Как я отчислился из вуза и устроился на завод

В 2019 году я поступил в Томский государственный университет на факультет журналистики, но за два года понял, что не хочу там учиться.

Поэтому я отчислился из вуза и стал искать работу. Как настоящий студент, я успел поработать курьером и официантом, а потом устроился на завод кедрового ореха. В статье расскажу, как все было устроено на заводе, как я туда попал и какую работу там выполнял.

Я из Новосибирска. Сразу после 11 класса в 2019 году я поступил в Томский государственный университет на факультет журналистики. За обучение мои родители платили 150 000 ₽ в год. В 2022 году стоимость увеличилась до 160 000 ₽. В Томске я жил в студенческом общежитии — комната там стоила 3500 ₽ в год.

Первое время мне было интересно учиться и погружаться в студенческую жизнь. Например, мне нравилось, что к любым праздникам мы снимали тизеры по мотивам классических фильмов и много общались всем факультетом. Но в марте 2020 года нам сообщили, что из-за коронавируса наш факультет переходит на дистанционный формат обучения. Из-за этого мне пришлось вернуться в Новосибирск.

Дистанционное обучение мне не нравилось. Во-первых, мне не хватало живого общения с однокурсниками и преподавателями.

Во-вторых, объем информации и качество обучения на дистанционке заметно ухудшились, а требования к экзаменам и стоимость обучения остались прежними. Например, по некоторым предметам нам просто давали конспекты и презентации и предлагали на экзаменах пересказать их содержание.

И, в-третьих, сам учебный процесс в нашем вузе был организован плохо. Например, после каникул не сразу появлялось расписание, а некоторые преподаватели сильно опаздывали или совсем не приходили на занятия.

Кроме того, уже в середине первого курса я начал осознавать, что журналистика — это не мое. Где-то в будущем меня искушали театральные подмостки, долгие репетиции в актерских каморках, столичный ВГИК и роскошный РГИСИ. И я видел примеры своих друзей с факультета, которые уже отчислились и поступили в Москву и Санкт-Петербург на операторов, кино- и звукорежиссеров. Но я продолжал учиться дальше: родители были против моего отчисления, да и у меня не было плана на случай, если не смогу поступить в другой вуз.

Осенью 2020 года я вернулся в Томск и совсем перестал посещать пары, кроме занятий по ораторскому мастерству. Вместо них я много общался с однокурсниками и проводил время в библиотеке — читал там художественную литературу. Так я готовился к поступлению в театральный вуз. Зимнюю сессию в своем вузе я почти пропустил, а к летней совсем не готовился — в мае 2021 года я уже был готов прекратить обучение: в нем для меня уже не осталось ничего полезного и интересного.

В конце июля 2021 года я пришел в деканат, чтобы написать заявление на отчисление. Но мне посоветовали подождать, пока придет приказ об отчислении за неуплату: тогда мне не пришлось бы платить 37 500 ₽ за последний квартал. Когда приказ пришел, мне дали обходный лист, в котором мне должны были поставить печать в общежитии, в кабинете военного учета, в профсоюзе и в деканате.

Когда я забирал документы, в вузе меня не особо задерживали, а родители уже смирились с моим решением. Хотя маме и было обидно, что я не получу диплом, а деньги потрачены впустую. Но я убеждал ее, что много приобрел за два года. Например, хороших друзей и уверенность в том, чему хочу посвятить свою жизнь.

Я планировал летом сдать вступительные экзамены в театральные вузы Москвы и Петербурга. Что делать в случае, если меня не примут, я не думал, но вариантов было два — восстановиться в томском вузе или взять паузу на год, чтобы лучше подготовиться и перепоступить.

Документы я подавал только в два вуза — ВГИК и РГИСИ. И это была моя первая ошибка — стучаться нужно было во все двери.

Вторая ошибка заключалась в том, что я плохо подготовился: не изучил мастеров и структуру актерских вступительных экзаменов. В июне я приезжал на отборочный этап во ВГИК и декламировал Бориса Рыжего, Владимира Набокова и Ивана Крылова. Но выступил я плохо — читал всю программу, как мне показалось, неискренне и все время думал, что сам себе не верю. Приемная комиссия, наверное, подумала так же, потому что меня быстро остановили и не задали никаких вопросов.

