Меня зовут Маша, мне 29, и я взрослая дочь алкоголиков. Сейчас я наконец умею говорить о себе эти слова.
Раньше я боялась рассказывать об этом даже близким друзьям, но сейчас научилась принимать этот факт и не стыдиться его.
Много лет я потратила на попытки спасти мать и на отыгрывание в отношениях с молодыми людьми того же сценария, что и с родителями. Расскажу, что помогло мне прервать этот порочный круг и начать спасать не других, а себя.
Как мои родители стали зависимыми
У меня на книжной полке стоит фотография. 90-е, весна, солнце. Молодые мужчина и женщина в модных джинсах позируют на фоне собора, держась за руки. Солнце отражается в куполах. Это фотография моих родителей. Ее сделали задолго до того, как оба они стали зависимыми от алкоголя.
Выпить мама любила всегда. Нас с сестрой-близняшкой она родила в тридцать, а нашего старшего брата — в 18. Думаю, ей слишком рано пришлось повзрослеть, и она не успела нагуляться.
Она часто брала нас с сестрой в гости — то к тете Тане, то к тете Маше, то к тете Рите. И на этих тусовках всегда был алкоголь. Взрослые на кухне — разговаривают о своем и выпивают. Дети в «зале» — смотрят телевизор и играют. Иногда мы возвращались домой слишком поздно, и случались скандалы. Бабушке, которая с нами жила, не нравились все эти гулянки, и она ругала маму как маленькую девочку.
Так много мать начала пить, когда мы с сестрой уже учились в старших классах. Тогда она жила в Москве — уехала туда на заработки, когда нам с сестрой было лет по десять, потому что в нашем городе на 40 тысяч человек работы не было. Работала мама на ликеро-водочном заводе, и теперь она во всем винит эту работу. А иногда вообще говорит, что ее прокляли.
Но я думаю иначе. Я знаю, что отец мамы, мой покойный дед, был буйным пьяницей: поднимал руку на свою жену, гонялся за ней и своими детьми — моими мамой и дядей — с топором. Я никогда не расспрашивала маму в деталях о ее отношениях с родителями, но у меня почти нет сомнений, что там мощные непроработанные детские травмы.
При этом мамина мать, моя любимая бабуля, — ребенок военного времени. Она была строгой и не особо переживала обо всяких там чувствах. Дети одеты и накормлены — это главное, а что там у них на душе — это уже дело десятое. Я склоняюсь к тому, что маме сильно не хватало любви — родительской и вообще человеческой. И никто никогда не учил ее думать или говорить о своих переживаниях. А вот навык их подавлять, видимо, развился сам собой, и алкоголь с этим помог.
Почему детский опыт так сильно влияет на человека
Мы получаем сведения о себе и о том, насколько безопасен мир вокруг, через опыт отношений с родителями.
Зависимый от алкоголя родитель эмоционально неустойчив: сегодня он находится во власти алкоголя и ему не до тебя — завтра становится более доступен, сегодня в ярости — завтра полон любви и вины за вчерашнее поведение.
Если рядом с ребенком непостоянная фигура, то у него появляются проблемы с самооценкой и эмоциональной устойчивостью, а также страх перед властными фигурами. Это то, чем была пропитана его жизнь, та линза, через которую он привык смотреть на мир, — у него нет другого опыта, в котором можно почувствовать безопасность, стабильность, устойчивость родительской фигуры.
Как я пыталась спасти родителей
Мама — главный алкоголик в моей жизни, но папа — первый. Разошлись родители со скандалом, когда мы с сестрой только-только начали ходить: как нам рассказывали, папа уже тогда повадился пить и играть на деньги.
Отцу развод дался гораздо тяжелее, чем матери. Он запил еще больше, опустился, все потерял. Почти все мои детские воспоминания о папе связаны с тем, как он приходил к нам пьяный: стучал ночами в дверь, просил денег на бутылку. Постоянной работы у него не было, новой семьи он не завел и жил со своей матерью.
Иногда по дороге из школы мы с сестрой заходили их навестить — и почти всегда заставали его пьяным. Его мать, наша другая бабушка, иногда жаловалась на него — вот, мол, опять буянит.
Одна из таких ситуаций запомнилась в деталях. Мне было лет одиннадцать, и я пыталась вразумить отца, пристыдить его, а он сидел и с виноватым видом кивал. Но, само собой, ничего никогда не менялось. И постепенно во мне крепло ощущение, что просто я не приложила достаточно усилий и что если хорошо постараться, то можно все исправить.
Точно так же, как отца, я хотела исправить маму. Сделать это было непросто: окончив школу, мы с сестрой уехали учиться, а она осталась жить в родном городе. Сейчас я живу в Петербурге, и уже много лет мой основной способ взаимодействия с мамой — разговоры по телефону. И я довольно быстро научилась по первому ее «Алло» понимать, трезвая она или нет.
Раньше, если я слышала, что нет, я пыталась с ней говорить. Сначала мы ругались, а потом, когда она признавала, что пьет, я старалась ее слушать. Хотела понять, что ее мучит, или успокоить, или пожалеть. Нет, мам, мы от тебя не откажемся. Нет, мы тебя не стыдимся. Мы тебя любим и очень хотим, чтобы ты с этим справилась. Не помогало.
Когда я приезжала в родной город, я тоже старалась повлиять на маму. Обычно события развивались по такому сценарию. Когда я только-только приезжала, мама старалась не пить. Потом начинала — выпивала немного, потом еще и еще, пока уже никто не мог делать вид, что все в порядке.
В такие моменты я угрожала: сейчас поменяю билеты и уеду раньше, чем планировала. Однажды я действительно так и сделала. Надеялась, что это может стать для мамы чем-то вроде отрезвляющей пощечины. Но и это не сработало.
Что переживает ребенок, если у родителя алкоголизм
Ребенок в такой семье вынужден брать на себя часть родительских функций. В особо тяжелых случаях ему с раннего возраста приходится самому заботиться о себе — добывать еду, одежду, следить за своим здоровьем, защищать и утешать себя. Человек привыкает постоянно контролировать все, потому что среда — и прежде всего сами родители — опасна и непредсказуема.
Если базовые функции родители выполняют, то на ребенка ложатся функции, связанные с удовлетворением эмоциональных потребностей.
Отцы и матери в таких семьях часто строят отношения с ребенком как с другом/подругой или даже родителем. От ребенка требуют эмоциональной поддержки, делятся с ним всеми переживаниями, в том числе по поводу отношений с партнером, секретами и даже интимными подробностями. Ребенок чувствует ответственность за эмоциональное состояние родителя. На него ложится огромная эмоциональная нагрузка из-за требования хранить секреты и оберегать хрупкий мир в семье.
