Как я вылечила гипертиреоз радио­активным йодом и сколько это стоило

В 2021 году мне поставили диагноз «диффузный токсический зоб» — я лечилась полтора года и даже решилась родить ребенка.

Моя щитовидная железа вырабатывала слишком много гормонов. В результате я стала резко терять и набирать вес, не могла подняться по лестнице даже на один этаж, а моя внешность изменилась. Таблетки мне не помогли — врач предложил сделать операцию или принять радиоактивный йод. Я выбрала второе.

Расскажу, что такое диффузный токсический зоб, как его лечат и что я чувствовала во время радиойодтерапии.

Диффузный токсический зоб, который также называют Базедовой болезнью или болезнью Грейвса, — это аутоиммунное заболевание. При нем иммунная система вырабатывает антитела — АТ-рТТГ. Они имитируют тиреотропный гормон (ТТГ), выделяемый гипофизом  , чтобы регулировать работу щитовидной железы.

Проще говоря, когда ТТГ мало, щитовидка вырабатывает меньше гормонов, а когда много — больше. При диффузном токсическом зобе антитела «притворяются» ТТГ и заставляют орган работать избыточно. Развивается гипертиреоз — состояние, когда в организме слишком много гормонов щитовидки.

Диффузным такой зоб называют потому, что щитовидная железа поражена полностью, а токсическим — потому, что избыток гормонов вызывает тиреотоксикоз.

Тиреотоксикоз. Так называют комплекс симптомов, которые возникают из-за избытка гормонов щитовидной железы. Фактически это отравление гормонами. Болезнь Грейвса — самая частая причина гипертиреоза и тиреотоксикоза, но иногда такое бывает и по другим причинам, например:

• активные узлы в щитовидной железе;
• аденома гипофиза — доброкачественная опухоль;
• тиреоидит, то есть воспаление щитовидной железы;
• прием некоторых препаратов;
• рак щитовидной железы.

Гормоны щитовидной железы — тироксин (Т4) и его активная форма трийодтиронин (Т3) — отвечают за функции многих органов и систем. Поэтому их избыток влияет на весь организм: меняются артериальное давление и пульс, обмен веществ, психическая и двигательная активность.

Чем опасен тиреотоксикоз. Без лечения состояние ухудшается: развиваются болезни сердца и сосудов, нервной системы, желудочно-кишечного тракта. А при резкой выработке большого количества гормонов возможен тиреотоксический криз. При этом симптомы резко обостряются, могут возникнуть лихорадка, слабость, эмоциональное возбуждение, помутнение сознания, тошнота, рвота, диарея. Без быстрого и правильного лечения тиреотоксический криз может привести к смерти.

Причины. Нет точного объяснения, почему возникает диффузный токсический зоб. Но определены факторы, которые повышают его вероятность:

1. Наследственная предрасположенность. Как и все аутоиммунные заболевания, он чаще возникает у людей, родственники которых тоже болели. На сегодняшний день выявлены различные гены, мутации в которых могут приводить к развитию диффузного токсического зоба.
2. Пол. Женщины заболевают в 5—10 раз чаще мужчин.
3. Возраст. Болезнь обычно развивается у людей младше 40 лет.
4. Другие аутоиммунные заболевания, например сахарный диабет первого типа или ревматоидный артрит.
5. Эмоциональный или физический стресс — он может стать пусковым механизмом, но только у людей с наследственной предрасположенностью.
6. Беременность или недавние роды, особенно у женщин с наследственной предрасположенностью.
7. Табакокурение — фактор риска как самой болезни, так и ее осложнений, в частности тех, что затрагивают глаза.

Некоторые из симптомов настолько общие, что человек долгое время может даже не подозревать о болезни. К самым частым проявлениям относят:

• тревожность и раздражительность;
• мелкий тремор, то есть дрожание рук или пальцев;
• чрезмерную чувствительность к теплу и повышенное потоотделение;
• потерю веса при обычных объеме питания и двигательной активности;
• заметное увеличение щитовидной железы, которое и называют зобом;
• изменения менструального цикла;
• эректильную дисфункцию;
• учащение стула;
• офтальмопатию — ткани, расположенные за глазом, воспаляются и отекают, из-за чего глазное яблоко выступает вперед, внешность человека меняется;
• утомляемость;
• дермопатию — утолщение и покраснение кожи, обычно на голенях или верхних частях стоп;
• учащенный пульс;
• нарушения сна.