А в июле я снимал свою программу для видеовизитки в РГИСИ. Когда уже загружал на диск вымученные видео с теми же произведениями, что и во ВГИКе, прочитал, что нужно было сниматься в черно-белом и с другими планами. В общем, я все перепутал, мое видео не приняли и в итоге я никуда не прошел.

После отчисления я вернулся в Новосибирск и устроился работать курьером в «Самокат» — это российский сервис экспресс-доставки продуктов и товаров для дома. В «Самокате» я работал весь июль 2021 года. Я брал смены по 8, 12 и 16 часов и получал 195 ₽ в час и по 3900—11 570 ₽ в неделю в зависимости от количества часов, которые отработал.

Мне нравилось там работать, потому что летним вечером, когда уже было прохладно, можно было спокойно довезти свой заказ, изучать родной город с новыми, современными районами, слушать музыку и надеяться, что в конце дня будут неплохие чаевые. Но физически это было трудно: много раз я падал с велосипеда, несколько раз попадал в аварийные ситуации, да и со временем требования для курьеров становились строже.

К августу я накопил 23 300 ₽ и смог оплатить съемную квартиру за 11 000 ₽ в Томске. Я вернулся туда, чтобы готовиться к поступлению в актерский вуз в следующем году.

В середине августа я 10 дней по приглашению друга отработал вожатым в томском лагере. Получил за это 10 000 ₽ и смог оплатить квартиру в сентябре. Также деньгами мне помогали родители, за что им, конечно, большое спасибо.

В октябре я устроился официантом в Make Love Pizza — это самая известная пиццерия Томска. Чтобы попасть туда, я сначала отправил анкету, но мне никто не ответил. Поэтому я написал своей знакомой, которая работала там в СММ, спросил, не ищут ли они официантов. После этого меня пригласили на собеседование и предложили работать сменами 2/2 по 8 или 12 часов со ставкой 85 ₽ в час.

После того как я выучу меню, мне обещали повысить ставку до 100—110 ₽ в час, но я уволился через 2 недели. Моя зарплата не покрывала мои расходы на аренду квартиры и жизнь, а сама работа не давала того уникального опыта, который мне хотелось бы получить — она была слишком монотонной, хотя и в интересном локальном месте. За эти 2 недели я заработал 5600 ₽.

Дальше я хотел попробовать себя в качестве СММ-специалиста. В школьные годы у меня был опыт такой работы, плюс мне нравилось создавать контент и хотелось работать удаленно. Я оформил резюме на «Хедхантере» и стал откликаться на вакансии копирайтера, контент-менеджера, помощника в службу поддержки в разные компании.

Я искал работу либо с зарплатой, которая как минимум покрывала бы оплату квартиры и мои минимальные потребности, то есть 20 000—25 000 ₽, либо с близкой мне театральной деятельностью.

А потом я увидел в автобусе объявление: «Требуются работники на завод кедрового ореха». Помню, что мне понравилась качественная верстка объявления, зарплата от 25 000 ₽ и возможность устроиться без опыта. Я нашел контакты завода на «Хедхантере» и договорился о собеседовании.

На собеседование я приехал 9 ноября 2021 года в 08:00. Когда я подошел к зданию завода, обратил внимание, что приветствие написано не только на русском языке, но и на китайском — для больших заказчиков из соседней страны. Также понравилось, что внутри главного корпуса на входе все было очень опрятно — большое зеркало, удобный гардероб, стенд с фотографиями лучших работников и отзывами клиентов. По этим деталям я решил, что это надежная компания, которая не только выпускает хорошую продукцию, но и предлагает комфортные условия труда.

Через 10 минут меня позвали в кабинет отдела кадров и дали заполнить стандартную анкету. В ней нужно было указать три последних места работы, образование, свои самые сильные качества и номер бывшего работодателя, который может дать мне характеристику.

После этого началось собеседование. У меня спрашивали, на какой из прошлых работ было тяжелее всего, готов ли я к большим физическим нагрузкам и когда могу начинать. Почему-то было важно, что я какое-то время учился в вузе. Я сказал, что готов приступать сразу, меня устраивает гибкий график работы и я не против физических нагрузок.

По итогу собеседования мне предложили стать оператором печи. Это значило, что я буду обслуживать большую металлическую машину, в которой сушатся кедровые орехи. График работы, который мне предложили, — это смены 2/2 с двенадцатичасовым рабочим днем. Зарплата — 30 000 ₽.

