«Досаднее всего что-то сломать на продакшене»: сколько зарабатывает бэкенд-разработчица

Героиня нового выпуска рубрики «Профессии» полюбила программирование благодаря школьным урокам информатики.

Университетская программа по специальности не во всем ее устраивала, и уже на третьем курсе она устроилась в аутсорсинговую компанию, где доучивалась на практике. Она рассказала, считает ли высшее образование обязательным для успеха в профессии, как относится к собственным ошибкам в работе и реально ли не проиграть в бесконечной гонке за технологиями.

Первый компьютер у меня появился в восьмом классе. Мне безумно нравилось в нем возиться — правда, в основном я играла в игры. Школа у нас была самая обычная, но математический класс, а еще мне повезло с преподавательницей информатики. В десятом классе началось программирование на Turbo Pascal. Учительница сразу обратила внимание на тех, кому оно «зашло», и активно подтягивала нас к вузу в этом направлении: давала более сложные задачки, тратила время на какие-то дополнительные объяснения.

В школе я училась на отлично и при поступлении могла выбирать из нескольких направлений. Но программирование уже в середине нулевых ощущалось самым престижным и ожидаемо востребованным, что ли. Я подумала, что мне это интересно, да еще и, вероятно, будет неплохо оплачиваться в будущем — хорошие сапоги, надо брать.

Решила поступать в Нижегородский государственный университет им. Лобачевского на факультет вычислительной математики и кибернетики. Выбор вуза для меня не был долгим или сложным — просто выяснила, что в нашем городе это самое близкое к тому, чтобы выучиться именно на программиста.

Я окончила школу с медалью, и она давала привилегии при поступлении, у меня было как бы две попытки. Сначала я сдавала обычные экзамены — математику, информатику и русский, — а потом прошла так называемое «собеседование с медалистами». За несколько часов мы одним туром сдавали те же математику, информатику и диктант по русскому — он был непростым, половина участников отсеялись на нем. Результаты собеседования объявляли сразу — я поступила. По сути, обычные экзамены можно было и пропустить, но мне хотелось подстраховаться. Кажется, их я тоже написала неплохо.

Учеба мне нравилась первые три года. С одной стороны, моя специальность требовательна: у нас стояло много математических дисциплин, а я была большим фанатом матанализа и теории вероятностей, так что было интересно. С программированием все оказалось не так радужно, как с математикой, но какую-то базу все же дали. С другой стороны, многое студентам «прощалось». Преподаватели не очень стремились отчислять людей, хотя были отдельные суровые личности. Главное было — проскочить первые года полтора-два. Специальность, конечно, «не для средних умов», но все же само обучение не было сильно сложным.

Диплом пригодится при эмиграции и работе за рубежом — и то необязательно: зачастую годы опыта засчитывают за годы обучения. Я знаю немало людей, успешно работающих в ИТ без диплома. И все же, по моему субъективному мнению, хорошим программистам необходима математическая база, так что высшее образование тут не будет лишним.

Лично мне было бы очень сложно приобрести те навыки, которые я получила в университете, самостоятельно. Мне бы точно не хватило как минимум самодисциплины, как максимум — понимания, что вообще должно быть в программе. Но не могу сказать, что получить эти знания самостоятельно невозможно: никакой закрытой информации нам не давали, все учебники давно есть «в интернетах».

После третьего курса началось много неинтересных и бесполезных предметов: зачем-то отдельным курсом мы изучали внутреннюю университетскую платформу, еще было что-то про работу предприятий — уже плохо помню, что это были за пары. К зачетам я готовилась за день до сдачи, а преподавателям, кажется, тоже было все равно.

К тому времени я уже активно работала по специальности — проходила оплачиваемую стажировку в крупной компании в своем городе. После нескольких месяцев устроилась туда же на полный рабочий день. Компания была аутсорсинговой, то есть специализировалась на продаже программистского времени. Первый проект, на котором я работала, занимался IP-телефонией, писала для него программы на C++. Университетские навыки, конечно, помогали, но все же были очень базовыми. Приходилось много учиться в процессе.

Поначалу я работала на полставке и получала 7000 ₽. Сейчас, конечно, эта сумма кажется микроскопической, но в 2009 году средняя зарплата в регионе была около 14 000 ₽, так что мой доход был, в общем-то, средним.

Не могу сказать, что в первом проекте мне повезло с коллективом.