Как диффузный токсический зоб проявлялся у меня. Много лет я весила 63 кг при росте 163 см и никогда не меняла режим активности и питания. Но в 2019 году я набрала 15 килограммов за полгода, потом так же стремительно их сбросила, а в следующие полгода снова набрала. Мне показалось странным, что с моим телом происходят такие изменения без видимой причины. Еще я заметила проблемы с волосами: они стали ломкими и выпадали.

С этими жалобами весной 2021 года я пришла к эндокринологу в районную поликлинику. Но она сказала, что волосы сейчас выпадают у всех, а проблемы с весом — из-за слабой воли. «В концлагере толстых не было», — сообщила мне врач и отправила домой, даже не назначив анализы. После этого я полгода пыталась похудеть, изменила рацион и стала больше заниматься спортом, но это не помогало.

Я винила себя за то, что недостаточно стараюсь для похудения, поэтому игнорировала ужасную одышку и слабость во время любой активности. Мне становилось все хуже: фитнес-браслет предупреждал, что пульс поднимается выше 140—150 ударов в минуту, даже если я приседала или поднималась на один этаж по лестнице. К тому же я чувствовала такую слабость в мышцах, что не могла встать без опоры, если опускалась на колени.

Все это сопровождалось повышенной нервной возбудимостью: я могла расплакаться или начать кричать из-за любой ерунды. Я постоянно ощущала жар, даже в тонкой куртке зимой было слишком тепло. Среди ночи могла проснуться буквально в луже — постельное белье и матрас были насквозь мокрыми от пота. Позже, когда мне уже поставили диагноз, я заметила по фотографиям, что и взгляд у меня тогда был измененный — глаза выглядели «выпученными».

При подозрении на гиперфункцию щитовидной железы врач проверит в крови уровень ТТГ и гормонов щитовидной железы. Обычно смотрят только Т4: он составляет 90% гормонов щитовидной железы в крови — но могут назначить и анализ на Т3. При тиреотоксикозе ТТГ в крови будет мало, а гормонов щитовидной железы — много.

Из-за эндокринолога в поликлинике первые анализы я сдала без назначения врача в сентябре 2021 года — когда спустя несколько месяцев мучений случайно увидела пост эндокринолога в соцсетях о том, как проверить щитовидную железу. Сделать это пришлось в частной лаборатории. За анализы на уровень ТТГ, Т4 и Т3 я отдала 1400 ₽.

Оказалось, что мой ТТГ где-то на уровне нуля, а уровень гормонов щитовидной железы в несколько раз выше нормы. Стало понятно, что я все-таки больна и нужно вновь обращаться к эндокринологу.

Я снова пошла в районную поликлинику по ОМС, но уже к другому эндокринологу. Она выслушала жалобы, изучила результаты анализа крови и сразу поставила диагноз «диффузный токсический зоб». Я переспросила, не нужно ли еще каких-нибудь обследований, но врач сказала, что в них нет необходимости, — как я узнала позже, это оказалось не так.

Эндокринолог назначила мне препарат, снижающий выработку гормонов щитовидной железы, а потом сообщила, что ждет меня через год.

Тиреотоксикоз возникает по разным причинам, поэтому анализов на гормоны, показывающие функцию щитовидки, недостаточно, чтобы поставить диагноз.

После визита к врачу, который сразу выписал лекарство, я прочитала о диагнозе в интернете, в том числе истории о том, как пациентам подбирали дозировку препарата. Это и вызвало сомнения: ведь мне никто дозировку не подбирал — врач просто с ходу назвала ее. Поэтому я решила повременить с приемом таблеток и обратиться за вторым мнением к тому эндокринологу, пост которого ранее увидела в социальных сетях. Он был из Москвы. Я оплатила онлайн-консультации — забегая вперед, скажу, что потребовалось две: по 5000 ₽ каждая.