Родители могут использовать его как переговорщика в конфликтах друг с другом: «Скажи своему отцу, что…», «Передай своей матери, чтобы она…». Каждый родитель пытается заручиться поддержкой ребенка и использовать его, чтобы надавить на партнера. Ребенку тяжело быть между двух огней, он часто чувствует вину и стыд за то, что не может примирить родителей.
Как я начала спасать себя
Когда оканчивала университет, я впервые начала сомневаться, что могу кого-то спасти. За несколько лет до этого мой отец как-то умудрился выйти в долгую ремиссию — вообще не пил, уехал из нашего крошечного городка на работу в Москву, даже начал немного помогать деньгами. И вот накануне моего дня рождения звонит мама и говорит, что папа умирает: рак легких.
Помню, в тот день я без остановки рыдала несколько часов. Меня впервые всерьез накрыло пониманием, что в таких ситуациях я абсолютно бессильна. И что если папе помочь не получилось, то не получится и маме.
Через полгода отец умер. А еще через пару лет я наконец обратилась к психологу — просто зашла на сайт психологического центра, который посоветовала подруга, и записалась к одной из свободных специалисток на ближайшее время.
Желание пойти к психологу не было связано с алкоголизмом родителей. Наверное, как и многие, на первый сеанс я решилась, когда мне было очень плохо. Не из-за смерти отца и продолжавшей пить мамы, как мне тогда казалось. Поводом послужили странные и мучительные отношения с молодым человеком. Иногда он ненадолго появлялся в моей жизни, а потом исчезал, зная, что я подожду. Эти непонятные отношения — наездами, наскоками — продолжались больше двух лет и сильно меня вымотали.
Первое время сеансы с психологом были еженедельно, потом, когда стало спокойнее, я начала ходить раз в две недели. Она ненамного старше меня, поэтому нет ощущения, что я маленькая девочка. Мы на равных, и это дает возможность постепенно подбираться к самым чувствительным темам. Например, с другим психологом, с которым я некоторое время встречалась, мне было очень сложно говорить о сексе. Ей было под сорок, и я чувствовала себя неловко. Это тоже из семьи — у нас дома этой темы просто не существовало, поэтому я привыкла, что обсуждать такие вещи можно только с подружками.
На сеансах мы не делаем ничего особенного — никаких упражнений. Мы просто разговариваем, она внимательно меня слушает и задает вопросы, которые помогают мне заметить что-то важное. А иногда — это бывает редко — она может что-то вскользь сказать о себе. Например, как я поняла, у нее тоже кто-то пил или пьет, а еще она работала с зависимыми и созависимыми людьми. Думаю, она неспроста об этом упоминала — наверное, хочет дать понять: я знаю, о чем вы говорите, и действительно вас понимаю. В том числе поэтому я вижу в ней не только специалиста, но и человека, который поймет и не осудит.
Встречи с психологом запустили важный процесс — я начала вспоминать и переживать разные болезненные моменты из прошлого, в первую очередь, конечно, из детства. И довольно быстро пришел инсайт: мои отношения с молодым человеком по своей сути были очень похожи на отношения с мамой.
Довольно обычным явлением для наших с ним отношений было то, что он сутками игнорировал мои сообщения или без предупреждения не приходил на встречи. Это вызывало приступы дичайшей тревоги — такие, что я могла только проверять телефон и спать. Я ложилась до семи вечера и спала по 11—12 часов. Отвечая на вопрос психолога, были ли в моей жизни похожие ситуации и ощущения, я моментально вспомнила маму.
Мама часто ссорилась со своей матерью, моей любимой бабушкой, с которой мы жили вместе. И самыми громкими и мучительными для меня были их ссоры после того, как мама уходила куда-то вечером одна, а возвращалась под утро. Дело было не в том, что она приходила пьяная, — нет, она была трезвая. Просто уходила она без предупреждения и отключала телефон. В итоге мы с сестрой, а потому и бабушка, не спали полночи, представляли самое плохое — авария? Нападение? Несчастный случай? — плакали и прислушивались к шагам на лестнице.
Точно так же тот молодой человек регулярно пропадал, а я сидела и ждала. И прощала — так же, как маму.
Сейчас эта параллель кажется очевидной, но тогда я удивилась. Чем больше об этом думала, тем больше находила сходств. Он же не может не вернуться? Мама всегда возвращалась, надо просто подождать. Затем выяснить отношения — обязательно будет драма, истерики, манипуляции на чувстве вины. Так же с детства я пыталась влиять на маму. Привычная и понятная схема. Когда я лучше ее рассмотрела, мне удалось отпустить человека, который сам по себе оказался для меня не таким уж ценным.
Почему взрослые дети алкоголиков склонны попадать в токсичные отношения
Жить в семье зависимого от алкоголя — это «увлекательное приключение»: ребенок постоянно сталкивается с неконтролируемыми, непредсказуемыми аффектами — сильными, резкими, взрывными эмоциональными переживаниями родителя. Нервная система ребенка привыкает к таким скачкам.
Часто из-за этого для взрослых детей алкоголиков здоровые люди не представляют интерес как партнеры, кажутся пугающими и скучными. Взрослые дети алкоголиков уходят от них к тем, кто может обеспечить привычные эмоциональные качели, в том числе — к партнерам с зависимостями.
Такие отношения интенсивны, но в них все равно одиноко и больно. Человек заново погружается в узнаваемые травматичные обстоятельства, но это не приближает его к близости и любви, которых он жаждет.
К разговорам о маме мы с психологом подбирались потихоньку. Сначала о ее алкоголизме я упоминала вскользь. Во-первых, все это стало обычной частью моей жизни, и я полагала — ошибочно, — что более-менее смирилась с существующим положением дел. А во-вторых, я не видела смысла в том, чтобы обсуждать эти проблемы. Наверное, если упрощать, можно сказать, что я находилась в отрицании.
Кроме того, эту тему всегда сопровождало мощное чувство стыда. Просто за то, что все вот так. Потому мы и не обсуждали алкоголизм матери с сестрой или другими членами семьи. Потому я никогда не упоминала о нем в беседах с друзьями — даже самыми близкими. Или говорила, например, не «алкоголизм», а «проблемы в семье».
Я боялась осуждения, избегала жалости. А главное — не хотела предавать маму. Не хотела мешать ей сохранять иллюзию того, что все нормально. Это чувство до сих пор иногда всплывает — например, сейчас, когда мама не пьет, а я пишу этот текст.
Но со временем я решилась обстоятельно обсудить алкоголизм мамы с психологом. И поняла: многое, что я думала о себе, неправда. Мне казалось, что я настолько привыкла быть сама по себе, что давно перестала нуждаться в близких отношениях с матерью, в каких-то проявлениях любви с ее стороны. Но как выяснилось, это не так. На самом деле я все еще этого хочу, просто не могу получить. На одном из сеансов я честно себе в этом призналась и ощутила огромную боль. Вспомнила один из немногочисленных моментов, когда чувствовала себя любимой маминой дочкой, и неожиданно для самой себя расплакалась.