Условия работы меня полностью устроили, и я даже готов был начать трудиться в этот же день. Поэтому сразу после собеседования меня отвели к начальнику охраны, чтобы проверить по базе, нет ли у меня судимостей.

После этой проверки я отправился на краткий инструктаж — мне дали инструкцию по безопасности при работе с электрическим оборудованием. Ее нужно было изучить, а затем письменно ответить на 4 вопроса. С этим я успешно справился.

После инструктажа меня передали начальнику смены. Несколько раз он уточнил, работал ли я с тяжелыми предметами и какую зарплату мне назвали в отделе кадров. Думаю, он спрашивал это, чтобы дать мне столько работы, сколько соответствовало бы озвученной сумме.

Начальник смены привел меня к моему будущему коллеге, который уже год работал на этом заводе. Тот объяснил мне, как работать с печкой. Получилось, что в день собеседования я сразу же вышел на 7-часовую рабочую смену.

Но вот карту для турникета на входе мне выдали только через 3 дня. Коллега, который меня обучал, попросил начальника смены сделать это сразу, но тот ответил: «Пусть еще несколько дней походит, бывали уже такие». А трудовой договор я и вовсе подписал только через 3 недели, потому что не сразу увидел свою фамилию в списке тех, кому нужно зайти в отдел кадров.

Завод находится в 15 км от Томска в соседней деревне и работает непрерывно — 24 часа в сутки. Это частное предприятие.

Раньше это была небольшая фабрика по сбору и переработке кедра, а сейчас — один из самых активных экспортеров Сибири, который доставляет продукцию по всему миру, с современным оборудованием из Германии.

Работники завода занимаются обработкой кедровых орехов — сушат их, калибруют, очищают, расфасовывают. В кондитерских цехах из орехов делают сладости, например варенье, мармелад, шоколад, грильяж с клюквой.

Я поработал на раскалывании орехов, очистке скорлупы, мойке и — дольше всего — на суточной сушке орехов.

На заводе 15 цехов, которые располагаются в нескольких корпусах общей площадью 4200 м². Я работал в сушильном цехе — работники называли его «сушкой». Он был частью перерабатывающего цеха.

Также на заводе было помещение-столовая с микроволновкой, плитой, холодильником и шестью столами. Работники могли или приносить еду для себя из дома, или готовить что-то прямо там. Однажды ночью я видел, как один из работников готовил там плов в сковороде.

Среди работников завода были и мужчины, и женщины. На должность изготовителя конфет в кондитерском цехе принимали только женщин — за работу там платили примерно 30 000 ₽. Главным кондитером был мужчина. Он делал шоколад и отправлял его в цехи по производству конфет.

В упаковочном цехе обычно работали только женщины, потому что это сидячая монотонная работа без тяжелой физической нагрузки. Они упаковывали уже готовую кондитерскую продукцию или просто обработанный кедровый орех в фирменные пакеты и наклеивали этикетки.

Когда я работал на заводе, там было около 130 сотрудников. Кроме операторов печи были и другие работники с графиком 5/2 с 08:00 до 17:00, но со сдельной оплатой, которая зависела от объема выполненной ими работы. Они, например, вручную перебирали орехи.

Работники с большим стажем зарабатывали больше: у них был коэффициент за выслугу лет. Например, мой старший коллега по цеху за тот же объем работы, что и я, получал 56 000 ₽, потому что отработал уже 3 года и часто брал дополнительные смены.

На завод работников отвозил корпоративный автобус. Он останавливался в 7:15 недалеко от той улицы, где я снимал квартиру. На нем я и добирался на работу. При этом с завода автобус рано утром не выезжал. Поэтому всем сотрудникам, которые утром заканчивали свою ночную смену, вызывали и оплачивали такси в город.

Завод — это режимный объект, вход и выход только по пропускам. Также в каждом помещении были камеры видеонаблюдения, а на выходе охранник обязательно заглядывал в сумки к каждому работнику, чтобы проверить, не вынесли ли они чего-нибудь, что им не принадлежит.