По его совету я:

1. Сделала УЗИ щитовидной железы — при диффузном токсическом зобе должно быть видно, что она равномерно увеличена и активно работает, узлов нет.
2. Сдала кровь на антитела к рецепторам ТТГ — при диффузном токсическом зобе их уровень в крови будет повышен.
3. Сдала анализ на антитела к тиреопероксидазе — АТ-ТПО, их еще называют антителами к щитовидной железе. Они сильно повышаются при аутоиммунном тиреоидите — это другое аутоиммунное заболевание, при котором щитовидная железа обычно производит меньше гормонов, чем нужно, то есть развивается гипотиреоз. Однако иногда в начальной стадии болезни тоже бывает тиреотоксикоз. Для исключения такой ситуации и нужен дополнительный анализ. При диффузном токсическом зобе АТ-ТПО тоже могут повышаться, но не сильно.

Результаты обследования подтвердили диффузный токсический зоб. УЗИ щитовидки стоило 900 ₽, анализ крови на антитела — 3250 ₽.

Антитиреоидные препараты. Выработка Т3 и Т4 может нормализоваться в результате приема лекарств, которые называют антитиреоидными: пропилтиоурацила и тиамазола. В России обычно используют препараты тиамазола в таблетках. Пациент принимает их каждый день в течение года — полутора лет, после этого врач оценивает состояние и отменяет препарат.

Дальше остается полагаться на статистику. Примерно в 30% случаев лечение проходит успешно, гормоны приходят в норму и после нужно только сдавать контрольные анализы. Но у большинства пациентов случается рецидив: после отмены препаратов уровень гормонов снова резко поднимается, а симптомы возвращаются.

В октябре 2021 года мне назначили тиамазол в дозировке 10 мг в день. Пачка стоила около 300 ₽, в ней 50 таблеток, их хватало на 50 дней. До беременности я успела пропить таблетки всего 1,5—2 месяца, все это время сдавала кровь каждые две-три недели, чтобы контролировать уровень гормонов щитовидки, — в первое время это нужно, чтобы подобрать дозу. Сначала я отдавала за анализы 900 ₽. Но через год в моем городке открылась новая лаборатория, где цена оказалась ниже — около 600 ₽.

Всего я сдавала кровь на гормоны щитовидки больше 50 раз за два года — в том числе из-за беременности — и потратила суммарно примерно 33 000 ₽. ТТГ так часто я не сдавала, потому что его нормализация обычно отстает от нормализации Т3 и Т4.

Эндокринолог следил, чтобы гормоны держались примерно на верхней границе нормы. Если бы они опустились слишком низко, мог бы развиться гипотиреоз. Поэтому я то принимала по 20—25 мг «Тирозола» — это торговое название тиамазола, — то снижала дозировку до 5 мг. Лечение мне помогло: все симптомы сошли на нет, и даже глаза снова стали выглядеть нормально.

Бета-блокаторы. Препараты из этой группы не подавляют выработку гормонов щитовидной железы, но блокируют их влияние на организм. Они могут быстро облегчить некоторые симптомы, особенно аритмию, тремор, раздражительность, непереносимость жары и мышечную слабость. В моем случае врач не увидел в них необходимости.

Я вышла замуж как раз тогда, когда начала лечение. Мы с мужем хотели детей, поэтому я сразу спросила у эндокринолога, возможно ли это. Он рассказал о рисках: беременность с тиреотоксикозом может не наступить, может случиться выкидыш, у плода могут быть патологии развития. Врач предложил альтернативу — провести радиойодтерапию и через полгода планировать беременность.

Но я надеялась, что смогу сохранить щитовидную железу при помощи таблеток. Эндокринолог предупредил, что во время беременности тиамазол в первом триместре придется заменить на другой препарат, менее токсичный для ребенка, — пропилтиоурацил.