То же самое было, когда я как-то после работы включила себе кино — старый советский фильм «Мужики!». Там главный герой приезжает в родное село и выясняет, что у него, оказывается, есть дочь. Она осталась без мамы, и он забирает ее с собой в город — вместе с двумя ее маленькими братьями от других отцов. Заботится о них и учится их любить. Меня в тот вечер просто прорвало — несколько часов я истерично рыдала, не понимая, что со мной. Я чувствовала, что я такая же, как эти дети-сироты, только у них в итоге все закончилось хорошо.
Мне казалось — и сейчас иногда кажется, — что меня никто никогда не любил и не будет. Ну, кто же сможет, если родная мать не смогла и выбрала бутылку?
Но мой психолог учит меня не определять свое будущее, опираясь исключительно на предыдущий опыт. Она помогает мне не упускать из виду и ценить собственные достижения, доверять своим чувствам и замечать их. Помогает мне признать за собой право испытывать боль, обиду, гнев, право иногда быть несчастной и не спрашивать с себя слишком много. И как ни странно, это ведет к тому, что я становлюсь спокойнее и даже счастливее.
Как я поняла, что не одна такая — нас много
Пару лет назад я начала ходить на группы ВДА — это сокращенное название программы «Взрослые дети алкоголиков». Этот формат работает по всему миру — так же, как, например, «Анонимные алкоголики». Кстати, удивительно, что в Петербурге так много групп ВДА. Они собираются почти каждый день — в разное время, в разных районах, онлайн. Это некоммерческая история, прийти может любой желающий.
Где искать группу ВДА
Группы ВДА существуют по всей России — от Москвы и Казани до Ангарска. Найти группу для себя можно на сайте «Русскоязычного комитета обслуживания ВДА». В списке организации — не только российские группы, но и те, что собираются в других странах. Например, в Казахстане и Индонезии.
Даже если в вашем городе нет группы ВДА, вы можете принять участие в одной из онлайн-групп. Полный список тоже есть на сайте «Русскоязычного комитета обслуживания ВДА».
Помню, в первое посещение меня поразила откровенность некоторых участников. Никаких эвфемизмов, никакого сглаживания острых углов. Одна из участниц начала плакать в самом начале встречи. Казалось, для людей это настолько безопасный и комфортный формат взаимодействия, что они разрешают себе то, на что не всегда готовы в обычной жизни.
Сперва этот формат скорее озадачил меня, чем понравился. Особенно странным показалось то, что участники говорили о боге. Так что, несмотря на сильное впечатление от первой встречи, я решила сделать паузу и надолго забросила группы.
Но летом прошлого года появилось желание попробовать еще, и на этот раз я начала понимать, почему многие с благодарностью отзываются об этой программе. Для них это возможность в любой день недели получить поддержку от людей, которые находятся в похожей ситуации.
На собраниях ты получаешь возможность узнать чужие истории. У всех участников всегда есть право высказаться или задать тему. Кто-то говорит слишком много, а кто-то молчит. Люди встречаются, делятся друг с другом своими чувствами, инсайтами, наблюдениями. Переживают то, что не пережили когда-то. Плачут, шутят, смеются, учатся доверять, а в ответ получают заинтересованность, уважение, эмпатию.
Для меня это мощнейший посыл: смотри, нас таких очень много. Мы все разные, хотя у нас похожие проблемы. Мы учимся с ними жить, иногда это получается, иногда не очень. Да, наши мамы и папы зависимы от алкоголя, но это не значит, что мы хуже или что мы в чем-то виноваты.
Основная цель участников групп ВДА — пройти 12 шагов, проработав важные травмы и обиды, чтобы выздороветь. С этим помогают спонсоры — более опытные участники. Им можно звонить и писать, если нужно, они всегда выслушают. Но я пока не начала эту работу — я просто хожу на встречи, чтобы послушать других и, возможно, что-то понять про себя.
В сообществе ВДА принято считать, что есть 14 особенностей, характерных для взрослых, которые вышли из алкогольных или других дисфункциональных семей. Список этих особенностей составили основатели сообщества еще в 70-х годах. Надо сказать, почти каждая из них действительно есть во мне — или была — в той или иной степени.
Особенности взрослых детей алкоголиков следующие:
- Мы ушли в изоляцию и стали бояться людей и властных фигур.
- Мы постоянно ищем одобрение и потеряли себя в этом поиске.
- Мы боимся разгневанных людей и любых критических замечаний в свой адрес.
- Мы стали алкоголиками либо вступили в брак с алкоголиками, либо все вместе; либо нашли другую зависимую личность, например трудоголика, чтобы удовлетворить свою болезненную потребность в покинутости.
- Мы занимаем позицию жертвы, и эта черта определяет наши любовные и дружеские отношения.
- Мы слишком ответственны, нам проще заниматься проблемами других, чем решать свои; это позволяет не замечать собственные недостатки.
- Мы испытываем чувство вины, когда защищаем себя, а не уступаем другим.
- Мы стали зависимы от эмоционального возбуждения.
- Мы путаем любовь с жалостью и склонны «любить» людей, которых можем «жалеть» и «спасать».
- Мы запрятали вглубь себя чувства из травмирующего детства и утратили способность испытывать или выражать их, потому что это причиняет слишком сильную боль.
- Мы сурово осуждаем себя, у нас не развито чувство собственного достоинства.
- Мы зависимые личности — мы панически боимся быть брошенными и делаем все, чтобы удержать отношения, лишь бы не испытывать болезненное чувство покинутости, доставшееся нам от жизни с нездоровыми людьми, которые никогда не были эмоционально с нами.
- Алкоголизм — семейная болезнь; мы стали пара-алкоголиками и переняли все признаки этой болезни, даже если не употребляли спиртное.
- Пара-алкоголики скорее реагируют, чем действуют.
Зависимых от алкоголя среди ВДА действительно очень много. Почти на каждой встрече группы есть кто-то, кто пришел в сообщество «Взрослых детей» из «Анонимных алкоголиков». Их я обычно слушаю с особенным интересом. Это, как правило, люди с очень непростой жизнью, которые, казалось бы, вынесли себе приговор, но затем как-то нашли в себе силы его обжаловать. Может, такие истории дают мне надежду.
Сама я не пью, потому что уже пару лет сижу на таблетках — лечу диагностированное психиатром тревожное расстройство. Но так было не всегда. Лет с двадцати и до двадцати пяти я пила довольно часто, причем предпочитала делать это одна. Пила в основном вино или пиво.
Я особо не размышляла об этом этапе своей жизни и не хочу делать громких выводов. Помню только, что иногда это помогало мне на что-то решиться, почувствовать себя живой — или заглушить тревогу и быстрее уснуть.