Сейчас думаю, что старшие коллеги могли бы намного больше помогать джуниору, да и атмосфера там была, что называется, токсичная. Ее создавали менеджер и тимлид — своими неадекватными требованиями и отношением к сотрудникам. Возможно, отчасти это было связано с тем, что компания-заказчик закручивала гайки, так как у нее плохо шли дела. Но в целом мне кажется, что эти люди просто сами по себе были токсичными. Не только я была недовольна — в конце концов на менеджера пожаловались мои старшие коллеги. В моем опыте это была исключительная ситуация — больше мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Из своей первой компании я уходила уже мидлом — в довольно крупную российскую фирму, где проработала еще несколько лет. Там мне очень повезло с начальником: он был готов тратить свои время и силы, чтобы обучить меня как специалиста. Работа с ним очень помогла мне вырасти. Он предъявлял ко мне высокие требования, при этом поддерживал и не давал потерять веру в себя — говорил, что почитать, куда развиваться, проводил для нашей команды мастер-классы по различным технологиям. Да и в целом работать там было намного веселее и приятнее, чем в первом проекте: с коллегами у нас сложились дружелюбные отношения, они были рады помочь. В этой компании меня повысили до сеньора, и два последних года я была лидом команды разработчиков.

Затем я ушла в большую международную фирму, которая была устроена более горизонтально: как таковых лидеров там не было, просто было много старших разработчиков, трудившихся вместе. Там я писала системные приложения для Unix-серверов.

А примерно пять лет назад устроилась в место, где работаю сейчас, и перешла в веб.

Я работаю в компании, которая базируется в США, у нее офисы по всему миру. Выбрала ее, потому что мне было интересно стать бэкенд-разработчиком и выучить новый язык, сменить технологии. Ну и платили больше, это важно :) Адаптироваться было нетрудно: после 10 лет в профессии это уже не кажется сильно сложным, у меня неплохая фундаментальная база и я вполне обучаема.

Наш продукт автоматизирует всевозможные бизнес-процессы. Его ЦА — это работники нашей фирмы: мы ведем учет наших продаж, клиентов и прочей бизнес-информации.

Условия работы хорошие, есть отличный полис ДМС, действующий во всех странах мира, и различные программы поощрения, развития и развлечения сотрудников. Например, компания может оплатить участие в интересной работнику конференции, подарить акции за успешную работу, частично компенсирует спорт и другие занятия — у меня это курсы сербского языка.

Кроме — с недавних пор — России. Всем желающим работодатель помогал с переездом, страну можно было выбрать — никто, кроме меня, в Сербию не поехал, все расселились по странам ЕС. Ну а я «жена декабриста» — компания мужа перевезла сюда свой проект. Мы думали поехать дальше в ЕС, но постепенно отказались от этой идеи: мне очень понравился Белград, мы здесь немного освоились, и пока нам кажется, что финансово выгоднее будет остаться.

У меня свободный график и удаленка, и я вижу в этом формате только плюсы. У нас нет детей, которые мешали бы работать из дома, я легко разграничиваю рабочее и личное время, и мне очень нравится не ездить по пробкам в офис, как приходилось делать раньше. Более выгодное предложение в офисе я бы, конечно, рассмотрела, но, во-первых, оно должно быть намного более выгодным, а во-вторых, я бы, скорее всего, постаралась найти что-то столь же выгодное на удаленке :)

Благодаря формату работы, можно довольно активно путешествовать «без отрыва от производства»: за последние полтора года мы с мужем были в Черногории и Боснии, летали в Африку, я ездила в Россию.

Тем не менее мы все же привязаны к той юрисдикции, где официально заключен контракт. То есть я могу работать из другой страны только какое-то число дней в году, в основном это связано с налогами. Но если захочу переехать, скорее всего, проблемы тоже не будет — работодатель просто заключит со мной договор в новом месте.

Современная разработка (особенно веб) зачастую делится на две области: фронтенд и бэкенд. Фронтенд — это то, с чем непосредственно взаимодействует пользователь: интерфейс сайта, элементы управления, презентационная часть системы. Бэкенд — то, с чем взаимодействует фронтенд, чтобы выполнять какие-то действия, получать информацию и результат для пользователя.

На примере сайта Т⁠—⁠Ж, фронтенд — это то, что мы все видим на странице: внешний вид, ссылки и кнопки на ней, то, как это представлено. Данные для представления загружаются с бэкенда: там где-то в базе лежат все эти посты, юзеры, авторы, лайки, комментарии и остальное. Бэкенд получает запросы от фронтенда, обрабатывает их и отправляет назад ответ.

