«Не хочу стейк с мидиями»: 16 историй о трудностях перевода в общении с иностранцами

Люди часто попадают в неловкие ситуации, когда путают иностранные слова или говорят на чужом языке с ошибками.

Например, я во время первого путешествия за границу ошиблась в произношении слов aunt и ant и объясняла пограничнику, что еду навестить моего муравья, а не тетю. Знакомый назвал «Лебединое озеро» Chicken Lake. А подруга жаловалась в отеле, что у нее в комнате «Bra is broken», и не подозревала, что произносит слово «бюстгальтер» вместо «лампа».

Мы собрали 16 нелепых случаев, в которые попадали читатели Т⁠—⁠Ж во время путешествий или общения с иностранцами. После этого текста вы сможете избежать как минимум 16 неловких ситуаций.

Я был на Олимпийских играх в Сочи волонтером. Английский тогда на слух воспринимал сносно, но говорил паршиво. В мои обязанности входило, помимо прочего, вручение специальных рукавов для фотокорреспондентов — sleeve. С таким рукавом можно было проходить в специальные зоны даже без проверки аккредитации.

Подходит ко мне мужчина и пытается на очень плохом английском объяснить, что ему нужен рукав. Но слово sleeve вспомнить не может. Решаю помочь ему и невозмутимо, глядя прямо в глаза, задаю вопрос, состоящий из одного-единственного слова: «Slave?» — «Раб»?

Мужчина кивает, я даю ему рукав, он уходит. Разворачиваюсь и вижу своего руководителя: глаза его стали круглыми от удивления.

На нашей свадьбе подавали салат с уткой. За столиком сидели русские и мексиканские гости, пытаясь разобраться, что за мясо в салате. У них получился примерно такой диалог на английском:

• — Which meat is it?
  — This is duck.

В мексиканском произношении duck — «утка» — звучит как dog. Девушки за столом почти падают в обморок.

• — Do you mean dog? Гав-гав?
  — No, duck, квак-квак (так говорят мексиканские утки).
  — Frog?!

Путешествовали с мамой по Италии, зашли в кафе купить кофе. Я пью черный, а мама предпочитает латте. Так и попросила: «One black coffee and one latte, please». Почему-то у меня переспросили, должен латте быть холодным или горячим. Это меня не особо смутило: жаркое итальянское лето, вероятно, способствует тому, что люди пьют холодный кофе.

Приносят заказ. Мне чашку американо, а маме… стакан горячего молока. Иду на стойку разбираться, там извиняются и доливают в молоко кофе.

И только ближе к концу посиделок в кафе до меня дошло. Latte — по-итальянски «молоко». И я действительно попросила просто стакан горячего молока. А то, что мама хотела, в Италии называется caffe latte. Больше мы эту ошибку не повторяли.

Подруга отдыхала на море и поведала историю. В ресторане за соседним столиком сидела русская семья, которая совсем не говорила по-английски. Изучив меню, они заказали стейк — просто ткнули пальцем. Официант спросил: «Medium?» На что женщина оглядела семью испуганными глазами и громко прошептала: «Боже, нет, я не хочу стейк с мидиями!» И так было несколько раз. В итоге им кто-то помог с переводом.

Моя семья живет в Праге в одном доме: квартира родителей находится этажом выше бабушки. После многих лет жизни в Чехии у бабушки сформировался свой суржик из русского и чешского языка. Превалирует русский.

И вот знакомится она с новыми соседями по этажу, а в это время по лестнице спускается моя мама. «О, а это моя невестка!» — громко и весело произносит бабушка.

Немая сцена, круглые глаза новой соседки, хихикающая мама. Nevěstka по-чешски — «секс-работница».

В 1991 году я поступил на переводческий факультет Нижегородского государственного лингвистического университета, на немецкое отделение. Времена были отчаянные и очень бедные. На месячную стипендию можно было купить 10 бутылок лимонада, что по нынешним временам равно 400—500 ₽. Мы старались где-то подработать. А после первого курса у многих из нас появилась уверенность в том, что за год учебы язык мы выучили и вполне можем работать переводчиками.