Постепенно я взрослела, и пить хотелось реже. А когда начала курс лечения от тревожного-депрессивного расстройства, совсем отказалась от алкоголя. И, думаю, сейчас я близка к другой крайности — к тому, чтобы начать всего этого бояться и не разрешать себе даже пары бокалов вкусного вина в компании подруг. Даже если хочется.
У моей сестры та же история. Она, правда, пока не отказалась от алкоголя полностью. Но я вижу, что, когда выпьет, она может себя за это винить. Меня такое немного пугает.
Помимо сложных отношений с алкоголем, многим в сообществе также знакомо вечное ожидание подвоха. У кого-то даже развивается обсессивно-компульсивное расстройство — придумываешь себе ритуалы, которые якобы помогут избежать чего-то плохого. Скажем, срыва близкого человека или момента, когда тебя бросят. Много тех, у кого пьют мужья или жены. Много людей с тревогой и депрессией.
В то же время у каждого свои представления о том, как с этим быть. Я, например, не стремлюсь к тому, чтобы полностью побороть каждую из перечисленных особенностей и стать абсолютно другим человеком.
Что объединяет взрослых детей алкоголиков
Таких людей мучит чувство стыда и вины — для них это основные регуляторы в отношениях. Им стыдно и за то, какие их родители, и за то, какие они сами. Также их мучит ощущение отдельности, изоляции — особенно от старших людей, у которых есть власть и высокий статус: родителей, учителей. Еще они боятся и не выдерживают ярость и критику в свой адрес.
Непереносимость критики связана с тем, что их внутренний образ родителя амбивалентный: то хороший, то плохой. Такие люди вообще часто испытывают амбивалентные чувства к своим родителям — и любят, и ненавидят их. Они ищут одобрения, любви, признания — чтобы значимый Другой заметил и полюбил их. Многие из них посвящают этому всю свою жизнь.
Часто взрослые дети алкоголиков вступают в дисфункциональные отношения либо выбирают зависимых или созависимых партнеров. Таким образом они бессознательно пытаются вернуться в травматическую ситуацию и переиграть ее, построить отношения, в которых все будет «нормально».
Еще у взрослых детей алкоголиков часто встречается дисбаланс в сфере ответственности: они либо гиперответственны, потому что пытаются хоть в чем-то вернуть контроль в свою жизнь, либо, наоборот, полностью избегают ответственности. Хаос и тлен — знакомая и понятная среда, в которой они научились лавировать.
Как я учусь строить здоровые отношения с собой
Сеансы с психологом и группы ВДА помогли мне выйти из отрицания и почти избавили от стыда. Не просто на словах — я по-настоящему все это прочувствовала. Раньше я со скепсисом относилась к утверждениям, будто человек может просто взять и отключить тяжелые воспоминания или заблюрить самую неприглядную часть реальности, продолжая тем не менее чувствовать, что что-то не так. Но именно это делала и я. А откровенные беседы с людьми, которые не осуждают и сочувствуют, сделали так, что нечто тяжелое и размытое обрело форму — и от этого стало чуть менее страшным.
Раньше я никому и никогда не рассказывала, что мама пьет: было очень стыдно. Да и сама я долго себе в этом не признавалась — в том, что все настолько плохо. Но теперь я это признаю, учусь не скрывать от других, не стыдиться говорить об этом.
Я начинала рассказывать об алкоголизме мамы очень аккуратно. Видя реакцию близких друзей, понимала, что зря боялась. Люди относятся к таким вещам с пониманием, очень деликатно. По крайней мере, те люди, которыми я себя окружила. Без навязчивого сочувствия, но не равнодушно.
Со временем я настолько вошла во вкус, что перестала стесняться говорить об алкоголизме матери даже в кругу не самых близких людей. Не изливать душу, а просто упомянуть, если того требует контекст. Привыкаю называть вещи своими именами.
Мысль о болезни моих родителей, особенно мамы, всегда будет для меня тяжелой. Иногда это чувство сильнее, иногда утихает. Но цель работы над собой не в том, чтобы оно ушло. Я понимаю это каждый раз, когда смотрю на ту самую фотографию, где мама с отцом молодые и красивые. Даже это доказательство того, что они были другими, что они были счастливы, приносит больше боли, чем умиротворения или чего-то похожего.
Я учусь с этим жить и уже не пытаюсь спасти маму. Но продолжаю верить в нее. Правда, чем чаще мама уходит в запои, тем сложнее это делать. Как и поддерживать с ней связь — и мне, и сестре.
Мама, когда выпьет, становится другим человеком. Вся злоба и ненависть, которая копится, пока она держится, по пьяни в утроенном объеме лезет наружу. Она просто растворяется в жалости к себе, злится на весь мир, обвиняет нас с сестрой в том, что мы ее бросили, придумывает всякие небылицы про других людей, буквально на пустом месте начинает ссоры. В такие моменты с ней разговаривать невозможно. И теперь, когда она пьет, я блокирую ее везде, где только можно.
После запоя мать сама выходит на связь — через отчима. Просит прощения, обещает, что это в последний раз. Иногда настолько убедительно, что ей и правда хочется верить. И я возобновляю общение с гораздо большей готовностью, чем сестра.
Но в последнее время запои происходят слишком часто, и дистанция между нами увеличивается. Маме стыдно, что она пьет, и она избегает этой темы. А мы с сестрой не можем постоянно говорить с ней о погоде или о том, что мы ели. Это ее главные вопросы — и еще «Как на работе?» Когда мама трезвая, она звонит каждый день вечером и спрашивает об этом.
Последний раз я виделась с мамой год назад — тогда она не пила несколько месяцев. Она обо мне заботилась, готовила вкусную еду. В общем, мы жили вполне мирно, смотрели кино, разговаривали. Мне было интересно послушать ее воспоминания — о молодости, о бабушке, о моем папе. Я вспоминаю те дни с теплотой — и тоской. Когда мама трезвая, с ней хорошо.
Прошлой осенью я собиралась поехать в родной город, чтобы побыть с мамой в годовщину смерти бабушки, ее мамы. Где-то за неделю до моего приезда она сорвалась, и я сдала билеты. Она обещала с собой «что-нибудь сделать». Упрекала, что мы с сестрой неблагодарные, она же всю жизнь работала ради нас. Пугала тем, что однажды мы приедем «к гробу». Потом, когда пришла в себя, просила прощения и говорила, что даже не помнит всех этих слов.
Но в феврале повторилось то же самое. Я снова сдала билеты за пару дней до отъезда и опять выслушала о себе много интересного. Я понимаю, что все эти слова она произносит, когда не особо ясно соображает. В то же время все это копится, и прощать становится сложнее. Озлобленность матери — самый тяжелый для меня побочный эффект ее алкоголизма. Поэтому я от нее отгородилась. Я дозирую наше общение и сама решаю, когда с ней встречаться.