На работе я в основном пишу код. Проект, которым я сейчас занимаюсь, написан на Go, или Golang. До этого программировала на C++, и он мне нравился. Когда меняла работу, не была уверена, что Go меня устроит, но в итоге очень довольна: он несколько проще, хотя и недостатки у него есть. Сейчас я втянулась и переходить на другой язык разработки не планирую.

Чаще всего моя задача — либо добавить продукту какую-то функциональность, либо исправить ошибки — в этом случае нужно расследовать причины неправильного поведения продукта.

Часть рабочего времени уходит на «поддержку». Обычно в компаниях, которые продают пользователям ИТ-продукт, есть команда техподдержки, которая в состоянии «порешать» сложности, возникающие у клиентов. Но какой-то сложный вопрос может «эскалироваться» в другие команды и в конце концов дойти до разработчиков. Тогда нужно понять, сделал ли что-то не так пользователь или это ошибка, которую нужно исправлять с нашей стороны.

Иногда продукт может быть довольно сложным сам по себе. В таком случае дело не только в общих компьютерных навыках пользователей, но и в их компетентности в предметной области и процессах. В целом пользователи всегда будут делать что-то неожиданное для разработчиков, и обычно юзер чаще ошибается, чем находит реальную проблему.

Они развиваются с сумасшедшей скоростью, и от года к году стек 

У меня есть правило, которое я, к сожалению, соблюдаю не всегда, — один рабочий час в день посвящать развитию себя как специалиста. Я читаю статьи или книги, смотрю видео, прохожу курсы. С поиском нужных источников у меня обычно нет проблем: как правило, я представляю, что мне нужно. А тем, кто пока не знает, куда развиваться и что почитать, могу посоветовать единую точку входа — проект Developer Roadmaps на «Гитхабе».

Иногда погоня за технологиями может сыграть злую шутку с компаниями. Например, в одном месте, где я работала, все так стремились к cutting-edge technology — супер-пупер-новым технологиям, самым классным, самым-самым, — что каждый год переходили на очередную модную библиотеку. В итоге в коде было намешано много всего разного и зачастую заброшенного на полпути.

Сложно сказать, что из-за этого программа стала работать хуже, — она работает, но, наверное, могла бы и лучше. Зато точно можно утверждать, что хорошо структурированный код облегчает работу программистов, — а значит, будет меньше ошибок в принципе, быстрее будут исправляться существующие, проще будет расширять возможности программы.

Мне нравится моя работа: она ставит передо мной интересные алгоритмические задачи, а отрасль заставляет постоянно изучать что-то новое. Обязанностей, которые мне не по вкусу, довольно мало: не очень люблю, например, писать тесты к своим задачам, но понимаю, что они нужны, поэтому побеждаю свою лень.

За нашим графиком работодатель не следит: я сама решаю, когда и сколько работать, — но, конечно, если буду целыми днями бить баклуши, меня быстро уволят :) А так в течение дня можно — в пределах разумного — ходить по своим делам, никто не требует перманентного присутствия у компьютера. Стандартный такой гибкий график.

Обычно я начинаю в 09:00. Рабочий день довольно загружен, особенно если нужно посетить несколько совещаний с командой (то, что у нас в отрасли называют исключительно митингами) и решить несколько задач. Но переработок компания не требует.

На ежедневном митинге обсуждаем текущие задачи и сложности, с которыми столкнулись, распределяем, кто чем будет заниматься в ближайшее время. Обычно эта встреча длится от 15 минут до получаса, хотя, если углубляемся в технические обсуждения, можем зависнуть надолго.

Если задача касается фичи, разработанной конкретным человеком, скорее всего, она достанется ему. Когда надо ввести коллегу в курс дела, можно поручить ему задачу по новой для него теме, если она не срочная. То есть действуем по ситуации.

Вообще, у нас довольно горизонтальная компания, и у команды нет, например, тимлида — просто несколько сеньорных разработчиков договариваются между собой. «Нестарших» разработчиков тоже нет. Должность «старший разраб» в моем случае означает, что мне не нужен кто-то из «более старших коллег», чтобы справиться с задачами, которые появляются в нашем продукте.