Смешных историй было много, но особенно запомнилась моя работа переводчиком на швейной фабрике летом после первого курса. Одна крупная немецкая брендовая фирма женской одежды решила воспользоваться дешевой рабочей силой и разместить заказ на пошив женских пиджаков на нашей фабрике. Для контроля за процессом в Нижний Новгород приехала сотрудница фирмы из Германии — тоже то ли стажерка, то ли студентка. Моей задачей было находиться рядом с ней и переводить ее разговоры с русскими сотрудниками фабрики. Барышня оказалась вполне вменяемой, старалась говорить попроще и сильно меня не обременять.

Конфуз случился, когда через месяц работы на нашу фабрику приехало руководство немецкой фирмы, чтобы подвести первые итоги сотрудничества. Их переводчик не смог участвовать в первом дне переговоров, и, естественно, переводить попросили меня.

Настал этот чудесный вечер. Генеральным директором фабрики была суровая тетя советского образца, которая эту фабрику успешно прихватизировала. Все сотрудники ее очень боялись, и я заодно. В кабинете генерального директора собрались холеные немцы и руководство фабрики — человек 20—30. Я до этого никогда не переводил такому количеству людей. Можно сказать, я вообще до этого никогда не переводил.

Первым слово взял важный немец. Как только закончилась его речь, я, к своему ужасу, понял, что прослушал его, погрузившись в свои волнения. Но надо было как-то выкручиваться.

Я подумал, что в начале люди обычно говорят приветственные речи, рассказывают о том, как они счастливы оказаться в этой чудесной стране среди умных и красивых людей, настоящих профессионалов. Наши заулыбались, а немцы начали недоуменно переглядываться и делать суровые лица. Дальше немец продолжил речь. Несмотря на свои скудные знания языка и огромное волнение, я начал понимать, что немецкие партнеры, наоборот, крайне недовольны сотрудничеством, так как качество пошива изделий плохое, много брака. И что делать? Только что говорил нашим, какие они классные ребята, а теперь придется объяснять, что все не так.

Пришлось смягчать и делать небольшой смысловой переход. Я сказал, что, несмотря на то что ребята они классные и немецкие партнеры чрезвычайно довольны сотрудничеством с ними, есть проблемы. Это плохое качество работ, воровство, и вообще больше с нашей фабрикой немцы работать не хотят. У нашего руководства улыбки сползли с лиц и появились гримасы страшного удивления и обиды. Немцы опять ничего не поняли. Странная реакция русских, когда их ругают: то улыбаются, то резко начинают хмуриться.

Кульминацией стал момент, когда немецкий босс сказал, что его немного поразила разница в метраже ниток, намекая, что на нашей фабрике их расход несколько выше, чем на аналогичных производствах. Я понял, что немец недоволен нестыковкой, но чего именно, не понял. Пришлось перевести, обобщив все сказанное, как нас учили в институте, и одновременно не выдав свой скудный словарный запас немецких слов: я сказал, что немец недоволен размахами воровства и коррупции на фабрике… Наши чуть со стульев не попадали, почуяв международный скандал.

В общем, встреча получилась та еще, и все благодаря мне. Я несколько дней не мог прийти в себя, было стыдно. Но после этого скорректировал самооценку и понял, что одного года учебы маловато, чтобы стать классным переводчиком.

В маленьком итальянском городке береговая линия была заставлена шезлонгами отелей. Предполагая, что все они, скорее всего, платные, мы спросили у смотрителя за казенными лежаками: «Does it free?» Он указал на четвертый, предпоследний, ряд и сказал: «Yes».

Мы замечательно провели время и отобедали в отельном пляжном кафе. Каково было наше удивление, когда мы увидели в счете 30 € за лежаки, — не передать словами. Мы попросили объяснений и только потом поняли, что мы имели в виду free в значении «бесплатно», а они поняли это как «свободно, не занято», так как большая часть шезлонгов зарезервирована для гостей отеля. Нам разрешили не платить, но мы поступили порядочно.