Мы с мужем отдались воле случая, и мне удалось забеременеть в первый же месяц. В первый день задержки менструации я сразу сдала кровь на ХГЧ  — анализ стоил примерно 900 ₽. Уже к вечеру я узнала, что беременна, и написала своему эндокринологу. После первых двух платных консультаций он полтора года оценивал мои анализы и контролировал дозировку таблеток бесплатно. Врач заменил тиамазол пропилтиоурацилом — в аптеках он продается под названием «Пропицил». На следующее утро я начала принимать новый препарат.

На первом осмотре в женской консультации гинеколог еще раз спросила, осознаю ли я риски, и посоветовала обратиться к хорошему узисту на сроке 11—14 недель. В этот период уже заметны значимые пороки развития и можно принять решение о сохранении беременности. Забегая вперед, скажу, что мне и тут повезло: никаких сложностей не было.

С проблемами я столкнулась там, где не ожидала. Прописанные мне таблетки оказалось почти невозможно найти. В одной упаковке «Пропицила» 20 таблеток, мне их хватало на пять дней. Только на первый триместр нужно было купить хотя бы 14 упаковок. Первые две пачки препарата я без проблем купила в аптеке возле дома, но потом он внезапно пропал из продажи.

Я сидела на сайтах аптек и обзванивала те, у которых не было сайтов, чтобы урвать хоть что-то. В выходной мы с мужем устроили тур по всей Калининградской области, чтобы забрать оставшиеся упаковки. Найти удалось только шесть штук. Цена каждой колебалась от 750 до 950 ₽.

15 500 ₽

я потратила на «Пропицил» в первом триместре беременности

В интернете я увидела, что «Пропицил» еще есть в московских аптеках. Я попросила тетю, которая живет в столице, купить лекарство. Ближайший месяц она заходила во все аптеки по пути, а однажды ездила за таблетками на другой конец города. Только благодаря ей мне удалось получить оставшиеся восемь упаковок. Но цена их была уже около 1100 ₽. Хорошо, что со второго триместра эндокринолог вернул меня на «Тирозол».

Через 1—1,5 года после начала лечения таблетки отменяют. Становится понятно, может ли организм справляться без них. Если гормоны щитовидной железы остаются в норме, консервативное лечение считают успешным. Если Т3 и Т4 взлетают, а ТТГ падает — значит, лечиться таблетками больше нет смысла: щитовидка не способна вернуться к нормальной работе.

В августе 2022 года я родила дочь — она оказалась абсолютно здорова. В это же время по назначению эндокринолога я прекратила пить «Тирозол». Рецидив болезни я почувствовала практически сразу. В течение недели вернулись все симптомы: пульс даже в состоянии покоя зашкаливал за сотню, ночью я снова просыпалась в луже пота, а из-за слабости с трудом вставала с постели. Лечение не помогло, пришла пора избавляться от «взбесившейся щитовидки». Тогда я сходила очно к эндокринологу в частную клинику, чтобы зафиксировать случившийся рецидив в истории болезни. Прием стоил 2000 ₽.

Я планировала хотя бы полгода сохранять грудное вскармливание, поэтому врач снова назначил «Тирозол». С ним я могла протянуть до операции. Но процесс подготовки затянулся, и пила я его еще целый год — до сентября 2023.

Если медикаментозное лечение не помогло, эндокринолог может предложить операцию. При диффузном токсическом зобе щитовидку удаляют полностью. Этот метод считается самым эффективным — помогает в 99% случаев. Но он и самый рискованный.

В процессе операции могут повредить возвратный нерв, который отвечает за подвижность органов гортани, в том числе голосовых связок. Из-за этого может измениться или полностью пропасть голос, случаются затруднения дыхания. В зависимости от конкретной клиники и опыта хирурга такое происходит в 1,5—14% случаев. Например, в клинике высоких медицинских технологий им. С. И. Пирогова в Санкт-Петербурге отчитываются об 1% голосовых нарушений.