Ожидается, что я достаточно опытная и самостоятельная, чтобы выполнить весь цикл разработки — понять, из каких блоков будет состоять алгоритм решения задачи, как эти блоки будут взаимодействовать между собой, определить и предотвратить какие-то возможные проблемы, написать хороший код для их решения. «Нестаршие» разработчики могут испытывать трудности с кодингом какого-то алгоритма, допускать ошибки. Например, не очень хорошо продумать реализацию какого-нибудь общего решения — в итоге получается код, который сложно развивать дальше.

После митинга почти весь день программирую алгоритм или разбираюсь в проблемах, исправляю их. Периодически пишу письма другим командам, если что-то требуется от них или нужно с ними что-то обсудить.

Провожу ревью кода других разработчиков — это «золотой стандарт» в нашей работе. Когда человек хочет добавить код в общий репозиторий 

Обычно в течение дня занимаюсь сразу несколькими задачами: могу за пару часов исправить баг, несколько часов работать над новой функциональностью, сходить на митинг обсудить планы по другой функциональности.

Сейчас, например, нужно найти причину неправильного поведения при запуске тестов: эта ошибка не то чтобы затрагивает напрямую пользователей, но ее нужно исправить, потому что она мешает разработке хорошей системы тестирования продукта. Я пообщалась с тестером, который нашел эту проблему, поняла, как она проявляется, теперь буду смотреть соответствующий код, чтобы разобраться детально, что происходит, и дальше действовать по ситуации. Если по коду будет понятно, что именно работает неверно, то просто исправлю, если нет — буду его дебажить 

Когда мы ищем сотрудника, я провожу интервью с соискателями. Каждое, как правило, занимает полтора часа и сильно выматывает, если честно, хотя кандидаты обычно приятные люди или, по крайней мере, хотят такими показаться.

Сейчас я собеседую только бэкенд-разработчиков и отвечаю за техническую часть интервью. Моя цель — оценить кандидата именно как программиста. У нас в команде есть определенный набор задач, которые мы даем на собеседованиях, чтобы понять, как человек их решает, — обычно это что-то теоретическое, что-то алгоритмическое и вопросы про опыт кандидата. В первую очередь нанимаем людей, которые хорошо решают задачи на алгоритмы и структуры данных: очень много соискателей не справляются с этим типом заданий. Это не значит, что человек не очень хороший специалист, — просто, возможно, у него несколько иной опыт и он не столь активно занимается таким программированием.

После собеседования пишу подробный отзыв о кандидате. Если оцениваю его хорошо и резюмирую, что считаю его подходящим в команду, с ним беседует менеджер. Он уже определяет, готова ли компания предложить человеку желаемый уровень заработка, улаживает еще какие-то организационные вопросы. Если все складывается, делают оффер.

Самые досадные истории — когда что-то ломаешь на продакшене. То есть ты что-то сделал не так, и это не было поймано до того, как попало на рабочий сайт. Кроме продакшена, есть, например, копия сервиса для различных тестирований — ее сломать не страшно. Но бывает так, что тестирование пропускает некоторые сценарии, по которым действуют реальные пользователи, и на продакшене все еще что-то может сломаться.

Недавно такая история произошла со мной. У нас сейчас нет команды тестирования — это необычная ситуация: компании не так давно пришлось быстро закрыть офис, мы потеряли много коллег, в том числе тестеров. Не всем успели найти замену, но скоро эту проблему должны решить. Так вот: ничего критичного я не сломала, но из-за недостатков тестирования не был отловлен сценарий, когда терялись данные. Скажем, пользователь захотел добавить информацию к какой-то записи — например, комментарий о текущем статусе работы, — написал и пошел пить чай. А из-за ошибки его комментарий в базе данных не сохранился. С одной стороны, для большинства пользователей сервис работал нормально, с другой — были потеряны данные без возможности восстановления. Такой эпизод — довольно серьезная ошибка, но в свое оправдание могу сказать, что если бы сервис был более критичен для компании, они бы разрешили нам нанять больше тестеров.

Мы узнали об ошибке спустя довольно продолжительное время. Дальше пошел обычный процесс — поиск виновных и выяснение, что нужно было сделать иначе. В любом случае это урок на будущее, «опыт, сын ошибок трудных».