По трудовому договору у меня на заводе были конкретные задачи. Например:

1. Утром отдавать пробы кедровых орехов лаборантам.
2. Записывать время установки металлических боксов на сушку.
3. Пересыпать кедровые орехи в пластиковые боксы.
4. Снимать орехи с сушки и прогонять их через специальную машину, чтобы отделить пленку, которая есть у них под скорлупой.
5. Иногда прогонять орехи ночью через специальную моющую машину.
6. Помогать мойщику орехов выгружать чистые орехи из «Ромбов» — это большие машины для сушки.
7. Прибирать рабочее место и записывать потери.

В реальности, пока я работал на заводе, я действительно выполнял все эти задачи, кроме записи потерь и работы с моющей машиной. Но первые две недели — с 8 по 23 ноября — моей единственной задачей было помогать всем и везде: разгрузить грузовик, помочь в цехе сушки ядра и расколки кедра. В это время я работал по графику 2/2 с 08:00 до 20:00. Также дважды за это время я выходил на ночные смены — с 20:00 до 08:00.

Мне нравилось, что я все время получал новые задачи и не успевал устать от рутины. С другой стороны, иногда моя работа была довольно тяжелой — например, когда приходилось разгружать грузовики с несколькими тоннами орехов, таскать и складывать 30-килограммовые мешки.

С 23 ноября у меня появился собственный цех, где я должен был сушить контейнеры с орехами весом 330 кг. Это суточная сушка. Мне в цех привозили железные боксы с уже вымытыми и очищенными орехами, а я вставлял их в специальное устройство для сушки. Это устройство представляло собой большую металлическую коробку с 6 или 8 отверстиями сбоку и сверху, по которым шел горячий воздух.

Вместе с задачами у меня поменялся и график: теперь у меня появились смены предыдущего сотрудника, который только что уволился — сутки через двое с 08:00 до 08:00. Ночные смены оплачивались по другому тарифу — плюс 500 ₽ за ночь.

Поскольку именно в этом графике я проработал до самого увольнения, дальше расскажу, как выглядела моя типичная 24-часовая смена.

Я просыпался в 06:30, завтракал дома или заходил в магазин за едой и энергетиками на сутки. В 07:15 нас ждал корпоративный автобус, и за 45 минут, пока он вез нас на завод, я успевал немного вздремнуть.

В 08:00 все сотрудники фабрики проходили через турникет и уходили переодеваться — нужно было надевать медицинские маски, одноразовые шапочки и специальную униформу.

Моя работа начиналась в 08:10. Я приходил в свой цех и начинал готовить пробы орехов из контейнеров, которые только что просушились. Пробы — это 50 г орехов в пластиковом стаканчике. Я набирал их и клал на те железные 330-килограммовые боксы, откуда я их взял. Оттуда их забирали лаборанты. После обеда они сообщали, достаточно ли просушились орехи и могу ли я доставать боксы с ними из сушильной машины.

Дальше до 12:00 моя работа могла быть разной. Например, я мог прогонять орехи через специальную машину по отделению пленки — я загружал все орехи в эту машину, запускал ее, а потом взвешивал результат и записывал партию, вес и номер бокса в отдельном документе.

С 12:00 до 12:30 у нас был обед. После него лаборант сообщал мне, какие контейнеры я могу убирать из сушки. Я убирал их, разгружал — пересыпал из них 330 кг орехов в большие пластиковые контейнеры, записывал вес, потому что во время сушки он уменьшается на 20—30 кг, и ставил на стоянку.

В это же время я мог выгружать сушеные ядра из «Ромбов» — это тоже машины для сушки, но намного большего размера. Обычно я тратил на это несколько часов. После этого я загружал в «Ромбы» новую партию промытых орехов.

Когда я заканчивал со всей этой работой, я мог отдохнуть — сесть в углу и, например, почитать книжку. Но поскольку везде на заводе были камеры, мне разрешалось отдыхать только в «слепых зонах».

С 17:00 до 17:30 у нас был второй обед. А после него я продолжал заниматься всей описанной выше работой, если орехи к этому времени просушились. Если нет, то я убирался или помогал в соседнем цехе. От кедрового ореха остается много мусора, который я постоянно прибирал, хотя по правилам это можно делать только в конце смены.

В 20:00 проходила пересменка. В это время у меня было полчаса на отдых, но на самом деле, если бы в цехе была кровать, я мог бы спокойно уходить спать до 8 утра: орехи сушились без моего участия, и только изредка их нужно было вынимать и загружать новую партию.