Отказываться от нее я не хочу. Это страшно, но я понимаю, что конец маминой жизни может быть очень печальным. Она сильно подорвала свое здоровье, она себя уничтожает, и смотреть на это невыносимо. Когда я была маленькой, мама была для меня самой лучшей, я гордилась тем, какая она красивая и модная, я так ее любила. И пусть потом все изменилось и мы стали, по сути, почти чужими людьми, я никогда не смогу от нее отвернуться. Если есть силы, я готова ее поддержать, напомнить — ей есть ради кого бороться.
Закончить хочу словами, которые произносят в начале и в конце каждого собрания «Взрослых детей алкоголиков»:
«Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого».
Как помочь себе, если ты взрослый ребенок алкоголиков
Самый эффективный способ поддержать себя — участвовать в 12-шаговой программе для взрослых детей алкоголиков и параллельно проходить индивидуальную или групповую психотерапию. Можно использовать все три способа одновременно.
Психотерапия позволяет получить опыт доверительных отношений и использовать его в отношениях с другими людьми.
Группы поддержки существуют для того, чтобы человек перестал чувствовать себя белой вороной и избавился от ощущения одиночества: не только с ним происходит такая беда, не только у него пьющая мать или употребляющий отец. Группа поддерживает, принимает и дает ощущение схожести. Человек осознает, что его опыт не уникальный, хоть и очень болезненный.
Все программы для взрослых детей алкоголиков длятся долго — это работа на многие годы, а иногда и на всю жизнь. Это как неизлечимое заболевание, с которым нужно постоянно работать. Кто-то ходит на программы еженедельно в течение многих лет, кто-то периодически, пройдя 12 шагов, чтобы поддержать себя, если ощущается крен.
Благодаря группам и психотерапии можно уменьшить боль и научиться понимать себя — не влетать вслепую в болезненные отношения, а разобраться, почему вы выбираете зависимого или созависимого партнера. Вместо импульсивных действий появляется осознанность. Человек начинает думать о том, что с ним происходит, а не слепо действовать согласно привычному паттерну.
Знания о психологии и работе мозга, которые помогут выжить в этом безумном мире, — в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь, чтобы быть в курсе происходящего: @t_dopamine
спасибо, что нашли в себе силы описать все это; берегите себя!
Тоже ребенок алкаша (в моем случае это был отец). С родителями не общаюсь совсем. Они сделали свой выбор, я сделала свой. Испытываю к ним полное равнодушие.
А вот последствия остались. Тревожность, симптомы окр, бессоница, зависимость от психоактивных веществ в виде никотина и кофеина. Принимаю уже полтора года антидепрессант. Подвижки есть, но не особо большие.
Марла, попробуйте майндфулнесс. По началу непонятно, долго, но в итоге очень даже действенно. Ну и КПТ при ОКР пишут должна помогать. Можно в дополнение ещё почитать про РЭТ (книга Альберта Элисс "Психотренинг")
Автор, хочется обняться с вами. Я тоже ВДА, только у меня пил отец, а мать созависимая. Читала вашу статью как про себя. Делала перерывы несколько раз, так как плакала. Всё это очень мне знакомо. У меня тоже было тревожное расстройство, я его преодолела. Сейчас работаю с психологом, у меня тоже проблемы в отношениях, но другого плана: я их избегаю, потому что для меня отношения = боль. Спасибо, что рассказали свою историю, она очень поучительная. Всех вам благ, надеюсь у вас будет всё хорошо, вы сильная и смелая.
Хороший и важный текст.
Вернулся дописать: важный даже не только для тех, у кого была история с алкоголем в семье, а вообще для любого, кто является родителем или собирается им стать. Здесь четко проговорены важные вещи, в которых нуждается ребенок. Прежде всего - эмоционально устойчивый взрослый. Через текст можно увидеть их ярко и четко. Комментарии психолога тоже к месту.
Жора, про эмоциональную устойчивость прям четко сказали. Невротизм родителей или неспособность решать жизненные проблемы как болезнь передается детям
Я тоже ВДА, в том понимании которое закладывают в этот термин. Но не испытываю желания ходить на группы, хотя много про них знаю и читала. Для меня данный формат довольно странный: я не испытываю одиночества, мне не очень интересно как там другие люди что либо переживают, я вообще не очень люблю людей. То, что мой опыт не уникальный я отлично знаю, вокруг меня было много детей с пьющими родителями. Я выросла и не испытываю стыд от того, что мой папа пил - это он пил, а не я, мне стыдиться нечего.
Но я бы все же хотела поработать над своей проблемой, кажется, что многое из того, что я чувствую или делаю связано с детской травмой и мешает мне комфортно жить.
Автор, спасибо что поделились, многим подойдет такой формат решения проблемы.
Может быть дадите направление где искать психотерапевта в данной области?
alena_lanskaya, я в поисках терапевта читала в ЖЖ страницы transurfer (там много про травму) и ru_therapists. Собирала упоминания конкретных специалистов и искала отзывы.
alena_lanskaya, Тоже взрослый ребёнок из ДФС. Мне тоже казалось, что нет смысла слушать чужое "нытье". Но как мне сказала одна девушка, высказывания помогают не только говорящему, но и слушателю. Каждое высказывание я пропускала через себя и оценивала "резонирует/не резонирует". Получалось, что у меня в голове те же мысли, что и у сорокалетнего мужчины с детьми, молодой девушки-инженера, веселого заводчанина. С каким-то людьми бывпло не резонировало. Тут вопрос даже не в уникальности опыта, а в схожих детских реакциях и переживаниях из-за самых разных ситуаций, или в страхе покинутости. Когда незнакомый тебе человек говорит "Я устал бегать кругами, чувствовать вот это и вот это", у тебя это резонирует максимально и ты потихоньку принимаешь себя, валидируешь свои переживания.
Насчет терапии, я выбирала в Альтере и Ясно специалистов после предварительной анкеты и потом в личке спрашивала до оплаты сессии знакомы ли они с принципами ВДА и есть ли у них опыт работы с взрослыми детьми. От этого и плясали. Надеюсь, поможет)
Спасибо всем ответившим!
Статья подтолкнула меня к действиям, оставила заявку на сайте b17, попробую с чего-то начать
alena_lanskaya, комменты от "Ясно" в статье как бы намекают)
alena_lanskaya, можно обратиться в любой сервис онлайн-психотерапии (ясно, alter, зигмунд онлайн и т.д.) и попросить там подобрать того, кто сечет в ВДА. такие точно есть)
Отец сильно пил почти всю жизнь. Родители развелись, когда мне было 5 лет. Помню его скачки настроения и то, как я с раннего возраста научилась по оттенкам его голоса определять его состояние (трезв / слегка выпил / сильно напился / в полной прострации / в многодневном запое / в сильном похмелье после окончания запоя).
Отец из-за алкоголизма был крайне необязательным: мог обещать мне пойти куда-то, а потом забыть, подарить свою вещь, а потом забрать. Долгое время обещал помочь мне с образованием, а когда пришло время - ушел в запой и пропал с радаров. Иногда проявлял агрессию, могу наорать на меня десятилетнюю "не звони сюда больше", потому что его новая женщина была против.