В ИТ все понимают, что ошибки случаются, и настоящие профессионалы всегда пытаются на них учиться и не повторять. Поэтому проводится root cause analysis (анализ причин), в ходе которого мы определяем, какие действия нужно добавить в повседневный процесс, чтобы подобного больше не происходило. Конкретно из-за этой ошибки мы ввели некоторые политики для ревью кода, немного увеличили сроки хранения временных данных, добавили дополнительные метрики для мониторинга ситуации.

По меркам ИТ труд бэкенд-программистов оплачивается относительно неплохо. Больше нас получают люди, которые стоят выше в иерархии специальностей, — например, ИТ-архитекторы и менеджеры.

В нынешней компании я начинала с зарплаты 2500 $⁣ (250 800 ₽). Сейчас получаю 5000 $⁣ (501 600 ₽) с копейками до вычета налогов. После вычета остается примерно 3600 $⁣ (361 152 ₽). Мне кажется, эта сумма примерно соотносится с местным рынком, но и больше зарабатывать вполне реально. Подумываю о способах увеличить доход.

Тут есть несколько вариантов. Можно договариваться о повышении в своей компании — вероятно, тогда придется брать на себя дополнительные обязанности. В целом это довольно стандартная фраза, которую говорят сотрудникам менеджеры. Я, например, переняла часть обязанностей своего менеджера и стала активнее брать на себя помощь пользователям — но, несмотря на хорошее ревью моей работы, зарплату мне повысили очень незначительно.

Второй вариант — искать другое место, где готовы платить хотя бы чуть больше. За время работы в отрасли мне всегда удавалось находить вакансии, которые подходили бы под мои финансовые запросы, если не получалось договориться о повышении.

Программисту несложно найти и подработки — есть фриланс-биржи, знакомые, которые ищут исполнителей. Но эта опция не для меня: мне важен work-life balance, работать больше, чем сейчас, мне не хочется.

Я живу с мужем. Он product owner в другой ИТ-компании — работает с несколькими командами программистов и техническими менеджерами заказчиков, планирует и приоритизирует задачи. Его зарплата примерно такая же, как у меня.

Мы снимаем квартиру за 600 €⁣ (63 924 ₽) в месяц, на коммуналку идет еще от 70 до 100 €⁣ (7458 ₽). На еде мы никогда не экономим, уходит примерно 500⁠—⁠600 €⁣ (53 270⁠—⁠63 924 ₽) на двоих, плюс часто заказываем доставки из ресторанов, они здесь довольно дорогие, — на это тратится еще около 300 €⁣ (31 962 ₽). У нас есть абонементы в спортзал — 50 €⁣ (5327 ₽) на двоих в месяц, плюс я еще хожу на отдельные тренировки — тоже 50 €⁣ (5327 ₽).

Из одежды я недавно купила себе летние штаны, кеды и еще какой-то мелочи, на все потратила 100 €⁣ (10 654 ₽) — и это все мои траты на гардероб за этот год. Я стараюсь не скупать бездумно одежду, а относиться бережно к той, что уже есть. Активно пользуюсь уходовой косметикой, но беру средней ценовой категории: не могу смириться с тратой нескольких тысяч рублей на один крем — поэтому читаю отзывы и выбираю что-то недорогое.

Довольно много в этом году мы потратили на путешествия.

С одной стороны, это неплохо, с другой — все равно иногда нам с мужем кажется, что мы транжиры.

Я не пытаюсь выискивать способы сэкономить в повседневной жизни — готова потратить деньги на удобство и комфорт, допустим, в отпуске. По молодости во время путешествий мы часто останавливались в гостевых домах с душевой на этаже, сейчас так не делаем — только комфортные отдельные квартиры или хотя бы номера с ванной. Предпочтем прямой перелет подороже, чем с пересадками на несколько часов, зато подешевле.

При этом я стараюсь не покупать лишнего, не загромождать свою жизнь вещами. Мой главный лайфхак разумного потребления — никогда не брать что-то сразу, когда этого захотелось. Я быстро загораюсь идеей и раньше часто спускала деньги на что-то, что через пару дней становилось неинтересным. Сейчас заставляю себя потратить несколько дней на изучение вопроса — иногда становится понятно, что прекрасно можно обойтись и без покупки.

В России мы вели бюджет плюс-минус так же, как здесь. На жизнь уходило, конечно, заметно меньше: у нас там была своя квартира и мы не тратились на аренду. Да и в целом многие вещи в РФ были дешевле — например, рестораны и доставки.