Дальше до 08:00 я либо ничего не делал, либо помогал коллеге из другого цеха — например, расфасовывал по мешкам откалиброванные орехи. На нашем заводе орехи могли быть двух «калибров» — желтого или синего. Желтый орех — высокого качества, синий — качества пониже. Я рассыпал откалиброванные орехи в мешки по 30 кг и подписывал на них «Жел» или «Син».

В это время я также мог пойти поесть или выйти на улицу, чтобы подышать воздухом. Один раз я даже уснул на несколько часов на мягких мешках с ореховой шелухой, хотя делать так, конечно, было нельзя.

К 05:00—06:00 я наводил порядок в своем цехе и ждал окончания смены. В 08:00 я уходил с завода. Домой меня мог подвезти коллега на своей машине либо я уезжал на такси.

Я уволился с завода 3 декабря 2021 года — спустя 20 дней и чуть больше 150 часов работы. За это время я заработал 32 570 ₽. Мне оплатили все мои рабочие часы по ставке 200 ₽ за час и еще 2500 ₽ доплатили за 5 ночных смен.

Больше всего в работе на заводе мне не нравилась рутина — все действия я выполнял на автомате. А иногда рабочий процесс и вовсе приходилось имитировать, как на том видео, где работник на камеру закручивает уже закрученную гайку. Например, часто во время ночных смен мне действительно было нечем заняться и приходилось просто мести мусор из стороны в сторону.

Также это была физически тяжелая работа, и мне не хватало какой-то интеллектуальной деятельности. Общение с коллегами тоже не радовало и сводилось к обсуждению денег, самой работы или сплетен.

Когда в предпоследнюю смену 29 ноября я сообщил начальнику смены, что увольняюсь, он не удивился, но попросил отработать еще сутки. В последнюю смену, на которую я заступил 1 декабря, мне выдали обходной лист, в котором поставили свои подписи начальник цеха, главный механик, начальник охраны и управляющие производством. В этот же день я отнес этот лист в бухгалтерию и получил зарплату наличными.

После того как я уволился, мне неожиданно позвонил друг и предложил на несколько месяцев приехать вместо него в Германию. Он жил там в гостевой семье по программе Au-Pair — это международная программа культурного обмена, участники которой живут в семье, присматривают за детьми и параллельно изучают язык и местную культуру. Программа рассчитана на год.

У моего друга как раз заканчивался срок участия в программе, и он должен был уехать. Когда он сообщил об этом своей гостевой семье, они попросили его найти кого-то на замену, и он обратился ко мне. По телефону он объяснил, что мне нужно будет следить за детьми, когда их родители работают, отводить их в детский сад, забирать с дополнительных занятий. Я согласился. Денег, которые я заработал на заводе, как раз хватило на оплату последнего месяца аренды квартиры, визу и билеты на самолет до Германии.

Сейчас я живу в той самой гостевой семье в Германии в маленьком городе Бад-Камберг рядом с Франкфуртом-на-Майне, учу немецкий язык и изучаю культуру страны. Налоги и страховку за меня оплачивает гостевая семья. Также они покупают продукты. А я за свою работу получаю 280 €⁣ (24 555 ₽) в месяц в качестве taschengeld, то есть карманных денег.

Теперь я хочу посмотреть мир, а после вернуться в Россию и все-таки поступить в театральный институт на кинорежиссера или актера.

1. Поступить в вуз сразу после школы — это лотерея. Потому что в таком возрасте сложно понять, чем действительно хочется заниматься в будущем. Мне потребовалось время, чтобы понять, что журналистика — это не мое.
2. С другой стороны, все что угодно может стать хорошим опытом, когда есть конкретная цель и друзья, которые могут помочь. Работа на заводе дала мне время подумать о будущем.
3. Работа на заводе — это физические нагрузки и стресс. Но она помогла мне стать более выносливым и организованным. Плюс мне нравились четкие и понятные задачи и стабильная зарплата без задержек.
4. Думаю, от того, насколько продукция завода качественная и известная, зависят и условия труда, которые на нем предлагают, и отношение к работникам. Так что, если тоже хотите поработать на заводе, я рекомендую тщательно изучить, какую продукцию там делают.
5. Работа на производстве — это нелегкий труд, который тем не менее может стать прекрасной временной подработкой.