Я выросла во вполне разумного взрослого человека и даже сделала хорошую карьеру. Но страдаю всю жизнь из-за повышенной тревожности, гиперответственности. Долгое время были проблемы с выбором партнера: у меня не было понимания, что мужчина в отношениях должен быть ответственным, надежным как скала, заботливым. Я была этой самой скалой, а мужчина мог порхать, как мотылек, скидывать на меня ответственность за серьезные решения, думать только о себе, заводить параллельно другие отношения. Мне казалось это своеобразной нормой.
Мне помогла работа с психологом около полугода, я разобралась в себе и в своих травмах, что я хочу и что могу требовать от других, почему я повторяю одни и те же негативные сценарии
Lana, вспомнила момент из ВДА, что взрослые дети не знают что такое норма) У меня тоже были долгие отношения с безответственным человеком, который, как потом оказалось, сам был в зависимости. А я на все закрывала глаза и говорила себе "Ничего, прорвемся"
Я выросла в семье, где было много боли: папу ушел из семьи, когда я была совсем крошкой.
Я не знаю от чего и почему все считают, что развод спасает от стресса ребенка от ссор и страданий. Лично мои родители очень даже смачно ссорились и после развода.
Папа, надеюсь, был счастлив в новой семье, а вот моя мама очень страдала и переживала, что и "брошенка", и не может привести в семью нового мужчину. Так же было очень мало денег в семье, и мама очень переживала, что не может меня хорошо обеспечить.
Папа приходил раз в неделю и вел меня гулять в парк или в театр. И типа это не история про "папа ушел из семьи и бросил ребенка".
Папа при этом настраивал меня против мамы. Не мама против папы, а папа против мамы.
Типа моя мама бедная, ленивая (хоть работала всегда), плохо меня воспитывает и плохо одевает. Жестко критиковал и меня за мою худобу, зубы и учебу.
И у меня как бы сердце скулило: с одной стороны не бросил, с другой - атрибутов "папы" у меня особо нет.
Я хожу вот к психологу. Знаете, мне стало гораздо легче просто от понимания: это папа почему-то меня решил хейтить и настраивать меня против мамы. Он не имел на это никакого права. При этом у мамы было право на 25% от его дохода. Да, и еще 50% от дохода, учитывая, что он бросил жену с ГРУДНЫМ РЕБЕНКОМ.
Мой папа критиковал мою внешность, но никак не ПОМОГАЛ ИСПРАВИТЬ. В детстве я этого не понимала, а сейчас понимаю - у него были ресурсы мне помочь. Да и в любом случае так жестко программировать дочь - странно.
Я не знаю за чем я папе нужна - до того момента, пока я не сменила телефон, он мне и писал, и звонил, и приглашал к себе в гости.
А мне так хорошо и легко без папы. И так легко и хорошо от того, что я папе ничего не должна!..
И так легко стало от осознания своей травмы - только от нее!..
Мое исцеление не закончено, но я уже так наслаждаюсь!..
Кукуся, возможно, инстинкт приводил папу к тому, чтобы проверять, все ли у вас в порядке или вот так своеобразно заботиться, ведь половина генов в вас от него. Может, хотел, чтобы вы становились лучше, красивее, просто выражал это вот в такой странной форме. Но ему, конечно, было удобно, что спихнул все на вашу маму. А желание заботиться о ребенке смешалось со стремлением как-то отомстить ей за неудавшийся брак...
Жора, ну вот проверил, что у меня в жизни все не очень хорошо - и пошел дальше?
Это хуже, чем не интересоваться вообще.
Про месть - фиг его знает.
У меня теория, что он хотел, что бы я была, и что бы все у меня было хорошо.
Но что бы всю работу (воспитание, образование, питание, оплата всего) - была на других.
И участвовать не считал нужным.
Кукуся, наверное. Собственно, Докинз об этом писал в "Эгоистичном гене", я просто по мотивам порассуждал. Я думаю, механизм был такой: увидел вас, ага, вроде все ок (в смысле, ребенок по меньшей мере выживет), но вслух этого не говорим. Т.е. если бы у вас вообще все стало суперотлично после ухода отца, ему это было бы неприятно (особенно если появился бы отчим). Поэтому он искал какой-то негатив, притягивал за уши и проговаривал это. Так ему становилось легче. Мол, "вот если бы со мной, если б твоя мама не была такой, не довела до развода, то ты была бы в шоколаде".
Жора, слушайте, очень интересное мнение. Спасибо. Очень возможно. Я подумаю на счет этого.
Как и точно папа испытывал гнев за что-то (то ли за мать, то ли за то, что его гены во мне были "в коктейле" с его - или еще фиг знает на счет чего) - но в любом случае ему было удобно на мне их вымещать.
Не скажу, что у меня вот прямо стало все "великолепно" после ухода отца, однако, знаете, лучше все-таки стало. И точно - легче.
Спасибо за ваш рассказ!
Если бы я прочитала его год назад, мне было бы невыносимо больно — от того, что я сама тогда не находила в себе сил делиться своей историей. Я убедила себя, что отец-алкоголик остался в моей прошлой жизни вместе со всем, что я оставила в маленьком городе, когда в 17 лет переехала в Москву. А в новой жизни — где у меня знакомые и коллеги из так называемых старомосковских семей с дачами в Кратово и Переделкино — никто не должен узнать о моем детстве. Это была словно черная метка. Подсознательно я будто была уверена, что если кто-то об этом узнает, то станет хуже ко мне относиться. Ну знаете, как принято — яблоко от яблони: если у нее отец алкоголик, значит, с ней что-то не так и дружить с ней не стоит.
В прошлом году на фоне всем известных событий у меня начались флешбеки. Я поняла, что ничего не оставила в прошлом, а так и тащу этот багаж на себе всю жизнь. Прочитала книгу Дженет Войтиц. Начала работать с терапевтом. Недавно одной подруге рассказала о детстве. Возможно, в какой-то момент буду готова пойти на групповую терапию. Мне очень понравилось высказывание «Травма — это не судьба, а эпизод биографии», и я надеюсь, что однажды смогу относиться к этому прошлому как к «эпизоду», не характеризующему меня.
Сильная_и_независимая_с_котом, читаю комментарии и хочется обнять каждого.
