Как я сменила профессию благодаря психотерапии и вдвое увеличила доход

Я бизнес-аналитик и люблю свое дело. Но чтобы найти его, мне пришлось потратить три года.

А еще сменить трех психологов. Последний помог мне понять: желать, чтобы работа приносила радость, а не только деньги, — вовсе не эгоистично. Потерять в доходе, но наконец-то заняться тем, что интересно, — тоже нормальное решение.

Сейчас мне на сто процентов нравится то, чем я занимаюсь. Но, возможно, когда-нибудь я снова захочу сменить профессию. И на этот раз мне будет легче: я больше не боюсь остаться без денег, разочаровать родителей и не добиться успеха.

В 2016 году я окончила Финансовый университет при Правительстве РФ по специальности «экономика». Первую работу получила уже в день защиты диплома: мне позвонили из отдела кадров одного крупного банка и пригласили работать младшим экспертом в отделе гарантий.

Я сразу же согласилась, потому что преподаватели постоянно твердили: выпускнику без опыта найти работу трудно, а если тебя и наймут, то на мизерную зарплату и с постоянными переработками. И хотя я еще во время учебы подрабатывала стажером в банке и небольшой опыт у меня был, я все равно ужасно боялась остаться безработной. Мне даже не приходило в голову задуматься: а хочу ли я вообще заниматься банковскими гарантиями? Я думала так: хоть куда-то взяли — и это успех. Тем более что зарплата для выпускника была неплохая: 40 000 ₽ в месяц.

Итак, я согласилась и стала младшим экспертом в крупном банке. График обычный: пятидневка, с 9 до 18 часов. Казалось, я должна была радоваться стабильности после тревоги, что останусь безработной. Вместо этого я каждое утро плакала и терзала себя мыслями, что такой и будет вся моя жизнь до пенсии. Скучные обязанности еще можно было терпеть. Но к ним в довесок шли ужасный коллектив и постоянные задержки на работе — причем не из-за большого количества работы, а просто потому, что никто не уходил вовремя и «так надо».

Я не знала, что бывает иначе, и не пыталась найти что-то получше. Тем более что мои родители были счастливы: для них работа в банке — это успешный успех. А еще они не понимали мое желание сменить место работы просто потому, что тоскливо и скучно: моя мама работает на одном месте 40 лет. Неудивительно, что я чувствовала себя непутевой и ни на что не способной.

К счастью, мой трудовой договор был срочным, всего на полгода. Когда он закончился, я испытала огромное облегчение.

У меня была подушка безопасности — около 100 000 ₽. Этого хватало на три месяца без работы. Еще я делала торты на заказ. Обычно получалось заработать тортами 8000—10 000 ₽ в месяц, но в дни перед 14 Февраля, 23 Февраля и 8 Марта заказов было так много, что я могла заработать и до 10 000 ₽ в день.

С подушкой безопасности и тортами я могла отдохнуть и спокойно подумать, чем хочу заниматься. Но от мысли, что сейчас я безработная, мне становилось тревожно.

Так что я сразу стала искать новую работу: просто откликалась на все офисные вакансии, хоть как-то связанные с моим образованием и опытом. Через два месяца я стала специалистом по работе с корпоративными клиентами в крупном системном интеграторе. Я подавала заявки на тендеры, составляла коммерческие предложения, помогала менеджерам подписывать договоры с клиентами и делать другую бумажную работу. Платили за это 45 000 ₽ в месяц.

По сравнению с банком интегратор казался раем! Оказалось, можно не плакать по дороге на работу. Коллектив был дружный, начальник адекватный. Работаешь с 10 до 19 часов, так что не приходится рано вставать и переживать утреннюю толкучку в метро, а я это действительно ненавижу. Поначалу мне нравилась даже бумажная работа: это было чем-то новым, а учиться мне всегда интересно.

Спустя год я поняла, что хочу получать больше и двигаться вперед по карьерной лестнице. Но возможностей для роста было мало, и я решила искать другую работу.

Нагрузка в системном интеграторе была неравномерной: то делать нечего, то адский завал. Когда делать было нечего, я просто сидела в офисе и думала, сколько полезных дел могла бы переделать за это время дома. Так я стала мечтать об удаленной работе с гибким графиком — такой, где всегда есть чем заняться, причем чтобы это было интересно, а не рутинно.