Кроме того, после операции может развиться гипопаратиреоз — нехватка паратиреоидного гормона, который контролирует уровни кальция и фосфора в организме. Это происходит из-за того, что вместе с щитовидной удаляют и паращитовидные железы  . Такое осложнение возникает у 20—60% пациентов сразу после операции. У большинства гипопаратиреоз проходит в течение года, но у 1—10% пациентов остается на всю жизнь, им нужно постоянно принимать специальные препараты.

В июле 2023 года я обратилась в клинику высоких медицинских технологий им. Н. И. Пирогова в Санкт-Петербурге. По электронной почте отправила им копию с результатами всех обследований и историей болезни. Там щитовидную железу удаляют эндоскопическим методом, то есть через небольшие отверстия, после которых не остается заметного шрама на шее.

Еще на этапе оформления заявки консультант клиники сообщила, что записаться на бесплатную операцию по квоте можно только на ноябрь 2024 года. Кроме того, моя щитовидная железа оказалась очень маленькой, всего 19 см³, а обычно оперируют объемы более 40 см³. Консультант записала мои данные, но посоветовала сначала попытаться провести радиойодтерапию.

Радиойодтерапия — это альтернатива хирургическому вмешательству при лечении гипертиреоза. Изотопы йода при их приеме внутрь накапливаются в тканях железы, распадаются и разрушают ее. Эффективность разового приема радиоактивного йода при лечении диффузного токсического зоба — 93%.

Правда, у метода есть ограничения:

1. Накануне приема радиоактивного йода уровень гормонов Т3 и Т4 у пациента должен быть в норме.
2. Объем щитовидной железы должен быть не больше 40 см³.

Я еще раз очно обратилась к эндокринологу, чтобы получить заключение, что мне действительно нужна радиойодтерапия. Прием стоил 2000 ₽.

В России эту процедуру проводят всего в нескольких медицинских центрах. Мне посоветовали обратиться в городскую клиническую больницу № 13 Нижнего Новгорода, Северный медицинский центр им. Н. А. Семашко в Архангельске или медицинский центр радиологии им. А. Ф. Цыба в Обнинске.

Во всех трех клиниках ответили, что я подхожу по требованиям, но не везде процедуру можно было сделать бесплатно. Так, в нижегородской больнице она стоила примерно 50 000 ₽. В обнинском НМИЦ радиологии тоже предложили провести лечение платно, но за 90 000 ₽. В Архангельске меня были готовы принять бесплатно, но стоимость билетов с пересадками была сопоставима со стоимостью платной операции в других больницах.

Тогда же я случайно обнаружила, что в медицинском центре радиологии им. А. Ф. Цыба в Обнинске работает частная клиника «Эско», которая оказывает услуги и по полису ОМС. Я заполнила анкету и через неделю получила ответ, что меня готовы лечить по квоте. На выбор мне предложили несколько дат госпитализации, ближайшая из которых была через месяц — в конце сентября 2023 года.

За две недели до госпитализации я должна была выслать сканы паспорта, медицинского полиса и СНИЛС, свежие результаты анализов крови на гормоны — ТТГ, Т3 и Т4 свободные, — УЗИ щитовидной железы и направление по форме 057/у-04 от любого врача, работающего в системе ОМС. Чтобы не затягивать процесс, анализы и УЗИ я сделала в частной клинике за 3900 ₽. А вот с направлением возникли сложности.

В районной поликлинике города Гусева Калининградской области, где я живу, мне не удалось попасть на прием к эндокринологу или терапевту: свободных талонов не было на ближайшие три недели. Меня приняли только после жалобы в областной Минздрав. И даже после этого пытались навязать дополнительные анализы, зачем-то отправить к гинекологу и на флюорографию, хотя этого не требовали в клинике, где проводят радиойодтерапию.

Заместитель заведующего поликлиникой говорила, что я могу оперироваться только в областной больнице: якобы направление по форме 057/у-04 действует всего неделю, хотя на самом деле оно бессрочное. Я отказалась уходить без направления, и в итоге мне его все-таки выписали.