Узнала себя, тоже есть сестра близнец и родители алкоголики
Мама умерла из за алкоголизма 2 года назад, я долго себя винила что не смогла ее спасти
В тоже время было очень обидно и горько, ведь она предпочла бутылку дочерям
Папа до сих пор пьет каждый день, хоть и он на приличной работе работает, но я уже приняла что не могу его спасти, он взрослый человек
В целом мы с сестрой выросли нормальными людьми,не было токсичных отношений и всего такого, но приходилось обращаться к психотерапевту из за тревожности и чувства вины
Сейчас справляюсь самостоятельно с техниками Mindfulness (научно доказано)
Я не пью совсем, и партнеров выбирала себе только непьющих, не переношу пьяных людей
tamar_dev, в текстах ВДА в плане горя о пьющем родителе мне помогала очень сильная строчка "Мы поймем, что наши родители - только инструмент, давший нам жизнь". Может звучать цинично, но для ребенка алкоголика в этой фразе есть спасение. Не нужно тратить свою жизнь на того, кому своя жизнь и жизнь детей важна не так сильно, как алкоголь и жалость к себе
У меня пил папа. Как то в детстве я из-за этого не переживала. У многих подруг отцы попивали, да и папа, приходя домой пьяным, не скандалил. Как правило это Мама его начинала ругать, мне зачастую папу было жалко. Сама я пью редко, просто не мое и все. А вот в брак с алкоголиком на 15 лет я вляпалась, увы.
Тоже ребенок алкашей, как и у многих пил папа, а мама за компанию, в детстве не было ощущения что что то не так, вроде у всех родители пьют, а мы еще не плохо жили, при деньгах, хорошо что родители в итоге развелись, маму удалось из этого вытянуть, с папой больше 10 лет ни я ни мама не общаемся и его жизнью не интересуемся, у меня примерно 11 из этих 14 пунктов - проблем ребенка алкашей, о программе впервые услышал, надо бы попробовать.
Какая жуткая история( Алкоголь одно из самых расчеловечивающих веществ, что я видел. Даже злоупотреблявшие травой наркоманы становятся деградирующими личностями без особых интересов, но без такой агрессии.
Да, выросла как раз в такой семье. Отец страдает алкоголизмом, а у матери вечная позиция жертвы. Я всегда была буфером между ними, мама не разводилась с отцом "ради моего будущего". Сейчас мне почти 39 лет и ушло очень много времени, чтобы я наконец поняла, кто я сама, свою ценность как личности, ценность этого опыта. Работа с психологами в молодости помогала справляться с "эмоциональными качелями", гневом, болью. Когда создала свою семью, постепенно увидела много параллелей между родительской семьёй и своей, поняла, что часто вступаю в созависимые отношения с людьми. Сейчас опору в жизни ищу не столько в людях, сколько в философском отношении к жизни. Пришла к вере и, в основном, это меня и поддерживает.
Спасибо за вашу историю.
Я выросла в малоимущей семье, родители в разводе с самого моего рождения.
Мать - зависимая, отец - преступник. Когда перестала с ними общаться, стало намного легче.
Сейчас я живу в Дубае, многие люди смотрят на мою жизнь сквозь призму успешности, но мало кто знает, какой путь пришлось пройти.
Желаю удачи автору и тем, кто всю жизнь так же собирает себя по кусочкам, чтобы стать цельной личностью.
Я тоже ВДА, ходила на группы, прошла 12 шагов в АЛАНОН. Все работает, все помогает. Сейчас у меня пауза, но регулярно посещаю церковь и медитирую. Если совсем ничего не делаю, то скатываюсь в депрессию.
Я тоже ВДА. Мне повезло, что нас с сестрой двое. Думаю, что если бы была единственным ребенком в семье, то не дожила бы до своих лет (вышла бы в окно давно :)). Родители пили не ежедневно, ходили на работу. Фестивалили с пятницы по воскресенье каждую неделю, часто до невменяемого состояния. Из детства много нелицеприятных картинок, поэтому сейчас стараюсь абстрагироваться и не вспоминать про это (понимаю, что это неверно, что нужно прорабатывать). Мама продолжает пить до сих пор, папа стал гораздо меньше пить. Эмоциональная связь с родителями убита напрочь. Я знаю, что у меня есть родители, но не понимаю даже, что я к ним чувствую сейчас.
У меня пили в семье все, кроме отца (он просто умер задолго до маминого алкоголизма). Среда такая внутри семьи, что мама стала таким человеком и даже переплюнула своих предков. Из всех троих маминых детей у меня было самое больное детство. Меня просто с двух лет делегировали дедушке с бабушкой, а потом только после смерти бабушки в 8 лет я стала жить с мамой. Естественно мы были чужими людьми. Естественно обо мне не особо парились и могли уехать в один момент в другой город на месяц и даже не сказать, не оставить номер телефона для связи. Могли не открыть мне дверь после школы, потому что валяется пьяная с собутыльниками где-то в другом месте. Могли не купить мне канцелярию к первому сентября, ведь есть траты поважнее типа гулянок. Могли знакомые мне в лицо говорить гадости про мою мать и винить меня в том числе в этом. Могли начать буллить меня потому, что мою маму могли видеть в состоянии нестояния.
Сейчас у нас хорошие отношения, мы общаемся каждый день, видимся как только появляется возможность, но мама и до сих пор пьет. Не напивается как раньше, но пьет и каждый вечер. Пытались кодировать – без толку.
Не подумайте, я не переживаю, я все детство рефлексировала и пришла к выводу, что в принципе в том окружении все примерно так и живут. Мне еще повезло, что это не наркомания, как у многих ребят с нашего двора и что никто от водки у нас в семье не сгорел.
Дмитрий, доставать взрослого человека из ямы, куда он сам себя загнал, наплевав на счастье своей семьи - не обязанность детей.
Тоже выросла в похожей семье. Отец был военным, не смог себя найти и алкоголь быстро стал решением всех его проблем. Зацепило то, как автор написала, что пыталась в какой-то момент вразумить родителя. Мне тоже было примерно десять, когда я вдруг на кухне, вечером попыталась поговорить с отцом. Он сидел пьяный, но слушал мои детские наивные вразумления. Кончилось тем, что он попытался выбросить меня с балкона 12 этажа. Помню родительскую необязательность, разговоры со мной могли занимать от 1-2 до 4 часов обвинений, нужно было молча стоять и молчать. Сейчас моих родителей нет в живых, у меня спокойная и нормальная жизнь, хотя я закрытый человек. Неблагополучная семья не стала для меня сценарием в жизни, как-то удалось выбраться, выучиться, но только ближе к тридцати Я поняла, что такое семья.
Родители их зависимость научили меня быстро и точно ориентироваться в эмоциях других людей - эмпатия и манипуляция по неволе. Это много помогало в общении "подстроиться". Я научилась контролировать ситуацию, думать на десять шагов вперёд, потому что впереди всегда может быть "опасно", у меня был высокий уровень тревоги. Работала с психологом почти шесть лет. Алкоголь не пью, потому что мне противно от эмоций, запаха, которые сопровождают его, но иногда это становится предметом шуток в компании друзей. Не все могут понять, почему это может быть мерзким, без подтекста, люди просто не всегда осознают, насколько алкоголизм в семье может травмировать.