Я наметила для себя такие варианты:

1. Административная и, возможно, скучная работа, которую можно делать удаленно и которая подходит моему опыту. Зарплату хотелось от 50 000 ₽ — меньше, чем я готова была получать за ту же работу, но в офисе.
2. Интересная работа с нетривиальными задачами и командировками. Например, в ивент-сфере. Зарплату на первое время я рассматривала от 35 000 ₽, потому что мой опыт не был релевантным.
3. Работа с гибким графиком или недалеко от дома тендерным специалистом. Зарплата — не меньше 65 000 ₽: в этой сфере у меня уже есть достойный опыт.

Это было начало 2019 года, и мои попытки найти удаленную работу увенчались провалом. Всего несколько компаний были готовы к удаленке. Я прошла собеседования, но мне отказали. В ивент-сферу меня тоже не взяли: всем нужен был опыт, а у меня за спиной была только подготовка собственной свадьбы. Трудиться стажером и ничего за это не получать я не хотела.

В результате я согласилась стать менеджером по тендерам в небольшой компании недалеко от дома — просто потому, что отчаялась найти что-то другое. Платили 65 000 ₽ в месяц, а в конце года — премию в размере одной зарплаты или чуть больше.

Но заниматься тендерами мне не хотелось. Тем более здесь они были еще скучнее, чем в системном интеграторе. Компания поставляла школьное оборудование. Как же я ненавидела переделывать бухгалтерские документы в соответствии с стандартами какого-нибудь школьного бухгалтера, которые он же сам и придумал! Особенно если переделать документы просили так, что потом их никакая налоговая проверка не примет, а просьбу выражали нецензурно и громко.

Я выдержала год и поняла: мало что изменилось. Как и первая работа в банке, эта не приносила мне удовольствие, а только нервировала. Тем не менее терять стабильную работу казалось неразумным. Меня одолевали сомнения и страх.

И я стала искать психолога, чтобы понять, что делать с работой.

Сначала я обратилась в Московскую службу психологической помощи. Психолог, к которому меня направили, опаздывал, постоянно смотрел на часы и рекомендовал посмотреть сериал, чтобы разобраться с проблемами. Первые пять консультаций были бесплатные, я сходила на три и окончательно убедилась, что этот психолог мне не подходит.

Я не отчаялась и продолжила искать специалиста. Подруга посоветовала женщину, с которой сама встречалась в «Скайпе». На этот раз психолог мне понравилась: мне было комфортно, я чувствовала, что меня слышат. Часовая консультация стоила 1500 ₽, полуторачасовая — 2500 ₽.

Профориентацию психолог предложила провести так: она пришлет мне психологические тесты, я пройду их и отправлю ей результаты, а она их интерпретирует. И предупредила, чтобы я сама не обращала внимание на результаты тестов, потому что анализировать их нужно комплексно.

Я прошла все тесты и отправила результаты психологу. Изучив их, она сказала, что мне подходит должность менеджера проектов, потому что я люблю все контролировать и анализировать и общаться с командой. Уточнила: именно менеджер проектов, не проекта. Если проект будет один, я непременно заскучаю.

Я почитала про проектный менеджмент на habr.com и vc.ru. Оказалось, менеджер проекта — это тот человек, который организует все процессы, происходящие с проектом. Он общается с заказчиком, отвечает перед ним за сроки выполнения проекта и его качество и управляет командой: разработчиками, аналитиками и всеми, кто еще задействован в работе.

Сразу стать менеджером проектов я вряд ли смогла бы. Но устроиться администратором проектов — помощником менеджера проектов, а потом вырасти в должности — вполне. Тем более что часть навыков у меня уже есть: подача на тендер — тоже своего рода проект.

Я прошла бесплатный курс по управлению проектами от PMClub и отправилась на собеседования. Успела сходить на одно, а потом началась пандемия.

Сбылась моя давняя мечта — работать удаленно. Коллегам, которые постоянно переводили звонки клиентов на меня, даже когда это вопрос был в их ведении, уже не могли так просто скинуть свою работу на меня. Стало не так нервно, и я перестала откликаться на вакансии.

Прошло десять месяцев. Работа все еще мне не нравилась, но бросить ее стало сложнее: мало того, что стабильная, так еще удаленная, как мне всегда и хотелось. Наверное, я бы не начала действовать, если бы не мой психотерапевт.

К психотерапевту я пришла по рекомендации друга, когда консультации с психологом перестали приносить пользу: было ощущение, что время уходит в никуда, а многие важные моменты на сессиях мы не проговариваем. Плюс хотелось встречаться лично, а не через постоянно виснущий «Скайп». Этот психотерапевт на 100% мне подходит, и я встречаюсь с ним до сих пор: иногда — очно, иногда — в «Зуме», который гораздо удобнее «Скайпа». Стоимость часовой сессии — 2500 ₽, полуторачасовой — 3500 ₽.