Денег на переезд ушло не то чтобы много. Мы успели купить билеты до сумасшедшего скачка цен — 40 000 ₽ на двоих. Позже фирма мужа возместила нам и эти расходы, и траты на первый месяц аренды жилья — около 60 000 ₽ за квартиру с Airbnb, — а также полностью оплатила легализацию — получение ВНЖ.

Конечно, мы переехали буквально с парой чемоданов в чужую страну, и пришлось купить много вещей уже на месте, но на это мы тоже не потратили бешеных денег: многое было в квартире, которую мы сняли, — вся техника, мебель. Через несколько месяцев слетали в Россию за котом, который все это время жил у родителей, продали машину и закончили кое-какие дела. Билеты уже вышли довольно дорогими, больше 2000 € на двоих туда-обратно, — но их возместил мой работодатель (большое ему спасибо за это). Так что переехали мы в довольно комфортных условиях.

Наш уровень жизни после переезда значительно снизился, но постепенно мы его повышаем — например, купили здесь автомобиль взамен проданного в России.

Наша глобальная финансовая цель —  купить недвижимость.

Мы планируем оставаться в Сербии — страна нам нравится, особенно Белград. Город становится лучше с каждым днем: имхо, переехавшие россияне привезли сюда много хороших бизнесов, которые сделали адаптацию менее болезненной. В отличие от многих эмигрантов, мне нравится, что в Белграде большое русскоязычное сообщество. Это делает жизнь в новой стране чуть легче, хотя я и стараюсь ассимилироваться.

Подумываем получить гражданство — недавно это стало возможным уже после трех лет проживания по ВНЖ. Мы здесь полтора года, но пока непонятно, можно ли будет при этом не отказываться от российского гражданства — сейчас это обязательное условие.

Мы откладываем на покупку квартиры, и пока эта цель кажется далекой. Хотели взять кредит, но банки даже не могут сориентировать, имеет ли смысл на них рассчитывать: сотрудники не умеют работать с иностранцами, предлагают кредиты до истечения разрешений на работу, которые пока выдавались на один год. Со следующего года будут выдаваться до трех лет, но и это маловато для ипотеки! Правда, мы знаем случаи, когда жилищные кредиты оформляли иностранцам с ВНЖ — так что, возможно, и у нас получится. У нас хороший кейс, неплохой первый взнос и приличные официальные зарплаты. В крайнем случае купим квартиру поменьше или через пару лет :D

Вторая финансовая цель — накопить на старость. Почему-то сейчас я начала активно ощущать приближение пенсии и тревожиться из-за отсутствия пассивного дохода. Из идей в голову пока приходит только недвижимость в аренду :)

Постараюсь работать в этом направлении — хотя, если честно, не представляю как. С инвестициями в РФ не сложилось: выглядит это нестабильным и рисковым. Мы заводили ИИС в конце 2021 года, брали акции в основном компаний с именем — Сбербанка, «Газпрома», «Лукойла». Я еще покупала акции «Озона»: очень он мне нравился, верила в его успех. Успели ввести туда где-то по полмиллиона, так они там сейчас и лежат, минус процентов 15—20. Закрыть сможем только через год, так что деньги пока не выводили.

В общем, пока я лежу в направлении цели.

Мне очень повезло: я люблю свою профессию и, кажется, неплохо с ней справляюсь.

Условия у меня в принципе и сейчас идеальные: полная удаленка, большая свобода в выполнении работы, приятный коллектив. Но в последнее время задумываюсь о смене работы, начинаю ходить по собеседованиям, чтобы как минимум понять запросы рынка и свои перспективы. При поиске обращаю внимание, помимо прочего, на специфику деятельности компании. Например, никогда не пошла бы делать онлайн-казино или, прости господи, порносайт.

Мне хочется наращивать опыт и развиваться, в идеале в направлении архитектуры распределенных систем. Распределенные системы — это системы, которые работают не на одном компьютере, а на многих, общающихся посредством сети. Это сразу повышает, с одной стороны, их сложность, с другой — производительность и доступность. Если сломается один компьютер, другие возьмут на себя его нагрузку, и пользователь этого не заметит, для него система останется доступна. Архитектура этих систем — довольно трудная, но интересная задача: нужно смоделировать систему, взаимодействие ее узлов, возможно, придумать какие-то нестандартные решения — мой инженерный мозг такое любит.

Кроме того, я надеюсь, что это позволит увеличить мой доход. Хотелось бы получать 5000 $ на руки, а не до вычета налогов, как сейчас :)