти отношения разрушает.

Примеры методов, которые можно применять и которые достаточно обоснованы:

• игровая терапия, центрированная на ребенке;
• когнитивно-поведенческая терапия и ее направления;
• терапия принятия и ответственности.

Во время работы с психологом должно быть комфортно и взрослым, и ребенку. Если родителям неприятен специалист и они не могут ему доверять, то вряд ли будет хороший контакт с ним и понимание, что он делает с ребенком.

Если вдруг ребенку не нравится психолог, а родителей все устраивает, нужно прислушаться к ребенку. Не стоит ходить с ним к специалисту, который ему не нравится.