Сейчас я часто ловлю себя на мыслях, чем бы хотела поделиться с родителями, что бы хотела им рассказать. Мне хотелось бы, чтобы за меня кто-то был счастлив, ну кроме мужа и ребенка. Но в глубине души я понимаю, что если бы они были живы, моя жизнь была бы совсем другой: созависимой и прочее. Некоторые родители превращают жизнь ребенка в ад и этому нет оправдания.
Часто ловлю себя на мысли о том, что ребенок алкоголиков - это всегда про одиночество ребенка. Можно быть счастливым человеком, иметь друзей и семью, работу, но внутри чувство одиночества такое, словно ты в пустой комнате. Знаешь кучу приемов, как понять, что чувствует близкий тебе человек, чтобы купировать это заранее.
Виктория, мои родители тоже умерли от последствий алкоголизма, сначала мама, затем папа. Мне было 14 и 19 лет. Первое чувство было- облегчение. А потом чувство вины за это. Сейчас, когда вижу у детей заботливых дедушек и бабушек, грущу, что у моей дочери их нет. Но понимаю, что так наверное лучше, чем если бы они были (именно мои родители, какими я их помню).
Евгений, автор тут рассказывает о том, как решает свои проблемы, а не жалуется. И не питается ни чьим сочувствием.
Марина,
В МКБ-10 алкоголизм обозначается как «синдром зависимости» (F10.2), входящий в рубрику «психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя» (F10), а в американской классификации DSM-5 как «расстройство, вызванное употреблением алкоголя» или «расстройство употребления алкоголя»
Странно, что проблема автора так созвучна моим переживаниям: мои родители не пили никогда и не курили, не были трудоголиками. Не помню никаких нездоровых привязанностей. Но вот мама моя вышла из семьи, где сильно пил отец. И он бил жену, мою бабушку. И он выгонял детей в нижнем белье на мороз. И мама моя–классический "ребëнок алкоголиков" со всеми последствиями.
В итоге в моëм детстве–такие же эмоциональные качели, нестабильные взрослые, тот же постоянный поиск одобрения, токсичные отношения... Я тоже вышла замуж за человека, который спился у меня на глазах, и жила от одних побоев до других, пока он не умер, оставив меня с тремя детьми. И вот когда вся ответственность за благополучие моих детей легла на меня, я стала задумываться, что же со мной не так. Из разных источников черпала информацию: научно-популярные статьи, книги о построении отношений, наблюдения за другими людьми. Потратила на разбирательство с собой лет пятнадцать. Что-то удалось выровнять, нивелировать, что-то ещё сильно влияет на мою жизнь. Одно хочу сказать: осознал проблему–сразу обращайся к специалисту, не жди: самó не рассосëтся.
Вера, в ВДА ходят и люди из семей, где не было алкоголизма, под эту категорию подходят дисфункциональные семьи. Это либо расширенные семьи, которве живут с бабушками дедушками в одном доме (там обычно смещаются роли, сливаются границы, разговоры за спиной у нелюбимого зятя/снохи и много чего еще) ; родители у которых выпивали родители; неполные семьи, откуда ушел один из родителей или погиб; родители-достигаторы, которые мало общаются с детьми и постоянно в разъездах по работе; радикально верующие семьи, где реьенку навязывают религию, и где реьенок может жить двойной жизнью - с родителями "набожный" , а с друзями настоящий. И много еще есть примеров)
Евгений, вся мировая психология говорит о том, что детский опыт по большей части формирует личность. И про обвинения нет ни слова в статье
Мне некуда выговориться. Мой отец дальнобой, обычно его нет дома долго, но вот отпуск ему дают на месяц каждые два месяца работы. С детства он пил часто, когда был в отпуске. Мама всегда на него ругалась, они ссорились, а я либо попадала под горячую руку, либо в моменты когда я слышала их ссоры у меня будто наступал "паралич" ( если описать состояние: сильнейший стресс, холод, тремор конечностей, галюцинации, напряжение мышц до такой степени, что я не могу сдвинуться с места, всё плывёт, ощущение диареи). Я фанат одной американской группы Twenty one pilots, их плакаты висели у меня на стене, где они двое смотрят с серьезным и сочувствующим взглядом. Так вот в такие моменты я просто сидела и могла часами смотреть на них, не помню было ли это моими галлюцинациями или это я настолько в свой мир уходила, что мне казалось, что они как будто мои старшие братья меня успокаивают и говорят, что всё будет хорошо. Мама тоже часто на меня ругалась, но это было во времена школы. Я до сих пор при малейшей критике и грубости могу расплакаться. Тем не менее, она для меня очень старалась, но вот уже как 30 дней её нет. Отец ушёл в запой, я приняла манеру общения матери с ним, когда он был пьяный и нет. Сегодня он опять напился и я нашла эту статью. Меня сново накрыло чувство страха и одиночества. Текст сильно расплывался перед глазами и я делала перерывы, чтобы прочитать. Сейчас он лёг спать, я наконец смогу выйти из комнаты (мой мочевой пузырь сейчас лопнет ахпхах). Каждый раз такие штуки для меня как американские горки. Очень расстраивает, когда я делюсь с кем-то об этом, то всё, что я слышу - "ты должна его понять". И я пытаюсь. Пытаюсь не злиться на него, но я теряю контроль. К сожалению, мой внутренний ребёнок - полный эгоист, я всё время думаю почему он во всём меня обвиняет по глупым вещам (например, что я ленивая, не встаю в 6 утра и не иду бегать) , но сам по ощущением не пытается помочь, а только пропивает все оставшиеся деньги. Сначала я думала, что не отношусь к ВДА, потому что ведь отец пьёт только когда в отпуске, но из признаков я насчитала 11/14. Мне 19 лет, страшно, что и отец умрёт совсем скоро, страшно, что квартиру отберут кредиторы. Очень страшно.
когда-то, сочувствую вам. Будьте сильной.
Спасибо, что поделились
спасибо, что поделились!
Сила духа нужна, чтобы писать такое.
Уважаю! Держитесь!
Понравились книги с упражнениями, которые помогают:
- ОВОБОЖДЕНИЕ ОТ СОЗАВИСИМОСТИ - Уайнхолд Берри
- Созависимость при алкоголизме и наркомании - Москаленко В.Д
причины зависимостей, почему не знаешь, что хочешь, что интересно, в т.ч выбор профессии, ....поднятие самооценки и принятие себя, отношения партнёров, мышление чёрное и белое, самооценка, как внутренний диалог строить.
Джанет Войтиц "Взрослые дети алкоголиков" - супер...
Как раз недавно умер мой отец. Он был алкоголиком. Мама развелась с ним, когда мне было 4, и некоторых вещей, которые описаны в статье, мне удалось избежать просто потому, что отец с нами не жил и мне не приходилось видеть его каждый день то пьяным, то нет.
Но многое очень откликается. Читаю и плачу.
Спасибо огромное за этот текст!