Я рассказала психотерапевту о профориентации и результатах. Он подтвердил: прошлая психолог попала в точку. Но вообще то, что я люблю все контролировать, анализировать и общаться с людьми, понятно и без тестов. Например, аналитические способности очевидны по моим рассказам о личной жизни, как и экстравертность. Чтобы чувствовать себя на своем месте, мне нужно использовать эти качества.

Возьмем экстравертность: без общения на работе мне скучно. Но это общение не должно быть разговорами ни о чем с коллегами и звонками от случайных людей. Мне нужно постоянно обсуждать интересные, непосредственно связанные с моими задачами темы.

Я рассказала психотерапевту о том, что боюсь уйти с нелюбимой работы. Мы начали прорабатывать эту тему приемами из когнитивно-поведенческой терапии, схема-терапии и гештальттерапии. Когнитивно-поведенческая терапия помогла мне посмотреть на проблему, используя логику: действительно ли смена профессии обернется для меня финансовым крахом? Есть ли причины тревожиться? Мысль «я стану нищей и безработной, если уйду с работы» и связанная с ней тревога не прошли проверку здравым смыслом, и мне стало чуть легче.

Но самым важным, наверное, было узнать от психотерапевта, что мои страхи — это отражение страхов родителей. И моя тревога связана не столько со сменой работы, неизвестностью и возможным отсутствием денег, сколько с отсутствием понимания и поддержки родителей.

Чтобы мотивировать меня и немного смягчить тревогу из-за денег, психотерапевт предложил сделать мне скидку на свои приемы, если я сильно «просяду» в зарплате на новой работе. Скидка в итоге мне не понадобилась, но предложение помогло чувствовать себя спокойнее.

Были и другие страхи. Самый большой — что ничего не получится и я всю жизнь буду работать на нелюбимой работе. А еще, что новая работа тоже не понравится, и что после неудачных собеседований я буду чувствовать себя глупой и никчемной. Все эти страхи мы прорабатывали с психотерапевтом по такой схеме:

1. Я говорила о своем страхе. Например: я боюсь, что новая работа будет снова неинтересной и что я буду всю жизнь работать на нелюбимой работе.
2. Я описывала худший сценарий, который только может случиться. Например: я всю жизнь буду страдать, плакать перед работой, состарюсь и никогда не узнаю, каково это — иметь работу, которая нравится.
3. Я записывала реалистичный сценарий. Например: мне всего 27 лет, и в этом возрасте найти новую, интересную работу не так уж сложно. Если что-то не получится сейчас, я смогу попробовать снова. Ошибаться и пробовать новое — это нормально. К тому же это делает меня более опытной.

После работы со страхами я решила: нужно менять работу. Но рассказывать родителям о своем решении было страшно и неловко. Папа сказал, что уходить со стабильной работы — бред. Мама была того же мнения, но отреагировала нейтрально. Правда, до этого она не раз сравнивала меня с дочерьми своих подруг, которые зарабатывали намного больше меня. Из-за таких комментариев было стыдно признаться, что моя зарплата уменьшится, пусть и временно.

Чтобы справиться с тревогой из-за денег и неодобрением родителей, психотерапевт посоветовал искать понимание и поддержку у тех, кто ее может дать.

Для меня такими людьми стали друзья. Муж тоже старался, но из-за его собственной финансовой тревоги получалось не очень. Например, как-то он пытался подбодрить меня словами «в случае чего будем питаться одними дошиками», но стало только страшнее.

Мне всегда хотелось работать в сфере ИТ. Но информатику я знала не очень, рисковать поступлением не хотела и пошла в модный Финансовый университет. Теперь, когда я решила поменять профессию, мечта снова стала актуальна. Тем более что мне повезло с психотерапевтом: прежде чем обучаться клинической психологии, он много лет проработал в ИТ, знает, как там все устроено, и дает дельные советы.

Сначала я стала искать работу администратором проектов в ИТ. Но потом друг, работающий консультантом в этой сфере, рассказал мне про профессию бизнес-аналитика. Этот специалист анализирует бизнес-процессы заказчика, определяет его «боли» и потребности. А потом придумывает, как сделать процессы быстрее и эффективнее: оптимизировать — убрать лишние шаги, или автоматизировать — подключить к процессам программное обеспечение.