Вместе с извещением о предстоящей процедуре координатор клиники «Эско» прислала подробные инструкции о том, как подготовиться к госпитализации. Главное — за три дня до нее прекратить принимать все препараты для лечения щитовидной железы. В районной поликлинике меня убеждали, что отменять их нужно хотя бы за две недели, но я слушалась только врачей из радиологического центра. Уже на третий день без таблеток я почувствовала себя намного хуже.

Особенности есть и в сборе вещей в больницу. Время до приема радиоактивного йода больные проводят в обычных палатах, могут ходить в своих вещах, выходить в коридор и даже гулять по парку. Но после приема радиоактивного йода они становятся потенциально опасны для окружающих. Излучение от изотопа йода небольшое — способно преодолевать меньше одного миллиметра тканей. Но йод выделяется со всеми физиологическими жидкостями организма — даже пот и слюна считаются радиоактивными.

Поэтому для второй части лечения потребуются отдельный комплект одежды, тапочки и полотенце, мыло и шампунь, которые пациент не сможет забрать домой. Больница их утилизирует. С собой просят брать минимум вещей, чтобы сократить количество радиоактивных отходов. Ценные личные вещи можно помыть с мылом при выписке, поэтому я заранее купила защитный чехол для телефона, в котором его можно погружать под воду.

На форумах в интернете я прочитала о том, какие побочные эффекты могут ожидать после радиойодтерапии. Кто-то писал о першении в горле и сухости и советовал взять с собой леденцы и воду — я заранее купила бутылку воды с лимоном и карамельки.

В большинстве случаев терапия радиоактивным йодом проходит в стационаре, пациент проводит там от 5 до 10 дней. Три дня требуется на предварительные обследования, затем надо принять дозу йода и остаться в закрытой палате, откуда нельзя выходить. Иногда доза йода такая маленькая, что выписывают уже через пару часов. А иногда — такая большая, что оставляют в больнице до недели. Но оба случая редки, большинство проводит в закрытой палате сутки. Мне сказали рассчитывать на этот срок и даже разрешили купить обратные билеты домой.

В первый день госпитализации делают стандартный набор анализов и обследований: общий и биохимический анализы крови и мочи, ЭКГ и УЗИ щитовидной железы. Утром второго дня пациенты принимают диагностическую дозу йода. Она очень мала и никак не влияет на щитовидную железу, но позволяет при помощи радиометрии определить, как железа впитывает йод. Замеры проводят через два, четыре и 24 часа после приема. Прибор для замера бесконтактный: пациент сидит в кресле неподвижно, а на его шею наводят трубку. Весь процесс занимает не больше пары минут.

Чем лучше щитовидная железа впитала диагностическую дозу йода, тем меньшая лечебная доза потребуется. На результат радиометрии теоретически можно повлиять.

Например, врачи мне советовали отказаться от морепродуктов, молочных продуктов и фастфуда, потому что в них может содержаться йод или йодированная соль: чем больше обычного йода впитает щитовидка, тем меньше и хуже усвоит радиоактивный. Несмотря на это, в больничном меню были молочные продукты. Я от них отказывалась. Возможно, поэтому результат радиометрии у меня был одним из самых высоких — 82%. То есть тестовая доза йода усвоилась почти полностью.

На третий день по результатам радиометрии врач рассчитывает лечебную дозу йода. Мне оказалось достаточно 10 мКи радиоактивного йода. Он выглядит как обычная вода без цвета, вкуса и запаха. Об опасности жидкости говорит разве что антураж вокруг: в специальном помещении медработник в защитном костюме набирает его пипеткой из закрытого металлического ящика. После приема йода нужно прикрыть рот салфеткой и не открывать 10 минут. Потом я поднялась в закрытую палату.

Я ожидала, что закрытая палата будет похожа на бункер или хотя бы на рентгенкабинет. Но она оказалась точно такой же, как обычная, — даже окно можно было открывать. На предварительном инструктаже нам рассказали, что в этих палатах отдельная система канализации, и научили сортировать мусор в два пакета: в один — пищевые отходы, в другой — все остальное.