Когда-то в Шотландии, в ресторане в Эдинбурге, заказала себе coffee with biscuit — «кофе с печеньем». Кафе славилось своим особым овсяным печеньем с имбирем. Кофе принесли быстро, а печенье все никак. Опять повторила: «Coffee with biscuit, please» — снова принесли только кофе. Снова повторила им заказ — и снова чашка кофе без всякого печенья, хотя всем остальным фирменное печенье давно подали. В конце концов выяснилось, что из-за моего английского произношения в те времена в кафе думали, что я заказываю кофе с виски, и подали аж три такие чашки.

В отпуске познакомилась с мужчиной. Сидим в баре, болтаем. Я рассказываю, что у меня есть cat — «кот». Он интересуется: «Сколько лет? А с кем ты его оставила?» Просит показать фото.

Тогда и выяснили, что он думал, что я говорю про ребенка — kid. И сидел в шоке: что за мать, ребенка на друзей бросила, а сама отдыхать свалила.

Гуляли с женой по Санье в Китае и обнаружили булочную с пирожками бао — аутентичное заведение для местных. Я забил в «Гугл-переводчике» слово «сладкий», показал девушке на кассе с вопросительной интонацией и обвел широким жестом пирожки: дескать, какой из них со сладкой начинкой. Это возымело несколько неожиданное действие: девушка покраснела и скрылась в недрах заведения.

Вторая попытка со словами «сладкая начинка» была продуктивнее. По крайней мере, фасоль в пирожках и правда была сладкой.

Однажды в Дублине пришел в кафе позавтракать. Заказал чай и пирог с ягодами. Очень удивился, когда вместо пирога принесли кашу. И тут до меня дошло, что porridge — это не пирог.

Но то была самая вкусная каша в моей жизни. Да еще и с ягодами!

Вспомнила случай из первой поездки во Францию. Тогда у меня был перерыв в практике французского, но особых проблем в поездке не возникало. Только одно слово создало нелепую ситуацию. Каждый раз в кафе я просила счет так: «L’ordonnance, s’il vous plaît». Официанты крайне удивленно на меня смотрели, я уверенно повторяла фразу, но счет приносили.

И только ближе к концу поездки я поняла, что все это время вместо счета, l’addition, просила рецепт на лекарства — l’ordonnance.

Не знаю, почему я их так перепутала. Видимо, по общей ситуации, когда мы заканчивали есть и доставали кошельки, официанты догадывались, что нам нужно.

В первом отпуске в Таиланде я заметил, что местные говорят «капункаа» с долгим звуком «а» в знак благодарности. Решив, что это означает «спасибо», я стал использовать это слово. Я говорю по-английски, но люблю вставлять выражения из местного языка, что делает общение более дружественным.

Спустя несколько поездок в Таиланд один из тайцев, услышав от меня это слово, рассмеялся и объяснил, что «капункаа» говорят только женщины, а мужчина должен говорить «капункап» или просто «кап».

В Праге где-то на улице купили лоток клубники. Чтобы сделать ужин посытнее, решили есть ее со сметаной. Ни секунды не раздумывая, беру в супермаркете банку с надписью «Smetana 20%». В отеле довольно резко срываю фольгу с крышечки, и содержимое просто выплескивается мне на юбку и руки. Оказалось, что по-чешски smetana — это сливки.

Много лет я преподавала английский и французский, очень люблю студенческие перлы. Например, на вопрос, какую последнюю книгу студенты прочитали, один ответил: «Sunday by Leo Tolstoy». А еще коллеги делились, что окружающую среду кто-то из студентов перевел как surrounding wednesday.

Отправила руководителю на рецензию свой первый отчет об аудиторской проверке на английском языке, где старательно аргументировала свои негативные выводы ссылками на листы сшивов с документами аудируемой компании.

Руководитель вызвал к себе и, сдерживая улыбку, попросил почаще заглядывать в словарь. Оказывается, на всех страницах отчета я написала слово sheet — «лист» — как shit. Провожая меня, пристыженную и красную как рак, рассмеялся и добавил, что грамматически это, конечно, было ошибкой, но по сути верно.