В профессии бизнес-аналитика есть место и моим аналитическим способностям, и моей экстравертности, и желанию все контролировать. Кроме того, во многих вакансиях менеджера проектов приветствовался опыт бизнес-аналитика. Если потом я захочу все же заниматься проектным менеджментом, будет легче найти работу.

Я решила попробовать стать бизнес-аналитиком и составила такой план по смене профессии:

1. Всю новогоднюю премию отложить на подушку безопасности.
2. Найти и пройти какие-нибудь курсы по бизнес-аналитике.
3. Мониторить вакансии аналитиков и изучать требования в них.
4. Обновить резюме и выделить в своем опыте наиболее полезные пункты для работы аналитиком или администратором проектов.
5. Начать ходить на собеседования и не расстраиваться, если я не буду получать оффер.

Я создала два резюме: бизнес-аналитика и администратора проектов. Тендерный опыт не релевантен для бизнес-аналитика, поэтому для каждой компании, которая ищет его, я писала сопроводительное письмо, в котором объясняла, почему хочу сменить профессию. Письма не были одинаковыми: я меняла текст в зависимости от обязанностей и требований в конкретной вакансии. Обычно брала требование и комментировала его так, чтобы показать свою компетентность. Если не владела какими-то навыками, писала, что смогу быстро научиться.

Я начала искать работу в неудачное время: в январе. Все приходили в себя после праздников, и приглашений на собеседования не было. Зато в феврале я сходила на шесть. В одной компании предлагали работать администратором проекта за 25 000 ₽ в месяц. В другой дали огромное тестовое, а потом щедро пообещали двухнедельную неоплачиваемую стажировку, зарплату 30 000 ₽ в месяц и работу без трудового договора. Было жаль времени и денег на проезд.

После пары собеседований меня пригласили на работу две организации: небольшой ИТ-стартап и крупная компания. Стартап — как бизнес-аналитика, крупная компания — как администратора проектов.

Стартап платил всего 50 000 ₽ в месяц на испытательном сроке, после — 60 000 ₽. Первое время пришлось бы ездить в офис, но потом можно работать удаленно. Крупная компания сразу предлагала 75 000 ₽ и ДМС. Но повышения нужно было ждать не меньше двух лет, работать удаленно нельзя и эта работа никак не была связана с ИТ.

Я долго сомневалась, но в итоге решила: иду в стартап.

Стартап занимался роботизацией бизнес-процессов. Когда внутри компании процессы рутинные и несложные, но времязатратные, имеет смысл поручить их роботу. Но перед этим нужно узнать, как работа устроена сейчас, когда ее делают вручную. Потом — повторить процесс в тестовой среде, если необходимо — преобразовывать его, удалив лишние шаги. И только после этого написать техническое задание для разработки робота и отдать разработчикам. А после разработки — придумать тестовые кейсы, протестировать робота и отдать заказчику. Всем этим я и занималась.

Было интересно, но через пару месяцев мои проекты либо закончились, либо заморозились. Все лето я почти не работала, при этом нужно было сидеть у компьютера в рабочие часы. Изредка появлялись хоть какие-то дела. Чтобы не сойти с ума от скуки, я изучала нотацию Business Process Model and Notation (BPMN) — язык моделирования бизнес-процессов, который нужен для отрисовки блок-схем аналитиками. Очень пригодились блог и видео на ютуб-канале Дениса Котова — бизнес-аналитика в Тинькофф.

А осенью я решила: с меня хватит, я не хочу ничего не делать, даже если за это платят. И я начала искать работу — уже третью за год.

Я снова обновила резюме и стала откликаться на вакансии. Даже с полугодовым опытом работы на собеседования звали активнее. Зарплату я хотела от 85 000 ₽: посчитала, что опыт бизнес-аналитика в стартапе того стоит. А потом в одной из компаний меня спросили: «Уверены ли вы, что хотите всего лишь 85 000?» Так я поняла, что, кажется, продешевила.

Найти работу мне в итоге помогло трехмесячное ничегонеделание, когда я просто так, ради практики рисовала схемы BPMN по своим проектам. В стартапе эти знания были не нужны. Но бизнес-аналитику в крупном банке, куда меня пригласили на собеседование, — критически необходимы. А еще мой будущий руководитель оказался таким же фанатом блога Дениса Котова, как и я. Пазл сложился. В конце собеседования меня уже пригласили на работу.