Ни у меня, ни у трех соседок по палате не было никаких побочных эффектов от радиойодтерапии. На следующее утро из палаты нас по одной вызвал радиометрист и с расстояния в полтора метра измерил уровень радиации, который от нас исходил. Безопасным считается уровень до 20 микрорентген в час. Если у кого-то из пациентов уровень будет выше, его оставят в больнице еще на сутки. Я «фонила» на 15 мкР/ч.

После измерения нужно было тщательно помыться и выкинуть все, в чем мы находились сутки в закрытой палате, остатки еды и прочие мелочи. Из специального ящика в коридоре мы забрали чистые вещи, которые приготовили для выписки, и переоделись. После этого из палаты сразу же нужно было выйти.

На финальной консультации лечащий врач вручила выписку и справку о прохождении лечения. Она нужна тем, кто едет домой общественным транспортом и проходит через рамки контроля: они реагируют на радиацию и пищат. Но на меня ни в метро, ни на вокзале, ни даже в аэропорту ни одна рамка не среагировала.

Всю процедуру радиойодтерапии и сопутствующие анализы мне провели бесплатно, но дорога из Калининграда до Обнинска и обратно обошлась в 10 425 ₽, включая авиабилеты, аэроэкспресс и билеты на электричку.

Дома я должна была соблюдать меры предосторожности — держаться на расстоянии не менее метра от мужа и детей. Дозировка йода у меня была небольшой, поэтому ограничение длилось всего пять дней, но иногда в рекомендациях прописывают в два раза больший срок.

В этот период я спала отдельно, мыла ванну и раковину после каждого использования и по два раза смывала воду в туалете. У меня были отдельные полотенце и посуда, которые я мыла и стирала тоже отдельно от остальных вещей.

Через пять дней я вернулась к обычной жизни без ограничений. Симптомы диффузного токсического зоба постепенно уменьшались. Сейчас, спустя месяц после операции, у меня остался только повышенный пульс, да и тот, скорее всего, уже не связан с щитовидной железой.

Последствия радиойодтерапии. После «выключения» щитовидной железы радиойодтерапией наступает гипотиреоз — ситуация, когда гормонов вырабатывается недостаточно или они не вырабатываются вовсе. Тогда эндокринолог назначает препарат на основе левотироксина натрия — подбирает такую дозировку, которая бы замещала для организма естественные гормоны щитовидной железы. Гипотиреоз может наступить в срок от пары недель до полугода.

Спустя месяц после радиойодтерапии я сдала анализы на ТТГ и гормоны щитовидки и пришла на консультацию к эндокринологу по месту жительства. Прием стоил 2000 ₽, анализы — еще 830 ₽. Мои гормоны в норме, хотя никакие таблетки я сейчас не принимаю. Через три месяца после процедуры мне нужно будет повторно сдать кровь и сделать УЗИ щитовидной железы. Если все снова будет в норме, следующие контрольные анализы предстоит сдавать через полгода.

Если гипотиреоз все-таки наступит, мне придется снова обратиться к эндокринологу. Он подберет дозу левотироксина натрия, которую я буду принимать пожизненно. Но одна таблетка по утрам несравнима с тем дискомфортом, который я несколько лет испытывала из-за диффузного токсического зоба.

1. При подозрении на заболевания щитовидной железы нужно как минимум сдать кровь на уровень ТТГ. Если он будет повышен или понижен, предстоит продолжить обследование. А вот сразу узнавать уровень антител к рецепторам ТТГ или ТПО не имеет смысла — они бывают повышены и у здорового человека.
2. Диффузный токсический зоб — аутоиммунное заболевание щитовидной железы, при котором возникает избыток ее гормонов.
3. Болезнь можно лечить медикаментами, радиойодтерапией или хирургически. У каждого из этих методов есть свои показания и ограничения.
4. Радиойодтерапия не страшнее операции по удалению щитовидной железы. Большинство пациентов не сталкиваются с побочными эффектами и ничего не чувствуют в процессе. Но ее эффективность немного ниже, чем у операции.
5. Беременность при гипертиреозе рекомендуют планировать уже после лечения.