Сейчас я анализирую бизнес-процессы банка. Половину потом автоматизируют — то есть подключают к процессу программное обеспечение либо меняют или улучшают текущую программу. Другую половину процессов, которые я анализирую, оптимизируют. Здесь программирование не нужно: мы просто вычеркиваем лишние действия. Но сначала нужно разобраться, как процесс идет сейчас, нарисовать схемы, обсудить идеи по оптимизации и согласовать их с начальством.

Этим я и занимаюсь полгода, и мне нравится. А зарабатываю я больше, чем на прошлой работе. С учетом квартальных и годовых премий — примерно раза в два. Точную сумму назвать не могу: это запрещено моим трудовым договором.

Для всех, кто тоже думает о смене сферы деятельности, я составила список советов, которые помогут сделать это максимально комфортно.

Если вы не знаете, чем хотите заниматься, или боитесь действовать, попробуйте психотерапию. Психолог поможет с профориентацией. Но если вам нужна более глубокая работа со страхами и тревогами, лучше обратиться к психотерапевту — он прошел обучение одному или нескольким методам психотерапии и подойдет к вопросу комплексно, а не только даст психологические тесты. Мне, например, страхи и тревога из детства мешали сменить работу даже больше, чем непонимание, какая работа мне подойдет. А когда я проработала эти страхи, мне стало вообще легче жить, не только работать.

Ищите психотерапевта, пока не найдете «своего». Если вам некомфортно работать со специалистом, нужно его сменить. Психотерапевт может быть даже и не плохой, просто не подходит именно вам. Когда найдете «своего», скорее всего, сразу это поймете. Мне не сложно раскрыться перед своим психотерапевтом, я не стесняюсь говорить ему ничего, потому что знаю, что он никогда меня не осудит и всегда даст обратную связь. На сессиях я не пытаюсь казаться лучше, чем я есть. Если с психотерапевтом вы чувствуете себя так же, это хороший признак.

Готовьтесь к смене профессии морально, материально и интеллектуально. Моральная подготовка — это понимание, что будет тяжело. Смена работы — это уже стресс, а когда меняешь целую профессию, стресса еще больше. На всех собеседованиях вас будут спрашивать о причине такой радикальной перемены. Лучше отвечать честно и уверенно. Например, я всегда говорила, что заниматься тендерами мне скучно и что я не могу применить свои аналитические способности, потому что там они не нужны.

Материальная подготовка — это создание подушки безопасности хотя бы на 3— 4 месяца. На первых порах зарплата может стать немного или существенно меньше. Это нормально: вы начинаете работать в сфере, где у вас нет или почти нет опыта. Поработаете полгода-год — и можно просить прибавку.

Интеллектуальная подготовка — это изучение вакансий, анализ имеющихся знаний и освоение новых. Важно грамотно оценить свой опыт. За спиной пять лет трудового стажа? Значит, у вас уже есть часть навыков, которые нужны в новой профессии. Например, работа специалистом по тендерам научила меня работать с документами, быть внимательной к деталям, общаться с клиентами и коллегами. Помня об этом, я не рассматривала вакансии с очень низкой зарплатой.

Еще никогда не бывает лишним потратить время, чтобы дополнить свои знания. Не обязательно проходить платные курсы, можно найти и бесплатные, например, на «Курсере», «Универсариуме» или «Открытом образовании». Чем больше знаний — тем больше уверенности.

Слышали, что работодатели боятся нанимать сотрудника, который часто меняет работу? Забудьте: это в прошлом. Конечно, есть эйчары, которые все еще обращают на это внимание. Но даже их можно убедить в своей адекватности, если грамотно ответить на вопрос о причине увольнения. Допустим, вы уходите из-за маленькой зарплаты и токсичного начальника. Отношения лучше не упоминать вовсе, а вместо жалоб на зарплату сказать: в компании мало проектов, которыми я могу заниматься, а хотелось бы больше, вот и ищу новую работу с новой зарплатой и новыми обязанностями.

Не принимайте чужие комментарии о вашем решении близко к сердцу. Здорово, если получается заручиться поддержкой близких. Если же родные люди предпочитают критиковать ваше решение, не спешите принимать это всерьез. Каждый раз, когда слышите слова, от которых тревожно, стыдно и больно, анализируйте их. Возможно, человек не хочет вас обидеть, за него говорит его собственный страх. Например, моя мама работает на одной и той же работе сорок лет. Неудивительно, что, когда я третий раз за год меняла работу, она транслировала беспокойство. Я научилась не заражаться ее страхом, а беспокоиться о том, кого любишь, — это нормально.